Барден бежал по переходу, задыхаясь от собственной скорости. Голос Нирияны звенел у него в голове и стыл, как леденеющий водопад. Он всего лишь вернулся в крепость за топором, чтобы вырубить прорубь для водонапорного колеса, которое ночью замерзло.
Где-то внизу послышались голоса Клазара и Арода, которые только что покончили с латанием самой большой бреши в стене и теперь вернулись в главный зал погреться.
- Барден? – окликнул Кон, выходивший из кузницы.
- Найди Кмоля! – крикнул на ходу тот.
Легкие разрывало от ледяного воздуха, но он не замедлил своего бега.
Нирияна тряпичной куклой с разметавшимися волосами лежала на снегу. Изо рта тонкой струйкой текла кровь, а глаза были широко распахнуты. Кулаки, в которых был зажат ее амулет, она мертвой хваткой прижала к груди.
- Нирияна, - Барден упал рядом с ней и страшно закашлялся. – Тебе не нужно быть одной.
Он приподнял ее, крепко прижав к себе. Тело Нирияны было словно изо льда, холодным и твердым.
- Кмоль! – закричал Барден так, что голос сорвался. – Кмоль!
Но тот и так уже бежал к ним из ближайшей рощи, бросив вязанку дров и груженую лошадь.
- Барден! Что сучилось? – кричал он на бегу.
- Нирияна! Я лишь услышал ее крик, а когда прибежал, она уже… Кмоль, что с ней такое? Она с НИМ сражается?
Кмоль взял Нирияну за руку.
- Она сейчас далеко от нас. Горияр ищет ее. Если он сломает ее разум, он увидит и нас, и все, что узнала Нирияна за последнее время.
- Как мне помочь ей? – Барден ухватил Кмоля за воротник. – Ты знаешь?
- Барден, - Кмоль покачал головой, скорбно глядя в глаза своего друга. – Я не ведаю этого.
Барден с ревом оттолкнул его от себя.
- Прочь! – крикнул он ему. – Зачем тогда вас послали в этот мир, если вы не знаете ничего!
И в отчаянии он выхватил меч из ножен и вонзил в промерзшую землю, так и не отпустив Нирияну от себя. Клинок вспыхнул голубым сиянием, и вихревой поток снега окутал Бардена, заставив Кмоля отпрянуть от него. Высоко в небе послышался высокий крик Бурана, описывавшего круги над озером.
Барден стоял у окна цитадели. Орогор распростерся далеко внизу. Звон мечей, крики, конское ржание и страшный грохот содрогали горы. Люди из деревни бежали, бросая все. Огонь плавил лед, и он подбирался к главным воротам. Страх и злоба витали в воздухе.
Два человека яростно сражались на крепостной стене. Они были страшно похожи и от этого их поединок был еще более ужасным. И когда один почти одолел второго, заставив взобраться на зубец стены, брат сорвал с головы корону и бросил ее в озеро.
- Она не твоя и не моя! – крикнул он. – Она нашего отца! Но мы погубили его, когда не пошли за ним против Горияра. Брат! Когда мы стали такими? Посмотри, что сталось с нашим домом!
- Я не трус! – закричал второй. – Белые степи погубили бы и нас! Кто бы тогда защитил Орогор? Сестра? Она слишком мала для этого! Ты сказал мне, что она подожгла трон, чтобы лишь нас его! Хотела забрать его себе!
- Она лишь хотела, чтобы мы прекратили вражду! А мы оба испугались Колдуна! Мы не пошли за отцом! Мы подчинились его воле! И смотри, что теперь из этого вышло!
- Это ты погубил отца! Ты остановил меня, когда я поднял дружину!
- А ты убил нашу мать! Лишь потому, что она приказала тебе идти на помощь отцу! Ведь ты не хотел никуда идти! Ты хотел присвоить себе корону!
Братья вновь сошлись в поединке. Сердце Бардена сжалось. Столь бесславного поступка он и не мог себе представить. Великий род Невлина погряз в борьбе за трон и корону, вместо того, чтобы сплотиться.
Один из братьев пронзил второго своим мечом и сбросил со стены в озеро. И в то же мгновенье соколиная стая набросилась на него, и клевала до тех пор, пока искалеченное тело не упало со стены и не размозжилось о каменный выступ одной из башен.
