Пётр спускался по лестнице и услышал шум, падение чего-то и звонко звеня, посыпалось, словно хрустальные колокольчики зазвенели на ветру. Шум слышался из кухни, и он побежал и говоря.
- Чего она творит? Вот непослушный ребёнок! - Забежал на кухню увидел, как Мария стоит, закрыв глаза, и на неё сыпется крупа, а перед этим видать упал хрустальный кувшин, это его осколки звенели, рассыпаясь на ещё более мелкие осколки. Дверцы шкафа раскрыты, и там опрокинутые ёмкости с крупой. Мария стояла, закрыв глаза, и держала невидимый зонт, и крупа не долетая до неё, в воздухе растекалась мимо. Но с руки всё, же текла кровь. Петр подбежал, схватил её поперёк тела и унёс с кухни. В коридоре, осмотрев руку, и сказал.
- Так, ранка не серьёзная,- зажав ладонью место ранки, - а теперь говори, что за война произошла на кухне? Где повара? Почему нет никого? Почему ты там была? Мария!
- Не кричи на меня, - ответила Мария. - Столько вопросов? Петенька, на какой ответить?
- На все, по очереди, где повара?
- Улетели Петенька, улетели.
- То есть, как улетели? Где весь обслуживающий персонал?
- Я их удалила, - сердито ответила Мария, - и что? Что ругать будешь? Они мне надоели, не дом, а гостиница, какая-то и толкнула ногой, стоящее ведро для мытья полов. Вода разлилась по коридору.
- Ооо! Что это с тобой? - Спросил Пётр,
- А ничего, говорю, всё надоело.
- Как ты могла это сделать? Без меня удалить их всех?
- А вот так! – С вызовом ответила Мария. - Готовят плохо, на кухне грязь, развели тут… всякий…
- Что ты им сказала? И, что они тебя послушались?
- Ничего такого, просто сказала, - все вон! Летите туда, откуда пришли.
- И они не сопротивлялись? - Засмеялся Пётр,
- Попробовали бы, - улыбнулась Мария.
- Да, от твоего взгляда, который сейчас рвёт и мечет, любой убежит, разве только Ивар останется, ладно смени гнев на милость, будь выше всего, верни их. - Прижимая Марию к себе, - всё солнышко, всё,- целуя её в затылок.
- Ни за что! - Ответила Мария, - да не волнуйся ты, за них, в казармы ушли я проследила. Целехонькие и без испуга.
- Я и не волнуюсь, я знаю и вижу, - засмеялся Пётр, - осматривая её руку. Ранка зажила. Всё в порядке.
- Я это могла и сама сделать, - обидчиво сказала Мария.
- Верни людей, кто теперь будет всё это убирать?
- И не подумаю, а вернёшь ты, страх вселю. Надоело, хочу прежней жизни.
- Ладно, иди к себе. Могла бы потерпеть и мне помочь
- И не подумаю, - и вновь пнула уже опрокинутое ведро.
- Как хочешь, развлекайся с уборкой сама, - произнёс Пётр и ушёл на террасу.
- Воюет? - Спросил, улыбаясь, Николай Иванович.
- Да. - Ответил Пётр, смеясь, - и что это на неё нашло?
- А я предупреждал, жди бурю. Ох, грянет буря. - Произнёс Николай Иванович.
Все гости сидели и недоуменно смотрели на Петра.
- А что случилось? - Спросил Ивар.
- Ааа, - махнул рукой Пётр, вытаскивая телефон, набирая номер, и сказал, - вот уж счастье кому-то будет, - и посмотрел на Ивара, засмеялся. Ему не ответили, набрал другой номер, там пошёл ответ.
- Тимофеевна? Слышимость была хорошая, и все услышали.
- Да, Петенька, что случилось?
- Тебе не надоело отдыхать? Или продлить хочешь отпуск?
- Нет, нет Петенька, готова приступить хоть сейчас. Что уже можно?
- Да, приходи, а то у нас уже ведра пинаются. Принцесса твоя воюет - засмеялся Пётр.
- А ваши солдатики?
