Проводы старой жизни. Часть 1
Конец декабря 1907 года, одно из кладбищ столицы. Часов в одиннадцать утра, вскоре после обедни, к церкви, расположенной неподалеку от кладбища, привезли покойника. Пока домовину переносили в церковь, из соседнего экипажа вышли пожилые мужчина с женщиной и девочка восьми лет. Вскоре к ним подошли и другие люди, которые посчитали нужным проводить покойницу в последний путь.
- Сонечка, если ты хочешь плакать, но стесняешься, то не думай ни о чем, здесь можно, - сказала женщина.
- Маму все равно не вернуть, - ответила девочка.
Не выдержав, женщина отошла чуть в сторону и разрыдалась.
У Марии и Константина Авдеевых было трое дочерей. Казалось, жизнь была обыкновенной, ничего не предвещало беды. Однако в августе погибла средняя дочь Лена, а совсем недавно на улице насмерть замерзла и младшая дочь Женя.
Родители всегда считали, что воспитывали дочерей правильно, однако, в глубине души, Мария понимала, что что-то пошло не так. Старшая Лиза с головой ударилась в религию, хотя что-то подобное у нее можно было заметить с самой юности, средняя Лена военно-полевым судом была приговорена к повешению за подготовку взрыва и убийство жандарма, однако, сбежала и практически сразу насмерть попала под поезд, а младшая Женя, как неожиданно выяснилось для родителей, стала проституткой и замерзла пьяная на улице.
- Костя, я не позволю, чтобы Сонечку забрали в приют, - сказала Мария супругу, - Мы должны хотя бы одного ребенка достойно воспитать. Вспомнить все наши ошибки с воспитанием тех дочерей и не допускать их снова.
Хотя никаких ошибок в воспитании Мария вспомнить так и не смогла. Хотела старшая Лиза ходить в церковь? Да пожалуйста, ходи, что в этом плохого? Захотелось средней Лене учиться на фельдшерских курсах? Иди, быть фельдшером благородно. Решила младшая Женя петь? Без проблем, пой, не пропадать же такому красивому голосу?
- Наверное, мы с детьми мало разговаривали, - выдвинул предположение Константин, - Теперь бы Соню вырастить. Шестьдесят с лишним лет – не шутка. Надеюсь, лет десять жизни нам с тобой Бог еще даст, а там и Сонечка подрастет.
В чем-то Мария была согласна со своим мужем: они о детях знали крайне мало. Но, опять же, у других людей вообще воспитанием детей занимались гувернантки, а к матери с отцом они подходили пожелать доброго утра и спокойной ночи, они же с Константином такого не допускали.
- Может, наоборот, слишком много позволяли? – предположила Мария.
- Не думаю, - ответил Константин, - Все же было исключительно с нашего согласия, на те же Бестужевские курсы я Лену не пустил, сказал, что это блажь.
Теперь же, стоя перед церковью, Мария невольно вспомнила, как красиво не так давно Женя пела «Пару гнедых».
«В гробе сосновом останки блудницы», - подумала женщина, - «И ваша хозяйка состарилась с вами…»
Мария вытерла слезы, чуть успокоилась и вошла в церковь.
К началу января последние формальности были утрясены. Из дома Жени, который она снимала, перевезли к себе все более-менее ценное имущество, лишнее раздали нуждающимся, небольшие долги за жилье оплатили. Удочерять Соню, как это советовали некоторые знакомые, Мария и Константин посчитали неправильным: все равно она им родная внучка, зачем плодить бюрократию? В своем доме для девочки окончательно обустроили комнату, в которой она жила, как надеялись родители, временно и купили новую зимнюю одежду: из старой девочка уже выросла, а о покупке новой мать не успела побеспокоиться.
***
Мария с ужасом вспоминала, как они с мужем узнали о том, что произошло с ее дочерью. В один прекрасный ноябрьский вечер Мария услышала стук в дверь.
- Кто пришел? – спросила женщина.
- Бабушка, это я, открывай, - раздался голос Сони.
Мария впустила внутрь до смерти напуганную девочку и спросила ее:
- Соня, что произошло?
- Классная дама написала мне замечание в дневник, я показала его маме, чтобы она расписалась, а мама бросилась на меня с ремнем, - плача, ответила Соня.
- Сонечка, так на то они и родители, чтобы наказывать своих детей, когда те плохо себя ведут, - сказала Мария, в душе возмущаясь поведению Жени, - Сейчас мы пойдем с тобой к маме, ты перед ней извинишься за то, что убежала, а я только на этот раз попрошу ее наказать тебя иначе. В следующий раз просить не буду.
До сих пор плача, Соня пошла с Марией. Практически с порога, чтобы не тянуть, девочка сказала:
- Мама, извини меня за то, что я убежала.
Ответа не последовало. Мария прошла в комнату, увидела пьяную до бессознания Женю и сказала дочери:
- Ты что творишь? От тебя уже дочь убегает! Соня сегодня заночует у нас.
Мария с Соней вернулись обратно. Девочке была постелена кровать и женщина сказала внучке:
- Ложись спать. Ты перед мамой извинилась, теперь можно и отдыхать.
На следующий день утром Мария пришла домой к дочери.
- Женя, я тебе что говорила? – возмутилась Мария, - Ремень спрятать. Ты его спрятала?
- Но разве дело вот так из дома убегать? – ответила Женя.
- О том, что Соня не до конца права, я уже ей сказала, - произнесла Мария, - Теперь остались вопросы к тебе и их гораздо больше. Ты что со своей жизнью творишь?
- Десять лет отработала в одном кафешантане, разругалась с хозяйкой, пошла работать в другой кафешантан, - ответила Женя, устав врать, - А здесь надо принимать не одного мужика за вечер, а троих. Это тяжело. Да и пить приходится с ними, поэтому я и не всегда трезвая. Голос стремительно пропадает, столько выжрать… А вчера, по-моему, совсем пропал и меня вроде как выгнали с работы.
- Евгения! – возмутилась Мария, - В кафешантане получить расчет, самой лечь в больницу и подлечить голос, а если надо, то и все остальное.
- Иначе отец выдерет, как Ленку в свое время? – спросила женщина.
- Нет, Женя, иначе Соня не вернется к тебе, - ответила Мария, - Дочь не должна видеть такой разврат.
Через пару дней Мария снова пришла к дочери.
- Что нового? – спросила женщина.
- В кафешантане получен расчет, оформлен желтый билет, устроилась трудиться в бордель Анисьи, - ответила Женя.
- Не знаю такого и знать не желаю, - сказала Мария, - Ты почему не хочешь лечиться и давать уроки музыки? Тебе тяжело – переезжай на время к нам, поможем.
- Не хочу, - ответила Женя, - Голоса нет, а иначе работать не умею.
Мария еще не раз пыталась прийти к дочери, однако, застать ее дома не удавалось. В конце концов, потеряв терпение, Константин решил под видом посетителя прийти в бордель Анисьи.
- Я хочу только к Евгении, - сказал мужчина, расплачиваясь.
- Проводи его к Анфисе, - ответила барышня, принимающая деньги, кому-то.
Зрелище, которое увидел Константин, шокировало мужчину до глубины души. Он никогда не был в борделях, поэтому ужас от увиденного долго не проходил. На койке, заправленной каким-то полотном не первой свежести, лежала его дочь уже раздетая, чтобы не тратить время на снятие одежды.
- Евгения, оденьтесь, - сказал Константин и отвернулся.
Женя была не в меньшем шоке, поэтому спешно натянула на себя платье, забыв о нижнем белье, и сказала отцу:
- Можете поворачиваться.
В самом дальнем уголке разума закралась шокирующая идея о том, что отец решил ее снять, но хочет, чтобы все прошло, как и положено: с прелюдиями и раздеванием. За время работы в этом борделе Женя уже столкнулась не меньше, чем с десятком извращений, поэтому очередное показалось женщине не менее шокирующим, но примерно таким же мерзким, как и все остальные.
- Женя, - сказал Константин и присел на кровать к дочери, - Доченька. Послушай меня внимательно. Мы с мамой не хотим, чтобы ты так жила. Да, у тебя пропал голос, да, ты больше ничего не умеешь. Но я обещаю: мы поможем тебе вернуть паспорт, устроим в больницу, вылечим от того, что нужно, какое-то время ты поживешь у нас, а потом что-нибудь придумаем. И работа тебе найдется и, может быть, замуж выйдешь, если захочешь, конечно.
- Я не хочу, папа, - ответила Женя. Мысли о том, что родители помогут ей в такой ситуации, казались унизительными, а работать где-нибудь швеей желания было еще меньше.
- Женя, нет таких денег, которые бы не решили твою проблему, - сказал Константин, - Я могу прямо сейчас пойти и спросить, сколько стоит отдать те долги, которые у тебя, возможно, есть перед хозяйкой. И сколько будет стоить, чтобы вернуть тебе паспорт.
- Долгов перед хозяйкой у меня нет, а паспорт мне не нужен, - ответила Женя.
Константин еще долго пытался уговорить свою дочь одуматься и только окончившееся время заставило мужчину уйти.
Едва Константин скрылся за дверью, Женя подумала, снимая платье:
«Ну хоть за деньги отдохнула, языком потрепала. Здесь редко кто на такое согласен».
В следующий раз Константин принял решение купить Женю на всю ночь, чтобы ему уж точно хватило времени. Это оказалось верным решением, ведь к вечеру Женя уже была пьяна.
Часа четыре ушло на то, чтобы Женя пришла в себя, еще час был потрачен на то, чтобы напоить дочь чаем – даже за деньги в борделе найти чай было непросто. Константин долго убеждал дочь в том, что ей нужно бросить это занятие и вернуться к прежней жизни, но Женя была непреклонна. Потеряв всякое терпение, Константин сказал дочери:
- Евгения, задирай юбку.
Ужаснувшись от того, что ее прежние мысли вдруг решили сбыться, Женя выдохнула с облегчением, как только поняла, что отец просто решил выпороть ее и снимает ремень исключительно для этого.
- Адрес дома, надеюсь, помнишь, захочешь – мы с матерью тебя примем, не выставим на улицу, - наконец, сказал Константин.
Мужчина подождал минут пять на случай, если дочь захочет ему что-то сказать, а потом, не услышав ничего, молча вышел из борделя.
Женя проревела весь остаток оплаченного времени. Было и жаль себя, ведь работать ей все равно было необходимо уже скоро, а лечь на спину представлялось крайне болезненным, и было стыдно перед родителями, и одолела тоска по Сонечке. Душа настойчиво требовала у Жени только одного: прийти в родительский дом, встать на колени перед матерью и отцом, попросить за все прощения, возможно, еще раз получить по мягкому месту и начать какую-то новую жизнь, которая будет в любом случае лучше нынешней. Однако Женя все оттягивала и оттягивала этот день, никак не решаясь сделать первый шаг.
Женщина начала злоупотреблять алкоголем, чтобы было легче переносить столько мужчин, нередко засыпала прямо во время работы. Один из посетителей, возмущенный тем, что девочка, которую он купил, чуть ли ни храпит, пошел жаловаться мамке и требовать возврата денег. Деньги ему не вернули, предложили другую девочку, более исполнительную, а Женя в этот же день очутилась на улице.
От безысходности женщина вернулась в свой дом, немного проспалась, а уже вечером снова вышла на улицу.
После двух мужчин Женя на вырученные деньги купила булочку и водки. Женщина съела булку, мгновенно выпила водку, после чего села в сугроб. На душе стало очень хорошо и спокойно.
«На этом надо заканчивать», - подумала Женя, – «Сейчас чуть-чуть отдохну, а потом, пока не протрезвела и не передумала, приду к родителям. Они сначала дадут мне отоспаться, а потом даже если папа меня высечет, как тогда Ленку, я переживу. Это не такая уж большая цена за покой».
Женщина встала из сугроба, покачнулась, сделала пару шагов, а потом упала на снег.
«Нет, все-таки, сначала отдохну, а потом к маме с папой», - решила Женя, - «Они меня, надеюсь, даже ночью будут готовы принять. Или утром, когда мы все выспимся…»
- Женька, дура малолетняя, ты чего творишь? – спросила Лена, увидев лежащую на снегу пьяную сестру, - Пошли со мной.
- Пошли, - согласилась Женя.
Труп Жени нашли наутро на Лиговском проспекте.
***
- Бабушка, а мама меня сверху видит? – спросила Соня Марию.
- Видит, Сонечка, и поэтому ты должна вести себя прилично, чтобы не огорчать маму, - ответила Мария, - Потому что сверху видно вообще все, ничего не укроется от маминого взгляда.
- А кем мама работала? – спросила Соня, - Пела в театре?
- Да, пела в двух театрах, - ответила Мария, решив, что сейчас не лучшее время для того, чтобы девочка узнала правду.
- А почему она умерла? – спросила Соня.
- Стало плохо на улице, упала и замерзла насмерть, - ответила женщина.
- Жалко маму, - вздохнула Соня, - Так хорошо мы с ней жили, наверное, только с осени что-то пошло не так. Злая она какая-то стала.
- Мама уже болела, ей было тяжело, - ответила Мария и изо всех сил попыталась не заплакать. Едва Соня ушла, женщина разрыдалась и подумала, - «А Соня только хорошее запомнила, скучает. И я скучаю. Без Женечки, без Леночки… Хоть самой ложись да помирай, но кто внучку вырастит? Нет, внучка должна обязательно стать счастливым человеком!»
Мария с нежностью посмотрела на Соню и снова сказала себе:
«Ничего страшного, вырастим девочку, вырастим достойно».
Часть 2
Новую четверть учебного года Соня начала, уже полноценно живя в доме бабушки с дедушкой. В принципе, в жизненном укладе девочки изменилось очень мало, однако, мысль о том, что мама уже не вернется, частенько приходила к Соне. Именно поэтому девочка, вернувшись с учебы, либо ложилась на кровать и начинала вспоминать Женю, либо просто плакала. Было совершенно не до учебы.
В гимназии знали, что Соня осталась сиротой, поэтому, первое время, и не вызывали ее к доске, и делали какие-то скидки. Но, в конце концов, не видя никаких улучшений в состоянии учебы Сони, классная дама решила написать Марии с Константином записку.
- Передашь ее дедушке, - сказала женщина.
Донельзя напуганная, Соня пришла домой, сунула записку Марии и скорее ушла в свою комнату. Женщина развернула лист бумаги и прочитала короткие строки:
«Константин Игнатьевич, прошу вас зайти в гимназию для разговора».
Когда супруг вернулся домой и пообедал, Мария отдала ему записку.
- Только прошу тебя, не ругай сильно Соню, она и без того белее призрака ходит с тех пор, как пришла домой.
- Хорошо, - ответил Константин и ушел в гимназию.
Домой мужчина вернулся в мрачном расположении духа.
- Что случилось? – спросила Мария.
- Вообще не учится, - ответил Константин, - На уроках ворон считает, делать что-то отказывается. И, что самое сложное, не знаешь, просто поговорить или уже в комнате запереть?
- Просто поговорить, - сказала Мария, - Пошли вместе с Соней беседовать.
Мария заглянула в комнату внучки, но не увидела ее там. В других комнатах тоже не было Сони.
- И ведь не убежала никуда, одежда на месте, - удивленно произнесла женщина.
Мария еще раз обошла комнаты, но не увидела Соню.
- Ну не убежала же она совсем раздетая и разутая! – воскликнула женщина.
Мария присела на диван и устало оглядела комнату: ни за шторами, ни где-то еще Сони не было.
- Вот куда она ушла? – чуть ли ни со слезами спросила Мария.
- Найдется, - ответил Константин, - Наверное, где-то дома.
Спустя полчаса в соседней комнате раздался какой-то шорох. Мария пошла на звук, но никого не увидела. Женщина шаг за шагом осмотрела комнату, заглянула и в шкаф, и за шторы, но не увидел Соню.
- Соня, я же все равно тебя найду, вылезай, - без всякой надежды на то, что она найдет внучку без ее помощи, сказала Мария, - Я тебя ругать не буду.
Из-под кровати вылезла до сих пор бледная Соня.
- Сонечка, внученька, - произнесла Мария, - Давай с тобой договариваться, что больше в прятки мы играть не будем. Бабушке уже тяжело тебя искать.
- От дедушки за гимназию попадет, - сказала Соня.
- Пошли к дедушке, он тоже тебя искал, надо поговорить, - ответила Мария.
Женщина пришла в зал, держа Соню за руку.
- Соня, нельзя так убегать, ты только волнуешь нас, - максимально спокойно сказал Константин, - Обещай, что больше так делать не будешь.
Девочка ничего не ответила. Константин посмотрел на внучку и сказал:
- Соня, надо начинать учиться. Ты сколько времени впустую потратила, от программы отстала, надо скорее нагонять все.
Как показалось Константину, Соня его не слышала.
- Сонечка, а что я только что сказал? – спросил мужчина.
- Что я плохо себя веду, - ответила девочка и Константин подумал, - «Наугад же сказала».
- Если тебе будет что-то непонятно – подходи к бабушке или ко мне, спрашивай, - сказал Константин, - Хорошо?
- Хорошо, - ответила Соня.
Прошла неделя. Успеваемость девочки не улучшилась. Константин посмотрел на появившееся засилье плохих оценок в дневнике, молча расписался, а потом, подумав, сказал:
- Соня, мы с тобой о чем-то, помнится, договаривались.
- Когда? – вполне честно удивилась девочка.
- На прошлой неделе, - ответил Константин, - Что нельзя так плохо учиться и что если тебе будет что-то непонятно – ты подойдешь ко мне или бабушке и спросишь то, что тебе непонятно.
Мужчина понял, что Соня ничего не вынесла из их прошлого разговора и еще раз повторил:
- Ты же все поняла, о чем мы с тобой договаривались?
- Да, поняла, - ответила Соня, - Что нужно учиться, а если что-то будет непонятно – спрашивать.
Едва девочка ушла, Константин сказал супруге:
- А тот разговор прошел впустую.
В конце января Константин снова взял в руки дневник внучки. Плохих оценок стало еще больше, замечаний тоже прибавилось.
- Соня, я обещаю, что в следующий раз тебя непременно накажу, - сказал мужчина, - Уже надо как-то в жизнь входить.
Константин с каким-то предчувствием посмотрел на Соню и спросил ее:
- Может, тебе есть, что еще рассказать?
- Нет, нечего, - ответила девочка.
- Тогда иди учиться, - сказал Константин.
- Костенька, не надо так строго к Сонечке относиться, ей тоже тяжело, - сказала Мария мужу.
- Ее, видать, Женя так и не приучила учиться нормально, вот теперь еще хуже и стало, - ответил Константин.
