Эх! Мать честная! Ради юбки
Самоотверженно и вдруг
Душа кидается в поступки,
Руководимая из брюк.
(И. Губерман)
К О Н Ф У З
1
Ты мне прямо скажи,
Чё те надо? чё надо?
Может дам, …
(Русская почти народная песня. Я так думаю.)
Десятый час. Вставать? Или нет ещё? Жена на работе. Дети в разгоне по своим делам. И что день грядущий нам готовит? Наверное что-то готовит…Да, но откуда это «что» возьмётся? Ничего особенного не ожидается. Позвонить может кому? Один товарищ на рыбалке, другой – на дежурстве. На рыбалку звали, а я проигнорировал. Потому, как рано надобно вставать, куда-то ехать ни свет, ни заря, в сырость, в ночь, в холод. Это удовольствие для тех, кому надоело просыпаться с женой под одним одеялом. Вот худо, что на толковую работу не берут: «Пенсионер? Военный? Э-э-э…мы вам перезвоним!» А наниматься к кому-то в контору сторожем с обязанностями дворника!? Не… По мне лучше умереть от скуки на диване у своего телевизора, чем с метлой в руках у чужих ворот от разрыва сердца. Погожу. Пойду-ка, наверное, я в гараж. Там всегда народ. И все свои: Такие же как и я в прошлом служивые. С утра пораньше уже кто навеселе, а кто со вчерашнего ещё не отошёл. Нет, не пойду в гараж: Рожи все до боли знакомые. И разговоры знакомые: Кто, когда, кем и где был в прошлой жизни, а что стало – вот! налицо. И чем всё дело кончится – тоже известно: И один гонец сходит, и другой, а то ещё и до пузырьков дело дойдёт. Потом глаза в кучу и по домам, а некоторые сильно уставшие – те отдыхают прямо на месте, в гараже. «Не отходя от кассы». До следующей компании утренней.
А лучше я в центр, в город смотаюсь. Проветрюсь. Погода хорошая, может встречу кого: По сотке стукнем, да по пиву. Ну, где-то в таком плане.
Толчея, суета, базар бурлит, солнце светит, все куда-то спешат, мечутся. Хожу, круги нарезаю, на народ смотрю, а он на меня. Вдруг ба-бах! что-то в спину, по штанам, по обувке! Что за хрень!? Оборачиваюсь… ну, ясное дело – баба! Шарахнулась от чумазой базарной тележки: то ли бомж, то ли грузчик нагло катит её перед собой прямо на людей: «Дорогу! Дорогу!». Бережёт, значит эта особа костюмчик свой и свой пакет с яйцами или с чем там ещё. Конечно, своё оно всегда дороже. А чужое, что? – пусть сторонится!? Ну, здесь вот я и случился на её пути своей спиной, брючками и штиблетами. Стоим почти притиснутые. Хлопаем друг на друга глазами. Эге…, да это совсем не баба, а женщина. Рядом пропитая чумазая бомжара базарная дурным голосом орёт: «Дорогу, дорогу !». От неожиданности, действительно, и испугаться не долго. Да основной публике Тамбовской на это плевать. Ни чем не прошибёшь. Хрен проедешь!
-Пардон, мсье! - первой нашлась женщина. Всё одно – деваться ей некуда, стоим бок о бок. Читай: Грудь в грудь. Ясное дело: Лучше ко мне поближе, чем к этой чуме ходячей, которая с тележкой. Промолчать ей неловко. Вроде как виноватая.
«Я тоже хочу!» – чуть было не брякнул в ответ, как в старом добром анекдоте. Не сказал, конечно, но очень, очень сильно подумал.
-Ну… что вы…, пустяки, ничего страшного. - мямлю я деревянным языком. Это когда ко мне речь вернулась. Вот те раз! Да это совсем и не женщина, а скорее… дама.
Бомжара попёр в наглую, народ начал нехотя расступаться, затор вроде двинулся, а с ним и эта особа, но прошла очень близко, пахнуло от неё чем-то эдаким, ноздри мои и прочие части тела затрепетали, как у весеннего Барбоса. Голова сама собой вывернулась ей в след. Вижу, что она почуяла всё это безошибочно точно. Ух…, кошка! Ещё секунда… бульк, и нет её. Хотя можно было бы и обернуться, «чтоб посмотреть не обернулся ли я, чтоб посмотреть не обернулась ли она». Ну, нет – так нет. Ногами потопал, руками по штанам похлопал и пошёл в другую сторону. Продолжать прогулку. Вот и всё приключенье. Да и вспомнить, чего там…
2
Меня робкий провожал
До самой калиточки.
Два разка поцеловал
И потрогал титечьки.
