Рис. 6. Крымский фронт, весна 1942 г. Атака.
Игорь АБРОСИМОВ
КАВКАЗСКИЙ УЗЕЛ: НИ ШАГУ НАЗАД!
Боевые действия Красной Армии летом и осенью 1942 года на Кавказском направлении
Примечания II в (23 - 30)
[II-23] Господство авиации противника в воздухе и установка на усиленное воздействие на морские коммуникации привели к тому, что переброска войск и грузов в Феодосию обернулось потерей большого количества транспортных судов. Ряд боевых кораблей Черноморского флота и транспортов, задействованных в перевозках получили серьезные повреждения. Особенно тяжелым в этом отношении оказалось 8 января 1943 г. В тот день были потоплены транспорты «Спартаковец» и «Чатырдаг». Личный состав частей 44-й армии был благополучно этими судами доставлен в Феодосию, но часть груза, которая находилась на «Спартаковце», стоявшим под разгрузкой, погибла. В тот же день при переходе из Новороссийска в Феодосию подорвался на собственном минном заграждении эсминец «Способный». Погибло 20 чел. экипажа и 86 десантников. Эсминец оставался на ремонте больше года, до мая 1943 г.
Военные перевозки в интересах 51-й армии осуществлялись через Камыш-Бурун. 31 декабря, ввиду ледостава на Азовском море и в Керченском проливе, сообщение было прервано. С 5 января, после того, как лед в проливе немного окреп, стал возможным переход из Тамани в Керчь пеших колонн, а в некоторые периоды - легкой техники. Ледовая дорога с перерывом действовала почти весь январь. Однако, тяжелая техника и грузы необходимо было переправлять плавсредствами, которые проводили быв. ледокол, переоборудованный ранее в канонерскую лодку КЛ-4, и ледокол «Торос». Особенно интенсивными были перевозки с 6 по 9 января. Караваны шли чаще всего без истребительного прикрытия, под воздействием вражеской бомбардировочной авиации. Если ледовая обстановка не позволяла уложиться с проходом в течение темного времени суток, суда оказывались в крайне опасной ситуации.
[II-24] Немцы по донесению штаба 11-й армии насчитали 6700 чел. убитых и отчитались о 10670 пленных (включая 1250 раненых в госпиталях Феодосии). Вероятно, безвозвратные потери в 17,4 тыс. при наличии к тому же немалых санитарных потерь покажутся несколько преувеличенными, если отнести ее только к феодосийской группировке 44-й армии. (В данном случае численность санитарных потерь может быть, конечно, не столь высока, т. к. при выходе из полуокружения многие из раненых попадали в плен и вошли таким образом в число безвозвратных потерь). На 14 января численность феодосийской группировки составляла примерно 32 тыс. чел., сократившись после отступления к 20 января до 13 тыс. Но в число упомянутых безвозвратных потерь были по всей вероятности включены убитые и попавшие в плен красноармейцы и командиры из состава 51-й армии, а также, очень может быть, потери, относящиеся к предыдущим дням боевых действий. Во всяком случае, данные противника дают представление о масштабах неудачи, постигшей Кавказский фронт.
[II-25] Сурово обошлись, к примеру, в апреле 1942 г. с командиром 135-й истребительной авиадивизии полковником В.И.Саловым, обвиненным в беспрепятственном пропуске вражеских бомбардировщиков к тыловым объектам Керченского полуострова. Он был снят с должности и отдан под суд военного трибунала. Дивизия, как и другие истребительные авиационные дивизии Крымского фронта, были расформированы, а их части вошли в непосредственное подчинение командования ВВС фронта. Делу полковника Салова предшествовал разрушительный налет 10 апреля самолетов противника на Керчь и Камыш-Бурун. Первая группа из 30 бомбардировщиков находилась над целями 4 ч 25 мин, вторая из 19 бомбардировщиков - 5 ч 41 мин, причем каждый экипаж бомбил с индивидуальным прицеливанием, сбрасывая одновременно по одной-две авиабомбы, стараясь добиться максимального, в т.ч. психологического, воздействия. Наши истребители в отражении налета, который продолжался почти весь день, не участвовали. Столь вопиющая неготовность 135-й истребительной авиадивизии, помноженная на бескомпромиссность Мехлиса, не могла не повлечь за собой самых крайних последствий.
