Данилыч

Леонид Блох
(очень жаль, что безвозвратно ушли в прошлое
времена таких бескорыстных энтузиастов, как герой этого рассказа)


Актовый зал средней школы № 32 привычно гудел от возбужденных голосов шестиклассников. Завуч по прозвищу Чабан согнала ребят сразу после пятого урока. Среди них был и Лёва Штейн с лучшим другом Пашей Титаренко.

Громкое «Тихо!» мгновенно прикрыло рты мальчишек и девчонок, руки и ноги которых из самых разных положений плавно вернулись в исходные позиции.

Завуч грозно нависала над залом со сцены.

– Прошу! – командным тоном пригласила она какого-то мужчину в военно-морской форме, скромно подпиравшего стенку.

Высокий и вполне ещё стройный офицер оторвался от опоры, немного посомневался и, не поднимаясь на сцену, встал перед первым рядом.

– Ребятки, – слегка дрожащим голосом начал он, тут же вызвав смех, прокатившийся по рядам. Завуч подняла руку, и снова наступила тишина.

– Ребятки, – прокашлявшись, более уверенно продолжил мужчина. – Меня зовут Андрей Данилович Николенко, капитан третьего ранга. А давайте-ка вместе с вами организуем морской клуб! Есть желающие?

Поднялся лес рук. Даже завуч непроизвольно начала поднимать правую верхнюю конечность, но вовремя одернула ее, намертво прижав сбоку к юбке.

***

Добровольное общество, в пределах скромного бюджета содействующее армии, авиации и флоту, стало в 1968 году вынужденным пристанищем для вышедшего в отставку Николенко. Какая-то неожиданная болячка, выявленная при ежегодной медпроверке, вчистую списала Андрея Данилыча с военно-морской службы. Пришлось моряку, зацепившему последний год войны и отслужившему на флоте в общей сложности 24 года, вернуться домой, к маме, в старенькую хатку на берегу Южного Буга.

Три года работы преподавателем в ДОСААФе тянулись для Николенко подобно перегруженному товарному составу, шедшему в гору. Так и не женившись к сорока пяти, он совсем потерялся в цивильной жизни. Мать, наблюдая за равнодушно поедающим вареники и борщи сыном, тихо вздыхала. А когда Андрей уходил на службу, просила Бога, чтобы нашёл сыну приличную жинку, хоть бы даже с детками.

Видно, Всевышний все же воспринял молитвы матери. Вскоре Николенко вызвал начальник. В рамках военно-патриотического воспитания было решено создать несколько детских организаций. И именно Данилычу, как опытному и толковому преподавателю, поручалась работа в школе № 32.

– Разрешите организовать военно-морской клуб! – тут же отреагировал отставник.

– Какой же в речном городе может быть морской клуб? – хмыкнул начальник.

– Отличный будет клуб! – заверил Данилыч. – Настоящий! Где моряк, там и море!

– Ладно, – кивнул начальник, – по сути, это тоже военно-патриотическая организация. – Думаю, возражений не будет. Только учти, финансирование ограниченное, никаких излишеств. Базироваться будете в Доме культуры «Химик». Там тебе кабинет выделят и помещения для занятий.

***

В субботу, после первого сбора в школе, в холле Дома культуры собралось с полсотни шестиклассников, среди которых было и несколько девчонок. Всех переписали в новенький журнал, а затем пригласили в кинозал, где уже, нервно потирая руки, прохаживался Николенко.

– Ну что, ребятки? – улыбаясь, спросил Данилыч. – Предлагаю назвать нашу организацию Клубом юных моряков «Бригантина». Голосовать не будем, возражения не принимаются. Командиров назначим попозже, когда я вас лучше узнаю. А сегодня расскажу немного о том, чем мы с вами, ребятки, будем заниматься.

***

Жизнь Лёвы Штейна круто переменилась. Был заброшен любимый футбол, всё свободное время они с Пашей и еще тремя десятками парней проводили с Данилычем. Да, записалось в клуб больше полусотни, но через пару месяцев по разным причинам почти половина отсеялась. У кого-то упала успеваемость, кто-то понял, что ему это неинтересно, а кто-то ушел, потому что не задержалась ни одна девчонка.

Воспитанники КЮМ «Бригантина» учились семафорной азбуке, вязали морские узлы, слушали истории бывших сослуживцев Данилыча. Сам он был человеком несколько замкнутым, рассказывал мало и неохотно. Ему гораздо интересней было передавать ребятам свои практические навыки.

Первым помощником Николенко стала заведующая Домом культуры «Химик» Нелли Григорьевна. Данилыч рядом с ней млел и вообще переставал что-либо соображать. Тем более, что к ней часто приходил десятилетний сын. Моряк был уверен – если есть ребенок, значит, где-то существует и муж.