- Выгнала, - ещё громче засмеялся Пётр.
- Сейчас Петенька, сейчас прибегу. А что? Всем надо приходить?
- Все возвращайтесь, ждём. Скажешь сама? А то я Бабе Ане набрал, что-то у неё телефон не отвечает. И тете Вере скажи.
- Так они, как раз у меня сидят в гостях. И баба Аня и Верочка и Елена. Да. Толик тут вот, нам всем, новости ваши рассказывает. И Марина здесь, сейчас всем скажем. Всем сегодня возвращаться?
- Как хотите, но ты и тётя Лена приходите сейчас, кормить-то нас надо, - смеясь, ответил Пётр. Хватит бабушке за всех трудиться, и Лизе выходить на работу надо, отпуск заканчивается. А гостей наших как-то негоже голодными оставлять, – смеялся Пётр. Да косарям тоже скажи. Я тогда не буду звонить им, всем передай, и ждём вас.
- Косари сегодня придут. - Произнёс дедушка. - Я Ивана видел, сказал ему.
- А что всё-таки случилось? - Спросил Ивар.
В это время вышла Мария, грохоча роликами, проехала по террасе к ступеням. Все оглянулись на неё, а Николай спросил,
- Доченька, солнышко и куда ты собралась?
- Прокатиться, - ответила Мария.
- Почему без надколенников? - спросил Пётр
- А, - махнула рукой Мария, осторожно сходя со ступенек.
- Вернись, надень, солнышко, - сказал Николай
- Не хочу, - ответила Мария и поехала по дорожке к калитке.
- Вот ураган, - засмеялся дедушка.
Ивар смотрел на Марию, и видел её совсем другой, её энергии играли молниями, «не хотел бы я попасть в её энергии в данный момент». Вспомнил тот инцидент, когда от её щелчка полетела порция энергии в него, и он потерял сознание. И вздрогнул.
Что? - Спросил Пётр. - Страшно? Вот мы и такими бываем. - И засмеялся.
- Марийка! - Услышали они оклик Валентинки, которая, тоже грохоча, выезжала из коридора на террасу, - подожди я с тобой.
- Догоняй. - Ответила та, и выехала за калитку.
- Дааа, тебя догонишь. - Остановилась Валентинка. - Куда она поехала, а Петь? В какую сторону?
- По нашей улице пока. - Смеялся Пётр.
- А в какую сторону?
- В сторону леса.
- Так там дорога плохая же, не для роликов.
- Наверное, шею сломать захотела. – Ответил Пётр.
- Петь, ты чего?
- Я пошутил, всё будет нормально. Она повернула на Садовую.
- А тогда я догоню её по Зелёной улице.
- Можно по Молодёжной, так даже быстрее, и на Зелёной встретитесь.
- Не, я лучше догонять буду, а навстречу ей сейчас опасно. - Валя засмеялась.
- Но всё, же что случилось? - Вновь спросил Ивар.
- Тебе лучше знать. - Ответил Пётр.
- Откуда? - Удивился Ивар.
- Подумай сам. Валентинка, можешь не продолжать догонялки, она возвращается.
Мария вскоре вернулась, Валентинка даже не успела выехать за калитку.
- Марийк? Ты чего не поедешь кататься?
Мария молча, подкатила к крыльцу, села на крыльцо и стала снимать ролики. И сняв, отбросив их в сторону. И тут на дорожке показались две женщины. Мария посмотрела, и в носочках, без обуви, бросилась на встречу приговаривая.
- Нянюшка, нянюшка моя вернулась, обняла и стала целовать женщину, Ивар видел её впервые. – А, мне сказали, что ты уехала навсегда. Нянюшка, я скучала. Я так соскучилась, у, Петюнчик, а я тебе поверила. Повернулась к Петру, погрозила кулачком. Пётр смеялся.
- Принцессочка моя, как я могла тебя бросить, погостила у дочки и вернулась. Я же знаю, что тебе нужна. Ну-ка, ну-ка покажись, какая ты стала? Целых пять месяцев тебя не видела, беря её за руки, осмотрев её ладони. – Ах, этот изверг тебя работать заставлял. Ну, мы его точно накажем.