Затрубил королевский рог и под серыми знаменами во двор ворвались всадники. Грохот щитов и мечей стал смолкать. Всадники спешились. К ним на встречу шла девочка лет восьми-девяти в сером плаще, и сокол раскачивался у нее на руке. Всадники преклонили пред ней колени.
- Орогор пал, госпожа, - донеслось до Айлеха. – Со стороны Белых степей к нам движется стая тоторонгов. У нас нет сил сдержать их.
- Я знаю, - ответила девочка. – Мои братья встретили свой бесславный конец на Алой стене, так она теперь зовется. Короны Дома Ледяной Воды больше нет. И я не прошу вас преклонять предо мной колени. Но как единственная монаршая особа этого дома, считаю разумным увести остаток своего народа, дабы сохранить жизни детей Нейлдона. И если будет на то воля богов, они однажды вернутся сюда, чтобы восстановить славное имя Невлина.
- Вы наша королеве и мы пойдем за вами, - сказал кто-то из рыцарей.
- Корона передается по мужской линии, так велели праотцы, - девочка гордо вздернула подбородок. – Я не вправе признать этого в себе.
- Только сильный духом может вести за собой народ, не взирая ни на пол, ни на возраст. К чему эти предрассудки, когда судьба народа зависит от его собственного выбора. А мы выбрали вас.
Барден с удивлением узнал в говорившем Кмоля. Он был таким же, как и мгновенье назад, не состарившись ни на каплю.
- Я благодарна вам за доверие, - девочка кивнула. – Но только моей силы не хватит, что раскрыть для вас меч моего предка. А без него я не король.
И она, махнув рукой своему слуге, направилась к воротам, где ее ждала повозка.
Барден с хрипом вздохнул, втягивая ледяной воздух вместе с вновь возникшей перед ним действительностью.
Кмоль смотрел на него со смесью ужаса и почтения.
- Иди к ней, - он положил ладонь на его руку. – Это не меч – это ты, Барден. Помоги Нирияне.
Барден, словно растерянный ребенок смотрел на него, не зная, что ему делать и как. А после глянул в лицо Нирияны и коснулся губами ее холодного лба, крепче прижимая к себе и еще крепче сжимая в руке меч Невлина.
Он стоял на краю скалы. Ветер рвал плащ с неистовой силой, метель кружилась в безумной пляске, словно желая и его закружить вместе с собой глубоко вниз.
Нирияна стояла на самом краю пропасти, спокойно глядя в сторону Белых степей.
- Я немного не рассчитала, - виновато сказала она, не поворачиваясь к Бардену, и утерла сочившуюся из носа кровь. - Зря я тебя послушала. Мне не место в Орогоре. Горияр следит за мной. Он знает, что я здесь не одна.
- Пусть знает, - Барден торопливо подошел к ней и ухватил за руку, уводя от края пропасти. – Ты не будешь больше одна. Нам всем нужно реально посмотреть в глаза нашего врага и сразиться с ним.
- Барден, - Нирияна печально покачала головой. – Ты храбрый человек. Но нам нужно дождаться твоих друзей. О них Горияр не должен знать. Пусть думает, что ты в Орогоре один. Когда придет твой король – придут и братья Колдуна. Нам лишь нужно дать им больше времени, чтобы он не вырвался раньше, чем мы будем к этому готовы.
- Что я должен делать? – спросил Барден.
- Если бы я только знала, - с горечью ответила девочка.
- А как ты сражаешься с ним?
- Думаю о лете, - Нирияна улыбнулась. – О маме, о том, что я не одна. Ему чужды светлые чувства, он обжигается о них. Это не дает его разуму разрушить меня. Если огонь добрых чувств погаснет в душе, он победит. Не дай злу подчинять тебя.
Барден мгновенье смотрел на нее, после чего достал из-за пазухи свирель и заиграл веселую мелодию, ту самую которую он сочинял для свадьбы Онгхуса и Ясенки. И Нирияна засмеялась.
- Вот ведь свистун!
Голос Калдера донесся откуда-то издалека, но Барден был рад его слышать.
- Свистун на дудке, - проговорил он, улыбнувшись.
