Было далеко за полночь, когда подруги вышли к городской стене. У закрытых ворот горел костер, вокруг сидели на корточках стражники и потирали над огнем руки. Инга окликнула, обозвав солдат дармоедами, прожигавшими губернаторские деньги. Ее узнали. Кто-то засмеялся, а кто-то сказал, чтобы пропустили «самого главного мужика в Талукане». После, Инга и стражники обменялись еще несколькими шутками, от которых Миранде хотелось закрыть уши, но в конце концов, один молодой воин поднялся и отворил вырезанную в воротах дверь. Трактир «Спящий Пес» находился недалеко, поэтому направились прямиком туда.
Миранда спала крепко. Снилось что-то легкое, чудное, но что — вспомнить не удалось ибо разбудила сама Инга. Сорвав одеяло, она толкнула Миранду в плечо, и громко добавила своим хрипловатым голосом: «Зяблик, вставай».
К удивлению, воспоминания о битве не тревожили. Как будто бы все, что случилось вчера, было предрешено заранее, хотела Миранда того или нет. Когда широкоплечий воин приближался, она уже знала, что ей ничего не грозит. Ни ей, ни Инге. Она лишь не знала, кто и как их защитит, но сомнений не было: если всадники попытаются пустить в ход оружие, то она и Инга останутся без единой царапины. Ведь нет же никакого чуда в том, что после вспышки молнии, всегда грядет гром, не так ли?
За завтраком, Инга сказала, что нужно сходить на рынок, проверить дошел ли слух о гибели Портового Братства. Если так, то торговцы могли взбунтоваться и перестать платить. Миранда кивнула, и дальше ели молча.
Вспомнилось видение. Хоть оно было короче предыдущих, Миранда успела разглядеть, что скрывалось за густой тенью. Кресло. Высотой в два человеческих роста и черное сверху донизу. По форме оно чем-то напоминало то, что стояло в каюте лейтенанта, только гораздо больше, точно создано для великана.
— Слышь, Зяблик, — перебила мысли Инга, — я вот думаю, что надо все-таки обучить тебя пользоваться оружием. Мало ли, а вдруг пропадет у тебя это... — она замешкалась. — Ну, это...
— Колдовство, — подсказала Миранда.
— Ну да, оно, — облегченно выдохнула Инга.
— Как ты думаешь, — сказала Миранда, — когда люди узнают о гибели Портового Братства, докопаются ли они до того, как это случилось?
— Не должны, — опустив взгляд, сказала Инга — кроме нас правду-то рассказать некому. Да и расскажешь, никто не поверит.
— А губернатор?
— А что губернатор? Губернатор ищет девчонку с косынкой на голове, сером платье и ослом на привязи. Ты видела такую?
С этими словами, Инга достала из рукава зеркальце и протянула. Миранда взяла блестящий кругляшок, и пальцем скользнула по задней его части. Желобки выгравированных Тарбеном букв исчезли: Инга стерла их обломком камня. Миранда оглядела себя. Действительно, вряд ли кто-нибудь узнал бы в ней теперь ту девчонку, что два дня назад вышла из порта и робкими шагами направилась в город. На Миранду смотрела барышня, одетая в платье из синего бархата, туго перетянутого в поясе. Черные рукава почти сливались с волосами, спадавшими на плечи и охваченными у лба шелковой тесемкой. Все это принесла рано утром Инга, исчезнув куда-то со старой одеждой Миранды. Платье было немного длинноватым, но Инга быстро исправила этот недостаток: велела Миранде влезть на табурет, а сама, вооружившись кинжалом, обошла вокруг и срезала лишнее. Срезала неровно, и Миранда, чтобы успокоить расстроившуюся подругу, сказала, что так смотрелось даже лучше.
Путь к рынку казался таким знакомым, что Миранда уже не обращала внимания на высокие дома, стоявшие вдоль дороги, и нищих, просивших милостыню на обочине. Словно и не жила она в рыбацкой деревне, выстроенной из одноэтажных домиков, а родилась и выросла здесь, в этом шумном и суетливом городе.