- Приучится, еще только первый класс, - сказала Мария, - Окончит первый класс на тройки, а со второго начнет учиться. Из первого класса, вроде, не отчисляют же?
- Не знаю, никогда не интересовался подобным, - ответил Константин.
Супруги более-менее начали успокаиваться, как вдруг в дверь постучали. Константин открыл дверь и, увидев на пороге классную даму, сказал:
- Наталья Николаевна, я уже поговорил с Соней, пообещал, что если ситуация не изменится, то обязательно накажу ее.
- А почему вы не пришли в гимназию? – спросила классная дама, - Я вас просила зайти еще два дня назад, передавала записку.
- По-видимому, Соня ее не отдала мне, - ответил Константин, - Что произошло?
- Все то же самое: отвратительная успеваемость, на уроках ловит ворон, - сказала классная дама, - В сентябре такого ужаса не было.
- Я поговорю с Соней, - ответил мужчина, - И, наверное, накажу ее. Спрашивал же, нет ли еще чего-то, что мне стоит рассказать? Она ответила, что нет.
Едва классная дама ушла, Мария сказала супругу:
- Костя, пожалуйста, сначала посиди со мной, успокойся и только потом иди к Соне.
- Хорошо, - согласился мужчина.
Через полчаса Константин ушел к Соне, а Мария решила не мешать своему супругу. Прошло немало времени, но супруг никак не возвращался. Наконец, в коридоре раздался тихий плач, а потом к Марии пришел муж.
- В чем дело, почему так долго? – спросила Мария.
- Соня слышала, что к нам пришла классная дама, снова забилась под кровать, никак не хотела разговаривать. Я убедил ее выйти, поговорил о столь недопустимом поведении и наказал.
- Не могу, мне так жаль девочку… - вздохнула Мария, - Осталась без матери, не знает, как себя вести, боится, так глупо поступает!
- Мы же не будем сильно строжиться, минут пятнадцать постоит в углу и хватит? – спросил Константин.
- Наверное, - ответила Мария, - Хотя прекрасно же помнишь, девочек в угол никто не ставил, девочек в комнате запирали.
- Если будет следующий раз, так и поступим, - сказал Константин, - Сегодня же с языка сорвалось.
Мария выглянула в коридор, чтобы посмотреть на Соню, плачет ли она или уже перестала, и увидела, что внучка стоит на горохе.
- Костя, и зачем? – спросила женщина, - У нее мать умерла, все-таки, она не знает, как себя вести, а это все-таки жестоко.
- Маша, я не знаю, правильно ли воспитывали тех девочек или нет, или, может быть, они сами потом, в зрелом возрасте, свой путь выбрали, но решил побыть чуть построже, нежели с той же Женей или Леной, - ответил Константин.
- Зря, Костя, - сказала Мария, - Ты неправ.
Прошла еще неделя. Подписывая дневник, Константин увидел все те же самые низкие оценки, несколько замечаний и двойку за поведение. На языке вертелась фраза «немедленно иди в свою комнату», однако, что-то в глубине души услужливо подсказывало мужчине, что здесь еще должна быть записка о том, что его вызывают для разговора в гимназию. Решив сходить туда на всякий случай и развеять или укрепить свои подозрения, мужчина вышел из дома.
- Константин Игнатьевич, я рада, что вы хотя бы сегодня нашли время и зашли сюда, мне не пришлось снова идти к вам домой, - сказала классная дама.
- Наталья Николаевна, мне Соня ничего не говорила и не передавала, я зашел в гимназию на всякий случай, - ответил мужчина.
- Соня по-прежнему не учится, ничего не хочет делать, сбегает с последних уроков, чтобы постоять в коридоре, - сказала классная дама, - Сперва я ее жалела, с этой недели начала оставлять после уроков, но воз и ныне там.
Мужчина вспомнил, как Мария жаловалась ему на то, что Соня зачем-то ходит делать домашние задания к подругам, якобы не понимает ничего и хочет делать уроки в чьей-то компании, как ей приходится разогревать внучке еду еще раз, ведь девочка могла прийти домой и на час, и на два позже. Дослушав до конца классную даму и пообещав принять меры, Константин вернулся домой.
- Маша, Сонька не уроки делает с подругами, а наказанная в гимназии в это время сидит, - сказал мужчина, - И, наверное, раз все так получается, не грей ей обед. Не пришла вовремя – ужин вечером.
- Хорошо, - ответила Мария, - Соня попросила у меня разрешения пойти к гимназии и встретить тебя, не успела я ей что-то ответить, как она уже оделась и убежала.
- И врет много, - сказал Константин, - Пойду, что ли, ее искать.
Мужчина оделся и вышел на улицу. В ближайших кварталах Сони не было. Константин еще побродил по улицам, после чего, вздохнув, пошел в полицейский участок.
- Внучка пропала, - сказал мужчина, - Софья Авдеева.
- Бродяжку Авдееву еще не знаем, - ответил полицейский, - Знаю проститутку Авдееву, знаю террористку Авдееву, а теперь, наверное, еще и с бродяжкой Авдеевой познакомлюсь.
- Соня же найдется? – с надеждой спросил Константин, хотя после последней фразы полицейского кровь вскипела в жилах мужчины.
- Детей находим быстро, - ответил полицейский, - Сегодня одну уже нашли, но чья она дочь – не знает или не признается.
- Можно взглянуть на девочку? – с надеждой спросил Константин.
- Пойдемте, - ответил полицейский.
По дороге в соседний кабинет полицейский сказал Константину:
- Говорит, что дочь Ираиды, фамилию матери не помнит. Где живет – не знает, утверждает, что в «красивом доме где-то в Петербурге». И пойди разбери, что это за красивый дом.
Константин вместе с полицейским зашел в кабинет. Едва увидев Соню, мужчина не сдержался.
- Ты зачем полиции врешь? Какая мать Ираида, ты что себе позволяешь? – возмущался Константин.
Соня ничего не ответила.
- Воспитывайте строже, иначе мне придется и третью Авдееву запомнить, - сказал полицейский, - Хотя, конечно, есть и четвертая, но про нее и говорить скучно: жена уважаемого человека, который начинал простым жандармом, набожная слегка, но это не худшее качество в жизни. Приличные дети, обычная семья.
Константин крепко взял Соню за руку и молча с ней пошел по улице. Возле дома мужчина остановился и сломал несколько веток. Мария, открыв дверь и увидев мужа, который был явно не в настроении и держал в одной руке ручку Сони, а во второй – ветки, сказала супругу:
- Костя, я очень сомневаюсь, что это правильное решение.
- Маша, я тебе все потом расскажу, ты многого не знаешь, - ответил Константин.
У Марии щемило сердце, когда она слышала плач Сони. Муж уже давно был в другой комнате, а девочка все никак не могла успокоиться.
- Костя, может, мне зайти к ней, обнять, сказать, что ты желаешь ей только добра? – наконец, спросила Мария.
- Завтра зайдешь, - ответил Константин, - Сегодня посидит без ужина, выходные проведет у себя в комнате, помнишь, как девочек всегда запирали на хлебе и чае.
- Она же еще маленькая… - сказала Мария, - Совсем ребенок.
- Значит, легче будет исправлять поведение, нежели пытались как-то убедить ту же Лену в ее шестнадцать лет, - ответил Константин, - Маша, я тебе сейчас все расскажу, что произошло сегодня.
После рассказа супруга Мария немного подостыла, однако, все равно женщине было жаль Соню.
- А если она и на следующей неделе принесет единицы, снова, что ли, побьешь? – спросила Мария.
- Снова на хлебе и чае запру, - ответил Константин, - Я сегодня не сумел сдержаться только из-за полиции, даже ситуация с классной дамой не так шокировала.
Не прекратившиеся к вечеру слезы Сони буквально вынудили Марию зайти к внучке.
- Сонечка, ты почему плачешь? – спросила женщина, - Дедушка тебе желает только добра, а ты так себя ведешь, всех огорчаешь. Нас огорчаешь, маму огорчаешь!
Мария взяла внучку за руку и с изумлением поняла, что она горячая.
- Костя, а Соня, видать, в Лену пошла, сейчас с температурой лежит, - сказала женщина.
- Ну что я могу сказать? – ответил Константин, - Дай ей порошок от жара, попробуй успокоить. Конечно, будет болеть – какой ей хлеб и чай? Жалко же человека…
Мария помогла переодеться Соне и с изумлением сказала мужу:
- Вот зачем ты ее до крови выдрал? Она же еще совсем малютка!
- Силу не рассчитал, - ответил Константин, - А вообще, конечно, нельзя бить людей, это варварство, а мы – не жандармерия с полицией.
К удивлению родителей, жар у Сони прошел быстро. В понедельник девочка снова пошла в гимназию, разве что попросила разрешения не садиться на уроках, а стоять в стороне.
Неделя прошла незаметно. К удивлению Константина, за это время ничего не изменилось: оценки были крайне низкими, за поведение снова стояла двойка, Соня не говорила ничего. Решив на всякий случай зайти в гимназию, Константин с порога спросил классную даму:
- Наталья Николаевна, вы меня не приглашали для разговора?
- Приглашала, Константин Игнатьевич, - ответила женщина, - А Соня, видать, вам записку снова не передала?
- Совершенно верно, - сказал мужчина.
- Я видела, вы весьма строго наказали внучку, она всю неделю отказывается садиться за парту, но ситуацию это совершенно не улучшило, - ответила классная дама, - Соня как не училась, так и не учится, как прогуливала последние уроки, так и прогуливает, как чуть ли не каждый день оставалась после уроков, так и остается. Я не знаю, что можно вам посоветовать, просто информирую о ситуации.
Константин вернулся домой в крайнем удивлении. Мужчина коротко сказал Соне, что она сегодня останется без ужина, а выходные проведет у себя в комнате, а потом пошел к супруге.
- Никакого толку от нашего воспитания, что-то здесь не так, - сказал мужчина.
Весь февраль прошел примерно одинаково: почти каждый рабочий день Соня оставалась после уроков в гимназии, наказанная, приходила домой, ничего не делала, ужинала с семьей, в конце недели приносила на подпись дедушке дневник с нулями и единицами, отправлялась в свою комнату до понедельника, а потом все начиналось сначала. Единственным изменением стало то, что Соня перестала прятать записки от классной дамы и Константин уже по приглашению ходил в гимназию, где, в очередную встречу с классной дамой, услышал фразу, что в конце года на итоговом педсовете она будет настойчиво требовать то, чтобы Соню оставили на второй год.
- Сонька, садись ко мне, - решил сменить тактику Константин, вернувшись в очередной раз из гимназии. Мужчина посадил внучку к себе на колени, обнял и сказал, - Сонька, а классная дама сказала, что тебя обязательно оставит на второй год. Тебе разве не обидно будет еще раз пойти в первый класс? А маме, думаешь, приятно сверху смотреть на весь этот ужас и понимать, что она ничего не может с ним сделать? Сонька, а давай я тебя сейчас, для разнообразия, прощу, а ты пойдешь прямо сию минуту делать уроки?
- Хорошо, папа, - ответила Соня.
Константин с изумлением проводил Соню взглядом и сказал супруге:
- Посмотрим, надолго ли.
Чуда не произошло, Соня не стала отличницей. Но за третью четверть у нее вышли по всем предметам тройки. Классная дама, обрадованная этой тенденцией, поставила Соне четверку за четверть по поведению и спросила Константина:
- Но неужели надо было тянуть до крайних мер, до оставления на второй год? Я знаю, вы поговорили с Соней, но неужели нельзя это было сделать раньше?
- Наверное, время еще не подошло, слишком сильно Соня свою мать любила и переживала из-за ее смерти, - ответил Константин.
Часть 3
Казалось, все более-менее вошло в привычный ритм жизни. Мария с Константином могли вздохнуть с облегчением – Соня начала учиться. Далеко не сразу, но девочка начала осознавать, что дома надо сначала сделать все уроки и только потом можно заниматься чем-то другим. За месяц Соня нагнала весь непонятый материал с помощью бабушки, поэтому проблем с пониманием новых тем не возникало, однако, теперь окончательно осознав, что ее жизнь стала иной, девочка очень хотела хоть на часок погрузиться в прежние дни.
Соня успела запомнить, что побеги дедушкой, или как она его частенько называла, папой, не будут прощены. Память стерла половину событий прошедших месяцев из головы Сони, плохо помнились оставления после уроков, выходные в своей комнате, однако, случай с полицией и возмущение Константина помнилось слишком хорошо. Соня помнила, как на второй неделе классная дама, решив, что гимназистка упрямится или привлекает к себе внимание, не разрешила ей стоять во время уроков, и девочка, присев, сразу же вспомнила и дедушку, и полицию. Лишь к концу второй недели воспоминания стали не такими яркими. Полное осознание всего произошедшего пришло нескоро, Соня поняла, что дедушка вконец разозлился и решил наказать свою внучку гораздо сильнее, нежели когда-то себе позволяла Женя.
Соня не настолько хорошо знала дедушку, чтобы знать наверняка, что вряд ли такое может повториться, ну, наверное, если она не выкинет что-нибудь уж слишком из ряда вон выходящее, поэтому начала бояться, что подобное может произойти еще раз.
- Мама, ой, бабушка, - спросила Соня, вернувшись из гимназии, - Как думаешь, меня папа за замечание по поведению не побьет?
- Папа тебя может наказать: в комнате закроет, например, но ты не переживай, - ответила Мария, - Дедушка хочет, как лучше.
- Дедушка меня тогда еще сильнее мамы побил, - испугавшись, сказала Соня, - Я не хочу, чтобы он меня побил еще раз…
- Не надо переживать, Соня, просто веди себя прилично, - ответила Мария.
Когда Константин пришел домой, женщина сказала супругу:
- Костя, Соня тебя чуть ли ни боится. Она к тебе и тянется, и боится, что ты ее еще раз побьешь.
- Пусть ведет себя прилично, - ответил Константин, - А к чему этот разговор, что произошло?
- Учитель написал замечание в дневник: крутилась на уроке и не слушала ничего, - сказала Мария.
- Опять начинается… - вздохнул Константин, - А оценки какие?
- Более чем приличные, - ответила Мария, - Даже троек нет, четверки с пятерками.
- Год на четверки, наверное, закончит, - сказал Константин, - А вот с поведением что делать?
- Может, простить ее сегодня? – предложила Мария.
- Бесполезно… - подумав, ответил Константин, - Хотя и наказывать тоже бесполезно.
В тот день Константин поговорил с Соней и простил ее, однако, замечания все сыпались, будто из рога изобилия. На исходе второй недели Константин увидел в дневнике фразу классной дамы с просьбой зайти в гимназию для разговора – писать записку Наталья Николавна посчитала бесполезным: вдруг Соня ее выбросит?
- Поведение Сони ужасное, - сказала классная дама, - На уроках ничего не слушает, грубит учителям. После разговора с инспектрисой, правда, перестала, но теперь снова начала прогуливать уроки. Да, я вхожу в положение, понимаю, что девочка потеряла мать, осталось сиротой, переживает, и именно поэтому не выношу сор из избы на тот же педсовет и не ставлю вопрос об отчислении Сони.
Константин молча выслушал классную даму, пообещал принять меры, вернулся домой и сказал внучке:
- Соня, тебе не стыдно? Ты как себя ведешь?
- Как хочу, так и веду, - ответила девочка.
- Иди к себе в комнату, я тебе не разрешаю выходить оттуда до завтра, - сказал Константин.
- Не пойду, не хочется, - буркнула Соня и, резко развернувшись, побежала одеваться и пулей вылетела из дома.
- А вот ее точно надо как-то иначе воспитывать, нежели старших девочек, - вздохнул Константин, садясь на диван, - Соня другая, восемь с лишним лет иначе жила…
- Как думаешь, искать Соню или сама придет? – спросила Мария.
- Не знаю, никогда в жизни с таким не сталкивался, - ответил Константин.
Впрочем, долго думать не пришлось, через минут двадцать раздался стук в дверь. Мария подошла к входу и спросила:
- Кто там?
- Мария Исааковна, откройте, - раздался голос Владимира.
Женщина, не задумываясь, открыла дверь. На пороге стоял Владимир, муж Лизы, и держал за руку Соню.
- Городовой совсем недавно привел в участок, где я находился по делам, - сказал Владимир, - Я вас очень прошу, Мария Исааковна, дорогая моя, не воспитайте вторую Леночку или Женю, у вас же уже был удачный опыт, Лизонька какой светлый человек!
- А Елена или Евгения, значит, отребье какое-то, - произнесла Мария.
- Вы что, Мария Владимировна, я такого не говорил, - ответил Владимир, - Но ведь не дело, чтобы уже в восемь лет полиция узнавала девочку в лицо.
- Соне надо ко всему привыкнуть, она недавно сиротой осталась, - сказала Мария, - Спасибо вам за то, что вернули внучку.
Владимир попрощался и ушел восвояси. Константин, глядя на всю эту картину, немало разозлился, а потом подошел к Соне и сказал:
- Соня, сначала раздевайся, а потом я с тобой буду разговаривать.
Резко побледнев, девочка сняла пальто и разулась.
- Соня, - сказал Константин, придя с внучкой в комнату, - Я на других руку не поднимаю. Наверное, кроме совсем уж каких-то из ряда вон выходящих случаев. Если ты будешь учиться, пусть даже не очень хорошо, пусть даже с замечаниями по поведению, то обещаю, что я тебя не ударю. Но вот так позорить всех нас, позориться самой, убегать из дома, попадать в полицию… Это я тебе простить не смогу. И прошу тебя больше так никогда не делать: я совершенно не хочу в будущем поднимать руку на детей. Обещаешь мне больше не убегать?
- Хорошо, папа, обещаю, - кивнула Соня.
- Сначала поговорил, обо всем договорились, а потом взял и высек девочку, - вздохнула Мария, - Зачем так жестоко?
- Мы с Соней договорились, что она больше убегать не будет, - ответил Константин.
- Хоть не до крови и горячки, как в прошлый раз? – спросила Мария.
- Нет, наверное, как Лену в свое время, - сказал Константин.
- Бедная Леночка, нет ее больше с нами, - расплакалась Мария, - И Женечки нет…
Тем временем, в комнату пришла Соня.
- Сонечка, а я не разрешал тебе выходить из комнаты до завтрашнего утра, - сказал Константин, - Возвращайся обратно.
- Я хотела извиниться, - произнесла девочка, - Честное слово, я больше не буду убегать. Я просто ходила к маминому дому, посидеть маленько, там еще лавочка не очень далеко была, на которой мы всегда сидели. С мамой или с девочками. А городовой забрал меня.
