Мертвые живым не товарищи (Анатолий Апостолов) / Проза.ру

            МЕРТВЫЕ ЖИВЫМ НЕ ТОВАРИЩИ
   (О культуре исторической памяти в свете острого духовно-нравственного кризиса в России)

            Мёртвые – они вместе с Вечностью,
            А живые все – в одиночестве.

      Да, это так – мёртвые живым не товарищи. С этим трудно не согласиться, но ещё труднее это утверждение опровергнуть. Мёртвым от живых ничего не нужно – ни пышных похорон с почётным караулом, ни мавзолея, ни памятников, ни памятного знака и даже деревянного креста над могильным холмиком у проезжей дороги. Мёртвые перестают быть для живых товарищами сразу же после того, как о них быстро забывают. Когда живые бездумно и бездушно забывают о мертвых и их добрых делах, то они тем самым подводят окончательный итог жизни своих славных предков – все их труды и дела были напрасными, всё оказалось напрасным. Сколько было не признано и забыто людей добрых помыслов и дел их современниками, но ещё больше славных имён было забыто нами, убогими носителями неблагодарной, короткой памяти.
      Так повелось исстари, ещё со времён пещерных антропофагов, что человеческая память фиксирует и передаёт по наследству лишь имена людей, умеющих только убивать, съедать и повелевать. Историческая память на плоских мозгах людей, на камне и штукатурке, на глине и папирусе, на телячьей коже и бумаге, на магнитной ленте и электронном диске фиксирует в первую очередь только имена тиранов-победителей и правителей-мракобесов, палачей и полководцев, тюремщиков и мытарей. Эта традиция оставлять на скрижалях истории, только пропущенные через густое административное сито нужные имена и события, существует многие тысячелетия, еще со времён мифологической Атлантиды. Эта дурная традиция за многие века значительно упростила и сделала короткой нашу историческую память, прервала прочную, мистическую связь между живыми и мёртвыми, между материей и духом, между прошлым и будущим.
   Любая мистика есть лишь одна из вариаций на тему смерти, воскрешения и возвращения в этот мир из небытия. И живая память здесь является не только нейронным проводником между двумя мирами, но и мелодией бессмертия на электромагнитную тему. Историческая память выделяет нас из животного царства и делает нас смиренными тружениками и созидателями.
   Без исторической памяти, без мистической связи потомков с предками нет, и не может быть духовно полноценного и мыслящего человека. И если среди нас всё больше тех, кто живёт за счёт трудов мёртвых, и за счёт будущего только что родившихся, то этому виной наше коллективное беспамятство и острый дефицит человечности. Всему виной навязанная силой оружия изначально агрессивная, токсичная тотальная идеология, с её избирательной памятью и циничной, чёрной неблагодарностью к людям прошлого, к тем, кто не убивал и разрушал, а возрождал, создавал и строил. Воистину в этом случае, мёртвые живым не товарищи.
   Все, даже школьники, знают, кто такой Пётр Великий и его правая рука князь Александр Меншиков, но никто не помнит, кто такой Андрей Нартов и Иван Посошков. Все помнят Екатерину II Великую и Александра II Освободителя, но никто не знает и не помнит Андрея Болотова, или, кто такие Вера и Ефим Грачёвы. Все знают, кто такой Никита Хрущев и Леонид Брежнев, но никто не знает, кто такой Олег Ивановский и Жорес Алферов.
   А между тем, именно русский механик Нартов изобрёл для царя Петра I скорострельную батарею из 44-х мортир и оптический прицел, а русских экономист Посошков в книге «О скудости и богатстве» (1724) предлагал поднять экономику империи и благосостояние народа за счёт развития промышленности и торговли и усиленной разработки полезных ископаемых. В то время, когда матушка-государыня тратила на своих любовников миллионы рублей и десятки тысяч живых крепостных душ, а славный полководец Суворов усмирял пугачёвский бунт, первый русский агроном-учёный Андрей Болотов радел о повышении в стране урожайности зерновых, о введении севооборота («О разделении полей»,1771), о лесоразведении и о рачительном лесопользовании. Его слова, ставшие на все времена афоризмом: «Все земли хороши, когда хозяин их с умом» – сегодня актуальны даже больше, чем 250 лет назад.