(Частушка. Тоже, наверное, русская народная)
Ещё малость потолкался. Настроения что-то нет. До дому, наверное. Или пойти, что ль пива попить? Да ну её. Базар-вокзал… лучше где-нибудь, чтоб поцивильней. . До Пехотки своей потерплю. Там зайду. Поворачиваюсь кругом, делаю пару шагов, поднимаю глаза…. «И снова: Здравствуйте!» Та самая! Стоит около прилавка с бабскими панталонами и … ну…со всякими другими розово-белыми причиндалами. И, видимо, так ей хочется всё это потрогать, помять, резинки потягать – ну как без этого? - да не может она: руки её заняты покупками. Подхожу сзади, чуть напираю на её локоток и одновременно делаю «Кх-м!» Женщина поворачивается: узнала! Быстро протягиваю руки к её кулькам и пакетам:
-Давайте помогу.
Пока она соображала, что делать, и «мяу» не успела сказать, а её пакеты и сумка уже у меня в руках: Всё как-то решилось само собой без отнекиваний и колебаний. Вижу, что она засмущалась: при чужом человеке перебирать и прикидывать то, что посторонний мужик не должен видеть, как бы не с руки. Шаг назад. Такая досада, вздох сожаленья: до следующего раза. Заминка… однако мы уже медленно идём куда-то вместе с народом, а я ещё и её сумки не выпускаю из рук.
- Вы уже к выходу? Вам куда? Да нет, конечно, меня это не затруднит. Не мог же я просто так пройти мимо. Я - старый Юный Тимуровец. Обычное человеколюбие. В честь будущего 8 Марта. Так бы поступил каждый! – слегка ездию ей по ушам. И мы между делом продвигаемся. Просто из толпы выбираемся. Рот у меня не закрывается ни на секунду: «А куда вам? Как это « не по пути»? Мне очень даже по пути. А что же так тяжело накупили? Не расчитали? Наверное на большую семью? А что же без помощников?» и прочие ля-ля. Она - настороженный молчок. Хотя…на помощь не зовёт, поклажу не вырывает. Ну и уже хорошо. Идти не то чтобы далеко – на Студенецкую и чуть ещё в глубь, к Вещевому рынку. Ходьбы минут 15. Можно и на автобусе, но лучше пешком. По молчаливому обоюдному согласию.
-Не уж-то такие дамочки изящные питаются обычной картошкой? Вот что несу в пакете? А ещё и корнеплоды здесь всякие, во главе с морковкой. – продолжаю дуть в уши.
-А вы как думали? – оп-па! есть контакт! Уже Ура!
-А мы думали, что конфетками и печеньем, ватрушками и вареньем, - ну и дальше в том же духе. Сам потихоньку её разглядываю немножко сзади, немножко спереди: Не напрасны ли мои усилия? Не зря ли я тут Лазаря пою? Да нет, вроде как всё у неё на месте и даже весьма и весьма. Славная тётенька. Не растрёпа. Не развязная и вроде не дура. Не молодая, но ещё вполне детородного возраста. По ходу дела сам всё время норовлю изредка потрогать её, то плечом, то локтем. Благо толпа этому способствует. Тактильные ощущения – важная вещь. Ну, как на танцах: С первых шагов понятно «Да!» или «Да пошёл ты…». Ну, там известное дело: Танцы – это вертикальное предложение, к горизонтальному положению. А здесь быстренько надо определить: Не слишком ли ты ей противен. Всё на учёте: И что говоришь, и как идешь, и чем пахнешь. Да вроде нет. Спокойно смотрит, не шарахается от меня как от прокажённого, отвечает на мою болтовню. Своими ножками в туфельках по асфальту туп-туп, туп-туп.
Почти пришли. Теперь начинается обычная песня. Старая, как Мир:
-Спасибо. Дальше я сама… Не надо, не надо. Вы и так потеряли кучу времени. Наверное тяжело было нести. – ну и прочее, в таком духе. А ты что хотел? Ага! Щас!
Безропотно отдаю что нёс. А что делать? «На чай» приглашением тут и не пахнет. Раскатал губы-то. Не обломится. Однако вижу, что ей неудобно тащить покупки свои. И так и сяк – а всё как-то не очень. Как вот сразу перебор случился, так и пошло. Молча беру у неё обратно, что отдал. Она смутилась на секунду, но соглашается. Не сопротивляется. Видно решила, что этот очкарик не очень смахивает на бандюка. Арка, двор, подъезд. Открывает дверь, придерживает. «Нет, нет. Только после вас. Я тут ничего не знаю.» Проходит первая. Ах, ты-ыы… Я за ней. На 2-й этаж. Это хорошо. Лифт туда не ходит. Это плохо: А может у меня отдышка и точно, что-то в коленке сейчас хрупает. Но, коль назвался груздем – не пихай бабу с воза. Да и второй этаж всего. Не такие бастионы брали! Она, само собой впереди, я – сзади. Любуюсь её видом. Чуть не сказал : Задом. Да всё едино. Смущается, косит на меня. Пытается определить: Куда и на что я смотрю. «Да туда, туда. На эту самую. На неё. Ты правильно подумала.» Чего уж там.