- Вот и я об том, - Калдер перемялся с ноги на ногу, от чего снег под ним громко захрустел.
Барден потрепал Нирияну по щеке и она, наконец, обмякла.
- Вернемся в крепость, - тихо скомандовал он и поднял девочку на руки. – Она спит.
Они торопливо вернулись в крепость. Кмоль несколько раз оглянулся назад, но кроме свиста ветра больше ничего не расслышал. Ему лишь примерещились лица Непокоренных всадников, которые несли свой дозор на границах Нейлдона. Но обернувшись в последний раз назад, прежде чем запереть ворота, он чуть было не выхватил меч. К нему на плечо резко ухнула измученная сова.
- Ёль! – Кмоль перевел дух. – Напугала, однако.
- Вернулась, - улыбнулся Клазар. – Значит, Айлех уже в пути. Радостную ты весть нам принесла, Ёлочка.
- Знаешь, я многое в своей жизни повидал, но такого не видел прежде.
После долгого молчания, Кмоль заговорил первым.
Они были в одной из спален, в той самой, где Барден отыскал девичью одежду. Нирияна лежала на кровати под теплыми одеялами и мирно спала. Ёль заняла место на шкафу и время от времени вертела головой и пощелкивала клювом. Барден сидел рядом с кроватью в кресле, листая книгу, забытую здесь же. Кмоль тем временем разжег огонь в камине, и комната наполнилась теплом.
- Чего именно ты не видел? – Барден поднял голову и внимательно посмотрел на него.
- Такой силы, - отозвался, наконец, Кмоль, пошевелив кочергой поленья. – Она спала в тебе все это время, а теперь открылась. И ты неплохо учишься с ней справляться.
- Я сам не знаю, что происходит, - Барден пожал плечами. – У меня одни лишь вопросы, на которые нет ответов.
- Ты сам на них отвечаешь, - Кмоль заворожено смотрел на огонь.
- Приходится, ведь ты не хочешь быть моим советником, - Барден отложил книгу. – Я не хочу быть правителем, но в добром совете из твоих уст я бы не отказался. Ты ведь поэтому не хочешь говорить со мной, потому что я не претендент на трон Нейлдона.
- Таков закон для Белых духов! – разозлился Кмоль. – Я не могу его нарушить!
- У меня тоже есть свой закон, - вспыхнул Барден. – Я простой человек, который не имеет права садиться на этот трон!
- Меч избрал тебя!
- Он принадлежит Брендану! Он правитель Нейлдона! Когда Брендан вернется, я верну ему меч, и ты поймешь, кто истинный наследник рода Невлина.
- Барден, ты не понимаешь простых вещей, потому что не хочешь видеть того, что уже увидел, - покачал головой Кмоль. – Надеюсь, твой король тебе это разъяснит, когда придет сюда. А может, ты сам ему это растолкуешь.
- А ты сам не пробовал объяснить мне этих простых вещей? – с вызовом спросил Барден. – Белые духи для этого и были посланы, чтобы наставлять, а не проявлять свой вредный характер. Ты настолько несговорчив, что мне кажется, твои братья при встрече тебе зададут хорошую трепку. Если, конечно, они не настолько вредные, как ты. Хотя, на моей памяти, Бус бы вполне дружелюбным и разговорчивым.
Кмоль уронил кочергу, которая звонко отскочила от каменного пола.
- Ты уже с ним встречался? – на выдохе спросил он, не совладав с голосом.
- Было дело, - Барден с любопытством смотрел на Кмоля, склонив голову на бок. – Почему тебя это так удивило?
Кмоль поднял кочергу и вновь насупился, резко тыкая поленья, отчего искры разлетались в разные стороны.
- Я много лет не видел его, - отозвался он. – Мы с ним, если ты не заметил, очень похожи, хотя он старше меня на две минуты. Правда, со временем оба обросли бородой, а наше предназначение внешне нас немного изменило. И все же, Бус и я – две стороны одной ладони, похожи с заметной только разницей в выборе своего предназначения.
- Почему ты выбрал Нейлдон? – спросил Барден, горя от жажды знать все.
