Этого дня ждет каждый – от подростка до глубокого старца. Кто-то с боязнью, опасаясь принимать решение. Точнее, не зная, какое из них будет правильным. Другим выбор дается легко. Они встречают старейшин с воодушевлением, словно с детства знали, какую цифру им стоит озвучить.
Странно называть старейшинами молодых юношей и девушек. Именно им поручено приходить к нам в определенный период жизни: кому-то доводится определиться в 15, другие до дня инициации так и не доживают.
За 200 лет существования нашего мира – Учизьоне – никому так и не удалось понять принцип, по которому старейшины выбирают возраст для принятия решения.
Неизменно одно: всем нам задают самый главный вопрос. Вопрос, ответ на который определит твою судьбу, а иногда даже продолжительность жизни.
Старейшины оставляют на твоем запястье отметину – число от 0 до 50. Или вип-знак – серебристого цвета восьмерку. Правда, горизонтальную. Значок бесконечности.
***
Сейчас мне 16. Я выросла в приюте, вместе с братом Джованни. Родителей ни я, ни он не помнили. Видимо, они покинули нас слишком рано. В принципе, жизнь в приюте не была плохой. Мы с Джованни всегда были вместе и могли за себя постоять. Вдвоем это делать гораздо легче. Плохо приходилось только последние полгода. Мой брат исчез. И я не знала, куда.
Единственное, что я помню – прогулка с братом в нашем любимом месте – на заброшенных складах какого-то древнего купца (если честно, понятия не имею, что означает это слово). Нас всегда тянуло туда, могли сорваться даже ночью, сбежать через окно, и через полчаса оказаться у складов. Больше всего я любила то стекающую, то бьющую небольшим фонтаном прозрачную воду на дне зданий. Он убаюкивала своим журчанием.
Иногда мы с Джованни оставались у воды до утра. Правда потом, в наказание за самовольную отлучку, приходилось готовить еду вне очереди. На 300 голодных приютских ртов. Но это мелочи.
В один из таких походов я и потеряла память. Память о произошедшем. Детали самой прогулки врезались в голову каждой гранью. Яркое солнце, улыбка брата, журчание воды. Но как только я стараюсь припомнить нечто большее, способность выудить хоть что-то из головы мне отказывает. Не пропускает подробностей. Я сразу теряю сознание от перенапряжения.
В одну из удачных попыток вспомнить, мне на пару секунд удалось воссоздать картинку – татуировку на руке нападавшего. Там переливался серебряный значок бесконечности. А это значило, что тому мужчине была дана безлимитная Лицензия. Лицензия на убийство. И его очередной мишенью должна была стать я.
Хочу додумать эту мысль, – за ней скрывается что-то колоссально важное, разгадка исчезновения брата, – но сознание постоянно покидает меня. Мне говорят, что в тот день нас хватились только поздней ночью. О нашем с Джованни тайном местечке знала только Фабиана, моя подруга. Она и помогла с поисками.
Меня нашли на дне одного из зданий. Скорее всего, я упала с перекрытий 2 этажа. Повезло, что я очутилась на деревянной балке, а не на дне одного из омутов. Эти склады были странными. Кажется, просто остовы зданий, затопленных водой. Но не тут-то было. Кое-где вместо разрушенных деревянных перекрытий или просто земляного пола зияли целые дыры, с черными, бурлящими воронками. Попади я туда, мне не жить.
Фабиана рассказывала, что на земле, рядом со складами, были видны следы борьбы: сломанные ветки, капли крови лоскутки одежды. Она считает, что брат вступился за меня и героически умер. Это то меня и пугало. Во-первых, я ничего не могла вспомнить. Как считают ребята, брат толкнул меня в воду, чтобы спасти от убийцы. И оборонялся, как мог. Во-вторых, я знаю правила. У брата не было лицензии на убийство. На его запястье черной краской уверенно был выведен ноль. Старейшины приходили к нему как раз за неделю до нашей последней прогулки. Мой брат был из тех, кто словно с детства знал ответ на вопрос: сколько жизней ты хочешь отнять?
Я уважаю его выбор, но не могу поступить также. Есть люди, которые мне дороги в Учизьоне. Я знаю, что брат защитил меня ценой своей собственной жизни. Не все до конца понятно, память так и не вернулась, но на самом деле здесь всего два варианта. Либо он убил того мужчину и стал мучеником, о которых у нас слагают легенды, одна ужаснее другой. Ведь за убийство без лицензии полагается нечто страшнее, чем смерть. Второй вариант – гибель моего Джованни.