- Потому что по тебе было видно, что ты убежала, - ответил Константин, - Соня, я тебя прощаю и надеюсь, что ты больше не будешь убегать, как мы с тобой и договаривались. А сейчас возвращайся к себе.
- Я тебя доведу, - сказала Мария и взяла внучку за руку – женщина хотела убедиться, что у Сони нет температуры.
Выдохнув с облегчением, что все нормально, Мария отвела Соню в ее комнату, потом вернулась к мужу и сказала:
- Все не успокоится никак, бедное дите…
Начало новой жизни. Часть 4
Соня не была глупой девочкой, поэтому вскоре четко уяснила для себя несколько логических цепочек. Первая – это «нужно хорошо учиться, чтобы потом найти хорошую работу». Подобная мысль закладывалась в голову девочки с самого раннего возраста еще Женей и Соня прекрасно понимала, что она хочет жить хорошо, а не перебиваться с хлеба на картошку. В голове девочки четко отложилась мысль о том, что удачно выйти замуж – это хорошо, а иметь свой заработок – тоже неплохо.
Второй мыслью было «нельзя убегать из дома, иначе отец возьмется за розги». После разговора с Константином девочка поверила ему, что если она не будет убегать из дома и иметь проблемы с полицией, то ее совершенно точно никто не побьет, как бы она себя не вела. Это успокаивало Соню и давало понять, что главное – соблюдать хотя бы это правило и тогда ее жизнь будет спокойной. Не придется ни переживать из-за того, что страшно садиться, ни просить классную даму разрешить ей постоять, ни, стыдясь сказать об этом еще раз, сквозь страх и боль по неделе, а то и больше, с трудом садиться за парту.
Третьей мыслью было «нужно учиться хорошо, иначе родители запрут тебя в комнате». Соня не сказать, чтобы слишком страдала от этих запираний, однако, мысль о том, что она в это время могла куда-то пойти и развлечься, огорчала девочку. Это наказание хоть и печалило Соню, но не вгоняло в состояние страха – больше всего Соня боялась, что Константин ее снова накажет розгами и изо всех сил старалась не допустить этого. Девочка больше не сбегала, хотя подобные мысли ее пока что не посещали.
Еще несколько мыслей касались учителей: с кем как нужно себя вести, кто строже спрашивает, кто как выставляет оценки… Однако Соня решила, что нужно со всеми вести себя прилично, чтобы не было проблем с классной дамой или, еще того хуже, инспектрисой.
Соня хорошо помнила, как с ней поговорила инспектриса. Пара коротких фраз о том, что за плохое поведение она может быть отчислена и все. Однако Соне вполне хватило этого, девочка перестала грубить учителям.
Сидеть наказанной после уроков в классе тоже со временем надоело. Соня перестала прогуливать уроки и, если решала посидеть недолго на лавочке неподалеку от родного дома, то делала это на прогулке.
За эти месяцы, во время которых Соня и вела себя отвратительно, и училась не лучше, выяснилось, что подружек у нее нет. Кто-то, например, Люся, постепенно перестал общаться с Соней, некоторым другим одноклассницам запретили с ней общаться родители. Незаметно для себя очутившись в одиночестве, Соня не переживала из-за этого: можно было бродить по улицам и сидеть на лавочке возле материнского дома, погружаясь с головой в мир фантазий. А можно было просто посидеть во дворе дома бабушки и дедушки и почитать какую-нибудь интересную книжку.
На чтение подсадили Соню именно Мария с Константином. В доме Жени были книги, но далеко не в таком количестве. Женщина одно время увлекалась нотами, а со временем перестала покупать и ноты. Соня иногда читала, живя с матерью, но больше предпочитала шашки или другие игры. Здесь же, от одиночества, девочка начала много читать, чем иногда напоминала родителям Лену.
- Те же вкусы, - с улыбкой от воспоминаний о средней дочери, но и некоторым испугом от всего того, что им пришлось пережить что в юношеские годы дочери, что совсем недавно, сказала супругу Мария, - Теперь бы ошибок не допустить, тех, которые с Леной произошли…
- Надо больше беседовать с Сонечкой, чтобы она не делала от нас секретов, делилась каким-то своими переживаниями, - предположил Константин, - Тогда если что-то и узнаем, будет шанс убедить Соню, что она неправа.
Соня не была против рассказывать бабушке с дедушкой о своих делах, но какая-то боязнь того, что ее непременно накажут за все поступки, сперва мучила девочку. Для начала осторожно попробовав рассказать о том, что она никак не могла решить самостоятельную работу, а потом вчиталась в условие и все поняла, Соня осознала, что за подобные мелочи ее не будут даже ругать, а что-то более крупное она не совершает, поэтому бояться нечего.
С прежних времен в доме Авдеевых изменилось немного. Комнаты выросших дочерей были избавлены от лишних вещей, но, по сути, изменились мало. Те же столы – не выбрасывать же их, кровати, шкафы… Поскольку Соня начала жить в доме бабушки с дедушкой еще когда Женя была жива, девочку поселили в комнату Лены, а впоследствии переселять внучку посчитали ненужным. И это совпадение тоже иногда пугало Марию.
Однако все опасения женщины были напрасны: Соня вела себя достойно. Оценки снова стали стабильно высокими, поведение было без особых нареканий.
За неделю до выставления годовых оценок Наталья Николаевна вызвала Константина в гимназию. Соня, не чувствуя за собой никакой вины, немало испугалась этому факту и, чуть ли ни дрожа от страха, отдала бабушке записку от классной дамы.
- Я ничего плохого не делала, - сказала Соня.
- Сонечка, значит, папу вызывают по какой-то другой причине, - мягко ответила Мария.
Женщина нередко называла в разговоре со внучкой мужа отцом, потом вспоминала это, но не поправлялась – какая разница, как называть Константина? Соня немного успокоилась и пошла к себе в комнату – уроки все равно надо было учить.
Константин, конечно, допускал то, что его вызывают в гимназию не для того, чтобы снова рассказать в красках, как плохо ведет себя Соня, но мужчина, все-таки, считал, что внучка что-то натворила и просто не видит за собой вины. Своей задачей Константин считал спокойно объяснить Соне, в чем она была неправа, чтобы не допустить подобных ошибок в будущем.
- Константин Игнатьевич, я хочу поговорить с вами до выставления годовых отметок, - сказала классная дама, - Да, я прекрасно понимаю, что произошло в вашей семье, понимаю, что Соне было нелегко. Но натягивать оценки не будут ни учителя, ни я за поведение. Этот год Соня окончит как твердая хорошистка, может быть, будет одна-две пятерки за год, а вот на следующий она уже начнет учебу с чистого листа. Возможно и отличницей станет. Вы только не ругайте Соню за оценки, прекрасно же все понимаете, что произошло…
- Хорошо, - согласился Константин.
В глубине души мужчина надеялся, что внучка окончит год не на одни четверки, однако, с доводами классной дамы он был согласен полностью. Поэтому, когда вскоре девочка принесла домой табель, Константин не был удивлен.
- Три пятерки, - с явным сожалением сказал мужчина, подписывая табель, но больше ничего не сказал.
Больше всего Константина огорчала четверка за поведение Сони, однако, мужчина прекрасно понимал, что уж она точно оправдана на все сто процентов. Теперь же перед Константином встала задача: как организовать лето внучки? Ехать куда-то им с супругой уже было не очень легко по возрасту, можно, конечно, было попросить Лизу с Владимиром взять и Соню тоже с собой в отпуск, но мысль о том, что обратно вернется будущая атеистка, которая в дальнейшем тоже может пойти по стопам матери, убедила мужчину в том, что его затея не самая верная.
- По канонам в Петров пост можно есть рыбу, - сказала Мария, когда супруг поделился с ней своими размышлениями, - В среду и пятницу только сырые овощи жуй. А вот в Успенский уже нельзя рыбу. В общем, если Сонька выдержит два раза по две недели поститься, можно будет рискнуть, а так… Не знаю, стоит ли.
В ближайшую встречу с дочерью Мария решила спросить Лизу, что она думает по поводу того, чтобы с ними отдыхать поехала и Соня.
- Я не против, - сразу же сказала Лиза, - Сиротам помогать нужно. Вот только, мама, как-нибудь бы уже надо и приучать Сонечку к хождению на службы, а то она удивится.
- Лиза, у вас дети в среду и пятницу постятся? – спросила Мария дочь.
- Младенцы – нет, конечно, а старшие – да, постятся, - ответила Лиза.
- Соню, наверное, тоже можно к младенцам отнести, девочке всего девять лет, - сказала Мария, - Исполнилось совсем недавно.
- Тогда она пусть и не постится, - предложила Лиза, - Раз к младенцам относить.
Крайне удивленная таким поворотом событий, Мария обрадовалась и обговорила с дочерью то, что Соня с ними поедет отдыхать.
- Кстати, вы куда едете в этом году? – спросила женщина.
- На Финский залив, - ответила Лиза, - Побудем там месяц, а потом в Дивеево. Я очень люблю этот монастырь, каждый год бы туда ездила.
- На юг не собираетесь? – удивилась Мария.
- Младшим будет тяжело перенести дорогу, пока что не поедем, - ответила женщина.
Мария, конечно, в глубине души надеялась, что дочь с мужем и детьми поедут на юг, однако, даже вариант с Финским заливом казался ей не самым худшим. Всяко лучше, нежели сидеть все лето в городе.
В отличие от Марии и Константина, Соня не горела желанием ехать куда-то. Казалось, все улеглось в душе девочки, наступил столь долгожданный мир и покой, а теперь родители снова что-то затеяли.
Соня приехала домой через неделю отдыха. Едва экипаж остановился возле дома Авдеевых, Соня стремглав побежала в усадьбу и крепко обняла Марию, которая вышла во двор.
- Я не могу, мама, я так скучала без тебя, - не отпуская женщину, говорила Соня, - Я так рада, что меня привезли домой!
- Что случилось? – спросила Мария Владимира, едва девочка скрылась в доме.
- Мария Исааковна, не нужна была Соне ваша дача за городом, ей покой нужен, - сказал Владимир, - Даже зная ваш подход к посещению церкви и тому, что для Сони вполне естественно ходить туда не раз в неделю, а раз в пару месяцев, скажу, что не это было основной проблемой. Мы с Лизой не настаивали, не молишься перед едой – твое дело. Не хочешь исповедоваться – не надо. За месяц человека, даже такого маленького, не переделать и не нужно это. Соня как начала на четвертый день плакать и звать Женю, так и не удалось ее успокоить. А потом сказала, что и вы с Константином Игнатьевичем скоро умрете, поэтому отправили ее подальше. Прямо как перед смертью ее матери. Вот честное слово, не нужно было бы мне в Петербург по делам службы вернуться – специально бы Соню к вам обратно привез, лишь бы она успокоилась. На шестой день пообещали, что вернем ее домой – так Соня даже спать не стала, сидела всю ночь возле чемодана и ждала рассвет. В семь утра уснула, а в восемь уже и выезжать. Поспала немного в дороге и сами видели, как к вам побежала.
Расчувствовавшись, Мария чуть было не заплакала, а потом сказала:
- Хотели же, Владимир Леопольдович, чтобы Соня отдохнула, искупалась… В Петербурге же совсем нет таких мест, чтобы побыть наедине с природой.
- На следующий год что-нибудь придумаем, а в этом пусть в городе отдохнет, - ответил Владимир.
Несколько дней Соня ходила следом за Марией или Константином и никак не хотела оставаться одна. В первую ночь девочку с трудом уложили спать в своей комнате: Соня плакала и просила разрешения остаться на ночь с бабушкой и дедушкой, хотела сидеть до утра возле их постели. Мария отвела Соню в ее комнату, долго сидела рядом с внучкой, никуда не отлучалась и, когда Соня заснула, тихо ушла к себе.
Столь неожиданное состояние Сони тоже прошло вскоре. Через неделю ничего не напоминало девочке о семье Лизы и только в разговоре по душам с родителями Соня сказала:
- Здесь так хорошо: разные книжки, можно читать и отдыхать. А на даче даже почитать нечего было, кроме Библии.
- А чем вы занимались? – спросила Мария.
- С утра ходили на берег, после обеда гуляли в лесу. Вечером читали вслух Библию. В воскресенье все пошли в церковь, а я осталась одна на даче. Побродила вокруг домика, сорвала букет из одуванчиков… - ответила Соня.
- А почему ты домой захотела? – спросила Мария.
- Без тебя и папы скучала, - честно ответила Соня, уже забыв, что говорила о том, что боится, что и ее бабушка с дедушкой скоро умрут.
Подобные провалы в памяти, безусловно, немного пугали Марию, но потом, поговорив с врачом, с которым она была знакома через Лену, женщина пришла к выводу, что Соня просто не запоминает то, что ее так шокировало и это даже к лучшему.
«Так-то у Сони память хорошая, она стихи помнит, которые учила в начале года, не забывает ничего», - подумала Мария и окончательно успокоилась.
Часть 5
Марии очень хотелось, чтобы Соня хоть как-то сменила обстановку на лето, поэтому решила показать внучке с десяток живописных мест города и ближнего пригорода. Мысли о том, что внучке не помешало бы освежить в памяти пройденный материал в гимназии, Мария решила отложить подальше, по ее мнению, девочке нужны были новые впечатления.
Однако моменты обучения Мария приняла решение включить в дни отдыха. Частенько, покупая внучке мороженое или лимонад, женщина спрашивала Соню, сколько денег ей нужно будет на эту покупку, сколько сдачи должны дать. Эти и прочие мелочи ненавязчиво напоминали Соне арифметику, в которой девочка была не очень сильна, и Соня невольно повторяла пройденный материал.
Во второй класс Соня пошла как дочь Марии и Константина Авдеевых. Девочка хорошо помнила свою мать, знала, что родилась от Евгении Авдеевой, однако, в разговоре Мария и Константин всегда фигурировали именно как родители.
Перед началом учебного года Мария решила поговорить с внучкой.
- Сонечка, надо начать учебу с чистого листа. Вести себя хорошо, не пререкаться с учителями, не прогуливать уроки, не ссориться с классной дамой, - сказала Мария.
- Хорошо, мама, - ответила девочка.
Учеба началась именно так, как и говорила Мария: с чистого листа и практически идеально. Соня училась на четверки и пятерки, вела себя примерно, среди гимназисток появились подруги. Но, чувствуя не то, чтобы обиду, а какую-то досаду за то, что от нее в свое время некоторые так резко отстранились, Соня невольно продолжила более тесное общение уже совершенно с другими девочками.
К октябрю в классе Сони сформировалась небольшая дружная компания из трех девочек: Аня и Марина, более дружные с первого класса, и Соня. Отношения этой троицы были несколько странными: несмотря на то, что девочки были дружны, Соня становилась то заводилой этой компании, то резко превращалась в стороннего советчика. И именно поэтому вскоре девочка нашла себе другую подругу – Сашу, которая стала близким человеком для Сони. Аня и Марина ушли тоже в область приятелей.
Саша была тоже дворянского сословия и тоже не слишком богатых родителей. На обучение в гимназии у ее родителей хватало денег, на гувернантку и приглашенных учителей – нет. Но, несмотря на это, девочка была крайне воспитанной и, казалось, даже мысли о каких-то шалостях вызывали у нее удивление или возмущение.
Соня немало времени проводила с Сашей. Девочки вместе играли, благопристойно проводили время. Если Соне хотелось чего-то более эмоционального, она шла к Ане и Марине, с которыми можно было построить шалаши или как-то поиграть более весело. Но больше всего Соне нравилось играть с Васей, сыном священника, с которым девочка познакомилась в храме.
Вася, одиннадцати лет от роду, был яркой противоположностью Саши и значительно отличался от Ани и Марины. Соня хорошо помнила, как в первые же десять минут знакомства Вася сказал ей, что Бога нет.
- Как нет? – удивилась Соня, - А кто же нам помогает? Кто мне помог написать контрольную работу на пятерку?
- Тебе повезло, - ответил Вася, - А Бога нет.
Удивленная Соня вскоре рассказала об этом странном разговоре бабушке. Не менее удивленная Мария, сразу же вспомнив Женю, осторожно сказала внучке:
- Вася считает, что Бога нет, но он ошибается. Просто еще не пришло время ему об этом узнать. Соня, ты не разговаривай с Васей на эту тему, чтобы не ссориться, беседуйте о другом.
Запрещать внучке общение с Васей по причине того, что он атеист, Мария посчитала неправильным, но в ближайших разговорах не раз спросила девочку о новом знакомом. Не услышав от Сони ничего предосудительного, женщина успокоилась – можно быть атеистом, но, в то же время, хорошим человеком.
О религии или атеизме Соня с Васей больше не разговаривала. Вскоре выяснилось, что это был любимый способ знакомства мальчика. Вася вообще не задумывался на тему, есть Бог или нет, но крайне не любил религиозных людей – хватало отца с матерью. И поэтому знакомиться с другими детьми он предпочитал именно таким способом. Сразу отсеивались слишком религиозные люди, а остальным можно было впоследствии сказать, что он просто так не то шутил, не то говорил правду.
Самые интересные приключения у Сони были именно с Васей. Девочка не просто побывала на колокольне и посмотрела вблизи на колокола, но еще и впервые в жизни залезла на дерево, поймала голубя голыми руками и сразу же отпустила его, с изумлением наблюдала, как Вася мастерит какую-то шутиху из непонятных порошков, которая так забавно шипела, и переплыла Фонтанку на бревне.
Плавание по Фонтанке больше всего запомнилось Соне именно тем, что оно было неудачным. Бревно все время крутилось и девочка переживала, что она соскользнет с него на середине реки и непременно утонет. Соня немного умела плавать, но вполне справедливо полагала, что от середины реки до берега она не доплывет. Впрочем, неприятность все-таки настигла Соню: возле самого берега девочка, слезая с бревна, неловко покачнулась, упала в воду и промокла с головы до пят.
- Мне надо домой, переодеваться, - сказала Соня, - А потом меня, наверное, уже не выпустят.
Девочка неплохо успела понять характеры родителей, поэтому не ошиблась. Сперва Мария встретила Соню вопросом, почему она мокрая, потом дала сухую одежду и велела переодеваться, а потом отправила в свою комнату до возвращения Константина домой.
Константин, придя домой, услышал все от своей супруги, а потом, задумавшись, сказал:
- Так-то было бы неплохо запретить ей дружить с этим Васей, но кто знает, вдруг наперекор нам будет видеться и не скажет ничего?
