Майор Павел Климчук считал себя невезучим: в июле сорок первого, будучи инженером,
пошёл он в ополчение и попал… в окружение. Пробились к своим полсотни из батальона. Пункт проверки он пережил, но… послали в пехотное училище; а дружка его Витю Озерова - в сержантскую школу и на фронт. Курсанту Климчуку было холодно, голодно, одиноко и грустно; а Витёк в письмах сообщал, что кормят хорошо, в блиндажах буржуйки, друзья рядом верные и весёлые. Может, врал?
Два кубаря в петлицы Павел получил в марте сорок второго, но два месяца болтался в резерве офицеров Московского округа. Ну, занимались там с ними майоры того же резерва, фронтовики после ранений и т. п. А однажды заглянул капитан Виктор Озеров! Он даже обещал прислать вызов на Климчука в полк, где служил. Но… не получилось. Ждал Павел парада на Первомай; а его отменили, хотя немцы уже и не пытались бомбить Москву.
Наконец, Климчуку выдали направление – командиром взвода. Воевал он не хуже других, даже получил три звёздочки… на погоны, зимой сорок третьего. А летом стал командиром роты. Но под Белгородом – ранение; весь август по госпиталям. Редкая переписка с Витьком оборвалась.
Хромого Климчука послали на Дальний Восток, и звание капитана он высидел в посёлке Бикин, командуя ротой.
Нога его поправилась; лишь после сна и долгого сидения прихрамывал минут десять. В августе сорок пятого дали ему майора, но воевать с японцами не взяли. Перевели в Ворошилов.
Майор взъярился и направился в штаб армии. Может, кто из новых там не знает о бывшей его походке.
Дежурный поглядел на рапорт и документы Климчука:
- Вам направо, пятая дверь. Вот пропуск. К подполковнику Озерову.
- Удача: новый, - подумал майор. - Да и очереди нет.
- Пашка! – воскликнул подполковник. – Вот так встреча! А ты как здесь?!
- Вот… рапорт, - чуть растерялся майор. – Здравия желаю.
- Да брось ты… Дай обнять! Война с немцем развела, а с японцем вот свела. Что же ты не писал? Ах, да… Посидеть бы надо; есть тут кабак.
- Вот… рапорт, - упрямо повторил Климчук.
Озеров быстро глянул в шапку листа и сразу – в низ.
- Моё, - сказал он. – Как раз формирую маршевые роты. Лучшую – тебе.
Климчук осмелел от обиды:
- Мне бы на фронт, в строй.
- Это не моё, - ответил Озеров. – Да и нет вакансий: офицеры лишние, представь, после драки с немцами. Я вот давно подполкан, просился в дивизию, а хрен…
«Придётся согласиться», - подумал Климчук. – «На безрыбье и рак – рыба».
- Ты не бойся: пешком не топать – ведь не сорок первый, - продолжил подполковник. – Все на колёсах и с оружием. Даже… броню дам; может быть.
- Спасибо, Виктор, - сказал майор.
- «Спасибо, да» или «спасибо, нет»?
- Да, - ответил Климчук.
Вечером Окунев и Климчук сидели-таки в «кабаке». Штабист от выпивки подобрел:
- Доведёшь роту – мы тебя развернём в батальон. Даже в отдельный.
- Доведу, конечно, - сказал майор. – Да тогда война-то закончится при таких темпах.
- Ну-у…, - загадочно протянул Озеров. Наклонившись к майору, он зашептал:
- Есть слушок, что Хоккайдо забирать будем. Флот Курилы возьмёт, а мы – остров. Постреляешь ещё.
Он откинулся назад и сказал не таясь:
- Мы как немцы в сорок первом: блицкриг; а в тылу – японцы-окруженцы. И пойдёшь ты через Дуннин, а не по главной. Она перегружена: двустороннее движение, пробки, пленных гонят. Ну, твоя дорога будет не пустая тоже.
А с утра Озеров свёл Климчука со старшим лейтенантом Ивановым. Тот, поскольку штабной, был на равных с майором, но дело знал. Вдвоём они собрали не только три взвода по 30-35 человек, но и десяток разведчиков под командой сержанта.
Нашли трёх кашеваров со стажем и даже четырёх сапёров: плотников и подрывников. Сверх того два отделения, от коих майор отбивался, но не смог.
Во-первых, появился лейтенант НКВД Цветков и с ним полдюжины бойцов той системы.
- Не в наших силах не брать чекистов, - объяснил Иванов. – Это из Смерша.
- Понятно, - сказал майор. – А вот пять баб для чего? Вроде не медики…
- Ну, Петрова почти снайпер. Ворошиловский стрелок, да в школе снайперов не доучилась. Гомон Клавдию отчислили с курсов медсестёр. Но чему-то же её научили!? Синицыну призвали из крайбольницы; да медкурсы двинули на фронт: пусть догоняет. Зверева из аптекарей. Так что свой медсанбат можно сделать.
- А Шилова? – спросил майор Климчук.
- Она старшая в этой команде. Доброволец по путёвке комсомола. Сидела в каком-то райкоме: не откажешь. Можете связисткой сделать.
Но майор не хотел связываться с женщинами:
- Может, кому нужнее такие медики? А зачем мне в роте проблемы с женским полом?
- А если их подчинить Цветкову из «Смерша»? – предложил Иванов. - Пусть мается. А я тебе за это в придачу дам… переводчика с японского языка. Поставишь в строй – будет твой собственный.
Так и сторговались. А тыловик не торговался: харчей отпустил точно по накладным. Да и «кухню двухкотловую» по просьбе майора заменил на две однокотловых КП-41. Впрочем, этого старого добра было много.
Автомобилей тоже хватало, хотя и не новых. Взяли с запасом ГАЗ- ММ и ГАЗ – ААА.
Озеров не отрёкся от нетрезвого обещания дать бронетехники, но сказал, что она – в Дуннине.