И понимая это, я хочу иметь право убивать. Не в День совершеннолетия. Такое ритуальное убийство прощается любому, тут Лицензия не нужна. Я бы не хотела оказаться на месте Безлимитного в День его рождения. Вместо того, чтобы праздновать и веселиться, он испытывает животный ужас. Каково это – знать, что завтра умрешь? Что день, следующий за твоим 35-летием, обведен красным в календарях всего Учиньозе? Каково встречать новый день лицом к лицу со смертью?
Большинство жителей Учиньозе считают, что, замучивая до смерти безлимитных убийц с серебряным значком бесконечности на запястье, они возвращают им все причиненное зло. Уравнивают чаши весов. В такие дни я остаюсь дома, включая музыку в наушниках погромче, чтобы не слышать рев толпы. Или сплю, только беруши в этот момент меня спасают.
Лицензия на убийство нужна мне, чтобы суметь защитить близких. Ребят из приюта, будущую семью, своих детей. Хотя сложно представить, что я подарю жизнь кому-то. Разве этот мир заслуживает прихода в него новой жизни? Мы все здесь – кровавый деликатес для Безлимитных и потеха для Пятерок. Поэтому я хочу иметь право защищаться. Мне не нужен безлимит. Хватит и 50 жизней, как у Пятерок. Может, они мне так и не пригодятся. А может, сослужат хорошую службу.
***
Прошел год с тех пор, как исчез Джованни. Я каждую неделю хожу к складам, силюсь вспомнить хотя бы что-то. А тут целый год. 12 месяцев без брата.
Я снова и снова написываю круги вокруг тех складов. Ищу то, что могла не заметить, пропустить неделю назад. Вспоминаю серебряную татуировку на запястье убийцы.
Как завороженная иду к перекладине. Осторожно опускаю одну ногу, вторую. И прыгаю вниз. В омут.
***
Меня то выталкивает на поверхность, то засасывает обратно. Перед глазами мелькают картинки: татуировка, улыбка брата, шаги по перекладине, всплеск воды…
Еще одним витком этого сумасшедшего водоворота меня наконец выносит к оконному проему. Отдышавшись, я понимаю, что вспомнила. Вспомнила все, кроме самого главного. Фабиана была права. Безлимитник хотел убить меня, но брат бросился наперерез и стал на пути убийцы, столкнув меня в омут. Кто кого? Выжил ли мой брат? Если да, то какое наказание ему светило? И не проще ли было умереть сразу? От ножа Безлимитника?
Я замечаю с правой стороны, за кустами несколько человек в белом. У двоих из них в руках кисти с черной и белой краской. Проведешь такой по запястью и активируешь лицензию. Я решительно иду в их сторону. Я уже год знаю, что именно мне нужно от старейшин.
Но какое-то неясное беспокойство мешает мне. Чувство, словно у тебя за спиной кто-то есть. Я медленно поворачиваюсь назад всем корпусом. В паре метров от меня стоит мужчина с серебряным знаком на запястье. Безлимитник. По мою душу?
Снова смотрю в сторону старейшин. Они подходят ближе. Встречаюсь глазами с одним из юношей. Джованни? Это то самое наказание, что страшнее смерти? Каждый раз видеть, как люди совершают выбор. Гадать, как число на запястье отразится на их жизни. И наказывать тех, кто ошибся с выбором.
Движение сзади. Безлимитник все ближе. Тот самый. Я его вспомнила.
– Сегодня мой тридцать пятый День рождения. Мне терять нечего, – горько усмехается он.
Это не смешно. Две взаимоисключающих реальности. Это не может быть правдой.
Мне нужно сделать выбор.
***
К начисто выбритой голове тянутся сотни проводочков. У кровати всеми цветами радуги мигают сложные приборы. Непривычными кажутся широкие экраны в соседних комнатах.
В палату заходит врач. Поправляет одеяло, сверяется с датчиками. Все должно быть на высшем уровне. Никаких осечек. Впрочем, волноваться не о чем. Технология давно отработана.
За одним из окошечек напряженно думают десятки игроков. В какую реальность попадет Жиневра?
Мир задает человек за стеклом. Коматозник, обвешанный проводами. Его голова – как и любого другого человека в коме – кладезь фантазийных миров. На их основе процветает вся индустрия кино и компьютерных игр.
В тот момент, когда игрок выбирает действие, больной предлагает дальнейший путь развития событий. И у каждого он свой. Каждый раз. Без повторений. Такого интересного, в деталях прописанного мира никак не ожидаешь от того, кто даже пальцем шевельнуть не может.
За окошечком справа – кинозал. У каждого из зрителей в руках пульт. В любой момент действа ты можешь нажать на кнопку и реальность перестроится. На экране развернется одна из сотен сюжетных линий. Выбранная тобой реальность прописывается в момент нажатия кнопки. Больной человек в соседней комнате строит для тебя миры.
***
Нажми на кнопку. Тебе просто нужно сделать выбор.