- Лучше не запрещать, а объяснить, что она была неправа, - ответила Мария, - Лене уже запрещали…
Константин ничего не ответил супруге и пошел к Соне в комнату.
- Соня, - сказал мужчина, - Ты же понимаешь, что могла утонуть?
- Да, понимаю, - грустно ответила Соня.
- А почему ты тогда не отказалась от этого заплыва? – спросил Константин.
- Захотелось попробовать что-то новое, - ответила девочка.
- Соня, далеко не все новое нужно пробовать, - сказал Константин, - Подумай об этом сегодня у себя в комнате.
На следующий день Соне было разрешено выйти из комнаты. Отпросившись погулять, девочка пошла к Васе.
- Ты почему такая грустная? – спросил он, - Отец вчера выдрал?
- Нет, - ответила Соня.
- Без ужина, что ли, оставил? – спросил Вася, - Так это ерунда.
- В комнате на хлебе и чае закрыл, - ответила Соня.
- Это такая мелочь, а ты расстроилась, - чуть ли ни рассмеялся Вася, - Если бы я каждый раз расстраивался, когда меня из дома не выпускают, то уже бы умер от горя.
- Вася, покажи мне еще раз шутиху, - попросила девочка, - Так было интересно в тот раз!
- Я тебе сейчас другую покажу, - сказал Вася.
Буквально в ту же секунду из карманов появились всякие разные штуки, а уже через минуту импровизированный снаряд полетел в соседнее окно. Не успела Соня опомниться, как раздался чей-то возмущенный возглас, потом откуда-то появился городовой, а потом девочку крепко взяли за руку и, пусть даже Соня и не планировала никуда убегать, отвели в полицейский участок.
- Авдеева, - сразу же сказал полицейский, глядя на Соню, - Гимназистка Авдеева, она же хулиганка.
К удивлению Сони, вскоре в полиции она увидела Наталью Николаевну, а не отца.
- Завтра с утра жду в кабинете Елены Олеговны, - коротко сказала женщина.
Соня расплакалась. Неизбежного наказания завтра в гимназии она не боялась, было страшно от того, что ее могут отчислить.
К удивлению Сони, Константин не стал наказывать дочь. На ум девочки невольно пришел последний визит в полицию и Соня, как могла, пыталась утешить себя тем, что даже если отец ее и побьет, то он желает ей только добра. Больше поступком девочки возмущалась Мария.
- Ты зачем общаешься с хулиганами? – чуть ли ни кричала женщина, - Отцу нетрудно заплатить за стекло, но ты что себе позволяешь? Ты с кем дружбу водишь? Почему отец Иоанн должен приводить в пример Лизу, как образец для подражания, в противовес тебе?
Последний факт, наверное, возмущал Марию больше всего: женщина считала, что в Лизе нет ничего, что может быть столь похвально, поэтому обида от того, что их старшую дочь так противопоставляют внучке, застилала ей глаза.
- Костя, Соня должна быть строго наказана, - наконец, сказала Мария.
- Считаешь нужным – наказывай, - ответил Константин, - Я не вижу вины Сони в этой ситуации.
- Соня, - сказала Мария, - Я тебя лишаю прогулок до конца недели. Как только окончатся уроки в гимназии – сразу возвращайся домой. А пока что иди в свою комнату.
Оставаться на хлебе и чае для Сони было не впервой, однако, девочке было до сих пор страшно от того, что ее завтра могут отчислить. На следующий день с утра Соня пошла в гимназию с тяжелым сердцем.
- …сегодня останетесь на четыре часа после уроков, - закончила краткий разговор инспектриса.
«Не отчислили!» - обрадовалась Соня.
Даже ноль по поведению не мог испортить настроение девочки, поэтому Соня вся светилась от счастья и, на радостях, на каждом уроке тянула руку, чтобы ее вызвали к доске. Собрав коллекцию пятерок, которые так резко контрастировали с нолем по поведению, девочка, счастливая, осталась после уроков в классе.
Однако водить дружбу с Васей Соня решила прекратить – снова рисковать своей учебой в гимназии девочка не хотела. Вася тоже перешел в категорию приятелей, с которыми можно было перекинуться парой слов после службы или вместе выйти во время Литургии, чтобы посидеть на лавочке во дворе церкви и отдохнуть.
Часть 6
Несмотря на инцидент с шутихой и полицией, классная дама поставила Соне за четверть пятерку по поведению. Портить картину и ставить единственную четверку Наталья Николаевна посчитала ненужным.
Жизнь девочки стала более размеренной: общение с Сашей, развлечения в компании Ани и Марины. Душа настойчиво требовала такой же подруги, как Саша, но более близкой и той, с которой можно будет обсудить все. Которая выслушает обиду на учителя, ни за что поставившего четверку, которая посочувствует, которая встанет на твою сторону.
Соня пыталась обсуждать подобные душевные переживания с Сашей, но каждый раз получала совершенно не ту реакцию: почему-то девочка считала, что учитель всегда прав.
- Саша, опять у меня четверка по чистописанию, обидно как! – искренне сказала Соня своей соседке по парте, - Я так старалась и почти не ошиблась.
- Наверное, за «почти» учитель и поставил ту четверку, - тоже вполне искренне ответила Саша, даже не подумав о том, что Соня хотела услышать совершенно другое.
Обсуждать что-то больше Соне уже не хотелось, впрочем, как и ругаться с Сашей. Уже в который раз девочка поняла, что с Сашей хорошо играть в шашки, но никак не говорить о чем-то своем, сокровенном.
- Соня, подойди, - раздался шепот с парты на одну дальше.
Так как у девочки не было никаких планов, она сразу же подошла к говорящей.
- У тебя тоже не те оценки? – спросила Юля.
- Да, совсем не те, - ответила Соня.
- Обидно, конечно, - сказала Юля, - Стараешься, стараешься, а тебе совсем не то ставят.
Долго поговорить с Юлей не удалось – вот-вот должен был начаться урок, однако, мысль о том, что в классе у нее есть родственная душа, обрадовала Соню.
Раньше Соня не замечала Юлю: в начале первого класса у девочки были одни приятельницы, потом стало не до них. Во втором классе Соня начала дружить с другими девочками и, конечно, знала, что в их классе есть Юля, но даже не предполагала, что с ней будет интересно разговаривать. Круг общения чуть изменился: с Сашей можно было поговорить о высоком, с Аней и Мариной – развлечься, а с Юлей – обсудить все на свете. Почему-то Юля не очень любила какие-то активные развлечения, больше предпочитая пустую болтовню, но именно этой пустой болтовни зачастую так не хватало Соне.
В глубине души Соня иногда скучала по развлечениям в компании Васи. Именно он устраивал такое, что не приходило в голову Ане и Марине и именно поэтому Соня решила снова продолжить общение с этим бывшим другом.
- Как дела? – спросила Соня Васю, выйдя из храма во время Литургии.
- Хорошо, - ответил Вася, - Ты как живешь?
- Еще лучше, - сказала Соня.
Понимая, что это очередной разговор ни о чем, девочка решила приступить к делу.
- Вася, давай завтра погуляем где-нибудь, - начала Соня.
- Что, сиделка зажила и можно снова хулиганить? – рассмеялся Вася.
- Ты о чем? – удивилась Соня.
- Я говорю, отец выдрал, потом прошло время, паинькой быть надоело и ты снова решила развлечься? – ответил Вася.
- Меня папа не бил, только мама поругала, - удивленно сказала Соня.
- Тогда не понимаю, где ты была все это время, - ответил Вася.
- Скучала без тебя и вела себя благопристойно, - сказала Соня.
- Хоть в чем-то я не ошибся, - ответил Вася, - Айда сегодня на колокольню Спаса на Крови, его как раз в конце лета освятили. А еще там можно услышать стоны царя-мученика и увидеть призрак цареубийцы.
Соня немного испугалась. Девочке в принципе было не по себе ночью на улице, а рассказы о стонах из потустороннего мира и, еще того хуже, призраках, внушили Соне какой-то ужас.
- Или ты у нас теперь паинька? – спросил Вася, - Так ты все самое интересное в жизни пропустишь, за книжками да пяльцами.
- Я не вышиваю, - ответила Соня.
- Значит, тебя просто отец бьет смертным боем за каждое непослушание, а ты не хочешь об этом говорить, - поддразнил Соню Вася.
- Неправда, меня папа дважды за все время наказал, но тогда я была сама виновата! – возмутилась Соня.
- Тогда пошли, - сказал Вася, - Или ты трусиха?
- Нет, я не трусиха, - ответила Соня.
Девочка не представляла, как именно она будет осуществлять задуманное, однако, решила согласиться на предложение Васи. Спас на Крови действительно был очень красивым снаружи, а внутри Соня еще ни разу не была, поэтому любопытство звало девочку навстречу очередным приключениям.
Но, на удивление Сони, этот поход был запланирован не на ночь, а во второй половине дня. Поэтому, пообедав, девочка вышла на улицу и стала ждать в назначенном месте Васю.
- По нашему городу призраки разгуливают только так, - зловещим шепотом начал Вася, - Папа говорит, что это не призраки, а бесы так являются людям, но кто знает, что это на самом деле?
Соне стало немного не по себе, но девочка бодро шла дальше
- В Петропавловской крепости бродят неупокоенные души декабристов, - шептал Вася, - Чуть подальше обитает княжна Тараканова. В Михайловском замке тоже есть свои духи. А на мостике Екатерининского канала каждую весну появляется Софья Перовская с синим лицом и красной полосой на шее. Так что ночью в начале марта на том мостике ходить не советуют никому!
Соне становилось все страшнее и страшнее, особенно, когда нужно было зайти внутрь церкви. По словам Васи, в каком-то определенном месте собора действительно можно было услышать и даже чуть ли ни увидеть царя-мученика.
Однако едва Соня вошла внутрь храма, все страхи рассеялись. Девочку поразила красота собора и все недавние рассказы Васи сразу же забылись.
Даже когда Вася тыкнул свою спутницу пальцем в спину, когда они подошли к тому месту, где якобы стонет Александр II, девочка не обратила на это внимания, полная восхищения от красоты церкви.
- А теперь на колокольню? – спросила Соня.
- Можно и на колокольню, - ответил Вася, - Правда, церковь не наша, могут и за уши оттуда спустить.
Перспектива того, что их с колокольни спустят за уши, не обрадовала Соню. Однако показывать свой страх девочка снова не хотела. Вася повел свою спутницу и, дернув дверь, сказал с долей облегчения:
- Закрыто.
- Тогда пошли на улицу, - предложила Соня.
Уже на улице Вася сказал своей спутнице:
- А если бы поймали – епитимью бы местный батюшка наложить мог. Поставил бы куда-нибудь земные поклоны бить и стой, стукайся лбом об пол.
- Так можно же аккуратненько, - удивилась Соня.
- Вам в гимназии про переносный смысл слова ничего не говорили? – спросил Вася, - Никто не заставляет стукаться со всей силы лбом, но даже аккуратненько тратить свое время на это мне не хочется.
В этот день Васе не удалось ни напугать Соню, ни заставить ее отказаться от каких-то поступков. Даже визит на колокольню, к облегчению мальчика, сорвался по вине того, что дверь была заперта, а не потому, что Соня испугалась быть пойманной.
- Соня, Соня, на мостике Перовская, в тебя целится! – крикнул Вася, уже в последний раз пытаясь вывести из себя Соню, но даже тогда девочка просто обернулась, не увидела на мосту никого и повернулась обратно к своему спутнику.
- Хорошо надо мной повеселился? – спросила Соня. Не дожидаясь ответа, девочка сказала, - В следующий раз ты меня будешь развлекать, потому что сегодня шутом гороховым была я.
Конечно, Соня была благодарна своему спутнику за такую интересную прогулку, но будто напоказ обидеться показалось девочке хорошей идеей.
- Уговорила, я тебя в следующий раз на бревне по Фонтанке покатаю, - ответил Вася, - Только не поперек реки, а вдоль. А тебя родители за это по головке не погладят.
- На бревне я кататься не буду, а вот куда-нибудь схожу с удовольствием, - ответила Соня.
Гимназия. Часть 7
Казалось, дневные события прошли мимо Сони. Однако уже к вечеру девочке стало как-то неуютно. Соне хотелось сидеть только рядом с бабушкой и дедушкой, что было для нее нехарактерно, и не отлучаться от них ни на шаг.
В положенное время Соня легла спать и практически сразу девочку начали мучить кошмары. Какие-то непонятные тени будто бы ходили вокруг дома и заглядывали в окна, а потом в комнату Сони вошла неизвестная женщина. Беглого взгляда хватило, чтобы увидеть красную полосу на шее. На лицо Соня смотреть отказалась.
Девочка проснулась и поняла, что все это ей приснилось. Еще раз засыпать Соне было страшно, поэтому она решила выйти к бабушке с дедушкой, которые только собирались лечь спать.
- Мама, - сказала Соня, - Можно мне сегодня не спать? Я боюсь, мне Перовская снится!
Услышать подобную фамилию от внучки женщина не была готова. Больше всего Марии хотелось узнать, откуда Соня узнала об этом человеке.
- Сонечка, а кто это такая? – осторожно начала женщина, на мгновение допустив мысль, что речь идет об учительнице из гимназии или еще ком-то из круга общения внучки.
- Это цареубийца, - ответила Соня.
- А кто тебе про нее рассказал? – спросила Мария.
- Вася, - сказала Соня, - Он рассказал, что по Петропавловской крепости бродят неупокоенные души декабристов, рядом ходит княжна Тараканова, в Михайловском замке живут свои призраки, а в Спасе на крови, куда мы сегодня ходили, стонет царь-мученик, а весной на мостике неподалеку от храма появляется женщина с синим лицом и красной полосой на шее.
- Сонечка, Вася просто пугает тебя, не надо настолько близко к сердцу все воспринимать, - ответила Мария, - Ты же сказок про Бабу-Ягу не боишься? Вот и не надо бояться других сказок. Призраков не существует, а если приснилось что-то не то, нужно просто перевернуться на другой бок и тебе сразу приснится что-нибудь хорошее.
Успокоившись, Соня вернулась к себе в комнату, а Мария сказала супругу:
- Лишь бы только Соня не захотела побольше узнать обо всех этих людях.
- Ей еще рано, не по возрасту, - ответил Константин, - Не акцентировать на этом внимания – и забудет через пару дней.
Слова Константина сбылись – Соня больше не вспоминала о рассказе Васи. Но желание об ответном приключении, в котором уже Вася будет ее развлекать, а не она Васю, не оставляло Соню.
- Куда пойдем? – спросила девочка своего друга, встретившись с ним вскоре.
- Могу тебе предложить катание по Фонтанке на бревне, - ответил Вася, - Еще можно поесть просфоры, пока они теплые.
- Грешно, наверное, просфоры просто так есть, - предположила Соня, - А кататься по Фонтанке на бревне я не хочу.
- Давай тебе сделаем рогатку, - предложил Вася.
- А зачем она нужна? – удивилась Соня.
- Из нее можно стрелять по деревьям, по заборам, а хулиганы даже по стеклам стреляют, - ответил Вася.
- Можно и сделать, - согласилась девочка.
Вскоре Соня уже была счастливой обладательницей рогатки, которую сразу же опробовала на двух ближайших деревьях и осталась полностью ей довольна.
Первый восторг от стрельбы прошел и счастливая Соня спрятала рогатку в карман платья.
- Теперь предлагаю покататься на запятках какого-нибудь экипажа, - предложил Вася, - Я знаю одно местечко, где они притормаживают, и мы без проблем сможем забраться.
Сперва Соня согласилась с этим предложением, решив, что это будет интересно. Но практически сразу, проехав совсем немного, Соня поняла, что ей и страшно, и неинтересно, и она боится упасть.
- Кажется, кучер заметил, надо прыгать и убегать, иначе уши надерет, - неожиданно сказал Вася, - Побежали!
Экипаж действительно начал затормаживать и Вася, взяв Соню за руку, потянул ее прыгать. Мальчик спрыгнул удачно, а Соня, которая делала это впервые, подвернула ногу и не смогла бежать.
- Вася, убегай, мне, как девочке, не должно попасть, - сказала Соня. Видя замешательство друга, девочка добавила, - Беги, мне все равно не убежать, а тебе уши не накрутят.
Послушавшись Соню, Вася отбежал в сторону и спрятался за домом, наблюдая за своей подругой.
Кучер действительно остановился и подошел к Соне.
- Да это же девочка! – удивленно сказал он, - Пацаненок убежал.
Из экипажа выглянула женщина. Увидев знакомое лицо, Соня испугалась.
- Не расшиблась? – спросила Елена Олеговна, подойдя к девочке.
- Все хорошо, - ответила Соня.
- Ты из какого класса? – неожиданно спросила инспектриса, тоже узнав знакомое лицо.
- Второй, - ответила Соня.
- Завтра останетесь на час после уроков, - сказала Елена Олеговна, - С утра зайдете ко мне в кабинет.
Соня едва кивнула. Поняв, что ей можно идти, девочка потихоньку пошла к Васе.
- Эта дама тебя знала? – спросил он Соню.
- Да, инспектриса из гимназии, - ответила девочка.
- Не расстраивайся, тебе влетит завтра, а сегодня нужно развлекаться, - сказал Вася.
- Легко сказать, - огорченно ответила Соня, - Завтра и в гимназии влетит, и дома.
Однако настроение девочки начало улучшаться. Просто погуляв по улицам, Соня окончательно успокоилась и даже развеселилась.
На следующее утро Соня честно зашла в кабинет инспектрисы. Девочке очень не хотелось этого делать и даже промелькнула мысль никуда не ходить, но понимание, что в этом случае ей может попасть еще больше, заставило Соню зайти к Елене Олеговне.
Девочка немного помялась перед дверью и вошла в кабинет инспектрисы.
- Вы сказали сегодня с утра зайти в кабинет, - произнесла Соня.
Инспектриса не надеялась, что та самая неизвестная второклассница, у которой она второпях забыла спросить фамилию, честно зайдет к ней, поэтому, скрыв удивление, сказала:
- Авдеева, вы понимаете, что вчера рисковали?
- Да, понимаю, - ответила Соня.
- Вы могли и покалечиться, спрыгивая на землю, и попасть под другой экипаж, - сказала женщина.
Соня ничего не ответила.
- Ваша честность похвальна, - сказала Елена Олеговна, - Вы не забыли сегодня зайти ко мне в кабинет, поэтому будет справедливо, если я освобожу вас от наказания. Можете быть свободны.
