На коленях моих ты сидишь полупьяная
и с ненастной тревогой в глаза мне глядишь.
Неспроста нам даются в судьбе испытания,
чтоб сильнее любовь позвала впереди!
Завтра нам покидать
этот гибнущий город.
Как удавка сжимается
вражье кольцо!
И проник прямо в сердце
сжигающий холод,
так бывает на фронте перед самым концом.
Счастье наше разбито!
Бегут эскадроны.
В Петербурге толпа отреклась от царя.
Мчат на выжженный юг
обреченных вагоны,
нас от родины милой навек увозя.
Боже,
кто нас теперь, образумив, рассудит?
По идущим в атаку
устали стрелять.
Но враги наши – это все русские люди
и в земле нам придется одной истлевать…
Лишь ночлежки Парижа и Стамбула базары
ждут вдали нас,
презренья ухмылку тая,
а за окнами мечется свет от пожаров,
все бегут словно крысы пред бедой с корабля.
Молодая, красивая,
ты смеешься и плачешь,
жить привыкла одним беззастенчивым днем –
обжигает, как кровь,
поцелуй твой горячий
и пропахший дешевым солдатским вином.
Завтра, может, закрутишь с комиссаром молоденьким,
кто тебя в свои жены, смеясь, позовет.
А ему приказали,
без вопросов, как водится,
всех захваченных в плен отправить в расход.
Ничего – не вернется.
Все истрачены силы.
Опускается черная
непроглядная мгла.
Поднялась на дыбы,
обезумев, Россия
и летит прямо в пропасть, закусив удила!
1919