[II-26] Всеобщая воинская обязанность, введенная в СССР с 1 сентября 1939 г., и единый порядок прохождения службы для всех граждан привели к тому, что ряд частей стали многонациональными, а это создало определенные трудности при организации службы. Многие призывники, пришедшие в армию из Азербайджана, Армении, Грузии, национальных автономий Северного Кавказа, особенно сельские жители, плохо либо совсем не владели русским языком, обладали крайне низким образовательным уровнем. Оказавшись в непривычной социальной среде, где проявления неприязненного отношения к представителям иной национальности не были редкостью, сами относясь без особой симпатии к окружающим, не принимая непривычных бытовых стандартов, они с большим трудом вписывались в армейскую жизнь и овладевали воинскими профессиями.
После начала военных действий при формировании новых частей и соединений в Закавказском и Северо-Кавказском военных округах за счет местных людских ресурсов, поднятых по мобилизации, проблема стала обостряться. Более того, опыт участия таких соединений в бою выявил низкий уровень боевой подготовки и мотивированности личного состава, дивизии оказались малоустойчивы, несли потери, что приводило к падению морального духа бойцов. Тяготы военной обстановки, непривычные, особенно для новобранцев, а также неблагоприятные бытовые условия и воздействие вражеской пропаганды становились причиной сдачи в плен и дезертирства, которые в экстремальной обстановке принимали массовый характер.
Если «этнизация» истории войны в послевоенный период была под строгим табу, то в служебных документах военного времени положение с национальным кадровым составом обсуждалось открыто. К примеру, Мехлис после согласования с Маленковым писал начальнику Главного управления формирования и укомплектования Красной Армии Щаденко: «Дано согласие направить сюда пятнадцать тысяч русского пополнения. Прошу вас отправить его особой скоростью, дать пополнение именно русское и обученное, ибо оно пойдет немедленно в работу».
Выход пробовали найти в формировании мононациональных соединений, где однородная языковая и метанльная среда должна была по идее способствовать повышению качества боевой подготовки и укреплению дисциплины. Для использования в качестве политработников сюда направлялись ответственные партийные работники из соответствующих национальных образований.
Крымский фронт в начале 1942 г. переформировал прибывшие из Закавказья дивизии: 224-ю - в грузинскую, 388-ю и 390-я - в армянские, 396-ю и 77-ю - в азербайджанские. Однако, недостаток младшего, среднего и старшего комсостава заставлял замещать эти посты либо слабо подготовленными национальными кадрами, призванными из запаса и службы не знающей, либо кадрами славянских национальностей. Низкая квалификация командиров стала одной из основных причин низкого уровня подготовки и боевого слаживания национальных соединений. Части отличались невысокой боеспособностью и стойкостью в бою, в них было много случаев «самострелов», большой процент дезертиров, добровольно сдавшихся в плен, и перебежчиков. В директиве Генерального штаба от 25 марта 1942 г. отмечалось, что «указанные дивизии недостаточно подготовлены, не сколочены и не отвечают всем требованиям современного боя». Однако, тяжелое положение на фронте заставляло использовать их в составе действующей армии. При этом, если 390-я и 396-я стрелковые дивизии показали себя в Крыму не с лучшей стороны, то бойцы 77-й горнострелковой дивизии воевали в целом неплохо, продемонстрировав стойкость и решимость выполнить поставленные задачи.
Определенное влияние на боевые качества соединений оказывала нелояльность некоторых националистически настроенных представителей национальных формирований к советской власти, в которой они видели чуждую «русскую» силу. Но с другой стороны характерно, что литовские, латышские и эстонские соединения, где отношение к советской власти также были далеки от идеальных, проявили себя стойкими боевыми формированиями. Образованные из числа мобилизованных и эвакуированных при отступлении военнообязанных, из бойцов рабочих и истребительных батальонов, милиционеров и работников НКВД местных национальностей, воинские соединения - 130-й стрелковый латышский ордена Суворова корпус, 8-й стрелковый эстонский корпус, 16-я стрелковая литовская Краснознаменная дивизия с честью прошли всю войну и закончили ее в Курляндии. Казаки Дона и Кубани, отношение которых к советской власти после террора времен гражданской войны и коллективизации было отнюдь не безоблачным, в составе 5-го гв. Донского казачьего Краснознаменного кавалерийского корпуса и 4-го гв. Кубанского казачьего кавалерийского корпуса закончили боевой путь в Австрии и Чехословакии. По всей вероятности, особенности поведения некоторых представителей кавказских народов в ходе войны можно объяснить тем, что традиционно кавказцы обязательную службу в армии как до, так и после революции не проходили. В их сознании подобный поворот в судьбе оказался непривычным и стал крайне болезненным.