Не сразу поверив своему счастью, Соня вышла в коридор. Душа девочки ликовала, однако, вскоре стало грустно: она не хотела заходить к Елене Олеговне и рисковала быть вычисленной позже. Соня, зная характер инспектрисы, догадывалась, что могло быть в этом случае: Елена Олеговна приходит в их класс, сначала предлагает виновной встать и признаться во всем, потом, если никто не сознается, оставит весь класс после уроков на пару часов. Такое уже было однажды: кто-то натер доску мылом, учитель не смог на ней писать, пришла классная дама, а потом инспектриса, никто не признался, после чего весь класс был оставлен на два часа после уроков. Соня сидела, пыталась учить уроки, злилась на Галю, которая промолчала, а потом не выдержала и пришла в кабинет Елены Олеговны.
- Доску натерла мылом я, - сказала Соня.
Инспектриса послала за Натальей Николаевной и, когда классная дама пришла, спросила ее:
- Наталья Николаевна, Авдеева могла натереть доску мылом или решила взять на себя лишнее?
- Авдеева всю ту перемену расспрашивала учителя арифметики о своих ошибках, поэтому чисто физически не успела бы это сделать, - ответила классная дама.
- Авдеева, возвращайтесь в класс, ваши попытки кого-то выгородить неуместны, - сказала Елена Олеговна.
Впечатленная поступком Сони и узнав, что одноклассница ходила к инспектрисе далеко не ради того, чтобы выдать ее, Галя практически сразу пошла в кабинет Елены Олеговны. Минут через пятнадцать в класс пришла классная дама и сказала, что все могут идти по домам.
- На свою тетку похожа, на Лену, - сказала пожилая учительница географии, когда обсуждения этой ситуации дошли до учителей, - Та лишнего на себя брать бы не стала, но и сидеть в классе ни за что тоже бы не захотела.
Теперь же, вспомнив тот самый случай, Соня подумала:
«Я же не могла подставлять весь класс, это было бы крайне нечестно».
Часть 8
К весне второго класса Соня стала уверенной отличницей. Девочка не была идеальной ученицей, такой как Лиза, а больше походила на свою мать Женю и ее сестру Лену. Бывало, Соня случайно схватывала тройку, а потом долго переживала, сколькими пятерками ее можно будет закрыть. Впрочем, случались и более волнительные ситуации, например, уже ближе к концу третьей четверти девочка расслабилась, не выполнила домашнее задание и решила, что даже если она кое-как ответит и получит тройку, за четверть у нее все равно будет пятерка.
Учитель арифметики вполне справедливо полагал, что если на прошлом уроке разбирались какие-то примеры и гимназистку, отвечающую у доски, можно и направить на верный путь, то к следующему уроку все уже должно быть выучено. Соня же решила рискнуть: примеры были слишком сложные, тема – малоупотребимая, поэтому к чему тратить свое время дома? Все равно ее не спросят – оценок достаточно, а если и спросят – пятерок в журнале немало.
В чем-то Соня была права: учитель вызвал к доске другую гимназистку. Но Аня не смогла решить пример даже с подсказкой. Получив свою единицу, девочка села на место.
- Васильева, - раздался голос учителя.
Лида Васильева встала со своего места и прошла к доске. Девочка решила пример, но сделала это с чередой значительных ошибок.
- Может быть, второй пример кто-то сможет решить не так плохо? – риторически спросил учитель, - К доске пойдет…
Пока учитель выбирал отвечающего, Соня немало перепугалась. Девочка не хотела, чтобы к доске вызвали ее. Но удача улыбнулась Соне, к доске вызвали Машу.
- Четверка, садитесь, - сказал учитель. По тону мужчины было понятно, что он недоволен сложившейся ситуацией. Какой-то проблеск надежды промелькнул по его лицу и на весь класс довольно громко раздалось, - К доске пойдет Авдеева.
В душе Сони все оборвалось. Выйти к доске именно сейчас, когда она ничего не знает, а учитель разозлен, было для девочки чем-то страшным.
Соня вышла к доске. Вполне ожидаемо девочка не смогла решить пример. Соня решала, когда ей подсказывали, и не могла решить, когда учитель замолкал.
Обычно за подобные ответы математик ставил твердую тройку. Но сейчас, полный возмущения, мужчина вывел в дневнике два балла и написал короткую фразу: «Не готова к уроку».
Последствия этой ситуации были весьма просты для Сони: ее бы заперли до завтра в комнате, пригласив только вечером к столу. В самом худшем случае, если бы Константин вдруг разозлился на внучку, ее бы позвали вечером к чаю с хлебом. Первый вариант ничуть не пугал Соню, второй же тоже можно было легко пережить. Однако девочка неожиданно подумала о том, что теперь, с двойкой почти в конце четверти, ей не будет светить пятерка по арифметике, поэтому сначала беззвучно расплакалась, а потом начала усиленно думать о том, как избежать столь неприятных последствий.
Первой мыслью Сони было убрать двойку и замечание из дневника, пока дедушка это не увидел. О том, что двойка есть и в журнале, Соня даже не подумала.
Своими какими-то сокровенными секретами девочка теперь делилась только с Юлей. Саше Соня рассказывала многое, но о столь наглом мошенничестве, как считала девочка, рассказать Саше она не могла. Соня не боялась того, что Саша выдаст ее классной даме или родителям, но услышать в ответ что-нибудь, вроде «да ты что, Соня, так поступать нельзя», не хотелось совершенно.
- Юля, - позвала подругу на перемене Соня, - Пошли в сторонку.
Чуть в отдалении от всего остального класса девочки обычно обсуждали все на свете. Сегодня же, услышав слова Сони о том, что ей нужно как-то убрать двойку из дневника, Юля отреагировала незамедлительно:
- Ты что, Соня, это глупо! В журнале двойка все равно останется, тебе поставят четверку за четверть, папа все равно обо всем узнает и рассердится еще больше: ты его обманула.
Больше, чем за год Соня уже успела забыть, как Константин был разозлен на нее за побеги и полицию, поэтому, невольно вспомнив те случаи, девочка слишком испугалась. Конечно, обман и исправления в дневнике – не побег и возвращение с полицией, но когда-то давно скрывшаяся в недрах памяти мысль о том, что отец может ее и побить, вдруг всплыла в памяти Сони.
- Да, Юля, ты права, - подумав, сказала Соня, - Нужно не просто убрать двойку из дневника, но и убрать ее из журнала.
Несмотря на все уверения подруги, что лучше честно во всем признаться отцу, потом подойти к учителю и спросить его, как она сможет закрыть свою двойку, а потом надеяться на пятерку за четверть, Соня решила действовать. Девочка решила, что дневник она просто потеряет, а убрать оценку из журнала будет не так сложно.
Осуществить свой план Соня решила после уроков. Девочка выждала в одном из классов полчаса, а потом решила пойти на поиски журнала. Заполучить его оказалось делом простым – Соня просто взяла журнал из учительской и, воровато оглядываясь, принесла его в класс.
Что делать дальше, девочка не предполагала. Соня долго смотрела на журнал, на свою двойку, а потом, так и не решившись исправить двойку на другую оценку, унесла его обратно в учительскую.
Домой девочка пришла на полчаса позже обычного. Мария, которая привыкла к тому, что внучка всегда приходит из гимназии вовремя, спросила внучку:
- Что произошло, Соня?
- Ничего, - ответила девочка.
- А почему ты задержалась? – спросила Мария, - Тебя за что-то оставили после уроков?
- Нет… - уже не так уверенно ответила Соня. Подумав, девочка добавила, - Я получила двойку, расстроилась и долго сидела на лавочке на улице.
- Не надо было сидеть на лавочке и расстраиваться тоже ни к чему, - сказала Мария, - За что у тебя двойка?
- За ответ по арифметике, - ответила Соня.
- Надо было лучше готовиться, - сказала женщина, - Раздевайся да проходи за стол.
Константин узнал новость о двойке по арифметике от супруги. Какая-то жалость к Соне, которая, по словам Марии, просидела полчаса на лавочке и не шла домой, заставила мужчину отреагировать на все максимально мягко.
- Соня, если тебе что-то непонятно – спроси у меня или бабушки, - сказал Константин, - Не запускай учебу.
Казалось, все обошлось. Однако буквально на следующий день, сразу после молитвы, Наталья Николаевна пришла в класс, полная возмущения.
- Авдеева, встаньте! – чуть ли ни крикнула обычно спокойная женщина, не обращая внимания на остальных гимназисток.
Полная изумления, Соня встала.
- Авдеева, протяните руки! – продолжила Наталья Николаевна.
Соня послушно протянула руки, но после первого же удара линейкой убрала их за спину.
- Авдеева, я вас сейчас к Елене Олеговне отведу! – не прекращала возмущаться Наталья Николаевна.
Соня не понимала, что произошло, пока совершенно неожиданно не встала Аня и не сказала:
- Наталья Николаевна, журнал испортила я.
- Вы хотите выгородить свою одноклассницу, которая, как видели многие, вчера брала журнал? – усмехнулась классная дама.
- Нет, Наталья Николаевна, Соня ничего не сделала, журнал взяла я и исправила там оценки всем, кто вчера плохо ответил, - сказала Аня.
- Авдеева, Николаенко, продолжать этот разговор будем у Елены Олеговны, - ответила классная дама, - Если еще кому-то есть, что сказать, пусть тоже приходит.
Вполне ожидаемо к инспектрисе больше никто не пошел. Едва девочки вошли в кабинет Елены Олеговны, Аня начала рассказ:
- Я вчера хотела исправить оценки, но Соня опередила меня. Я видела, как Соня брала журнал, потом положила его на место. Я решила посмотреть, кому и что исправила Соня, но увидела, что она ничего не исправила. Поэтому все исправлять пришлось мне.
- Протяните руки, - сказала Наталья Николаевна. Увидев, что Соня медлит, женщина добавила, - Обе: и Анна, и Софья. Даже если все так, как вы говорите, Анна, Авдеева брала этот журнал.
Соня протянула руки и закрыла глаза. Девочке было невообразимо стыдно от всего, что произошло вчера.
- Наталья Николаевна, проводите учениц к стенке рекреации, - сказала Елена Олеговна, - И вызывайте родителей.
Соня с большей радостью отсидела бы все это время на столь нелюбимом чистописании, однако, сегодня уроки прошли мимо девочки. Часа через два к Соне подошел Константин и сказал:
- Пошли домой.
«Отчислена!» - пронеслось в голове Сони.
Не скрываясь, девочка расплакалась и подумала:
«Вот так, за простую глупость меня отчислили».
Константин долго шел молча. Наконец, найдя нужные слова, мужчина сказал:
- Да, Соня, наломала ты дров, молодец.
Хотелось сказать больше, но слова никак не приходили на ум. Решив, что он поговорит с внучкой позже, Константин, зайдя домой, сказал Соне:
- Иди в свою комнату.
После чего мужчина обратился к супруге:
- Маша, Соня сегодня без обеда.
Соня проплакала еще около часа. Больше всего девочке было обидно за то, что она теперь отчислена. Соня была готова просидеть столько, сколько нужно, под домашним арестом, пережить любое наказание от родителей или в гимназии, получить любую оценку по поведению, лишь бы ее оставили на учебе.
Вечером Константин позвал внучку к себе.
- Тебя ждут в гимназии послезавтра. Четверка по поведению за четверть, можешь считать, уже обеспечена. Ноль на предпоследней неделе – пятерку ждать глупо. Завтра посидишь в своей комнате на хлебе и чае. Надеюсь, все понятно.
От радости, что ее оставляют на учебе, Соня расплакалась. Константин же посчитал, что Соня плачет из-за слишком строгого наказания и сказал:
- Посиди, подумай о своем поведении. Ты эту двойку могла исправить иначе, просто подойдя к учителю.
Вернувшись на учебу, Соня заметила, что Аня уж слишком аккуратно садится. Не выдержав вопросительного взгляда одноклассницы, девочка сказала Соне:
- Меня дома за журнал выдрали.
- Я думала, что меня отчислят, так переживала, боялась, что меня учиться больше не оставят… - ответила Соня.
За третью четверть у Сони вышли все пятерки, кроме оценки по поведению. По математике учитель, подумав, дал девочке несколько заданий повышенной сложности, которые Соня неожиданно для себя решила, поэтому поставить четверку мужчина посчитал ненужным. Девочка осталась с единственной четверкой по поведению и, в качестве награды за свой поступок, была вызвана с Аней на педсовет.
После педсовета, донельзя расстроенная, девочка возвращалась домой. Неожиданно на пути Сони повстречался Вася.
- Ты чего такая грустная? – спросил мальчик.
Вздохнув, Соня рассказала все, как есть.
- У тебя, наверное, отец раньше ангелом был, потом крылья потерял и уже наверх улететь не смог, - ответил Вася, - Даже я такого не творил. Журнал украсть! Слов нет…
- Знала бы – не крала бы, - сказала Соня, - Теперь сижу с единственной четверкой.
- Это хорошо, что сидеть можешь, а не от стульев шарахаешься, - ответил Вася, - Если тебя сегодня гулять выпустят, айда на колокольню.
- Лучше завтра, - ответила Соня, - Сегодня уже поздно.
- Хорошо, давай завтра, - согласился Вася.
Чуть успокоившись, Соня вернулась домой и приняла твердое решение окончить год только на пятерки.
Часть 9
На следующий день Соня пошла на встречу с Васей.
- Полезем на колокольню? – спросила девочка своего спутника.
- А не боишься? – не преминул сказать Вася.
- Не боюсь, - ответила Соня, - Мы же с тобой уже были на колокольне однажды.
- Да кто тебя знает, может, побывала там однажды и второй раз уже не полезешь? – спросил Вася, однако, девочка ничего ему не ответила.
На колокольне было вполне уютно. На маленькой площадочке, неподалеку от колоколов, Соня стояла рядом со своим другом и смотрела вдаль.
- А вон там, смотри, Петропавловская крепость, - сказал Вася, - Там как раз бродят призраки казненных декабристов, но ты не бойся, в нашей церкви никого нет. Можно даже на ночь остаться и никто не прилетит и не будет душить тебя сзади.
- Вася, - задумчиво произнесла Соня, - Может, ты знаешь? Зачем что декабристы, что другие люди выступают против царя? Это же неправильно.
- Они хотят сделать всем лучше, но не понимают, что ошибаются, - ответил Вася.
- Я тоже хочу делать лучше, но не ошибаться при этом, - сказала Соня.
- Дело девочки – вырасти и выйти потом замуж, - ответил Вася, - Поэтому если ты просто выйдешь замуж и родишь детей, то уже не ошибешься.
Разговор плавно перешел на другую тему: Вася показал Соне Исаакиевский собор и уточнил, что в этом соборе нет призраков. Соне было очень интересно смотреть на город с высоты птичьего полета, поэтому девочка с удовольствием провела на колокольне несколько часов.
Соня вернулась домой, полная надежд на то, что Вася ее еще не раз пригласит на колокольню. Остаток каникул прошел в других развлечениях со своим другом: Соня отказалась еще раз кататься на бревне по Фонтанке, однако, с удовольствием залезла на крышу одного из домов и наблюдала за жизнью города с высоты.
Однако во время спуска дети были пойманы дворником, который впоследствии передал его городовому, а потом пришлось прогуляться и в полицию.
- Авдеева, - чуть ли ни обрадовался полицейский, - Достойная дочь достойной матери.
Девочка не поняла ничего из слов мужчины, но решила, что он знал Женю и решил похвалить их обеих.
Несмотря на то, что Соня с Васей практически ничего не нарушили, полицейский послал за Константином. Мужчина выслушал полицейского, пообещал принять меры, а потом забрал Соню домой. Больше всего девочке хотелось сбежать, но мысль о том, что тогда ей уж точно не избежать наказания, заставляла Соню идти домой.
- Соня, ответь мне на вопрос, у меня кто живет дома: внук или внучка? – спросил Константин девочку.
- Внучка, - ответила Соня.
- Тогда почему ты себя так ведешь? Как мальчишка? – спросил Константин.
Девочка недоуменно пожала плечами. Константин же задумался. Уже в который раз запирать Соню в комнате казалось бесполезным, поднимать руку виделось необоснованной жестокостью.
- Постой в углу, Соня, подумай обо всем… - сказал Константин девочке.
В углу Соне думалось совершенно не о том, о чем предложил ей порассуждать Константин: девочка вспомнила их разговор с Васей на колокольне и не понимала, почему она единственное, что может сделать, будет только удачное замужество и рождение детей? Вскоре Соня решила, что Вася или шутит, или заблуждается, ведь мать всегда уделяла повышенное внимание ее учебе, а уж она точно не могла ошибаться. Да и бабушка с дедушкой не сказать, чтобы наплевательски смотрели на ее оценки.
- Соня, можешь выходить, - чуть меньше, чем через час, сказал Константин.
Девочка не сразу очнулась от своих грез и пошла к себе. Еще раз попадаться полиции не хотелось: стоять в углу Соне не нравилось гораздо больше, нежели сидеть в своей комнате.
Незаметно началась новая четверть. Соня приступила к ней с усиленным желанием окончить и четверть, и год только на отлично.
Наталья Николаевна изо всех сил старалась забыть то, что Соня не так давно хотела исправить оценки в журнале, но все равно не могла выбросить это из головы. Казалось, на Соню и Аню была направлена большая часть внимания классной дамы, а меньшая – на весь остальной класс. Девочку это немного смущало, но Соня дала себе слово вести себя примерно, чтобы получить столь желанную пятерку по поведению.
Тема для сочинения на одном из первых уроков словесности была довольно расплывчатая. Чуть ее упростив, Соня решила, что нужно будет ответить на вопрос: «На кого нужно равняться?»
Девочка задумалась. Ничего интересного в голову не приходило, а учитель нередко критиковал ее сочинения за излишнюю краткость. Сперва Соня хотела написать про свою мать, тем более, что не так давно полицейский назвал ее достойной, однако, мыслей снова было немного.
Время шло, а идеи так и не приходили. Именно поэтому Соня начала излагать мысль, которая первой пришла к ней в голову.
«Я бы хотела стать такой же достойной женщиной, как и моя мама. О моей маме знают многие, в том числе и за пределами нашей семьи. И именно поэтому я бы хотела равняться именно на нее в будущем».
То, что Женя закончила как проститутка, знали немногие. Большинство простых людей, в том числе и преподавательский состав гимназии, считали, что артистка Евгения Авдеева внезапно заболела, перестала выступать, а потом ей стало плохо прямо на улице и она умерла. Многие считали, что Женя умерла от чахотки, в качестве подтверждения своей точки зрения указывали на неестественную худобу женщины, поэтому советы о том, что Соню стоит показать на всякий случай врачу, раздавало немало народу. Однако ничего не указывало на то, что девочка могла заболеть чахоткой: у Сони был обыкновенный цвет лица, обыкновенное телосложение, поэтому вскоре эта тема сошла на нет.