- Мне здесь хорошо, как и тебе, - улыбнулся Кмоль. – Суровый климат меня не страшит. К тому же, здесь не всегда было так холодно. Не передать всей той красоты, которой славились здешние места при лучших временах. Реки искрились на солнце, озера и водопады поражали своей красотой. Леса шумели и звенели от птичьих трелей, а краше цветов нигде невозможно было больше встретить, разве что в мире богов. И люди здесь жили сильные и счастливые.
- Тогда от чего же последние наследники на трон дома Ледяной воды так бесчестно окончили свой путь? – Барден едва сдерживался, чтобы не начать засыпать Кмоля вопросами.
- Они были не из того теста, - вздохнул Кмоль. – Родись они в другое время, все вышло бы совсем иначе и далеко не в худшую сторону. Братьев звали Рамар и Данад. Они были страшной тайной правителя Нейлдона – короля Нейвелина, сына Невлина, сильнейшего из мужей Севера и Льда. За эту тайну он дорого поплатился, да и не только он.
Кмоль замолчал, задумчиво глядя на горящий огонь. Барден его не торопил.
- У короля была сводная сестра, Милеля. Она была девочкой болезненной, слабой и душевно ранимой, младшей из троих дочерей, которую вместо замужества пытались выходить. Король всячески старался найти лекарство от ее болезни, не поверив мне, что ей ничего не поможет – ей на роду было написано умереть еще в утробе, лишив короля Невлина любимой жены, женившись лишь когда серебро коснулось его головы.
Нейвелин устраивал в честь сестры приемы, когда достиг совершеннолетия, а сестра уже была в том возрасте, когда из женихов остались только убогие. Он приглашал разных гостей, чтобы радовать ее, ведь кроме него, о ней некому было заботиться – Гвенфивария и сама к тому времени покинула этот мир. Да и сам король подыскивал себе спутницу. И однажды он не досмотрел за своими гостями и сестрой. Утром одна из служанок Милели шепнула, что госпожа ночевала не одна. Король был в ярости, а гостя еще на рассвете и след простыл. Нейвелину не нужна была дурная слава из-за сестры, ведь он был королем долга и чести, храбрейшим воином и суровым мужем Севера. Он тут же объявил о своей скорой женитьбе, чтобы на этом радостном фоне позор Милели утих. Когда отгремела свадьба и всё, казалось бы успокоилось, Милеля сообщила брату новость, что он скоро станет дядей… Мы тогда все думали, что Нейвелин отошлет ее в старый дворец и подыщет какого-нибудь вдовца или неудачника. Но он очень любил сестру, очень почитал своего отца и его первую королеву. Он принял это пятно и не осудил сестру. От этого Нейвелин лишь поднялся в глазах своего народа – он не скрыл эту правду, не стал строить свое правление на лжи, не присущей его роду.
Милеля умерла при родах, родив раньше времени близнецов. Ее хрупкое здоровье не выдержало, и она даже не узнала, кто именно у нее родился. Нейвелин был в отчаянии. И на это было множество причин, кроме смерти сводной сестры. Одной из этих причин было еще и то, что его молодая супруга долго не могла подарить ему наследника или наследницу, ведь именно тогда Нейлдон стал содрогаться от нападок Колдуна, все жили в страхе и постоянных волнениях. И тогда то, Нейвелин подготовил новый закон о престолонаследии. В итоге, страшась того, что не вернется из очередной схватки на границе, он во всеуслышание провозгласил Рамара и Данада своими сыновьями. Королева возненавидела его за это, но он пообещал ей, что сделает все возможное, лишь бы она родила ему ребенка. Через шесть лет на свет появилась долгожданная дочь короля Нейвелина – Марьна. Она была не по летам мудрой девочкой, доброй и отзывчивой, любимицей всех, унаследовавшей всю силу и храбрость своих предков. Тогда-то и невзлюбили ее Рамар и Данад. Они не понимали, отчего королева-мать так холодна и равнодушна к ним, а девочку любит без памяти. Нейвелин изо всех сил старался одаривать всех детей своей любовью, но добиться таких же чувств от королевы так и не смог.
