Глава 4. Неразменная купюра

               
Не узнали! - обрадованно подумал Виктор. - Неужели так изменился? Вот что делает с человеком нормальная одежда...

Внимательно присмотревшись к своему отображению  в маленьком зеркале, висящем в небольшом «предбаннике» перед его комнаткой,  мужчина увидел в нём  посвежевшее  лицо, на котором не было ни следа от выпитого, а в глазах плясали  бесенята.
-Как когда-то в молодости! - с нескрываемым удовольствием решил Виктор, понимая, что давно не видел себя именно таким. Сейчас он себе нравился, что в последнее время бывало  очень редко.

Собирая вещи в стирку, Витёк на всякий случай проверил карманы, прекрасно понимая, что денег у него осталось только на  один батон. Но в кармане рубашки, надёжно застёгнутом на пуговицу, мужчина снова обнаружил новенькую тысячную купюру, сложенную пополам.
-Екарный бабай! - воскликнул он с испугом. - Выходит Ильич не шутил с неразменным рублём?!
 
Недоверчиво разглядывая  злополучную купюру, Витёк думал обеспокоенно:
-Да нешто так бывает!?...
Дальше уже пошли мысли вслух:
-Ну, ладно, если Ильич и вправду не шутил, то в неразменный рубль я  бы ещё может и поверил... А в неразменную купюру? Бред какой-то!... Мабуть, я сплю?!

Виктор сильно ущипнул себя за мочку правого уха: боль была ощутимой.
-Не сплю! - удивился он вслух, всё ещё поглядывая на деньги с опаской. - Ну и что мне теперь с ней делать?...  Ох, не нравится мне это: очень смахивает на козни этого самого... С рогами который и с хвостом... Про него ещё баба Дуся рассказывала,   когда   я пешком под стол ходил.

-Выкинуть тебя что ли? - поинтересовался мужчина после небольшого раздумья. -  Жалко... Деньги всё же...
Глядя на купюру с нескрываемым подозрением, Витёк никак  не мог принять решение.
-А спрячу ка я тебя в ящик стола! - наконец решился он. - С глаз долой из памяти вон...

Из ящика выпал небольшой белый  прямоугольник и планируя  опустился на пол. На Виктора в упор смотрели глаза его Ленусика. И совесть в укор зашептала на ухо:
-Когда ты в последний раз видел свою девочку, папаша?
-Год назад! - пытался оправдаться Витёк. - Когда дочка в первый раз в первый класс пошла.
-Ну да, ну да! - продолжала ехидничать совесть. - Как вор прятался за спинами, чтобы тебя не увидали.

-Что правда — то правда, - согласился Витёк, - прятался. Совестно было за себя, за одежонку... Все такие красивые, нарядные...
Виктор припомнил тот час в мельчайших подробностях:  много цветов, много взрослых, много детей, и  среди них - Леночка-доченька. В волосах огромный бант. Глаза большие-большие, немного растерянные. И неожиданно в этих глазах вспыхнула радость, потому что они вот так же, как сейчас, смотрели на него. И Виктор тогда сразу понял: дочь увидела его.
 
Леночка начала дёргать мать за платье и что-то быстро-быстро говорить, показывая в его сторону. А он струсил и нырнул в толпу.  Ушёл сразу же. Точнее не ушёл, а сбежал.
-Как трусливый шакал! - Виктор злился на себя даже сейчас, хотя прошло столько времени.

Мужчина бережно поднял фото, прижал его к своему сердцу и понял одно: он должен увидеть дочь — сейчас же, немедленно.
-Пусть даже светкин хахаль прибьёт меня до полусмерти, но я увижу свою девочку! - решил Виктор и начал лихорадочно метаться по комнате,  пытаясь сообразить, что ему делать.
Наконец, взяв себя в руки, тщательно побрился, расчесал непослушные волосы,  выбрал джинсы и футболку под цвет, положил в задний карман злополучную купюру и, с видом решительным и твёрдым, шагнул за порог.

Во дворе хозяйничали подростки, которые постоянно околачивались там,  не зная куда от безделья приложить силы. На этот раз они, наконец, нашли им применение: сгрудившись вокруг маленького щенка пацаны свистели, хохотали, шпыняли бедолагу, а тот, забившись под скамейку,  жалобно скулил,  повизгивая от страха и боли.

Виктора словно по сердцу полоснуло: припомнился ему случай один. Леночке тогда   едва четыре года исполнилось. Вернулась она как-то с прогулки: щёчки алеют, глазки счастливые-счастливые — к себе щенка маленького прижимает крепко-крепко, как драгоценность какую. А тот повизгивает вот так же, как этот бедолага.

Едва  Светлана увидала эту картину, как тут же заявила:
-Немедленно отнеси щенка туда, где  взяла!
Дочка смотрит на неё, а из глаз слёзы: крупные такие, горькие.
-И не смотри на меня папиными глазами! - не сдаётся Светка. - Мне вас двоих, спиногрызов, за глаза хватает!

Не поддержал тогда Виктор дочь, а теперь жалеет: мягкотелость проявил, не настоял на своём. А настоял  - глядишь и жизнь сложилась бы совсем по другому. И не пришлось ему стыдиться и прятаться от любимой девочки своей...

-Ребята, что вы делаете? - удивился Виктор. - Это же живое существо. Ему больно!... А, если  вас вот так?!...
И компания  сразу переключила своё внимание на него.
-А тебе какое дело, дядя? - поинтересовался один, нагло, в упор,  рассматривая Виктора. - Он что, твой что ли?
-Шёл бы ты отсюда, дядя, подобру-поздорову! - заявил другой. - Пока тебя самого под скамейку не загнали!