- Ничего с твоей принцессой не случилось, кроме закалки и прививки во взрослую жизнь. - Ответил, улыбаясь, Пётр.
- Кто это? - Спросил Ивар Николая.
- Наши работники, - ответил Николай Ивару, - ты спрашивал, почему у нас нет работников, почему Мария трудится? Они у нас есть, просто отпуск давали, да здесь много факторов сыграло, чтобы на время их убрать. Подошли ещё две женщины.
- Что ты, нянюшка моя, тётечка Таточка. - с нежностью произнесла Мария. - Петенька меня не заставлял, я сама. Да и соскучилась я по земле, по её ласке. Я с удовольствием занималась, даже скучать некогда было, но тебя вспоминала, думала ты и вправду навсегда уехала. Я так рада, что вернулась домой, вот диплом защитю и буду дома всегда. Всегдаааа! - Радостно смеялась Мария.
- Посмотрим. - Произнёс со смехом Пётр. - Будешь дома сидеть или где-то летать. Время покажет.
- Петя, Петя, ты взрослый парень, - Произнесла нянюшка. - А доводишь до слёз девочку. Мне ведь Толик всё рассказывал, и погрозила пальцем ему.
Пётр только смеялся, подошёл к ним и обнял обеих и Марию, и тётушку Тату. И поцеловал тётушку.
- Я и сам соскучился, не хватало нам всем вас, да. И особенно бабушке, хотя знаю, вы с ней виделись. А здесь строй военный только был, но нас Марийка развлекала, своими выходками и капризами, да песнями и танцами.
- Манька, Манька, - услышали все, повернулись на голос, и увидели ещё группу людей идущих к ним. И впереди, радостно улыбаясь, бежал парень молодой. Ивар посмотрел, думая, «его я ещё не видел в селе. Кто это такой? Да, так называет Марию удивительным именем. Прислушался к себе в сердце благость, а имя Манька, что оно означает?
- Манюшка, как же мы давно не виделись. - Продолжил парень.
- Лёвушка! - Удивлённо произнесла Мария, - Лёвушка. Уже радостно произнесла Мария. - Нянюшка, а что же ты молчала, что Лёвка приехал?
Парень Лёвушка подбежал к Марии, обнимая, и закружил её.
- А кто это? - Спросил Ивар у Николая и вновь прислушался к себе. В сердце покой, и благость и только внутреннее выражало любовь к Марии. Как же я её люблю, вот теперь во мне улеглась страсть, пришла настоящая любовь. Я рад, что она есть. Она Есть! Мария Есть! И есть любовь, есть и живёт во мне любовь. Её я чувствую, и чувствую Марию, чувствую её каждой клеточкой. Испарилась ревность, испарилась! Как же я рад, слава Роду. Помогли вновь обрести безусловность. Наверное, за всё время, ища Марию, во мне выросла страсть, желание найти и вновь обладать ею. А сейчас во мне благость от того что она есть. Просто есть! Что она пышет любовью, от неё идёт любовь, льётся, прямо потоком. И я, её как-то стал ощущать по-другому? Удивительное состояние. Но слова Петра, что я знаю, почему в ней шла война.
А почему? Не осознаю. Что я упустил?
Но мне, так радостно смотреть на неё. На её радость, на её саму искрящую. Ивар сам того не замечая улыбался и улыбался, как ошалевший влюблённый. Как она хороша, моя любимая, Мария, Мариюшка, Маня, как её назвал этот парень, а как ласково звучит. Любовь ещё больше разгорается во мне, но она теперь спокойная, любовь спокойная во мне, она есть и чувствую, идёт на слияние. Мария занята гостями, но я чувствую внутренне, она смотрит на меня, её сердце улыбается мне. Но объясниться всё же, надо.
Надо!
Поговорить с ней обязательно надо, помнит она меня, помнит, я чувствую, помнит и мне от этого еще радостней становится. Если сегодня не удастся, то завтра на рассвете все же её увижу, она будет одна, и обязательно поговорю, может и Род поможет.