[II-27] 25-й, 265-й, 456-й, 457-й, 547-й пушечные артиллерийские полки РВГК были переформированы к концу 1941 г. из корпусных артиллерийских полков Закавказского военного округа. По довоенным штатам численность орудий в корпусных артиллерийских полках - 24 107-мм/120-мм пушек и 24 (либо 12) 152-мм гаубиц-пушек, или 36 152-мм гаубиц-пушек (всего 36 - 48 стволов). Пушечные артиллерийские полки первого периода войны вооружались по сокращенным штатам только 12 - 18 122-мм пушками или 152-мм гаубицами-пушками. Однако, в пушечных артиллерийских полках, выдвинутых из Закавказского военного округа, ввиду наличия избыточного вооружения, сохранившегося от старых штатов, количество орудий было существенно выше. Известно, что по официальному отчету командования Крымским фонтом, составленному в июне 1942 г., пушечные артиллерийские формирования тяжелой артиллерии РВГК в результате разгрома Крымского фронта потеряли почти всю материальную часть - 25 107-мм пушек, 24 122-мм пушки, 103 152-мм гаубицы-пушки. Таким образом, даже учитывая потери артиллерии в предыдущих боях, которые не были столь уж значительны, в каждом из четырех пушечных полков, которые находились в боевом составе Крымского фронта, в конце февраля 1942 г. состояло в среднем по 30 орудий (два пушечных полка вооружались 152-мм гаубицами-пушками, один полк - 122-мм пушками, один полк - 107-мм пушками). Даже с учетом возможного наличия неисправного вооружения, особенно изношенных 107-мм пушек, в среднем количество орудий упомянутых пушечных полков значительно превышало установленное по сокращенным штатам.
53-й гаубичный артиллерийский полк РВГК, судя по потерям, упомянутым в отчете, насчитывал 21 орудие, т.е. содержался по штатам, предусматривавшим наличие 24 орудий. Тяжелые гаубичные артиллерийские полки вооружались 152-мм гаубицами, изъятыми в начале войны из состава гаубичных полков стрелковых дивизий. Ввиду сравнительно небольшого количества подобных орудий в артиллерийском парке Красной Армии, сверхштатных артсистем в гаубичных артиллерийских полках РВГК не было.
Артиллерийские полки ПТО РВГК вооружались по штатам 20 дивизионными 76-мм пушками Ф-22УСВ.
[II-28] 28-мм тяжелые противотанковые ружья PzB.41 с коническим стволом появилось в Крыму в составе 28-й легкопехотной (егерской) дивизии, переброшенной в феврале 1942 г. на Восточный фронт.
[II-29] Крейсер «Ворошилов» вошел в состав ВМФ в 1940 г. Водоизмещение 9550 т, скорость хода максимальная 34 узла. Бронирование: борт и нижняя палуба 50 мм, орудийные башни 50 мм, боевая рубка 100 - 150 мм. Вооружение: девять 180-мм пушек главного калибра, шесть универсальных 100-мм пушек, девять зенитных 45-мм пушек, четыре зенитных 12,7-мм пулеметов ДШК, два трехтрубных торпедных аппарата, глубинные бомбы, якорные мины заграждения. В ходе ремонта крейсера в Поти в марте-августе 1942 г. было проведено значительное усиление зенитной артиллерии установкой шестнадцати 37-мм зенитных автоматов. Экипаж 881 чел.
Крейсер «Молотов» вошел в состав ВМФ в июне 1941 г. Строился по проекту 26, но измененному по сравнению с первыми крейсерами этого проекта - «Киров» и «Ворошилов». Изменения коснулись архитектуры носовой надстройки, установки более совершенных приборов управления стрельбой главного калибра и зенитным огнем. Броневая защита борта увеличена до 70 мм.
[II-30] Лидер «Ташкент», построенный в Италии по заказу СССР, вошел в состав ВМФ в 1939 г. Водоизмещение 4175 т., скорость хода максимальная 43 узла. Вооружение: шесть 130-мм пушек, два зенитных 76-мм орудия и шесть 37-мм зенитных автомата, шесть зенитных 12,7-мм пулемета ДШК, глубинные бомбы и бомбомет, три трехтрубных торпедных аппарата, якорные мины заграждения. Экипаж 250 чел.
Вернуться к гл.IIв «Разгром Крымского фронта» (ч. 3) http://www.proza.ru/2019/07/22/1332