А вот и дверь. Всё, дальше совсем «Стоп». Видно, что «и совсем ни к чему, и делать нечего». Это всё секундная немая сцена. Да и так всё ясно. Действительно. И с какой стати? Ну, всем пламенный привет! Куча благодарности. Берёт у меня покупки, но заволновалась, поспешила и опять незадача: Сперва надо было дверь открыть, а сейчас надо ставить сумки на грязный пол. Не хочется. Секунда. Заминка. Пакеты беру обратно. Ключик чик-чик – дверь открывается… И что там ? Старенькая больная мама? Великовозрастные дети? Урод какой-нибудь волосатый? Заходим. «Куда поставить?» Тишина. Она принимает кульки свои, а я озираюсь мало-мало…Не вижу! Не вижу самого главного: Не вижу башмаков 45-го размера, шляп, картузов и мужицких штанов с пинджаками. В прихожей один бабский дух. Меня это уже радует: Перспектива! Возвращается из кухни, чуть ухмыляется, но не очень.
-И что теперь? Ждёте приглашения к чаю?
В глазах читаю: «Ну, довольно, а…».
Руку за спину, к замку, задом приоткрываю дверь.
-Да, нет… Я… это… наверное пойду… В другой раз. Я вам лучше позвоню, если позволите…, - Глаза в пол, но называет, - Досвидание, – и я уже спускаюсь.
Скачу через две ступеньки забыв про болячку. На повороте вижу – в приоткрытую дверь интересный глаз смотрит мне в след. Через секунду – щёлк! И всё..
3
Первача 0,8 взял и пол кило халвы,
Пару «Рижского» и керченскую сельдь.
(А. Галич)
И стал я ей позванивать. Излишне говорить, что разговор наш почти всегда носил шутливо-фривольный характер. Обоюдно. На третий - пятый раз беру быка за жабры, в смысле – за рога и, среди разговора, совершенно не в тему ляпаю:
-Давай увидимся.
Секундное молчание.
-Приезжай.
-Лечу! – и трубочкой: Клац! Чтоб не передумала.
Сто сильная пружина подкидывает меня с дивана: Туалет. Душ. Бритва, Парфюм. Новое исподнее: А то нельзя будет прилично раздеться. А вдруг! Тебе, конечно, ничего ещё не обещали, но, тогда: А какого хрена ?! И я знаю зачем туда иду и она, полагаю, догадывается для чего. Штаны, рубашку, ноги в башмаки. И чувствую, что во мне начинает уже всё шевелиться. Энергия, адреналин или что там ещё, почище, чем на рыбалке-охоте. Оно и понятно:
Как я вспомню про Иринку –
Сердце бьётся об ширинку.
Автобус, базар. Опомнился уже посреди народа, и ещё вдобавок куда-то двигаюсь с полной сумой. И горькое там и сладкое, и под водку и под чай. Тпру-у! И куда же тебя хрен несёт? Всё правильно: Автопилот, в смысле – хрен, несёт меня в аптеку. Можно, конечно, и без неё: Волков бояться – по девкам не ходить. Да и она, вроде как, ухоженная с виду. Но, чем чёрт не шутит. Это для неё - лучшее средство от беременности и от микробов - решительное: «НЕТ»! А ты ведь расчитываешь на «ДА-А!», «Да», «да»! Опять Тпру-у! Утихомирься. РазДАкался! В паспорт свой давно смотрел? Дедушка. Тебе лет-то сколько? Хоть бы хватило нахальства и здоровья на мааааа-ленькое «ну, ладно…». А то получишь ухмылкой по самолюбию, а резиновым этим изделием - по морде. Но уже подхожу к аптеке. И чего я сюда припёрся? По пути куча магазинов и ларьков, где этого добра навалом, а ты сюда пришёл, в самую главную аптеку в городе, на Коммунальной. Ну, оно и понятно: Голова моя была уже там, на 2-м этаже, уже прикидывала как и что, ну, это… по ловчее? Сразу в прихожей её завалить прям посреди башмаков безо всяких там прелюдий и «после душа». А после обеда с выпивкой ещё раз умудриться? Или как положено оставить всё на «после обеда»? На сладкое? Вот ноги-то сами и сделали крюк, и привели меня сюда. Захожу. Ура! Народа почти никого. Шарю глазами: Где ЭТО? Ага, вот. С безразличным видом делаю кружок и прохожу мимо витрины. А там их выложено штук сто! Все разные. Все в красивых упаковках. Выхватываю взглядом самую демократичную цену: Было бы на что и было бы это что – во что, а всё остальное – фигня. Делаю пару шагов к окошку, где касса, отсчитываю денежки чтоб без сдачи: Ведь не пирамидон покупаю. Как-то всё, ну, это… Надо здесь быстренько дело обделать.