Рынок бурлил. Сквозь гул людских голосов, иногда пробивались выкрики особо горластых торговцев. Запахи рыбы и свежей краски, принесенные ветром из порта, смешались с ароматом апельсинов и щекочущих нос специй. Воробьи, дерзко пролетающие чуть ли не у самого носа, то сбивались в стайки под базарными прилавками, то рассыпались, звонко чирикая, когда какой-нибудь лавочник обнаруживал банду и прогонял ее длинным шестом.
Во фруктовому ряду, остановившись около лотка с яблоками, Инга привычно протянула руку к продавцу — худощавому старику в ярко-красной рубахе. Миранда заметила, как лавочник, перед тем как положить яблоко на раскрытую ладонь, сначала переглянулся со своим соседом. Тот, свою очередь, окинул взглядом Ингу, затем Миранду и кивнул головой. Инга ничего не заметила, а Миранде промедление торговца показалось странным: еще вчера он совал Инге свой товар едва та успела моргнуть, да еще и кланялся. Что-то было не так. Она начала всматриваться в лица торговцев и заметила двоих, продававших какие-то специями. Коренастые, низкорослые, по виду они мало отличались от других, разве что одеты были в длинные халаты. У одного халат был прихвачен кожаным поясом, с привязанными к нему монетками. Вели себя мужчины необычно: вместо того, чтобы зазывать покупателей, они переминались с ноги на ногу и бросали короткие взгляды в сторону Инги. Один из них даже отмахнулся рукой от толстой бабки, протянувшей ему небольшой деревянный судок. Старуха явно хотела что-то купить. Отпугнув покупательницу, лавочник закусил губу и подбоченился, нечаянно приоткрыв полу халата, откуда показалась рукоятка то ли меча, то ли сабли.
— Инга, — шепнула Миранда, ухватив подругу за рукав, — посмотри туда, у него …
— Тихо, Зяблик, тихо, — повернувшись спиной к вооруженному лавочнику, ответила Инга, — вижу, не слепая. Похоже, что новость дошла.
— Ты их знаешь?
— Конечно, это губернатор и король.
Миранда раскрыла рот и отступила назад, вымолвив: «Как король?»
— Хоть ты и знатная ведь…, колдунья, да шуток не понимаешь. Тридцать два подснежника, — задрав голову вверх, сказала Инга, — какой к дьяволу король? Это оборванцы какие-то, наемники. Мясником или кузнецом подосланные. Значит так, иди к ним и притворись, будто хочешь купить специй, э-э, кориандра, что ли, да попроси чего-нибудь еще, ну, потяни время.
— Кори... что? — Миранда хотела переспросить, но Инга, положила ей руку плечо и буркнув: «Давай» — зашагала прочь от прилавков.
Знакомый силуэт подруги с торчащими над плечами рукоятками мечей мгновенно исчез, проглоченный пестрой толпой, суетившейся между торговыми рядами. Миранду посетило странное чувство. Всего лишь на несколько мгновений, но достаточно, чтобы ясно себя выразить. Захотелось, чтобы эти двое на нее напали. Она представила, как один воткнет в другого кинжал, или что у него там блеснуло за поясом, как брызнет кровь…
— Что улыбаешься, красавица? На-ка, откушай, — сказал торговец, — протягивая яблоко.
Жаждущее мести чувство исчезло, сменившись тревогой. Миранда оттолкнула руку лавочника и пошла в сторону наемников. Те крутили головами во все стороны и ругались. Видимо искали Ингу. Тот, что с оружием, что-то бормотал, тыча пальцем в сторону бойни. Его напарник кивнул головой, ослабил пояс, и исчез в толпе.
Миранда пошла к оставшемуся теперь в одиночестве наемнику.
— Тебе чего? — гаркнул тот, едва она приблизилась.
От зловония, которым дыхнул на нее говоривший, Миранда шагнула назад.
— Я это, ко…, коринадра хочу купить, — сказала Миранда, опустив взгляд туда, где по ту сторону халата должно было висеть оружие.
— Какого коринадра, дура, шагай отсюда, быстро.
Миранда посмотрела на наемника и, не найдя ничего лучшего, протянула ладонь, как попрошайка и сказала: «Не пойду. Мне коринадра велели купить, так что давай, отсыпай.» Человек, видимо не ожидая такой настырности от девчонки, прошипел: «Да я тебя сейчас», — замахнулся на Миранду, но вдруг смолк: под его горлом очутился клинок. Что-то со звоном шлепнулось на прилавок, разрушив несколько горок со специями. Это был пояс второго наемника. Встревоженная разноцветная пыльца тут же облепила подвязанные монетки. Пояс был вымочен в крови.