«Кроме того, есть другие люди, кроме моей мамы, на которых мне бы хотелось равняться», - подумав, дописала Соня – текст сочинения был крайне маленьким и больше двойки за него ожидать было бы странно, - «Например, декабристы. Да, они ошиблись, но их посыл правилен. Или Софья Перовская. Я бы хотела равняться на свою тезку».
Соня отложила тетрадь и начала вспоминать, кто же это такая. По мнению девочки, это была та самая женщина, которая погибла, когда террористы метнули бомбу в царя-освободителя. Этакий героизм показался Соне достойным примером для своего сочинения. Но строчек в сочинении все равно катастрофически не хватало. Подумав, девочка добавила, - «И если мне суждено умереть молодой, я бы хотела это сделать при таких же обстоятельствах, как и Перовская».
Улыбнувшись, Соня сдала тетрадь учителю. Конечно, по мнению девочки, сочинение не было идеальным, но хотя бы четверку за него вполне можно было получить.
Ефим Аркадьевич проверял сочинения и дошел до сочинения Сони. Сперва мужчина не понял, о чем идет речь, после чего внимательно перечитал текст и с ужасом осознал, что именно там написано и что его не подвело зрение. Полный возмущения, Ефим Аркадьевич пришел в кабинет Елены Олеговны.
- Любуйтесь, из семьи все идет, - сказал учитель, - Или от вседозволенности. Среднюю дочь же упустили!
Сперва Елена Олеговна не понимала о чем идет речь и решила, что Соня просто расшалилась и написала сочинение с использованием неприличных слов. Однако прочитав все до конца, женщина ужаснулась и вызвала к себе Наталью Николаевну.
- Наталья Николаевна, вызывайте Константина Игнатьевича и пусть он, в конце концов, примет меры по отношению к дочери, - сказала Елена Олеговна, - Пускай уже ижицу ей прописывает, в прошлом году, говорят, выдрал ее хорошенько – Авдеева снова учиться начала.
Тем временем, Соня сидела на уроке арифметики и старательно решала примеры, надеясь получить очередную пятерку. О том, что у нее уже стоит ноль по словесности, Соня даже не догадывалась.
Константин, когда узнал, что его срочно вызывают в гимназию, почему-то был уверен, что Соня на этот раз разбила окно. Но, взяв в руки тетрадь и прочитав сочинение, мужчина сначала изумился, а потом произнес:
- Я сначала должен поговорить с дочерью и узнать, что она хотела этим сказать.
- Выдрать сначала, как сидорову козу, вашу Соню надо, - ответила инспектриса, - А потом под домашний арест надолго отправить.
- Я сам разберусь, как воспитывать дочь, - сказал Константин, пусть и признавал правдивость слов Елены Олеговны.
- Наталья Николаевна, приведите Соню сюда, - распорядилась инспектриса.
К тому моменту, когда в класс пришла Наталья Николаевна, Соня уже получила свою пятерку и наблюдала за другой ученицей, отвечающей у доски. Появление классной дамы Соня восприняла с удивлением и никак не ожидала, что ее сейчас позовут объяснять свое сочинение.
- Я написала, что хочу равняться на маму, потому что она была талантливой артисткой, - сказала Соня, выслушав вопрос отца, - Про декабристов скажу так: они хотели сделать стране лучше, но ошиблись. А я не хочу ошибаться. Софья Перовская трагически погибла в тот момент, когда цареубийцы покушались на жизнь царя-освободителя, поэтому такая геройская смерть мне кажется не худшим моментом.
- Не стыдится говорить такое в глаза! – возмутилась Елена Олеговна и сказала Соне, - Возвращайтесь обратно на урок.
Константин же остался в недоумении. Мужчина не знал, перепутала все Соня в своей голове или решила поиздеваться над присутствующими, поэтому не сказал ничего.
Елена Олеговна задумалась. Без сомнения, при желании этот случай мог тянуть на исключение. Но упоминание Сони о матери и мысль о том, что сироте надо как-то помочь, а не топтать ее возможное будущее, заставили женщину чуть смягчиться.
- Пусть учится свои мысли формулировать по-человечески, - сказала Елена Олеговна, - Полагаю, недели на это хватит. Вернется на учебу – больше этот случай вспоминать не будем. И надеюсь, что вы, Константин Игнатьевич, дома накажете свою дочь в соответствии с тяжестью поступка.
Константин забрал дочь домой. Соня не понимала, в чем дело, поэтому начала расспрашивать дедушку обо всем том, что произошло.
- Соня, тебе стоит учиться формулировать свои мысли более четко. И вкладывать в них общепринятый смысл. Твое сочинение звучало примерно так: «В будущем я хочу стать разбойницей с большой дороги и убивать и грабить людей». Поэтому на неделю ты исключена из гимназии.
- Но я ведь такого не писала, - удивилась Соня.
- Поэтому еще раз повторяю: свои мысли нужно формулировать правильно, - ответил Константин.
Дома мужчина решил поговорить с Марией по поводу произошедшего.
- Как считаешь? – спросил он, - Нужно Соню наказывать, не нужно? Если нужно, то как? И за что?
- Так-то ей уже в гимназии достаточно досталось, - подумал, ответила Мария, - Может, с Владимиром посоветуемся? Как вести себя дальше, чтобы не подогревать интерес к ненужным темам?
Константин согласился с предложением супруги и пошел к Лизе, чтобы она передала своему мужу, что его просят зайти к ним домой после работы.
- Владимир Леопольдович, вот как бы вы, как человек, сведущий в этой области, отреагировали бы? – спросила Мария.
- Мария Исааковна, зная какие-то моменты из биографии Сони, ее матери и прочего, скажу однозначно: больше шансов, что в один не очень прекрасный день Соню арестуют за хулиганство, но никак не заберет жандармерия, - сказал Владимир, - Любят в наших гимназиях раздувать слона из мухи и акцентировать свое внимание на том, на что реагировать не стоит.
- И как бы именно вы поступили, если бы ваша дочь в такое встряла? – спросила Мария.
- Честно? – переспросил Владимир, - Наказал бы за ноль и посоветовал бы учиться писать сочинения нормально.
Облегченно вздохнув, проводив зятя, Константин пришел в комнату Сони.
- Поскольку произошло такое недоразумение, я тебе дам сам задание: написать то сочинение, которое вы сегодня писали, но оно должно быть полноценного объема и с четко сформулированными мыслями, - сказал Константин.
- Но ведь ноль уже стоит, - несколько удивленно ответила Соня, - Его вряд ли исправят.
- Если ты не будешь писать сочинения, то никогда не научишься, - сказал Константин, - А сейчас у тебя есть время на то, чтобы это сделать.
Вздохнув, Соня согласилась со словами отца и решила не спорить, а заняться написанием сочинения завтра с утра.
Хулиганства. Часть 10
На следующее утро Соня проснулась, не зная, что ей делать. Конечно, внеплановое продолжение каникул было приятно, но мысль о том, что ее на эту неделю отстранили от занятий, портило настроение девочке.
Константин, уходя на работу, сказал Марии, чтобы она не ругала Соню, вела себя, как ни в чем не бывало, но не отпускала внучку гулять, пока она не напишет работу.
Впрочем, заставлять Соню не пришлось. Девочка сама вспомнила то, что говорил ей Константин, и села за сочинение.
Как и вчера, мыслей не было. Просидев без толку полчаса, Соня решила воспользоваться советом, который ей нередко раздавали родители и пошла к бабушке.
- Мама, - сказала Соня, - Я не знаю, о чем мне написать.
- Ты бы на кого хотела равняться? – спросила Мария.
- Не знаю… - задумчиво сказала Соня, - Я написала уже, на кого бы хотела равняться, но это сочинение учитель оценил на ноль.
- Соня, - Мария отложила свои дела и предложила внучке присесть рядом, - Давай обсудим эту тему.
«Надо говорить с дочерями, чтобы не было такого, как с Леной», - подумала женщина и сказала, - Сонечка, а расскажи мне подробно, почему ты выбрала этих людей?
- Я написала про маму, так как она была талантливой артисткой и хорошо пела, - начала девочка.
- Правильно, - сказала Мария, - А что еще ты можешь хорошего сказать про маму?
- Она меня водила в парк, в кондитерскую, угощала пирожными, - сказала Соня, - Примерно так, как вы с папой.
- Для того, чтобы хорошо петь, вероятно, нужно упорство? – спросила Мария, - Нужно много заниматься, готовиться к концертам?
- Да, - ответила Соня.
- Вот про это тоже нужно написать, - сказала Мария, - Не то, что мама просто хорошо пела, но еще и была трудолюбивым человеком. А что, Соня, ты знаешь о декабристах?
- Мне Вася говорил, что они хотели как лучше, но не понимали, что ошиблись, - ответила Соня.
- В принципе, правильно, - сказала Мария, удовлетворенная такой трактовкой, - Но разве это хороший пример для сочинения? Они же против царя выступили.
- Плохой, - ответила Соня.
- А кого можно вспомнить из тех, кто хотел сделать лучше и сделал это? – спросила Мария.
- Не знаю, - ответила Соня.
- Царь-освободитель, - сказала Мария, - Который отменил крепостное право.
- Хорошо, тогда я напишу про него, - ответила Соня.
- Пример про человека, который погиб при исполнении своих обязанностей, можно тоже написать другой, - продолжила Мария, - Допустим, дворник, который погиб при взрыве, когда преступники покушались на царя-освободителя. А лучше подумать еще и вспомнить, допустим, солдат, погибших в Крымскую войну. Они защищали свою Родину, но геройски погибли во время сражения. Теперь тебе понятно, что лучше написать, какие примеры подобрать к твоим мыслям?
- Да, понятно, - ответила Соня.
- Тогда иди и пиши, - сказала Мария.
Едва внучка ушла из комнаты, женщина с облегчением подумала:
«Какое счастье, что все обошлось! Сонечка не будет думать о другом, о ненужном, ей все объяснили. А поднял бы Костя руку на Соню, как тогда, в случае с Леночкой, кто знает, к чему бы это привело? Узнала бы Соня обо всем, раз дома не удалось узнать, да не в той трактовке, повторила бы ошибки Леночки… Эх, Лена, как же без тебя и Женечки нам теперь?»
Невольно Марии вспомнилось, как они с супругом и выхаживали дочь после жандармерии, и добивались того, чтобы дело замяли, и радовались, когда Лена окончательно завязала со своим прошлым. Заплакав, а потом успокоившись, Мария только хотела продолжить свои занятия, как в комнату снова вошла Соня.
- Мама, пожалуйста, посмотри на мое сочинение, - сказала девочка.
Мария бегло пробежалась по строчкам. Все было так, как она говорила. Соня даже упомянула дворника из разговора, но в следующем предложении уточнила то, что иной пример будет смотреться удачнее.
- Вполне неплохо, - сказала женщина, - Если бы ты сразу написала такое сочинение, его бы оценили довольно высоко. Я не знаю, что бы поставил тебе учитель, но это была бы или четверка, или пятерка.
- Мама, я сейчас отнесу сочинение учителю, пусть он его проверит! – неожиданно для Марии и даже для себя сказала Соня.
- Как хочешь,- ответила Мария.
- Тогда я пошла, - засобиралась Соня.
Конечно, девочка боялась, что ее будут спрашивать, зачем она пришла. Но Соня очень удачно разделась и, никем не замеченная, проскользнула на лестницу.
- Ефим Аркадьевич, я переписала сочинение, - сказала Соня, найдя учителя в одном из кабинетов, и достала тетрадь, - Пожалуйста, проверьте его.
Учитель словесности сидел за столом и проверял стопку тетрадей другого класса. Увидев Соню, мужчина сказал:
- В качестве исключения могу и прочитать.
Ефим Аркадьевич бегло оглядел текст, после чего сказал:
- Вот что-то подобное и надо было писать с самого начала. Хорошо, я исправлю вам ноль на тройку, но большее не ждите.
Обрадованная Соня поблагодарила учителя и спустилась вниз. Но встретиться возле лестницы с Еленой Олеговной девочка была не готова.
- Мадам, я ходила к Ефиму Аркадьевичу и показывала ему переписанное сочинение, - сказала Соня.
- Возвращайтесь домой, я наказание с вас не снимала, - ответила инспектриса.
- Да, конечно, - сказала Соня, а женщина поднялась к учителю.
- Ефим Аркадьевич, что на этот раз написала Авдеева? – спросила инспектриса.
- Если ей этот текст не родители надиктовали, то все вполне пристойно, - ответил мужчина, - Более развернутая мысль про мать, а потом слова о том, что стоит равняться на царя-освободителя, а если суждено умереть рано, то не иначе, как смертью храбрых, аки солдаты времен Крымской войны.
Елена Олеговна на какой-то момент задумалась, а потом сказала:
- Если это были крамольные мысли, то лучше их искоренить в таком возрасте, нежели в более старшем, а если Авдеева, как утверждал отец, просто не умеет формулировать свои мысли, то тоже пусть учится.
На следующий день, соскучившись по учебе, Соня решила потратить время с пользой. Зная, какие у них сегодня уроки, девочка открыла учебник, порешала немного примеров, а потом решила сходить к Юле.
Как прекрасно знала Соня, Юле можно было рассказать все. Но по совету Константина Соня не стала что-то афишировать, ведь, как ей сказал отец, сочинение про желание стать разбойницей с большой дороги вряд ли бы кому-то понравилось.
- Что про меня говорят в классе? – спросила Соня подругу.
- Практически ничего, - ответила Юля, - Саша сказала, что нужно учиться хорошо, тогда и не будут отстранять от уроков, остальные ничего не говорили.
- Саша об одной учебе думает, - сказала Соня, - Может, она просто не понимает, какое это счастье – сделать что-то, что выходит за рамки учебы? И, может быть, ей нужно это просто подсказать?
- Ей девчата пытались подсказать, Саша не захотела, - ответила Юля, - Помнишь, как полкласса строило крепость из снега? Саша отказалась ее лепить, хотя ее звали. Просто она об одной учебе думает, только и всего.
- Может быть, тогда с тобой посоревнуемся в меткости? – спросила Соня, - Давай будем кидать снежки в стену дома, вон в тот странный кирпич? Кто попадет, тот молодец.
- Давай, - согласилась Юля.
Девочки долго упражнялись в метании снежков, но ни одна из них не смогла попасть точно в кирпич. Чуть больше везло Соне: девочка промахивалась буквально на десять сантиметров, а Юля чаще сильнее промазывала.
- Я попала! – неожиданно закричала Юля, - Мне повезло!
- Ты молодец, выиграла, - поздравила подругу Соня, - Должно же было тебе повезти.
Еще немного погуляв с Соней, девочка засобиралась домой – в отличие от подруги Юле нужно было делать домашние задания. Соня же решила доказать самой себе, что она тоже меткая, поэтому прицелилась и бросила снежок в другой кирпичик, располагавшийся над окном.
С этого ракурса бросать снежки было не так удобно, да и солнце слепило глаза. Соня засмотрелась на птичку, сидящую на дереве, и с размаху бросила снежок прямо в стекло.
Раздался звон разлетающегося стекла. Выбежавший на улицу дворник схватил за руку растерявшуюся Соню и отвел девочку в полицейский участок.
- Честное слово, я не хотела разбивать это стекло, я просто тренировалась в меткости, - чуть не плакала Соня.
Весьма эмоциональный рассказ Сони убедил полицейского не сообщать о ситуации в гимназию, однако, Константину пришлось и платить за стекло, и забирать дочь из полиции.
Невольно на ум Константина пришли слова Владимира Леопольдовича о том, что у Сони больше шансов попасть в полицию, нежели жандармерию. Понимая, что над этой стороной поведения Сони нужно еще работать, мужчина расплатился за стекло, а дома решил поговорить с дочерью.
- … хочешь тренироваться в меткости – делай это там, где точно не причинишь никому вреда, - говорил Константин.
Казалось, Соня была со всем согласна – девочка не спорила, не пыталась оправдаться, но отец никак не мог ответить для себя на один вопрос: а что должно быть дальше?
- А теперь иди в угол, - подумав, сказал Константин.
На этот раз действия отца показались Соне полностью справедливыми.
«Да, я не подумала, да, не должна была так глупо кидаться снежками», - подумала девочка, - «Еще хорошо, что папа меня бить не стал, пожалел».
Несмотря на то, что Константин больше не поднимал руку на дочь, Соня периодически вспоминала те случаи в самом начале ее жизни у бабушки с дедушкой и, пусть понимала, что подобное вряд ли повторится, в глубине души боялась того, что ошибается. И если плохие оценки не казались девочке поводами для подобного наказания, то уже второй скандал за два последних дня и попадание в полицию немало напугали Соню.
От нахлынувших воспоминаний девочка расплакалась.
- Сонечка, что с тобой? – изумленно спросила Мария.
- Перед тобой и папой стыдно, - ответила девочка.
- Ты, главное, больше так не поступай, папа простил тебя, я тоже, - сказала Мария, но Соня до сих пор крепко держала ее, обняв и не отпуская.
- Что случилось? – спросила женщина.
- Вы только в приют меня не отдавайте, я буду без вас скучать, - еще горше разревелась Соня.
- Ты что, Соня, ты же наша внучка, никто тебя никуда не отдаст, - поспешила успокоить девочку Мария.
- И даже на лето не отдадите меня? – обрадованно спросила Соня.
- И даже на лето, - ответила Мария.
Чуть успокоившись, Соня отпустила бабушку, а Мария пришла в комнату к супругу и сказала ему:
- Все слышал? Придется этим летом снова что-то придумывать, с Лизой ехать Соня не хочет.
- Не хочет – пусть не едет, - ответил Константин, - Соня уже к нам привыкла, зачем ей снова к кому-то другому привыкать?
- Снимем дачу и будет жить там вместе, - подумав, сказала Мария, - Где-нибудь на Финском заливе.
Часть 11
После недели, проведенной дома, идти на учебу Соне было немного неловко. Не так давно ее отстраняли от уроков на день, а теперь отстранили уже на неделю. Понимание того, что она снова претендует на звание главной хулиганки класса, несколько огорчало Соню, пусть девочка и понимала, что она таковой не является.
По общему мнению, что учениц, что педагогического состава гимназии, в классе было две хулиганки: Нина и Света. Девочки практически не общались друг с другом, каждая из них творила что-то самостоятельно. Другие девочки, допустим, та же Галя, позволяли себе подобные шалости гораздо реже.