- Здрасте всем. - Произнёс Лёвка, с поклоном головы.
А Пётр?
Пётр не сможет мне в этом помешать, всё равно я эту скалу сдвину, а лучше всего обойду. Да точно, обойду, надо лавировать. Манечка, какое красивое имя, услышав он вновь от этого парня, когда он спросил.
- Манечка, расскажи, как поживаешь? Жениха то себе уже нашла. Здорово! Опоздал я на праздник села, но слышал Толик рассказал, что тебя поймал какой-то не из наших. Познакомишь? Хотелось бы посмотреть, какой выбор сделала наша принцесса. Мария рассмеялась,
- Лёвка, меня так никто не называет, только ты в детстве называл, даже чудно слышать так своё имя. А жениха пока нет ещё.
И все это услышали и все на полуслове, в своих разговорах, замолкли и повернулись к Марии.
- Как нет? - Спросил Лёвка. - Я слышал обратное, мне тут такое рассказали! Целый роман прямо. Такой удивительный, что я очень рад за тебя.
Мария погрустнела. И сказала,
- Ах, Лёвик, всё это домыслы и выдумки, кому-то там, что-то показалось. - Повела плечами Мария.
Установилась тишина, все смотрели на Марию, и переводили с неё взгляд на Ивара. Тот ещё не осознал, что произошло, радостно улыбался, и увидел все взгляды, обращённые на него, удивился.
- А что произошло? – Спросил невпопад.
- Марийка! - Спросили хором тётя Лена и тётя Вера. - Как это понимать?
- Ну, и, что вы, все на меня так смотрите? Ведь ничего не значит, что в игре кто там кого-то поймал.
- Буря продолжается. - Рассмеялся вновь Пётр.
И в это время услышали знакомое.
- Николавишна! Что это все онемели, слушая тебя? Что ты, такое сказала, а я ещё не знаю?
Ивар увидел дядю Ваню, он шёл с несколькими сельчанами и держали на плечах какое-то крестьянское орудие труда, как уже слышал Ивар, называлось косой.
- Ой, дядя Ваня, вы косить пришли? Как хорошо! Я с вами. - И пошла к ним Мария.
- Может, ты хотя бы обувь наденешь? Или так и будешь в розовых носочках, словно по песочку, ходить? Здесь песочка нет, он только на берегу реки есть. - Произнёс Пётр.
Что-то происходит с Марией, думал Ивар. Здесь как-то повинен я? Возможно, по выражению Петра, выходит так. А, что я упустил? С праздника, прошло дней пять, Марию он никак не смог увидеть наедине, постоянно с кем то, или в толпе, даже нарочно провоцировал, чтоб встретится наедине, но никак не удавалось. И даже случайно не сталкивались, как он, не старался, наделать случайностей. Такое ощущение, Мария просчитывала все его намерения встречи с ней, и уходила от этих встреч. Раньше-то ослепляла страсть, теперь же я успокоился, во мне взросла любовь. Это чувство несравнимо ни с чем. Манечка, ласково подумал Ивар.
Мария не оглянулась пошла впереди косарей к лесу.
- Николавишна, может и впрямь, наденешь сандалии, какие нибудь.
Пётр взял обувь Марии, в которой она ходила по саду, и пошёл вслед за Марией. За ними пошли Николай и дедушка.
- Вот стрекозка, что выдаёт, войну устроила, - засмеялся дедушка.
Ивар тоже пошёл вслед за Петром, за ним двое его друзей. А женщины пошли в дом, вместе бабушкой и Елизаветой Ильиничной.
Пётр догнал Марию, обнял её, она обхватила его за талию, прижимаясь к нему, и шепотом спросила
- Петечка что со мной? А? Я себя не понимаю. Что со мной происходит? Что-то я повела себя не совсем корректно, словно… даже назвать себя, не осознаю как. Как Настёна.
Пётр поцеловал её в темечко, прижал к себе и тихо лаского сказал,
- Любовь, моя милая принцесса, любовь сестрёночка.
- Да нет Петенька, здесь, что-то другое. А, что? Не осознаю.
- Это спокойно объясняется, девочка моя.
