Вчера закончилась война…. Страх, который ощутил советский народ не скоро уйдет из памяти. Наверное, даже никогда. Каждый из 1418 дней был пронизан ужасом, страхом, слезами родных, кровью и смертями.
Мы жили в середине Ленинграда, сначала я не осознала всей тяжести, всего ужаса. Я все так же продолжала гулять с друзьями, веселиться. Впервые я ощутила страх, когда мой отец собирался на войну. Я вернулась с прогулки примерно в шесть вечера. Папа носился по квартире в обуви, собирая свой ранец. Мама сидела за столом, оперев голову руками и тихо всхлипывала, два брата играли в солдатиков, сидя на кровати, а Маша, младшая сестренка, сидела рядом и жевала деревянную погремушку. Я подошла к отцу и спросила, что происходит. Он посмотрел на меня стеклянными глазами, поцеловал в щеку, потрепал мальчишек по волосам, пощекотал Машку. Напоследок подошел к плачущей матери. Отец положил свою руку ей на спину и сказал единственную фразу, за которую мама хваталась позднее, как за спасательный круг. «Я вернусь!» Его призвали на фронт 15 октября 1941 года.
Это был последний день, когда я видела своего отца. 31 декабря 1942 года мой отец погиб. Он пал в Сталинградской битве. Это была первая жизнь, которую война унесла в холодные объятия смерти.
Следующей оказалась моя маленькая сестричка. Машка прожила всего три с половиной года. Смерть не пощадила ее. Малышка умерла от голода и болезней. Мы все голодали. Но ей, маленькому ребенку, оказалось труднее. Она не пережила блокады. Мои братья, которым было 10 и 15 лет были вынуждены ловить кошек, птиц, чтобы хоть как то накормить свою семью, ведь они остались единственными мужчинами. Моя мама вязала теплые шарфы из пряжи, которая оставалась у нее еще с довоенных времен, и усиленно пыталась продать их. Однажды у нее получилось обменять 3 теплых, шерстяных шарфа на горсть пшена. В тот день поели лишь братья. Я пыталась продать все, что у меня было, лишь бы выручить хоть какую еду. Когда голод стал невыносим, а корки хлеба на всех не хватало, я продала кулон, который мне подарила моя бабушка перед смертью. Взамен на это дорогое украшение я получила малюсенький кусок мяса. В тот вечер я сварила бульон с гнилой картошкой. Не знаю, что это было, возможно голубь или кошка, а может быть даже человек.
Люди голодали. Не брезгали ничем. В квартире на этаж ниже жила женщина, которая находила на улицах детей, солила их и ела. Нет, она их не убивала, она собирала уже мертвых и ела их. Это была добрая, раскрытая женщина. По крайней мере, до войны. Раньше она всегда интересовалась о моих успехах в учебе, всегда угощала моих братьев конфетами или печеньем. Я помню ее с детства, Мария Ивановна никогда не отказывала в помощи моей маме, когда та, например, уходила по делам, и меня не с кем было оставить. Своих детей у этой женщины не было, поэтому она всегда была рада, когда ее квартира наполнялась детскими криками, сначала моим, а после моих братьев. А что сейчас? Она ходит по улицам и просит высшие силы, чтобы на ее пути встретился труп ребенка. Как-то раз я увидела ее в подъезде. Он несла, что-то завернутое в белую ткань, когда она увидела меня на своем пути, женщина лишь улыбнулась мне, поздоровалась и обессилено поплелась к своей квартире. Каннибализм был очень популярен в это время. Люди сходили с ума. Матери отказывались от своих родных детей, выкидывая их из дома.
Однажды, идя по улице, я заметила мальчика. На вид ему было не больше 8 лет. Он стоял, кутался в шарф и пытался хоть как то согреться, я подошла к нему и спросила, почему он не идет домой греться.
— Дома все равно холодно, – мальчик продрог на столько, что слова в его фразе было невозможно разобрать.
—Неужели ты живешь один?
— Нет с мамой.
— Где же она?
—А она дома лежит, мертвая.
Я была так поражена, что не смогла и слова сказать, я просто ушла, отдав мальчику половинку своего хлеба. Дома я рассказала историю маме, она мне ответила, что если она не смогла спасти своего ребенка, то постарается спасти чужого. С этого дня у меня было 3 брата. К сожалению, Ваня, так представился мальчик, умер через месяц. Дистрофия. Через неделю после Ванечки умер мой 15 летний брат. Его закололи ради продовольственной карточки. Так я лишилась уже 4 члена моей семьи. Мы с мамой и 10 летний Никуша остались одни. Мама, как и любая женщина тяжело переживала гибель своих детей. Она плакала каждую ночь. Ночи не были спокойными с того самого момента как отец ушел на фронт. Люди дичали, зверели. Дети с радостными лицами катались с горок из трупов. Дистрофия, голод, творят ужасные вещи с человеческим разумом. Люди превращаются в животных. У меня самой от голода пропал, какой-либо страх. Раньше я боялась темноты и тишины, во время блокады, во время голода страх пропал. Я не боялась ничего. Я смирилась со смертями и морально готовилась к своей смерти и гибели членов моей семьи. Возможность спасения была призрачной, но ни один житель Ленинграда не терял даже малейшей надежды. Именно эта надежда согревала нас в морозы.
Мама умерла в 1944 году. Замерзла насмерть. В тот день мы с Никушей съели последние крошки хлеба. Я понимала, что только я смогу помочь своему брату выжить. Я должна. Ради папы, мамы, ради Вовы, Вани и Маши. Должна ради себя, чтобы не остаться одной. Тот день я считаю днем, когда я похоронила не только мать, но и свою нравственность. С того дня я не брезгала ничем. Моей главной задачей было помочь выжить братику. Я ходила и искала свежие трупы, вооружившись ножом. Срезала куски, плакала, приносила их домой и варила суп. Сама не ел. Не могла.
Дни тянулись, я все так же ходила и искала мясо. Крысы, птицы, люди, все подходило. Люди, которые ели родственников уже не казались мне сумасшедшими. Вероятнее всего у них просто не было выбора. Каждый оставшийся житель города страдал. Люди умирали прямо на улицах. Люди воровали, люди голодали, люди убивали, человек ел человека. Вот что война творила с нами. На улице пахло смертью и сумасшествием.
Никуша умер 8 мая 1945 года в одиннадцать вечера. За день до победы я осталась одна. Совершенно одна. Проклятая война забрала мою семью. Для чего она была нужна? Зачем? Ради власти, ради территорий…. А стоит ли власть человеческих жизней? Я пережила эту войну. Я пережила всю свою семью. Как бы хотелось, чтобы маленькая Машенька сидела у меня на руках и играла с какой-нибудь игрушкой, Вова, Ваня и Никуша бегали с бумажными самолетиками, а мама и папа готовили ужин. Но я сижу одна в своей старой квартире. Я осталась одна. Одна из семерых. Война не должна повторится. Этот ужас не должен повторится. Люди не должны голодать. Дети не должны знать, что такое смерть.
Вчера закончилась война…