Им был издан закон, где корона передавалась бы не зависимо от пола и возраста наследника, теперь короля или королеву должен был избирать народ, который бы голосовал на специальном собрании, на котором присутствует так же дружина и почетные воины. Позже этот закон приняли и другие правители, со многими другими поправками или приписками, которые бы подходили их государству. Но Нейвелин был первым, ведь ему теперь было важным посадить на трон вместо себя именно дочь, которая была истинно законной правительницей Нейлдона. Даже без этих прописных истин в ней с самого малолетства был виден дух наследницы Невлина. Все замечали это, все знали это, все видели в ней свою королеву.
А потом случилось то, что случилось. Король ушел сражаться, позвав сыновей-племянников. Те проявили слабоволие, которое итак текло у них в крови, убили королеву, вставшую на защиту дома Ледяной воды, и бесславно окончили свой путь на Алой стене, унеся с собой корону.
Марьна не знала о воле отца, не знала всей правды, которой ей почти некому было рассказать и законно утвердить на троне – все сражались на границе и многие не вернулись. Она поступила правильно – спасла свой народ, хоть и падением страны. Для нее цена человеческой жизни была выше трона. И это лишь указало людям на то, что именно она их королева.
Кмоль умолк, подбросив еще дров в огонь, думая о чем-то о своем. Барден жаждал продолжения беседы, но боялся, что своим неосторожным вопросом нарушит эту тонкую нить откровения.
- Что-то в тебе есть от нее, - заговорил Кмоль опять. – Никак не пойму что именно.
- От Марьны? – удивился Барден. – Ты о ней говоришь?
- О ней, - тяжело вздохнул Кмоль. – Она была моей любимицей. Тяжелая у нее была судьба, но она с честью и достоинством прожила свою жизнь.
- Что стало с ней, когда она покинула Нейлдон? – спросил осторожно Барден.
- С частью народа, примкнувшего к ней, она добралась сначала до Междулесья, а после поселилась на Кроличьем острове, - хмыкнул Кмоль. – Раньше там не было этого острова, просто местность на берегу реки. Правящий король Дубового Листа взял их под свою защиту, а они приняли его власть. Зная происхождение Марьны, король предложил ей выйти замуж за младшего из четырех своих сыновей. Никаких титулов и наследства он им не обещал, но зато позволил править Кроличьим островом, так сказать, на свое усмотрение, не вмешиваясь ни в какие королевские дела. Для младшего королевского наследника это было огромным даром, а для Марьны – путь ко спасению своего происхождения, как остров для кролика во время наводнения, - Кмоль усмехнулся. – Марьна была волевой и отчаянной, умела когда надо дать слабину, но и от своего не отказывалась. Со временем Кроличий остров стал известен каждому. Удивительное место, ты сам это заметил. Большинство его жителей – выходцы из Нейлдона, а они были людьми талантливыми.
- И какое отношение Марьна имеет ко мне? – все еще пребывал в недоумении Барден.
- У Марьны было трое детей, - Кмоль внимательно посмотрел на Бардена. – Сын и две дочери. А еще она была законной наследницей меча Невлина. Я сам лично ей его передал вместе с той самой бумагой, где ее отец изменил давние устои престолонаследия, с той короной, которую ей передал ее народ. Если тебе это кажется таким же неважным, как и для Марьны, то я признаю тот факт, что вы оба упрямые дети. Она тоже не захотела верить этому документу. Но кровь, Барден, она течет одна для вас с ней, с ней не поспоришь. И меч – не просто меч, его ковали не люди, чтобы он был оружием против врага. Он – зеркало родовой силы. Прими его как дар и не соверши ошибки Марьны.
- Какой ошибки?
- Не отказывайся от того, что уготовано тебе судьбой. Марьна могла вернуть Нейлдон, заручившись поддержкой короля Дубового Листа. Но она пренебрегла наследством отца и отказалась от этого. Меч долгое время молчаливо передавался в семье вместе с законом Нейвелина. И теперь пришло время этому закону вступить в силу.
- Я – не король, - покачал головой Барден. – И уж тем более, никакой не дальний родственник Марьны. Кто в это поверит?
- Твой король, который возложит на тебя корону, - Кмоль выпрямился, собираясь уйти. – Тогда весь Север увидит, кто ты на самом деле. Ты последний из рода. И ты последняя надежда для своего народа обрести родной дом.