- Чем Петенька? - Они ушли далеко вперёд, косари остановились на полянке. А Пётр продолжал с Марией идти. И ответил.
- Нет, Настёна в открытую действует, а ты устроила спектакль. Ты увидела спокойствие Ивара, девочка моя, словно равнодушие к тебе, но не взглянула глубже. Что это в тебе взыграло? Эгоистическое себялюбие, ревность? Такого я не ожидал от тебя, ты всегда была выше всего этого.
Мария молчала, осознавая слова Петра, потом спросила.
- Что я должна увидеть, Петенька? В нём?
- Ты такая проницательная, а здесь вновь сплоховала, Марийка, выставила себя капризной принцессой.
- А я кто? Петенька? Капризуля, вздорная девчонка?
- Принцесса, конечно, ты принцесса, моя девочка, любимица моя, сестрёночка. Ты всегда была и есть принцесса. - Ласково говорил Пётр.
- Да я не об этом, знаю давно, что я принцесса. Я о том, что может я, ошиблась с Иваром, может со мной сыграли злую шутку?
- Так спроси свое сердце, солнышко.
- Там буря.
- И она выплеснулась наружу. - Вновь рассмеялся Пётр. - Видя спокойствие Ивара, раньше-то он ходил в страсти, а сейчас, посмотри, что у него. Даже на празднике у него было уже выраженное спокойствие. Очарован он, конечно, был тобою, порой не выдерживал, зашкаливало его, но уже осознавал, а после хоровода…., Пётр вновь засмеялся.
- А, как ты узнал Петя? Ой, хотя, что я спрашиваю. Скажи, мне показалось или на самом деле был Святослав?
Заметила? Заметила, как он помогал Ивару?
- Да, заметила, но всё же происходило так быстро, что бы смотреть надо слишком широко, и всё не осматривала. Даже показалось, и Святогор был вместе с нами. Как всегда могучий.
- Были все, были.
- И Матушка была?
- А ты, что не видела?
- Видела, думала, что показалась, она стояла возле Ивара, когда я читала стих.
- Да. Стояла рядом с ним. - Засмеялся Пётр, и смотрела на тебя радостно.
А уж когда ты сказала ему, что отвоюешь у всех, она засмеялась и сказала «молодец малышка! Так держать!».
- Да, я слышала, - улыбнулась Мария.
- Надень свои кроссовочки, ножки наколешь и чего чудить, в носочках ходить.
- Петенька, а Ивар?
- Когда ты успокоилась, тебе доставляло удовольствие видеть Ивара ошалевшим? Так ведь? Признайся Марийка, - Мария кивнула. - Вот видишь? Но, в него вошла безусловность, он осознал, прочувствовал состояние любви, между прочим, тогда ещё когда обедали вместе, он уже другим стал, другими глазами смотрел на тебя и думы о тебе были иные. Гордынька-то у тебя зашкалила, измени течение, красавица.
- Ты, что просматривал его мысли? - Спросила Мария. - Фууу, Петенька, как не стыдно. У тебя привычка всех и всё контролировать.
- Что их просматривать, они у него снаружи плещутся, он же видя тебя, становится типа Толика Арбузова.
Мария захохотала.
- Маленькая моя, всё скоро прояснится и с делами нашими и с вами, потерпи уж, не торопи ваше объяснение, помоги нам всем и себе в том числе. Пусть он полностью возмужает в этом, а то чувство, которое было в нём при встрече с тобой, делало его слабым. А он должен быть сильным во всём.
- Хорошо, братец, Петенька, мой любимый.
- Пойдем, пройдем по прокосу, видишь, ждут нас. Зачинать без тебя не хотят.
- Давай. - Обрадовалась Мария. - Я с удовольствием. - Мария надела кроссовки и они, взявшись за руки, побежали назад, где все стояли и ждали их.
- Чур, я первая встану, - подбегая, сказала Мария. - Где моя коса?
- Вот твоя коса. - Подал ей косу и перчатки, отец. - Но только пойдёшь за мной.
Надень перчатки, а то сразу волдыри заработаешь.