Передо мной только две бабки, да не разберутся никак: До того? или после того? Им терпеливо разъясняют. Мгновенно образовался народ за мной, человек 5 – 7. Начинаю нервничать. Рубашка прилипла. Твою мать! Ну, наконец-то! Аптекарша поднимает на меня глаза:
-Что вам?
Высыпаю монетки на блюдечко и тычу пальцем в сторону витрины:
-Мне ЭТО.- сейчас, думаю, она пересчитает денежку, всё сообразит, изделие завернёт в бумажку и, досвиданье!
Не тут-то было! Она, молча со своей стороны, подходит к витрине:
-Что именно?
Отрываюсь от окошка, тоже шагаю к витрине. Тычу пальцем уже куда-то туда. Куда придётся:
-Вот это!
-Вот это?
-Да, да!
Аптекарша берёт что-то с витрины, идёт на своё место:
-А у вас тут не хватает.
Чёрт! Роюсь по карманам, очередь притихла и молчит. Аптекарша смотрит на меня во все газа. «Ну и чего вылупилась?» Бутылки в пакете звякают, коробки торчат. Очередь сопит. Чего все напряглись?! Сейчас громко объявлю: «Ну, все поняли? Я ….ться иду!» Овца ! Всю малину мне… и смотрит ещё на меня не отрывая глаз. Ну что ей надо?! Бааа!…, да она меня знает! Или жену мою. Или, скорее всего, видела нас вместе. Всё же медицина в Тамбове в одной кучке. Всё! Приехали. Точно! Вложит! Готовься отвечать на неудобные вопросы: «Почему! Я тебя, мерзавец, не спрашиваю «Почему», а спрашиваю: Как это могло случиться?» Ну и дальше в том же духе. Ещё ничего не произошло, а уже влип в историю! Вот непруха! И как же я этого не предусмотрел!
Наконец-то покончено с деньгами, со сдачей, и пузырёшница не подаёт мне, а брезгливо, как жабу, одним пальчиком пододвигает коробочку: На, мол!
Скорее цоп её в один карман, деньги в горсть – в другой. И ходу. Пока иду к двери, чувствую её взгляд прожёг мне в затылке дыру. Застукали! Вломит! Как пить дать! Вылетаю на улицу. Прохладой обдало. «Чего это я? Ещё ничего не случилось. А уже накручиваю? Может просто ошибочка вышла? Обойдётся! А вот если в таком состоянии придёшь «в гости», то точно, ничего хорошего не получится из этого. Короче шаг! Куда спешишь, как голый на еблю! Ну да, туда, только ещё не голый. На месте! Стой! Раз-два.» Надо перекурить и одуматься. Телефон я на такие мероприятия не беру, так что три-четыре часа мои. А там посмотрим. И разбираться будем по ходу. Если придётся. Сначала – пот со лба убрать. Лезу в карман за платком. Бряк! Выпадает злосчастная коробочка. Поднимаю её, машинально читаю и …..
Ловлю себя на мысли, что встречный люд на меня как-то странно смотрит и норовит уступить дорогу. Потом до меня доходит, что я просто иду и улыбаюсь. Вот это картина: Посреди улицы идёт весёлый дурачок, в одной руке пакет с бутылками, в другой какой-то коробок и ещё улыбается чему-то. Вот оно, счастье-то! Написано на его роже большими буквами.
Надпись на упаковке гласила: « Голубая Луна. Презервативы VIZIT с утолщёнными стенками и улучшенной смазкой для анального сношения. Для чувственных парней, которые не боятся своей любви, но заботятся о своём здоровье и здоровье своего партнёра.» Тебя всего-навсего аптекарша в педики записала! Наверное, не часто такие экземпляры за этим товаром заходят, интересно ей, понимаешь ли! Ну не дорос ещё наш провинциальный Тамбов до свободной Европы.
P.S.
А дальше всё пошло как по маслу. Вернее «с улучшенной смазкой». Ну не пропадать же добру!
Тамбов. Октябрь 2012 год.