   В то время, когда император Александр II Освободитель после позорной Крымской войны решительно проводил военную, земскую и судебную реформы, ярославский крестьянин Ефим Грачёв и его жена Вера (мать одиннадцати детей!) поднимали международный авторитет Российской империи на зарубежных сельскохозяйственных выставках в Париже, Вене, Кёльне, Брюсселе, Филадельфии. Лауреат 11 золотых 41 серебряных медалей, замечательный русский селекционер-огородник, создавший 250 сортов картофеля и 50 сортов капусты, 40 сортов столовой свёклы и 36 сортов Ефим Грачёв выращивал в Петербурге близ Обводного канала арбузы и дыни и даже кукурузу, задолго до американского фермера Гарста и генсека-кукурузника Никиты Хрущёва. (1)
   В то время, когда Никита Хрущёв грозил всему миру советскими ядерными ракетами и в подмосковном лесу вместе с Фиделем Кастро жарил на костре сало, советский инженер Валентин Глушко создал самый мощный в мире ЖРД для всех космических ракет и уже замыслил многоразовый космический комплекс «Энергия-Буран». В то время, когда Хрущёв награждал Ленинской премией лидера Кубинской революции, скромный выпускник Московского энергетического института Олег Ивановский, ведущий конструктор пилотируемых космических кораблей под руководством Сергея Королева готовил к полёту в космос Юрия Гагарина. Воистину, великие дела свершаются скромными людьми, которые всегда благодарно стояли на плечах условно бессмертных гигантов и глубоко чтили мёртвых.
   Когда Герой Социалистического Труда и четырежды Герой Советского Союза Леонид Брежнев цеплял себе на грудь очередной орден и Золотую медаль Мира им. Ф.Жолио-Кюри, инвалид войны, кавалер Ордена Красной Звезды и медали «За отвагу» Олег Ивановский, успешно проводил работы по автоматическим лунным станциям на Машиностроительном заводе имени С.А.Лавочкина.
   Когда великий «перестройщик», генсек и президент СССР Михаил Горбачёв по кличке «Мишка Меченый» вещал всему миру о преимуществах «нового мышления» и толерантности, лауреат Нобелевской премии по физике Жорес Алфёров продолжал делать новые открытия в электронике и создавать новые приборы на основе полупроводников. А когда наступила Смута, с позором рухнул СССР, и в Кремле пошли разговоры о новой великой и могучей Российской державе, конструктор ракетно-космической техники Олег Ивановский стал хранителем исторической памяти – директором Музея НПО им. С.А. Лавочкина. И стал никому ненужным в стране, которая под маскою Державы снова прикинулась Родиной и стала для многих злой мачехой. Такое часто бывает, когда живые мёртвым не товарищи, а враги.
   Мёртвым от нас ничего не нужно – ни мы сами, ни наша память о них. Только тот, кому приходилось встречаться с пристально-отчуждённым взглядом умирающего человека, может в полной мере осознать и прочувствовать эту жестокую и беспощадную истину. Тот, кто видел иные миры, пребывал в совершенно ином, новом духовном состоянии, в готовности к перемене участи, видел новые горизонты и являлся для нас духовно-квантовым и фотонным проводником между Землёй и Мiрозданием, тот уходя, оставил нам своё закодированное послание-намёк.
«Больше света!» – вот последние слова умирающего Гёте в миг предсмертного озарения. «Открылась бездна звёзд полна; звездам числа нет, бездне дна!» – воскликнул изумлённый Ломоносов и весьма опечалился от осознания собственной ничтожности в Мгновенной Вечности. А Лермонтов в одну из грустных минут-озарений вдруг услышал звук небес и смертельно затосковал: «Звёзды и небо, звёзды и небо, а я – человек!» Что там, за горизонтом событий знают только мертвые, которые живым не товарищи. У мёртвых своё время и своё предназначение в потоке «мыслящих нейтрино» летящих над вселенской Бездной. Все они, каждый в свой миг, стали незримыми точками, в которых окончательно свершился переход от биологической сущности к вселенскому квантовому состоянию, при котором не может быть великого и малого, времени и пространства. Об этом посмертном состоянии своего героя писал за полгода до своей смерти в рассказе-видении «Будем жить» замечательный наш современник, человек трагической судьбы, писатель и эссеист Макар Бим-Бад: «…Он… увидел, что занимает огромное пространство. Растягиваясь всё больше, он включал в себя новые звёзды, целые их скопления, с ужасом и надеждой ожидая, что вот сейчас распылится, перестанет быть. Остановив свой рост, он стремительно бросился в центр самого себя и, став точкой, понял, что в нём ничего не изменилось. Тень понимания, догадки, мелькнула и исчезла. Такое могущество и – полная беспомощность! Я могу сталкивать планеты с орбит, могу быть галактикой и… атомом, частицей» (2)