- Хорошо, папочка, а кто первым? - Спросила, надевая перчатки.
- Дедушка.
- Ага, тогда Петенька за мной.
- Ладно, пойду за тобой, но береги пяточки свои, - Улыбнулся Пётр.
Ивар, как и его друзья, с интересом смотрел, как начиналась косьба, и как Мария чуть отстав от Николая, лихо, размахивая, и ловко врезалась косой в траву.
«Здорово! Думал Ивар, - как же у неё так получается? Наравне с мужчинами идет. И трава ложится подрезанная в ровный ряд. Лишь прокос поуже получался, конечно, всё же она женщина, ручки маленькие. Хрупенькая такая, Манечка, ласково подумал Ивар. Маленькие красивые ручки, так бы их целовал. Что вновь страсть разыгралась во мне? Посмотрел себя Ивар, нет только свет безусловной любви, но благостно было смотреть на Марию, на Манечку. Хм, красиво звучит Манечка, нежно».
За ней, чуть подождав, пошёл Пётр, но видно, что Мария идёт без натуги легко, не отставая от отца, держа дистанцию. За Петром постепенно пошли один за другим косари.
Мария прошла до конца поляны и вернулась вслед за отцом и дедом, радостно улыбаясь, глаза блестят, искрятся радостью, задором, и посмотрела на Ивара, спросила.
- Не хотите ли вы, сударь испробовать, такое занятие, как косьба?
Ивар улыбнулся и ответил,
- Если вы, мадемуазель, меня научите. Но, боюсь, сразу так не получится как у вас, ни опыта, у меня нет, ни сноровки нет.
- Это просто, - смеялась Мария, - дядя Ваня, когда меня учил, говорил, размахнись, заводи и потягивай, главное в землю не заройся. И посмотрела в глаза Ивару с таким задором, что Ивар решился, взял косу и осматривал её.
- А, что делать то?
Мария засмеялась, а все с интересом смотрели на них. Пётр улыбнулся, «ну всё, буря улеглась, вновь стала колючки выпускать, пусть развлекается, как же я её люблю и обожаю, моя маленькая девочка»
Ивар тоже смотрел в глаза Марии и думал так же, как и Пётр, «как же я её люблю и обожаю. Моя девочка захотела развлечься, пусть развлекается, я вытерплю все её капризы, лишь бы она была, была здесь рядом со мной». И сказал ей.
- Так учите меня, Мадемуазель.
Но подошёл Левка, протянул ему руку, и сказал,
- Будем знакомы, Лев, друг детства Марийки, Манюшки, принцессы нашей. Правда? Она классная девчонка? Значит, это ты её поймал в хороводе и через костёр прыгали? Поздравляю, но и сочувствую. Манька огонь! Но видно, вы стоите друг друга. В вас огонь одинаковый горит.
- Лёвка, почто чушь несёшь?
- Манюня, не ври мне, я вижу, вижу!
- Да вот ещё, врать тут салагам всяким.
- Это кто ещё салага? Да, я на три месяца старше тебя.
Все вокруг рассмеялись. А он обратился вновь к Ивару.
- Ладно, отдай косу мне, всё равно ты не знаешь, что делать с ней, я хоть и редко бывал в деревне, но всё же, обучен.
И Лев взяв косу, и со всеми вместе косарями пошёл следующим прокосом за Петром, ловко орудуя, косой.
А Мария пошла домой, Ивар смотрел ей вслед, думая, «обиделась моя девочка».
«А вот и нет»,- пронеслось у него в мыслях, а вслух запела, пританцовывая, расставив руки в стороны, потряхивая кистями рук.
- Я девчонка молода, выбираю жениха,
Ха-ха-ха, да, ха-ха-ха, я девчоночка млада
В девках не остануся.
Ох, и горюшко тому, которому достануся!
И сделала акцент на выражении «ох, и горюшко»
Все находящие на поляне, засмеялись.
- Вот огонь! - Сказал Лёвка, - а что я говорил?
И было желание у Ивара, бежать за ней, но что-то удержало его, оглянулся, он увидел взгляд Петра, и мысль его, «пусть идёт и успокоится».