Соня хулиганила значительно реже, можно сказать, крайне редко, но делала это с размахом. Подобный размах не снился Нине и Свете, для которых было более характерно каждый день делать какие-то мелкие пакости, но не опускаться до крупных скандалов.
Вполне ожидаемо за прошлую неделю Соня получила ноль по поведению, за новую неделю, из которой она проходила на учебу всего два дня, девочка тоже получила столь низкую отметку. Донельзя расстроенная, Соня взяла в руки дневник и была готова расплакаться – пятерка за год по поведению так стремительно ускользала от нее.
Учиться больше не хотелось. Душа настойчиво требовала плюнуть на учебу, так же, как и в первом классе, сбегать с уроков, получать какие придется оценки по предметам и, как естественное продолжение всей этой истории, проводить выходные в своей комнате. Но какая-то обида и желание доказать, что ее не стоит записывать в злостные хулиганки, заставили Соню отказаться от своей идеи.
Дальнейшая учеба шла ровно. По всем предметам выходили пятерки, по словесности тоже стоило ожидать высший балл – несмотря на тройку в самом начале четверти, итоговая оценка тоже выходила достойная. По поведению тоже пошли пятерки, однако, два нуля в начале четверти прямо намекали любому, кто мог взглянуть на оценки, что в качестве итоговой оценки здесь должна стоять четверка или, возможно, тройка. Следовательно, четверка должна была выйти и за год.
Наталья Николаевна, взглянув на табель Сони, остановилась, не желая пока что выставлять никакую оценку. Женщина взяла табель другой гимназистки, потом следующей, но Соня никак не выходила из головы классной дамы. По всем правилам за четверть должна была стоять четверка, однако, с учетом всех обстоятельств что-то внутри подсказывало классной даме, что столь длительное идеальное поведение стоит и поощрить. Решив снять с себя ответственность, Наталья Николаевна пошла к инспектрисе.
- Елена Олеговна, как вы считаете, что должно стоять у Авдеевой за четверть по поведению? – спросила классная дама.
- Тройка, - ответила инспектриса, - За такие сочинения отчислять впору.
- А за год? – уточнила Наталья Николаевна.
- А за год, следовательно, четверка, - сказала Елена Олеговна.
- Единственная, - уточнила классная дама.
- Наталья Николаевна, вы же понимаете, что крамола должна быть соответствующе наказана? – спросила инспектриса, - Авдееву отчислять не стали: сирота, жалко девочку. Но соответствующие оценки у нее должны быть.
Точка зрения инспектрисы вполне убедила Наталью Николаевну, поэтому классная дама с полной уверенностью в своей правоте поставила Соне в табель тройку по поведению за четверть и четверку за год.
Соня не ожидала увидеть в табеле тройку за четверть по поведению. Да, девочка не так удивилась бы, увидев там четверку, но, в глубине души, Соня ждала высший балл. Расплакавшись, девочка пришла домой и бросила табель на стол.
- Соня, это справедливо, ты в начале четверти нехорошо себя вела, - сказала Мария, - Не расстраивайся, из-за оценок плакать не стоит.
Константин тоже не был удивлен подобной отметкой, поэтому даже не стал ругать Соню за такие итоги года.
- На следующий год станешь отличницей, - сказал мужчина.
Однако в глубине души Сони начала зреть мысль о том, что раз ей поставили такие оценки по поведению, то они должны быть оправданы. И именно поэтому на следующий день девочка с самого утра пошла в гимназию и изрисовала стены углем.
Рисунки были самые разные: и банальные цветочки, и черти с рогами, и какой-то непонятный человек с надписью «Наташа – дура». И именно по последнему рисунку девочка была вычислена: рисунки были неподалеку от классной комнаты бывших второклассниц, Наташи в классе Сони не было, а классная дама с подобным именем присутствовала. Так как больше некому было обижаться на классную даму, а Соня уже успела себя зарекомендовать как ученица, которая не будет мелко пакостить, а если сделает это, то крупно, девочку вычислили быстро.
Соня сидела в своей комнате за книгой, но на душе девочки было неспокойно. Соня каждые полчаса выглядывала в окно, будто боясь, что за ней придет полиция и арестует ее, как хулиганку, и переживала, что ее вскоре вычислят. Девочка хотела, что если суждено этому хулиганству не остаться без внимания, то пусть оно вскроется как можно быстрее.
«Папа поругает, накажет, а потом все забудется», - подумала Соня.
Самые страшные фантазии девочки воплотились в жизнь уже вскоре: через пару часов в дом Авдеевых пришла Наталья Николаевна и полицейский.
- Константин Игнатьевич дома? – спросила Наталья Николаевна.
- Нет, пока что на службе, - ответила Мария, - Но скоро придет домой на обед.
- Мы бы хотели подождать его, - сказала классная дама.
Наталья Николаевна с полицейским вышли во двор, а Мария пришла в комнату к Соне.
- Соня, - совершенно спокойно сказала женщина, - Признайся мне во всем, расскажи, как есть. Что произошло? Почему к нам домой пришла не только твоя классная дама, но и полиция?
Услышав о том, что к ним пришла полиция, Соня расплакалась.
- Что произошло? – еще раз спросила Мария, - Только не обманывай меня, я все равно узнаю правду, так пусть я узнаю ее от тебя.
- Я гимназию подожгла… - плача, начала свой рассказ Соня, - Меня теперь в тюрьму заберут.
Вскоре выяснилось, что после того, как Соня все нарисовала, что хотела, девочка решила немного подпалить учительский стол, подожгла бумажку, но испугалась и уронила ее на пол. Соня вскоре затоптала ногой появившееся пламя, но пол уже был испорчен.
В душе Марии боролись два чувства: прямо сейчас запереть Соню в комнате и оставить без обеда, предоставив возможность решать, что делать дальше с дочерью, супругу, и оставить все, как есть, до прихода Константина домой. Подумав, женщина пришла ко второму мнению и велела дочери никуда не уходить до возвращения отца.
Возмущению Константина, когда он узнал обо всем, не было предела. Мужчина сразу же согласился с тем, что должен оплатить ремонт коридора и класса и немало сожалел о том, что Соня, в силу своего возраста, не сможет это сделать сама. Константин предложил Наталье Николаевне такой вариант, в котором Соня бы сначала забелила свои художества, как получится, а потом уже другие люди сделали бы это более тщательно, но женщина отказалась от этой идеи.
- Пусть Софья хотя бы извинится перед вами за то оскорбление, - сказал Константин и позвал дочь в комнату, где сидели полицейский с классной дамой.
Побелев, Соня выдавила из себя слова извинения. Увидев, что ее никто не заставляет там оставаться, девочка скорее ушла к себе и сидела на кровати, дрожа от страха, что ее теперь заберут в полицию.
Классная дама и полицейский ушли, Константин же до сих пор не мог успокоиться.
- Софья сегодня без обеда и до моего возвращения домой остается у себя в комнате, - сказал мужчина, - Я попробую успокоиться и подумать, что делать дальше. Может, уже и гимназию надо сменить. Честно признаться, я удивлен, что Софью не отчисляют после такого. Но, Маша, я не хочу, чтобы ей прощали все, как сироте, это не дело!
Мария не поддерживала супруга в том, что Соне пора менять место учебы, ведь это была самая близкая к дому гимназия, да и где гарантия, что на новом месте внучка бы начала учиться лучше, однако, женщина пока что ничего не сказала.
Вечером Константин вернулся домой с наломанными ветками в руке.
- Костя, разве надо так? – спросила Мария, - Вспомни, Соня болела после того, как ты ее наказал в первый раз. Она ведь как Лена по складу характера!
- Пусть она лучше отцовой руки боится, нежели ведет себя так, - ответил Константин, - Да, это варварство, но поступок Сони – равнозначное варварство. Гимназию, значит, поджечь! Да что бы там ни произошло, поджигать ничего нельзя! А то, значит, сегодня гимназию поджигает, завтра – бомбу собирает!
- Костя, ей всего десять лет, какие бомбы? – изумленно спросила Мария.
- Двух уже упустили, - ответил Константин, - Не хочу упустить третью.
Вполне ожидаемо к вечеру Соня слегла с температурой. Мария пришла в комнату дочери с порошком от жара, помогла переодеться, обработала водкой ссадины, уложила в постель, а потом сказала своему супругу:
- Было бы больше пользы, если бы ты ее на месяц под домашним арестом оставил. А так что? Проболеет Соня, выздоровеет и забудет обо всем. Нет, Костя, старших девочек так жестоко никто не наказывал и Соню тоже не надо.
- Не надо… - задумчиво ответил Константин.
Известие о случае с Соней дошло и до Владимира. В очередную встречу родителей и выросшей дочери Владимир сказал Константину:
- Константин Игнатьевич, как я и говорил: больше шансов, что у Сони будут проблемы из-за хулиганства, нежели из-за крамолы.
- Спасибо на добром слове, - не очень радостно ответил Константин, - Для полного счастья мне к проститутке и политической не хватает уголовницы. Вкупе с религиозной барышней будет полный комплект.
- Ну что же вы так, Константин Игнатьевич, у Сони все будет хорошо, вы правильно воспитаете девочку, - ответил Владимир, - Каждый, наверное, ошибается в детстве или юности.
- А некоторые и во взрослом возрасте, - сказал Константин, подумав о Лизе.
- Да, а некоторые и во взрослом возрасте, - ответил Владимир, - Соня свое сейчас наошибается и больше не будет так глупить. Кстати, где она?
- Болеет, родная же кровь, в Леночку своей впечатлительностью пошла, - сказала Мария.
- Пусть это будет единственным, что связывает Соню с Леной, - ответил Владимир, подразумевая политическое прошлое свояченицы.
- Так-то Леночка и проблем с поведением в гимназии не имела, неплохо было бы и это взять от своей тетки, - сказала Мария, прекрасно поняв намек зятя.
- У Елены Константиновны другие проблемы были, не с гимназией, - ответил Владимир.
Разговор вполне мог перейти не в то русло, если бы Лиза к слову не вспомнила о том, что о детях можно молиться Богородице, а Мария, не любившая религиозные темы, не перевела беседу в область летнего отдыха.
- Наверное, мы этим летом будем тоже снимать дачу где-нибудь на Финском заливе, - сказала Мария, - Мне отдохнуть будет неплохо, Константину Игнатьевичу. Да и Соне не придется с нами расставаться, она слишком к нам привязалась.
- Да, Соня вас очень любит, - ответил Владимир, - По ней было видно, как она без вас прошлым летом скучала.
- Мама, если вы хотите, чтобы Соня отдохнула с нами, ни я, ни Владимир не против этого, - сказала Лиза, - Но Соне действительно будет приятнее поехать куда-то с вами.
Девочка выздоровела быстро и на этот раз. Уже через пару дней Соня снова чувствовала себя хорошо, но Мария уже от себя не выпускала девочку на улицу, решив, что это лишение заставит дочь осознать всю тяжесть своего проступка лучше, нежели отцовское наказание. Константин не поддерживал свою супругу, но не посчитал нужным отговаривать ее, поэтому ближайшую неделю Соня провела дома.
- С нового учебного года веди себя прилично, - сказала Мария дочери, - Сначала думай, а потом что-то делай. Папа не может каждый раз убеждать инспектрису не отчислять тебя.
Соня не могла знать, что о ее отчислении не было даже речи, однако, пообещала матери больше так не поступать. Но больше всего душу девочки грела мысль о том, что на этот год они поедут на лето куда-то всей семьей, а не так, как это было в прошлом году.
Часть 12
Лето пролетело незаметно. Мария и Константин сняли на месяц дачу на Финском заливе и свозили туда Соню. Женщина уже несколько лет не отдыхала за городом и, честно признаться, ей этого не так уж и хотелось, но желание сделать для Сони хорошее и нескучное лето убедили Марию поехать на Финский залив.
Смена места очень обрадовала девочку: Соня с удовольствием гуляла, купалась, сидела на берегу залива. Когда отпуск окончился, с каким-то легким огорчением девочка вернулась обратно в Петербург и еще долго вспоминала те приятные деньки.
Остаток лета прошел в неторопливых прогулках по городу и приятной обстановке. За пару недель до начала сентября Константин спросил Марию:
- Будем отдавать Софью в другую гимназию или уже пусть здесь доучивается?
- Ее же не отчисляют? – удивленно спросила Мария. Женщина была уверена, что вопрос обучения Сони уже закрыт и больше подниматься не будет.
- Нет, ее уже в который раз простили, как сироту, - ответил Константин, - Но она же не может всю жизнь вот так пользоваться поблажками, как сирота, нужно привыкать к реальной жизни.
- Костя, ты не просил оставить Соню на учебе, это решение приняло начальство гимназии без тебя, - сказала Мария, - Приняли решение – пусть учится.
Константин согласился со своей супругой. Соне было решено ничего не говорить, родители посчитали, что девочка должна начать новый год обучения с чистого листа.
Однако этого не получилось. Почему-то в классе стало известно, что именно сделала Соня в конце прошлого учебного года, поэтому девочка практически стала центром всеобщего внимания. Какие-то шутки, подковырки и провокации, вроде предложений подложить нелюбимому учителю кнопку на стул, постоянно сопровождали Соню.
Первое время девочка не обращала внимания на все то, что творилось вокруг нее, но потом, когда атмосфера накалилась до предела, Соня подралась с Ниной и, благодаря своему преимуществу, вызванному общением с Васей, одержала уверенную победу.
- Еще хоть кто-то скажет хоть одно слово – я его так же измолочу, - сказала Соня.
Обиженная Нина не придумала ничего умнее, чем пойти прямо сейчас к классной даме и пожаловаться ей на судьбу, не уточняя, кто затеял всю эту историю. Наталья Николаевна догадывалась, что все началось не на пустом месте, поэтому отправила обеих гимназисток в кабинет инспектрисы.
Елена Олеговна оглядела учениц придирчивым взглядом.
- Что произошло? – строго спросила женщина.
- Я буду драться со всеми, кто меня обижает, и считаю, что Нина получила по заслугам, - ответила Соня.
- Что именно произошло? – еще раз спросила инспектриса.
- Нина меня оскорбляла, после чего получила по физиономии, - ответила Соня.
- Наталья Николаевна, отведите учениц по разным классам и вызывайте родителей, - сказала Елена Олеговна.
Константин, выслушав все, что ему было сказано, коротко ответил:
- Разумеется, драться нехорошо, но я вполне готов поверить в то, что у Сони не было другого выхода.
- Константин Игнатьевич, вспомните ваших старших девочек, хоть одна из них из этого кабинета не выходила? – изумленно ответила инспектриса, - Одна была ангелом, спустившемся с небес на нашу грешную Землю, а две других просто хорошо учились.
- Елена Олеговна, скажите уже прямо, мне забрать Соню отсюда, чтобы она вам глаза не мозолила? – спросил Константин.
- Это совершенно излишне, - ответила инспектриса, удивившись подобному повороту разговора, - Просто примите соответствующие меры.
Константин забрал Соню домой. Ругать за драку дочь не хотелось, хотя все эти сравнения Сони с другими девочками были Константину крайне неприятны.
- Соня, - сказал Константин, - Постарайся больше не драться. Скорее всего, эти вопросы можно было решить миром.
- Миром бесполезно, - вздохнула Соня, - Помнишь, я же говорила, что девчата ничего не понимают.
- Тогда полностью их игнорируй, - ответил Константин, - Почти всегда можно обойтись без драки.
- Попробую… - тихо ответила девочка.
Сказать по правде, Соня даже не предполагала, что отец ее никак не накажет. Девочка даже не сомневалась, что ее хотя бы до вечера закроют в комнате. И именно поэтому Соне было как-то не по себе от всего произошедшего.
На следующий день девочка как ни в чем не бывало пошла в гимназию. Одноклассницы смотрели на Соню, как на какого-то невиданного зверька, но ничего не говорили.
Уроки прошли спокойно, все то же самое повторилось и на следующий день. В конце недели девочка получила ноль за поведение и с огорчением принесла дневник на подпись Константину.
- Можно подумать, впервые ноль получаешь, - сказал Константин, глядя на какой-то испуганный вид дочери, - Старайся на следующих неделях.
Казалось, от Сони отвернулся весь класс. Никто не разговаривал с девочкой и единственными, кто продолжал общение с Соней, были Саша и Юля.
Но беседы с Сашей совершенно не радовали девочку. Казалось, ее одноклассница превратилась в какую-то проповедницу, которая постоянно говорила о том, что так поступать, как поступила Соня, нельзя.
- Саша, тебя Наталья Олеговна подговорила, поэтому я с тобой на эти темы разговаривать не буду, - не выдержав, ответила Соня на очередную фразу одноклассницы.
Чуть-чуть обидевшись, Саша замолчала.
- Не всем быть образцами для подражания, как ты, - сказала Соня, - Я не идеал и вряд ли таковой буду.
В дальнейшем общение с Сашей у Сони сводилось только к каким-то банальным фразам про погоду или учебу, говорить о сокровенном хотелось еще меньше.
С Юлей же девочка стала общаться гораздо больше. Соня делилась с подругой всем на свете и именно от нее узнала, что в тот день, когда Соню забрал отец домой, Наталья Николаевна задержала всех после уроков, объяснила недопустимость такой ситуации и впредь пообещала, что за подобное в следующий раз она будет снижать всем в классе оценку за поведение на балл, не разбираясь, кто прав, а кто виноват.
- Поэтому они и молчат, - сказала Юля, - У Светки очень чешется язык тебе что-нибудь сказать, но ее мать лупит за плохие оценки, так что она боится из-за тебя от матери отхватить.
- Пусть молчит, целее физиономия будет, - ответила Соня, - Надо будет – я снова подерусь хоть с кем.
- Соня, тебя из гимназии скоро вышибут, - сказала Юля, - Такими темпами…
- Проповедничать – дело Саши, не отбирай у нее хлеб, - ответила Соня, но впервые задумалась о том, что ее действительно могут отчислить.
«Это же придется ходить в другое место, привыкать к другим учителям…» - растеряно подумала Соня, - «Здесь учиться и рядышком с домом, и учителя хорошие, в основном».
К концу четверти ситуация начала более-менее успокаиваться. С Соней снова начали разговаривать одноклассницы, но девочка уже четко запомнила, кто и когда ее успел обидеть, поэтому всем, кто к ней не так отнесся в начале этого года, отвечала весьма сдержанно, а тех, кто перестал с ней общаться в первом классе из-за ее проблем с учебой и поведением, записала в список своих личных врагов навеки. Таким образом, в глазах Сони класс был разделен на врагов навеки, нехороших людей, Сашу и Юлю. И если с так называемыми нехорошими людьми девочка иногда могла переброситься парой слов, то с личными врагами навеки Соня практически не общалась.