Нелли помогала справляться с возникавшими проблемами. Первая из них была особенно острой – нужно было одеть ребят в морскую форму. Собирать деньги с родителей Данилыч категорически не хотел, знал, что многие растут в неполных семьях, и выделить по тридцатке смогут далеко не все.

Завклубом съездила к директору химкомбината, о чем-то пошепталась с главбухом и другими ответственными товарищами, а вернувшись, доложила:

– Будет вам форма, товарищ морской офицер!

– Вы – волшебница, – с трудом выдавил из себя Николенко. – Я вас…, то есть, я вам…, то есть, я с вами бы в разведку пошел!

– Лучше в кино, – улыбнулась Нелли. – Шучу. В общем, мы оформим форму, как концертные костюмы, а ребятам придется иногда выступать на праздничных мероприятиях. Стихи почитать, в торжественном карауле постоять. Ничего сверхъестественного. Договорились, мой командир?

– Да я сам, где надо и что надо прочту и даже станцую! – воскликнул Николенко.

– Вам не стоит, – ухмыльнулась Нелли, – а то от наших общественниц отбою не будет. И тогда прости-прощай, клуб моряков.

***

Буквально через неделю в Дом культуры приехал портной, снял с ребят мерки, а еще через пару недель все примеряли новенькую форму. Тельняшки и ремни с бляхами достал Данилыч, созвонившийся с друзьями из Севастополя. Без них форма была бы неполноценной, поэтому эти детали морской одежды тоже оплатил химкомбинат. Бескозырки мастерили всем миром. Белые чехлы натягивали на жесткие проволочные контура, на ленточки через трафарет наносили золотой краской «КЮМ «Бригантина». Данилыч принес пасту ГОИ, и вскоре бляхи засияли, как у одного домашнего животного первичные половые признаки. Добавьте еще тщательно надраенные черные ботинки и гордые улыбки пацанов – и картина будет полной.

Пока юные моряки из речного областного центра отрабатывали форму на праздничных мероприятиях, проходящих в Доме культуры «Химик», руководство над ними взяла на себя Нелли Григорьевна, казавшаяся Данилычу абсолютно неприступной.

Стройные мальчишки в непривычной обывателю морской форме были нарасхват. Лёва и Паша сотоварищи зимой прогуляли немало уроков. Они стояли в карауле у Вечного огня, у памятника воинам-лётчикам, читали так называемые стихотворные монтажи практически на всех местных партийных, профсоюзных и комсомольских съездах того времени.

Данилыч смотался в командировку в Севастополь, а на вопросы, как съездил, только тихо усмехался. А в мае он однажды вечером предупредил всех своих воспитанников, чтобы собрались завтра в девять утра на берегу Южного Буга, на известном городском островке.

Это было то еще зрелище! На песке, кверху килем, лежали восемь четырехвесельных ялов. Данилыч по-хозяйски осматривал прибывшее богатство, переписывал в блокнот, что понадобится для ремонта списанных, как и он, шлюпок. Неподалеку стоял строительный вагончик, выбитый в местном ДОСААФе. Там уже лежали весла и какой-то скарб, принесенный моряком из дома.

– Хватит, ребятки, художественной самодеятельностью заниматься, – торжественно объявил Николенко. – Зимой – пожалуйста, а весной и летом – будем морское дело осваивать.

– А Нелли Григорьевна возражать не станет? – спросил Лёва.

– Не станет, – ответил женский голос. – До октября вас никто дергать не будет.

Все обернулись. По берегу, сняв обувь и улыбаясь, шла завклубом. Рядом бороздил босыми ногами песок ее сын. КЮМовцы окружили шлюпки, что-то бурно обсуждая.

– Помощники нужны? – слегка игриво поинтересовалась дама, вплотную подойдя к Николенко.

– А муж против не будет? – буквально вспыхнул от своей наглости Данилыч.

– Муж, – вздохнула Нелли, – исчезнувший пять лет назад, прав на возражения не имеет. Разрешите оказать посильную помощь, товарищ капитан третьего ранга?

– Кашу сварите ребяткам? – предложил Николенко. – У меня котелок с треногой имеется, крупа, пара банок тушенки. Сейчас костерок соорудим.

– Командуйте, офицер, – кивнула женщина. – Не всё же мне руководить.

«Жил отважный капитан, – тихо пел Данилыч, глядя на спокойную речную волну. – Почему жил? Еще поживём!».



(более подробно история Данилыча и КЮМ «Бригантина» рассказана в повести «А-гыть!»)