С этой поляной быстро управились, косари пошли дальше, а Пётр подошёл к Ивару. Николай и дедушка пошли вместе с косарями, продолжать косьбу.
- И куда эту траву? - Спросил Ивар Петра
- Часть оставим для зимы, здешним животным тоже надо, да еще забегают к нам. Подкармливать надо. А остальное заберут местные, кто косит, там сами они распределят, травы много, лес большой, надо весь лес выкосить.
- А что есть животные здесь?
- Летом почти нет, только мелкие кролики зайчики, белки, лисички, ещё есть кое какие, а зимой забегают подкормиться и лоси, кабаны, олени, косули. Приходиться и зерно запасать и другие корма. С поля открываем ворота. На дальней поляне за рекой, там все раскладываем. Там и сразу скирдуют.
- Что делают? - Переспросил Ивар.
- Не обращай внимания, - засмеялся Пётр, - складывают сено в большие кучи.
- А почему разве дикие животные и птицы не могут сами добывать себе корм?
- Могут, но всё же, им порой помощь требуется. . Зимы порой суровые у нас. Идём в дом, буря успокоилась.
- Что с ней случилось? Почему Мария так повела сегодня?
- Тебе лучше знать, - усмехнулся Пётр,
- Анализирую, и ничего не нахожу в своём поведении, ничего чтоб её так что то возмутило.
Пётр рассмеялся.
- К той Марии, которую ты знал, многое чего нового добавилось и возникло в этой. Мария и та и другая, а вместе это….
- Да, я заметил, но мне нравится. Такая бурная и жизнелюбивая, и буря в ней мне тоже понравилась. - Улыбнулся Ивар.
- Ну-ну. - Улыбнулся Пётр. – Толи ещё будет! С ней не соскучишься.
- Работники у вас живут?
- Нет, они приходят, кто ежедневно, кто по требованию. Женщины по дому и еще в саду и огороде трудятся. Дядя Ваня садовник, и Лёвкин отец, приходят, когда надо работать с садом, или ещё когда нам в какой либо работе помочь, как вот сегодня в косьбе. Они не просто работники, все они нам, как близкие родственники, как одна большая семья. Ты не думай, мы не лентяи, какие нибудь и сами трудимся, но у нас ещё у каждого свои творчества и заботы, дела, об этом ты знаешь.
- Да, я и не думал, а удивлялся, что это у вас средств, что ли нет, нанять рабочих, и говорил Николаю. Мария столько трудилась, а она же музыкальна.
- Марийка с детства сама всему хотела научиться. И всё умеет. Ты бы видел её, когда она смотрела, когда я русбоем занимался, а когда начал её обучать, столько восторга было. Николай против был, что Марийка русбоем занималась, хотел растить принцессу. Он и сейчас на неё голоса не повышает, чуть ли ни пылинки сдувает. Тётя Таточка тоже ещё ругала меня, она почти с рождения Марийки с ней. А сама ей спуску не давала, чему учит, так досконально, как и все другие.
- А Николай говорил, что ты воспитывал.
- В основном я, а нянюшка – она ещё и моя была когда-то, мне няней. Любила меня, как своего и потому и Марийку взялась опекать, как бы помогать мне. Втроём были, я с Марийкой да нянюшка, но она днём была, пока я в школе, иногда был, или другим чем занят был, а потом уходила домой, свои ещё дети малы были. Лёвку с собой брала иногда, Толик, Лидочка, Комиссаровы мальчишки, вот её команда, вот над ними главенствовала, а в сад пошла более прибавилось, а в школе и большие и малые все с ней хотели дружить и играть. Рассказывал Пётр и улыбался, глядя в пространство ласковым взором. Сам видишь, всё село её любит.
«И куда это он смотрит, чего видит?» - думал Ивар, и спросил.
- А ты и в школе не всегда был? Подшутил он. - Двоечник?
- Точно. - Рассмеялся Пётр. - А когда это тебе Николай такое рассказал? С улыбкой спросил Пётр.
- Да, ещё когда летали в Норн.