Вася, наблюдавший за всей этой ситуацией со стороны, долго смеялся над обстановкой в классе Сони и однажды сказал подруге:
- Да, Сонька, тяжело в девчачьем классе учиться. Была бы ты мальчиком, съездила бы в физиономию каждому своему обидчику, получила бы сдачи в ответ, а потом вы бы расстались ну если не друзьями, то хотя бы не врагами. А ты аж свой табель о рангах уже успела составить.
- Вася, я могу хоть каждому съездить в физиономию, но меня ни папа, ни классная дама с инспектрисой не поймет, - ответила Соня, - И если папа потом простит, то в гимназии могут и не простить меня. Отчислят еще.
- А ты еще удивлялась, когда я тебя учил правильно драться, - рассмеялся Вася, - Как видишь, знания пригодились.
- Да, пригодились, - ответила Соня, - Спасибо тебе, Васенька, огромное, меня это в свое время очень выручило. Жаль, что не все, что узнаешь от тебя, так же полезно. Вот скажи мне, кому и когда пригодится навык плевать, высунувшись с колокольни?
- Зато это весело, - ответил Вася, - Не все же должно в жизни пригождаться, что-то может и просто радость приносить. Полезли снова на колокольню?
- Полезли, - с улыбкой согласилась Соня.
Взросление. Часть 13
Плевать вниз, перегнувшись через перила колокольни, Соня не очень любила. Зато девочка любила стоять наверху и любоваться красотами города. Пока Вася действительно плевал вниз, пытаясь попасть в какую-то определенную точку, Соня смотрела вдаль и пыталась разглядеть то Петропавловскую крепость, то Васильевский остров, то еще что-то.
- Холодно уже, давай вниз спустимся, – предложила Соня.
- Можем и спуститься, - ответил Вася.
Наверху уже действительно было прохладно, поэтому Соня со своим приятелем быстро спустились вниз. Каково же было удивление Васи и испуг Сони, когда они увидели, что дверь на колокольню заперта.
- Теперь мы что, до вечерни отсюда не выйдем? – испуганно спросила девочка.
- Попробуем найти какой-нибудь другой способ выбраться, - не очень уверенно ответил Вася.
Впрочем, способов выбраться особенно и не было. С колокольни можно было попасть только на крышу церкви и то, этот путь был бы довольно опасным. Кроме того, с крыши вряд ли можно было бы куда-то выбраться, а единственный плюс от ситуации был бы в том, что кричать с крыши было бы эффективнее – кто-нибудь бы точно заметил ребят.
Этот вариант Вася сначала прокрутил в голове, а потом отбросил: перед глазами вполне явно замаячили люди, заметившие их, недовольный отец, горящие уши.
- Может, попробуем постучать в дверь? – робко предложила Соня, - Кто-нибудь услышит и откроет нас.
- Давай попробуем, - согласился Вася. Все равно выйти без последствий с колокольни казалось невозможной задачей.
Соня робко постучала в дверь.
- Откройте, - сказала девочка.
- Громче кричать надо, иначе не услышат, - ответил Вася, сильнее постучал в дверь и крикнул, - Откройте!
- Кто туда залез? – раздался голос алтарника.
- Петенька, открой, - сказал Вася.
Дверь отворилась. По другую сторону порога стоял молодой человек лет двадцати.
- Спасибо, Петя, - произнес мальчик, - Пожалуйста, не говори об этом папе.
- Так уж и быть, не скажу, - ответил алтарник, - А мог бы и не открывать. Дождались бы вечера и отца Пантелеймона.
- Ты добрый человек, поэтому не стал бы так делать, - сказал Вася.
Вместе с немного испуганной Соней мальчик вышел на улицу.
- Отец бы открыл – и мне, и тебе уши бы надрал, - произнес Вася, - И ждать бы пришлось слишком долго, почти до самой вечерни.
- Главное, что открыл бы, а остальное не так уж и важно, - ответила Соня, вспомнив Женю.
Не сказать, что слишком часто, но иногда женщина могла позволить себе подобное по отношении к дочери. Поэтому данная жертва казалась Соне вполне логичной платой за содеянное, ведь они действительно лазили на колокольню без спроса.
- Соня, ты чего задумалась? – спросил Вася девочку, - А я тебе просвирок принес, еще тепленькие.
Перекрестившись, Соня съела просфору. Девочку немного изумляло то, что Вася относится к святыне примерно так же, как и к обычному хлебу, но ничего не сказала.
- Они еще в церкви не побывали, так что ничего страшного, - сказал Вася, понимая удивление Сони.
Девочка снова ничего не ответила, помня совет Марии не обсуждать религиозные темы с Васей, а потом, когда речь пошла о предложении сходить на берег Невы, с уверенностью согласилась.
К предпоследнему году обучения в гимназии Соня стала уверенной отличницей. Пятый класс своего обучения девочка окончила на одни пятерки. Пятерка была и по поведению. К своим тринадцати годам Соня сильно повзрослела и напоминала по поведению барышню более старшего возраста. Прошлое было не то, чтобы забыто, но уже не влияло на настоящее. Соне не припоминали ошибки первого класса, конца второго класса, начала третьего, однако, все прекрасно все помнили, пусть и не говорили об этом постоянно или даже время от времени.
Соня продолжила свое общение с Сашей, пусть и делала это без особого энтузиазма, больше по привычке, много времени проводила с Юлей. Именно Юля стала близкой подругой Сони, во многом благодаря тому, что не отвернулась от нее в трудной ситуации. Весь остальной класс перестал существовать для девушки и Соня вела с ними ровные отношения, но не сближалась.
Вася до сих пор оставался другом Сони и это слегка беспокоило родителей: они вспоминали Женю и ее друзей-мальчишек. Мария и Константин боялись, что Соня пойдет по стопам Жени и не испытает к кому-нибудь светлого чувства, которое бы привело ее к замужеству, однако, запрещать это общение дочери они не считали нужным.
Однажды, в один из дней, Соня вспомнила о своей матери. Девушке стало невыносимо интересно узнать, почему она умерла, чем именно болела? Ведь, как нетрудно было догадаться, просто так упасть и не подняться, было чем-то странным.
- Мама, - подошла Соня к Марии, - А от чего умерла моя мама? Чем болела?
Не готовая к такому разговору, Мария растерялась.
- Маме стало плохо с сердцем, она упала на улице и замерзла, - чуть подумав, ответила женщина – говорить правду внучке, как ей казалось, было совсем рано.
Соня вполне удовлетворилась этим ответом. Как кто-то когда-то рассказывал, от болезни сердца всегда умирали неожиданно. Именно поэтому девушка сразу же поверила Марии и, удовлетворенная, ушла к себе.
Мария была рада, что Соня ей поверила. Говорить внучке о том, что ее мать была проституткой, означало и рассказать о таком явлении, как проституция, и, что самое главное, хоть кратко, но передать суть работы. Мария не сомневалась, что Соня считает, что детей дарит Бог замужней паре, поэтому развенчивать эту красивую сказку женщина не хотела.
В осторожных разговорах с внучкой, спустя годы, Марии становилось понятно, что Соня практически полностью забыла свое прошлое. По рассказам Сони, Женя работала в театре, неестественная худоба матери уже была забыта, а девушка просто считала, что Женя держала себя в разумной форме, чтобы красиво смотреться на сцене. Материнские наказания, трудности первого класса и наказания Константина тоже были практически забыты. Так же как и Лена, Соня начала считать необыкновенным варварством те случаи, когда кто-то когда-то кого-то ударял. О том, что отец уже давненько ее бил до крови, Соня не вспоминала.
Теплая атмосфера в отношениях с дочерью, которой не было во времена старших детей, радовала Марию. Благодаря ей женщина знала почти все, что происходило с Соней.
Девушка рассказывала и о походах на колокольню с Васей, и, улыбаясь, уточняла, что она не позволяет себе там ничего лишнего, и говорила, что помнит, как должна вести себя приличная барышня. Мария знала и о делах Сони в гимназии, и о подруге Юле и полуподруге Саше и могла спать спокойно. Об эсерах в последнее время ничего не было слышно, поэтому женщина могла не переживать насчет того, что Соня уйдет не в ту сторону.
Жизнь семьи Авдеевых была спокойной, размеренной. Константин уже не вспоминал, как его некоторое время назад постоянно вызывали в гимназию, Мария тоже была довольна всем происходящим. Соню тоже все устраивало и девушка была полностью довольна своей жизнью.
Часть 14
После лета, проведенного на Кавказе – Мария и Константин, несмотря на возраст, решились на поездку, Соня пошла в шестой класс гимназии. Девушка стабильно хорошо училась, но это было не самоцелью, а больше привычкой. С младших классов так повелось, что за плохие оценки родители закрывали Соню в комнате, поэтому девочке вполне естественно хотелось хорошо учиться, чтобы не быть наказанной, а позже Соня уже привыкла к такому уровню учебы. Золотая медаль не была самоцелью Сони, хотя получить ее девушке хотелось бы.
Отношения с Васей неожиданно для Сони вышли на новый уровень. Вася уже не приглашал свою подругу каким-либо образом хулиганить, а больше водил ее в какие-то спокойные места, вроде парка или берега Невы.
Безусловно, Соне было очень приятно это внимание, однако, девушка скучала по подъемам на колокольню и каким-то другим развлечениям.
- Вася, - однажды сказала Соня своему другу, - Мы так давно не поднимались на колокольню. Может, сходим туда?
- Обязательно сходим, - неожиданно обрадовался юноша, - Когда ты хочешь?
- Да хоть когда, - ответила Соня, немного удивившись такой реакции друга.
Поход на колокольню назначили на следующий день. Радостная Соня вместе с Васей поднялась наверх. Только девушка начала рассматривать осенние пейзажи вокруг, как почувствовала, что ее целуют в щеку.
- Вася, мы в церкви, - удивленно сказала Соня.
- Мне церковь как дом родной, - ответил Вася, - Ты же сама меня позвала сюда.
- Я тебя звала на Петропавловку посмотреть, на Исаакий, - сказала Соня. Неожиданно поняв, что Вася преследовал совершенно другие цели, которые и начал осуществлять, девушка сказала, - До свидания, я пошла домой.
Соня в слезах спустилась с колокольни, незамеченной выскользнула из церкви, а потом, пройдя чуть подальше по улице, расплакалась. Девушке было обидно, что Вася о ней подумал как о столь легкомысленной барышне.
Соня сразу пошла домой. С досады девушка не хотела ни видеть кого-то, ни отвечать на вопросы, почему она вернулась домой так рано, ни обедать.
- Соня, что произошло? – спросила девушку Мария, - Ты же должна была вернуться домой гораздо позже.
Услышав в ответ грубую и чуть ли ни нецензурную фразу, женщина сначала оторопела, а потом сказала Соне:
- Иди к себе в комнату.
- Вертела я на х.. эту комнату, надоело! – ответила девушка.
- И правильно, пусть отец с тобой разговаривает, - сказала Мария.
Девушка прибежала к себе в комнату и расплакалась. Она уже дважды повела себя неправильно, но не представляла, как такое могло произойти. Идти к матери и извиняться казалось самым верным решением, но Соня не знала, насколько уместно это будет, не подумает ли Мария, что она извиняется, лишь бы Константин не узнал ничего.
- Мама, - через какое-то время подошла к женщине Соня, - Прости меня. Не знаю, как оно вылетело.
- Что случилось? – догадалась Мария, - Должно же быть какое-то объяснение твоему поведению?
С облегчением от того, что ее не ругают, девушка рассказала все. Как Вася вдруг начал с ней иначе вести себя, что случилось на колокольне.
- Не ищи сама больше встреч с Васей, хотя бы в ближайшее время, - сказала Мария, - Посмотрим, что будет дальше.
Соня чуть было не расплакалась от такой спокойной реакции матери, а потом ушла к себе в комнату, где еще долго пыталась осмыслить произошедшее.
Казалось, отношения с Васей были разорваны безвозвратно. Однако уже через пару недель Вася появился в жизни Сони снова. Молодой человек пригласил Соню на прогулку, но не допускал в общении с девушкой никаких нежных слов. Соне было приятно, что все вернулось на круги своя, однако, девушке было как-то неловко всякий раз, когда она вспоминала случай на колокольне.
Вася ничуть не сомневался, что Соня в тот раз, во время их встречи на колокольне, почему-то засмущалась, а теперь будет вести себя иначе. Однако Соня только успокоилась от того, что теперь они снова могут вести себя так, как обычно. Поняв это, Вася сначала растерялся, а потом неожиданно прервал прогулку, приведя Соню практически к ее дому.
«На одного друга у меня меньше стало», - подумала Соня, - «Теперь осталась только Юля ну и Саша, если ее тоже считать. И все, больше нет никого».
Девушке было довольно обидно осознавать то, что Вася больше не является ее другом, но потом, подумав, Соня решила, что это, возможно, и к лучшему: Мария не будет напоминать, как правильно вести себя с молодым человеком, можно будет не переживать, что тебя увидел рядом с Васей кто-то из учителей гимназии. Успокоившись, Соня подумала:
«Что же теперь поделать, Юля – тоже подруга. Пусть лучше будет одна хорошая подруга, чем несколько не пойми каких, вроде тех девочек, которые в младших классах от меня отвернулись».
Часть 15
Два последних года обучения пролетели незаметно. Иногда Соня сталкивалась с проблемами, не понимая какой-то материал, но теперь уже, особенно в выпускном классе, получать достойные оценки было делом чести. Соня подолгу сидела за учебниками и с некоторым трудом осваивала то, что нужно было выучить.
После выпуска из гимназии девушка пошла работать учительницей – другой перспективы для себя Соня не видела.
Работа учительницей не нравилась Соне. Девушка понимала, что это совершенно не для нее и нередко Соня мечтала о том, что вскоре она выйдет замуж и больше не будет работать.
Однако брать замуж Соню почему-то никто не спешил. Девушка проводила много времени в школе, учила детей, вкладывала в них всю душу и иногда с огорчением осознавала, что жизнь устроена не так, как должно было быть.
- Мама, - однажды вздохнула Соня, - Нужно, чтобы что-то сменилось. Так все продолжаться не может. У всех должны быть равные возможности.
- Может быть, ты и права, - задумчиво ответила Мария. Женщина помолчала и сказала, - Леночка, царство ей небесное, так же считала. Под военно-полевой суд пошла, слышала же уже, наверное.
- Да, слышала, - сказала Соня.
Вдруг девушку осенила догадка: а, может быть, и ее мать что-то делала такое, о чем она пока что не в курсе?
- Мама, - произнесла Соня, - А моя мама... Чем она занималась? Может, тоже все было не так просто?
- А твоя мама, Сонечка, была лет десять беззаботной пташкой, - ответила Мария, - Пела в кафешантанах, радовалась жизни, принимала по вечерам мужчин. А потом, когда голос начал пропадать, подалась в проститутки. Однажды вечером шла пьяной по улице и замерзла.
- Может, моя мама жива? – с надеждой спросила Соня, - Может, похоронили не того человека, а она до сих пор живет в каком-нибудь борделе?
- Нет, Сонечка, твоей мамы нет на этом свете уже семь лет, - ответила Мария.
- Это же такая жизнь вынудила ее пойти в проститутки, - сказала Соня, - Да, многое должно измениться, почти все, наверное!
- Осторожно, Соня, будь умницей, имей голову на плечах, - ответила Мария, - Не повторяй ошибок Леночки…
Осенью 1915 года Соня обвенчалась с Васей. Их союз был крайне странным: сразу после венчания Вася сказал своей молодой супруге, что настойчиво просит ее, чтобы в доме не было икон, а в церковь он теперь больше ни ногой. Соня удивленно слушала своего супруга, а потом робко сказала:
- А ребеночка покрестим же, когда он родится?
- Хочешь – крести, но в мое отсутствие, - ответил Вася.
Казалось, этот союз не был браком в полном смысле слова: супруги редко виделись, Соня проводила много времени в школе, а Вася – на своей работе. Первую брачную ночь молодые провели только на исходе второй недели брака, что слегка удивило Соню.
Однако, несмотря на все эти сложности, Соня была полностью довольна своей новой жизнью. Иногда девушке казалось, что Вася нашел ее и женился на ней только для того, чтобы уехать из родительского дома от опостылевшей религии, но Соня не обращала на эти мысли особенного внимания.
Вася был расстрелян в 1916 году за подпольную деятельность. Именно тогда девушка узнала, что ее муж был подпольщиком. Сперва Соня не понимала, как такое могло произойти, а потом решила как-то смириться с ситуацией.
Соня не интересовалась политикой, поэтому, однажды придя к родителям, вдруг увидела, что Мария плачет и с изумлением спросила мать:
- В чем дело?
- Леночка не дожила до этого дня, бедная девочка… - произнесла Мария, - Свергли царя. Вот бы она порадовалась…
Сперва Соня не могла понять ничего: что происходит, почему бы порадовалась Лена, что делать дальше? Решив как можно больше узнать о происходящем и, особенно, о деятельности своего мужа, Соня несколько недель потратила на изучение ситуации.
В один из вечеров, придя домой к родителям, Соня чуть помолчала, подбирая нужные слова, а потом сказала родителям:
- Милые мама и папа, я – коммунистка.
Уверенным жестом Соня показала родителям на красный бант на груди.
Эпилог
Безусловно, родители Марии, если бы увидели, до чего докатились их потомки, умерли бы на месте, узнав о правнучке-коммунистке. Константин и Мария, понимая нынешнюю ситуацию в городе, восприняли слова Сони куда более спокойно.
- Сонечка, только без глупостей, - произнесла Мария, - Прошу тебя, только без глупостей… Будь умницей, я в тебя верю.
- Сказал бы кто лет тридцать назад, что моя дочь скажет такое – ни за что в жизни бы не поверил, - задумчиво добавил Константин.
- Временному правительству долго не продержаться, будущее будет за Советами! – с воодушевлением сказала Соня.
- Сонечка, ты только не делай глупостей, думай головой, прежде чем что-то делать, - снова повторила Мария.
Когда внучка ушла, женщина сказала своему супругу.
- Ну что, Костя, если кто-нибудь когда-нибудь придет к нам домой, мы с тобой сможем похвастаться, что двух революционерок вырастили. Хотя хотели ли мы этого?
- Мы хотели, чтобы девочки выросли достойными людьми, - задумчиво ответил Константин, - Не вникать в подробности – они такими и выросли. Добродетельная мать, фельдшер, талантливая певица и Сонечка. С красным бантом на груди…