-Ну зачем так-то? - попытался улыбнуться Виктор. -Если кутёк ваш — я могу его выкупить... Вижу он вам не нужен?
-Сколько дашь? - цинично поинтересовался подросток с пухлым, совсем ещё детским лицом.
-Тышчу могу дать, - сказал Виктор. - Больше нет.
-Гони тышчу! - ответил подросток с тонким, нервным лицом и со светлыми, длинными волосами то и дело ниспадающими ему на глаза. - И забирай кутька — он нам не нужен.

Не раздумывая, Виктор достал из заднего кармана джинсов тысячную купюру и протянул её длинноволосому. Тот, словно нехотя, взял деньги и сказал своим сотоварищам:
-Айда, пацаны в кафэшку: халява привалила!
Мальчишки ушли, а Виктор осторожно достал из-под скамейки  перепуганного щенка, который всё  пытался  цапануть его за палец, не понимая, что от него хотят, и успокоился лишь тогда, когда мужчина прижал бедолагу к себе, согревая своим теплом.

Шёл Виктор быстро, не оглядываясь, словно прошлое своё оставлял за спиной, опасаясь, что  его остановят, и  тогда ему  уж точно не хватит ни сил, ни смелости продолжить путь. Так и отмахал пешком пару километров до самой улицы Лунной. Но у подъезда дома, где счастливо прожил   со своей семьёй не полных шесть лет, решимость  Виктора стремительно пошла на убыль. Он опустился на скамейку — дальше ноги не несли.

Чего  так боялся мужчина? Но уж, конечно, не того, что выйдет светкин хахаль и изобьёт его, и не того, что Светка даже разговаривать с ним не захочет. Он боялся, что дочь не узнает и пройдёт мимо, словно он чужой, посторонний человек.

Виктор опустил щенка на землю, а тот поднялся на задние лапы, передними цепляясь за его брюки. Бедолага заглядывал в глаза мужчины, словно хотел понять: не обидят ли его снова, не прогонят ли?
-Ну, что ты, что ты? - успокаивал его Виктор, - Не бойся: ты теперь наш... Слово даю, что не откажусь от тебя, не предам... Уверен, что и Ленусик тебя полюбит. А вместе — мы сила.

Неизвестно сколько бы он сидел так, если бы из подъезда не вышла худенькая девочка с глазами, как две капли воды, похожими на  его глаза.
-Папа?! - удивлённо и обрадованно воскликнула она. - Это ты?
-Здравствуй, дочка, - глуховатым голосом сказал Виктор, с трудом сдерживая слёзы. - Какой большой ты стала...
А через пару секунд добавил:
-И красивой... На маму похожей.

Девочка села на скамейку и наклонилась к собачонку.
-Какой смешной! - сказала она,  делая попытку погладить щенка, но, видимо,  решил, что его хотят обидеть и спрятался под скамью. - Это твой, папа?
-Это наш, - ответил Виктор.
-Смешной!... Смешной! - засмеялась Леночка. - А как его зовут?
-Трынкин! - неожиданно ответил Виктор.
-Ну что ты, папа? - каким-то взрослым тоном, запротестовала дочь. - Таких имён у собачек не бывает.
-Его зовут Трынкин, - настаивал на своём тот.
-А можно я буду называть его Трын?

Виктор широко улыбнулся, погладил дочь по голове и сказал добродушно:
-Конечно, можно. Тебе — можно.
Некоторое время отец и дочь молча сидели на расстоянии друг от друга, боясь пошевелиться: Виктор опасался вспугнуть Леночку, думая, что та в любой момент  может соскочить и убежать  прочь, а Лена боялась, что отец просто проходил мимо, и сейчас встанет и уйдёт. Девочка тихонько подвинулась к отцу, взяла о его за руку и сказала несмело:
-Папа, пошли домой?

Витёк  никак не ожидал такого предложения.
-А как же дядя? - поинтересовался он, всматриваясь в глаза дочери.
-Какой дядя? - не поняла та.
-Не русский, - попытался объяснить Виктор.
-Что ты, папа? - удивилась девочка. - Никакого дяди у нас нет.
-И не было?  - с надеждой предположил  отец.
-Нет, не было, - ответила девочка, удивляясь  его непонятливости.

Девочка встала со скамейки, не опуская руку отца и потянула его к подъезду. Виктор поднял щенка и, как телок на верёвке, последовал за дочерью, с большим трудом переставляя ноги.

-Это ты, дочка? - донёсся голос из кухни, едва за  Виктором и Леночкой закрылась дверь.
-Это мы, мама, - ответила девочка,  крепко удерживая  руку отца, боясь, что тот убежит снова, как тогда у школы.
-Кого ты опять приволокла, Ленка?! - послышался недовольный  женский голос, стремительно приближаясь.
В прихожую вышла Светлана: такая домашняя, такая тёплая и родная. Остановившись на полпути, она замерла, не веря в происходящее.
 
-Свет, а Свет, - виновато начал Виктор, - прости меня, куролеса старого?
И добавил тихо, изменившимся голосом:
-Если можешь...
-Уже. - так же тихо ответила та. - Простила...
Виктор подошёл к жене и уткнулся в её плечо. Светлана обхватила руками его голову и заплакала навзрыд.

-Но-но, родители! - совсем, как взрослая, предупредила Лена. - Прекратите сырость разводить! А то и я сейчас зареву...
Виктор протянул руку, приглашая дочь к себе, и  Лена кинулась к родителям,  обхватывая их руками...
 
Фёдор Тестов утром  нашёл деньги: целую тысячу рублей. Что странно: столько людей прошли мимо них, и в упор не  видели. Но это совсем уже другая история...