- Истинной родовой короны нет, она утонула, - проворчал Барден.
- Кто сказал тебе какое? – хмыкнул Кмоль.
- Я сам видел, как один из близнецов бросил ее в озеро.
- А ты уверен, что она долетела до воды? – Кмоль выразительно выгнул бровь, после чего тихо скрылся за дверью.
Барден был раздавлен. В его голове царил еще больший беспорядок, чем до разговора с Кмолем. Он страшно злился на него и не его витиеватые прогулки по прошлому, где путаницы было еще больше, чем в родословной Дома Ледяной воды. Барден знал, что подобного разговора с Кмолем у него уже не состоится – тот не станет с ним так откровенничать, пока не добьется своего. Все будет так же туманно, пока Барден не признает себя правителем Нейлдона.
- Я всего лишь простой силванский свистун на дудке, - проговорил Барден. – Какой из меня правитель?
Он долго бродил по коридорам крепости, слушая, как завывает ветер. Ночь была бесконечной.
Подойдя к окну, он рассмотрел фигуры Клазара и Кмоля на дозорной вышке. На перилах рядом с Кмолем сидел Буран, явно желая участвовать в беседе.
- Вот ведь заноза, - простонал Барден, не зная то ли злиться, то ли смеяться. – Хитрый лис. Уже и птицу мою уболтал.
Помедлив еще с минуту, он направился в главный зал.
Кон и Арод сидели за столом и чертили план замка, согласно своим последним исследованиям.
- Как там Нирияна? – поднял голову Кон.
- Спит, - отозвался Барден. – Покой ей нужен сейчас больше всего.
И он, повернувшись к обгоревшему трону, долго всматривался в него.
- Ты не встречал какой-нибудь хозяйственной книги с планом крепости? – донесся до него будто издалека вопрос Арода. – Нам бы не помешал такой.
- Скажи, Арод, ты тоже веришь в меч Невлина? – не оборачиваясь, спросил Барден.
Кон и Арод переглянулись.
- Знаешь, мы тут болтали обо всяком разном, - заговорил Арод. – Кмоль нам много чего рассказал. И я с ним полностью согласен. Ты говоришь, что меч, который тебе передал Брендан, обладает некой силой, способной горы сворачивать. Но, знаешь ли, мы тут с Коном посудачили и пришли к выводу, что с самим Бренданом мы были не в одном бою, а меч у него так не светился, как после того, как попал к тебе в руки. Так ведь, Кон?
- Верно, верно, - кивнул Кон. – А мы, к твоему сведению, за свою жизнь многое повидали. И про род Невлина не понаслышке знаем. Да и в Силвании Брендан всем был известен как потомок рода, провозглашающего весну. Но весну он провозгласил в свое время иначе, чем о том толковали жители Кроличьего Острова. А уж любому на Севере известно, откуда пришли крольчата.
- Вот–вот, - поддакнул Арод. – Ты не думай, что мы тут ничего не видим и не знаем на твой счет. Но будь я на твоем месте, я бы уже согласился с тем, что сила меча не в нем самом, а в тебе. Не это ли ответ на твой вопрос?
Барден прикрыл глаза и несколько раз глубоко вздохнул, чтобы унять дрожь в руках.
- Пусть Айлех рассудит. Он – король Севера, - и твердой, но тяжелой походкой Барден подошел к трону и сел на него, крепко сжав руками подлокотники. – Воля народа и короля – моя воля. Без этого – я не имею никакого права быть правителем Дома Ледяной Воды. Я лишь могу встать на его защиту.
- Это как раз то, что хотел бы услышать твой народ, друг мой Барден.
И в зал вошел Айлех. А за ним – верная дружина с радостными улыбками на изможденных лицах.
И еще множество народу, примкнувшего к королю по дороге в Нейлдон, узревших пред собой своего вождя, того, кого они ждали долгие века, о ком передавали из уст в уста сказания. Меч Невлина засветился мягким сиянием в ножнах, но каждый нейлдонец узрел это. Шёпот прокатился среди воинов и в нем слышалась надежда.
А позади всех, сияя, как капля вечерней росы под луной, стоял Кмоль, похожий на того Кмоля, который стоял перед своей маленькой королевой Марьной.