Торговец посмотрел на пояс, затем перевел взгляд на Миранду и, чуть дернув головой в сторону, тихо сказал: «Чего ты хочешь»?
Кинжал исчез.
— Медленно, медленно, достань из-под халата оружие, брось на землю и ногой толкни в сторону молодой госпожи, — раздался из-за спины наемника голос Инги.
— Она вроде кориандр хотела купить, а не меч, — сказал тот и тут же вздрогнул.
— Это я только кожу проткнула, в следующий раз продырявлю кишки, — сказала Инга, — и где только мясник таких весельчаков отыскал?
Миранда смотрела прямо на наемника, его лицо было сосредоточенным и не выказывало ни капли страха. За его спиной подрагивала тряпичная перегородка, за которой находилась Инга. Наемник распахнул полу халата и отвязал короткий меч:
— Мясник тут ни при чем. — сказал он.
— Вот и дружок твой стонал, «Не мясник, не мясник», — передразнила Инга.
Короткий меч наемника упал на землю и скользнул к Миранде.
Миранда подняла.
— Все равно тебе конец, Стрекоза. — сказал наемник.
Вдруг, он схватил со стола горсть зеленоватой пыли и, развернувшись, содрал перегородку и швырнул специи Инге в лицо.
— А-а-а-а, собака, — застонала Инга.
Миранда продолжала стоять с оружием в руках, пытаясь сообразить, что произошло. Быстрым движением, наемник наклонился через разделявшей его и Миранду лоток и схватил свой меч за рукоятку. З-з-з-ы-к — блеснул клинок. Он был необычайно ярким, почти зеркальным.
— А-а-а-а, — застонала опять Инга.
— Ты зачем? Ты что это сделал? — сказала Миранда.
Наемник уже начал поворачиваться к Инге, но, вдруг замер, раскрыв от удивления глаза. В этот миг Инга вонзила ему в спину кинжал и сама рухнула на землю. Выронив меч, наемник упал рядом.
Миранда скользнула под лотком и бросилась к Инге. Подруга лежала на спине. Голова была закинута набок, глаза были закрыты, а изо рта текла белая, как молоко, пена.
— Что с тобой, Стрекоза, что это? На помощь! Кто-нибудь! — закричала Миранда, но собиравшиеся было вокруг зеваки разбежались. Единственным ответом на призыв Миранды был хриплый смех наемника. Она вытерла пену с губ и подбородка Инги и аккуратно положила ее голову на поспешно собранную кучку соломы.
На земле блестел, так и не использованный наемником клинок. Миранда склонилась над мечом и ахнула. Ей захотелось отвернуться, но вместо этого она сжала рукоятку и поднесла надраенную сталь к лицу. На нее смотрели глаза с огромными, красными зрачками, которые то расширялись, вытесняя белки, то сужались в тонкие, будто у кошки, щелки.
— Так вот чего вы все боитесь, — пробормотала она.
Послышался шум — что-то рухнуло на землю. Миранда перевела взгляд: наемник пытался встать, ухватившись за ножку лотка. Та надломилась, послав на землю все, что оставалось сверху, и лишила раненого последней доступной опоры. Наемник подполз к столбу, подпиравшему навес, и, облокотившись на него, сел.
Бросив взгляд на бездыханную подругу, Миранда подошла к наемнику.
— На, убей меня тоже, — сказала она, и протянула меч.
Человек посмотрел на Миранду и, переведя взгляд на оружие, усмехнулся.
— Бери, тебе говорю, бери! — не отставала Миранда.
Наемник отрицательно мотнул головой.
— Стрекозу еще можно спасти, — сказал он сквозь кашель.
Миранда опустила меч:
— Что нужно сделать, говори.
— Волосы, волосы твои меня с толку сбили. А теперь вижу, что окрашены…
— Ну, говори! Говори, как спасти Ингу.
— Скажу. Но, сначала поклянись, что выполнишь одну мою просьбу. — ответил наемник.
— Ты что, одурел? Какую еще просьбу?
Раненый засмеялся, и изо рта у него брызнула кровь.
