1 глава.
Часть 1.
- Сегодня ровно год, как я познакомился с новым миром. Миром, где правит религия Ислам, люди помогают друг другу, есть этикет поведения - эздел. Так ведь это называется? Грустно осознавать, что 30 лет своей жизни я потратил впустую.
- То есть вы считаете, что жизнь заиграла новыми красками?
- Несомненно! - мой респондент улыбнулся.
- Может расскажите когда и как все началось?
- Постараюсь. - он сделал глубокий вдох и выдох. - Мне было пять лет, когда незнакомые, тогда для меня дяди, похитили меня. В тот год пропало порядка пятидесяти детей. Я помню, что много плакал, хотел домой к родной семье. Но до меня никому дела не было. От слез я обессилел, не мог кушать. А через пару дней после похищения, меня увезли в неизвестном для меня направлении. Хоть я и был мал, с отцом я объездил всю Ингушетию и знал ее как свой дом. Поэтому понять, что я уже за ее пределами не составило труда.
С каждым днем нас становилось все больше. - от улыбки след простыл.
Я видела, что ему трудно рассказывать. Но перебивать не смела.
И не пришлось. Он замолк.
-Простите! Я не хотела Вас расстраивать. Не думала, что вы настолько хорошо все запомнили.
- Все хорошо. Я сам согласился на это интервью. Хочу что бы все знали и берегли себя и своих детей. - он попытался снова улыбнуться.
- Тогда продолжим?
- Да, конечно! - он прокашлял пару раз, - Все дети были не старше семи лет. Первое время нам давали какие-то лекарства, которые я изредка удачно выбрасывал, когда был один. Так они делали нас послушными, как я сейчас понимаю. Все находились в саспенсе. Со временем все начали забывать даже свои имена, я притворялся. Нам дали новые имена и пояснили, что место, где мы находимся станет нашим домом. Но они выразились по-другому. Да и про внешний мир мы мало что знали, как будто бы на другой планете жили.
- То есть как?
- Например, мы разговаривали на другом языке, поэтому мне, иногда, бывает трудно правильно составить предложение на русском языке, а на ингушском тем более. Мы изучали языки, но про страны могли ничего не знать.
- А что за язык у вас был? - он меня заинтересовал
- Честно говоря, я не знаю как его назвать. Гибрид всех языков мира, наверное.
- Интересно... А чему вас обучали? Что вы умеете?
- Это и не назовешь обучением. Они просто делали нас сильными, выносливыми...
- Как солдат! - кажется я сбила его с мысли.
- Наверное... Многие не выдерживали, плакали, падали. За что их жестоко били. Если мы замечали, когда кого-то из друзей нет, нам говорили, что его отправили в лагерь. "Лагерь для слабаков" - как они говорили. С возрастом я понял что это значит.
- А что это за лагерь? - я не могла не спросить.
- Его не было. Эти дети просто прощались с жизнью. Им повезло больше, чем нам.
- Не говорите так. Окажись вы на месте этих парнишек, вы не вернулись бы домой.
- И то правда. Но всегда есть одно "но". Я ведь стал совсем другим человеком. Нужен ли я такой своему народу? Своей семье?
- Конечно нужны! То, что вас приняли уже многое значит. Не допускайте таких мыслей! - мне искренне было его жаль, - Может продолжим чуть позже? Сделаем перерыв. - он согласился.
Несмотря на то, что он являлся умнейшим человеком нашего народа, он считал себя ущербным. Мне было обидно слушать его, не представляю что у него творилось в душе. Когда человек открывает душу, ты начинаешь частично понимать его. Эта часть нашего разговора не относилась к интервью. Пишу, что бы и вы поняли.
Часть 2.
- Думаю пора продолжить. - мой собеседник улыбнулся.
- Я не против! Если вы готовы, конечно! - я решила его поддержать.
- Я всегда готов!
Я сама очень эмоциональный человек, и видеть человека настолько контролирующего свои эмоции мне было непривычно. Когда бы я его не видела, он всегда улыбается.
По нему и не скажешь, что он несчастен. Продолжим...
- Давайте поговорим о том, что вас казалось тогда странным, необычным.
- Необычным... Да, кажется, все там было необычным. А вот странным мне там казалось их обучение. Например, я помню, в детстве у нас были кружки, телевизоры, лекарства разные. А они рассказывали, что производится это все там. То есть придумали это все наши мастера, которые жили в отдельных домах. Тогда еще не было телефонов и каждый год они знакомили нас с компьютерами, телефонами, автоматами и многим другим. Конечно все создавали они. Как бы... А детям это внушить очень просто. Тем более, когда все при вас разбирают и собирают, ребенком и вы поверили бы.
- Интересно очень. Вы узнали, что это неправда когда вернулись домой? Или все-таки докопались?
- Я верил, но сомнения оставались. Я требовал у них многое, что бы понять. И, видимо, им надоело. На тот момент мне было примерно 16 лет. Они сделали меня одним из мастеров. А там я уже сложил всю мозаику.
- А для чего так делалось? Какая цель у них была?
- Ну, так на протяжении жизни мы сами что-то действительно изобретали.
- А что изобрели вы? Много изобретений у вас было?
- Много. Многое я отдавал тем, кто со мной учился, а уже став мастером, помогал созвать своим ученикам.
- Они, наверное, гордились вами! Назовите хотя бы одно свое изобретение, которым вы гордитесь.
- Такого нет. - он развел руками.
Скромничает...
- Ну тогда то, что по-вашему мнению может привести пользу человеку. - вопрос изначально должен был быть таким.
Но вы лишний раз убедились в его скромности.
- Было что-то типа заживляющей ткани. Прикрепляешь к больному месту, неважно ожог, порез, глубокая рана или что еще. За день все восстанавливалось. Исчезало вместе с этой тканью.
- Это что-то лейкопластыря? Только усовершенствованного.
- Вам лучше знать. Я названия не давал.
Действительно, это нам пригодится. Многие раненные люди не будут мучатся. Скольким людям это принесет облегчение.
- А что натолкнула вас для ее создания?
- Как я уже говорил, многих наших учеников мучили. - его лицо изменилось, глаза смотрели отрешенно в одну точку. - Никому не помогали, просто ждали пока они умрут от болевого шока. Я должен был им помочь. Не мог позволить им проходить через эту боль.
Он задумался. А я ждала.