- А, когда тебя зашкалило, увидел, как я Марийку целовал? - Засмеялся Пётр, и ласково продолжил. - Я люблю её, - и вновь засмеялся.
- Любишь? - Резануло у Ивара в сердце, так что в ушах зашумело.
Пётр посмотрел на него и рассмеялся.
- Пётр, а почему ты мне сразу не сказал, что любишь её? А ставишь вокруг заслоны, да насмешки. Угрюмо спросил Ивар. Сердце его заныло, заныло с тоской, но почему-то сразу прошло, и он вновь сказал. – Ты, как хочешь, Пётр, а я её тебе не уступлю. Мария моя, она моя изначально.
- Нет, она мояяя, моя изначально, - спокойно сказал Петр, растягивая слова, и вновь рассмеялся.
- Тогда сразимся.
- Мы что? В средние века попали? – Уже громко захохотал Пётр. На шпагах, или на саблях, или мечах? Как ты с Истваном? И всё же она моя, моя изначально, - продолжал смеяться Пётр.
Ивар сжал зубы, уже готов кинуться в драку, как Пётр подошёл и обнял его, и сказал.
- Не печалься друг, ты мне всегда был другом, во всех временах. И зачем бы я тебя искал? Всю Европу исколесил, пока тебя нашёл. Ты на месте не сидел, пока просканирую, где ты, а ты уже в другом месте. Но она моя, всё равно моя, хочешь ты этого или нет, а моя.
Ивар растерянно посмотрел на него и спросил,
- А для чего искал тогда?
- Для дела, друг, для дела. - И с усмешкой смотрел на Ивара.
- Дело? Вот в чём дело.
- А ведь ты ехал, не знал, что Мария здесь. Но ты знал что тебе, возможно, что-то, серьёзное и очень трудное предстоит совершить.
- У меня была надежда, что она, где-то рядом. Рядом с тобой. Я искал её всюду, поэтому и ни сидел на месте.
- А если бы она была замужем? И причём за мной? - С усмешкой спросил Пётр.
- Но, она свободна. - Воскликнул Ивар. – Свободна!
- Как знать, как знать. - Усмехнулся Пётр.
- Я сейчас спрошу Марию, спрошу, глядя в глаза ей.
И ускорил шаги Ивар, почти побежал к дому.
- Стой Ивар, - окликнул его Пётр. - Ивар махнул рукой. - Стой, Ивар, я пошутил.
И вновь рассмеялся.
Ивар остановился, подождал Петра, и с размаху ударил его, но наткнулся на преграду, как на бетонную стену. Пётр сказал, всё ещё смеясь.
- Ревность и злость не делают тебе чести Ивар-Игорь. Видя, как он зажал кулак, другой рукой. - А я тебя, мог бы смести с лица земли, в один миг.
- Знаю, - Сквозь зубы сказал Ивар. Потряхивая рукой.
- Дай руку? - Попросил серьёзно Пётр.
- Да иди, ты!
- Я-то пойду, но руки тебе ещё пригодятся, хотя бы для того, чтоб обнять любимую, Улыбаясь, произнёс Пётр. И взял разбитую и сразу опухшую руку Ивара.- Лечи тут вас обоих. Ишь развоевались!
- Я бы и сам сделал это.
- Точно так и она сказала, - Улыбнулся Пётр. - Я люблю Марию и буду любить вечно, - Ивар стал выдергивать руку. - Но, но, не ерепенься, ещё раз говорю. Буду любить вечно и это так! Но, как дочь. - И засмеялся.
- Яросвет! Ну и, как это назвать? - Возмутился Ивар.
А Пётр рассмеялся, и спросил,
- Легче?
- Да, боль утихла. - И обнял Петра. - Я к Марии пойду.
- Нет. Не сегодня. - Строго ответил Пётр.
- Почему?
- Так надо, - Ответил Пётр, - Осознай и это, не срывайся вновь в страсть. Идём, скоро косить закончат, на перерыв придут. А там Таточка с тётей Верой и тетей Леной, наверное, уже наготовили всего вкусненького.
Таисия Лиция.
фото из интернета.