— Мне никто бы не поверил, что я тебя встретил, никто, — сказал он.
Не желая больше дожидаться, когда явятся колдовские чары, Миранда наставила лезвие наемнику в грудь. Сквозь частое дыхание он сказал:
— Обещай мне, что когда взойдешь на трон забвения, ты пощадишь клан Саная.
Миранда не поняла ни слова, но испугавшись, что наемник умрет, так и не объяснив, как спасти Ингу, выпалила скороговоркой: «Хорошо, обещаю».
— Это для тебя… гхм… дар…кхм… от Саная, — сказал наемник, и кивнул на зажатый в руке Миранды меч, — за твою доброту. От имени клана я клянусь тебе в верности до последнего вздоха, да будет Святая Луна всегда освещать твой путь. А теперь…
Слова его были едва различимы. Прорываясь сквозь сиплый кашель, они походили на рычание. Тяжело дыша, человек сунул руку за пазуху и достал пузырек с голубой жидкостью:
— Переверни эту стерву… на бок… и влей половину в ухо... Оклемается… заставишь выпить остальное.
Как только Инга начала приходить в себя, жадно глотая воздух и откашливая белую пену, Миранда тут же влила в рот подруге все, что осталось в пузырьке. Инга не сопротивлялась. Вскоре, она замахала руками, делая знаки, что она в полном порядке.
— А, тридцать два подснежника, — наконец выговорила она, — это, а как мы на рынке-то оказались?
Стряхивая с волос Инги солому, Миранда сказала:
— Ночевали здесь.
— Чего? —спросила Инга.
— Шуток не понимаешь, а еще разбойница.
— Какие шутки, Зяблик?
— Что такое трон? — спросила Миранда.
— А? Какой трон? — спросила Инга, и заглянула за спину подруги. — Это кто? Это я его? Чего тут было-то?
Миранда повернула Ингу к себе. Та поймала взгляд Миранды, подняла палец и указала на лицо.
— Я знаю, глаза. — сказала Миранда.
— Кхм-кхм, трон-то? — отведя взгляд, сказала Инга. — Трон, это стул такой большой, на котором короли сидят там всякие.
— Большое кресло?
— Ну да, кресло. Большое. А зачем тебе?
Откуда-то появился старик Лёпа. Тот, который приставал к Миранде, когда она покинув корабль, направлялась к рынку. Тот, кто хотел отдать ее людям губернатора. Старик молча поклонился в сторону подруг, и начал обыскивать бездыханного наемника. Снял с шеи какой-то кулон и тут же нацепил его на себя. Когда он поднял с земли ножны, Инга окрикнула. Лёпа подошел и протянул ножны. Только сейчас Миранда обратила на них внимание. Они были серебряные, украшенные причудливым узором в виде двух змеек, из пересекавшихся треугольных фигур.
— Ты, урод, мать родную обворовал бы, если бы от женщины родился, — сказала Инга.
— Будет, тебе, Стрекоза, не ругайся, — ответил старик.
— Лады, старый пес, разрешаю взять все, что на нем, если ты увезешь его отсюда.
Лепа начал было протестовать, что у него на это нет денег, сам он стар и немощен, но в конце концов исчез, снова поразив Миранду своей прыткостью не по годам. Вскоре, скрипя и раскачиваясь из стороны в сторону, показалась запряженная волом телега. С Лепой вернулся крепкий бородач. Вместе они погрузили тело наемника, и под хозяйские покрикиванья Лепы повозка уехала.
Наконец Инга смогла встать. Решили вернуться в трактир через порт. Идти было дальше, зато меньше торговцев увидели бы ослабленную Ингу. Время от времени, она останавливалась, и жалуясь на головокружение, обхватывала Миранду за плечо.
За фруктовыми рядами начинались седельные, а там и до порта было рукой подать. У лотка с уздечками примеривался к товару высокий, крепкого сложения человек. Глянув на его осанку, Миранда вспомнила Лэнса и подумала, что это, наверное, морской офицер. Как только подруги с ним поравнялись, он повернулся и обмерил их взглядом.
— Тебе, что, второй шрам добавить? — сказала Инга.
Лицо офицера растянулось в улыбке, которая на мгновение оживила рубец в форме полумесяца, концами соединявший бровь и уголок рта.