   Порой ещё при жизни некоторые из поэтов-философов и мыслителей, предчувствуя скорую, неминуемую смерть, начинают видеть своим особым нездешним зрением то, что незримо очами миллионов обычных людей – новый Свет, перед которым бессильна Тьма. Таким же, видящим посмертный полёт собственной души, был наш современник, весьма одарённый, но, увы, всеми забытый поэт Александр Флешин:
            Здесь не перечит больше свету тьма,
            и этот ослепительный полёт,
            который весь иллюзия сама,
            иллюзию блаженства создаёт. (3)

   Мёртвым от нас, живых, ничего не нужно, это нам, от мертвых многое нужно – их наследство, движимое и недвижимое имущество, денежные накопления и ценности, всякий скарб и прочая рухлядь. Это мы от мёртвых берём всё ценное, вплоть до зёрнышка, за исключением их долгов, дурных привычек, бездомной нищеты и позора. И вся эта обрядовая погребальная суета и все наши усилия по увековечиванию их памяти, юбилейные мероприятия и торжества нужны, прежде всего, нам, пока ещё живым. Не надо лукавить, уход из жизни близкого или известного, публичного человека, нашего современника, как бы предрекает наше неминуемое будущее, к которому нам почему-то не всегда хочется быть готовым.
   По степени уважительного или равнодушного отношения живых граждан к чужой жизни и смерти, по отношению их к мертвым, можно судить об уровне человечности в людях данного поколения и уровне культуры исторической памяти. Это одна, так сказать философская и морально-этическая сторона данной печальной темы. Но есть у неё и сугубо прагматическая сторона – могильный бизнес во все времена был всегда таким доходным и сверхприбыльным, как и бизнес мусорный. Это самая позорная сторона мира мёртвых в нашей стране. И самым позорным и постыдным на этой теневой стороне нашего бытия является участие силовых структур, полиции, органов госбезопасности и прокуратуры в ритуально-кладбищенском, наркотическом и мусорном бизнесе. Насилию нет места там, где каждый день куется смысл человеческой жизни и смерти. Ведь этот мир создан не нами, и он не загон для скота, не мясокомбинат, не универсальная бойня, и не свалка для падали. В таком случае мертвые живым тем более не товарищи. Мёртвые у нас ничего не просят и не взывают к нашей совести.
   Это ещё живые просят высшие силы Небес спасти их от смерти, а умирающие и видящие новый Свет принимают её спокойно и отрешённо с последним облегчённым вздохом, как например, Лев Толстой: «Так, так. Хорошо. Вот так. Вот и хорошо…»
      Не беда, когда мертвые живым не товарищи, беда, когда живые по отношению к мёртвым ни враги, ни товарищи, а так себе, просто равнодушные люди, совсем не те, которым присуща долгая, благодарная и добрая память. Нет у беспамятных людей славного прошлого, нет у них и светлого будущего и вся текущая жизнь их – сон сытых серых мышей. Под гнётом этих печальных мыслей возникают и совсем не праздные и тревожные вопросы: как долго будет хранить народная память все те главные события, которые произошли в не совсем героическое, прожитое нами время? Как долго будут помнить наши дети и внуки те громкие события, которые произошли в нашей стране месяц назад, три месяца назад, полгода, год, десять, двадцать и тридцать лет назад?
Какие знаменательные знаковые и трагические события последних трёх десятилетий могут стать для новых поколений людей моральным уроком и памяткой по технике безопасности в деле общественно-государственного строительства, а какие станут навсегда национальным позором и стыдом? Какие факты и аргументы, события и свершения нашей эпохи после нас станут политическими небылицами и мифами, а какие вообще исчезнут в волнах времени, канут в Лету, как будто их и не было в нашей жизни вовсе.
   Как долго будут помнить люди имена 14 моряков-подводников, погибших в этом году в результате пожара на глубоководном аппарате в акватории Баренцева моря и в спешке в «закрытом режиме» похороненных на прошлой неделе на Серафимовском кладбище Санкт-Петербурга? Как долго будет помнить наша учащаяся молодежь умершего месяц назад академика и лауреата Нобелевской премии Жореса Алферова? Погибших от рук бандитов детей Беслана? Погибших моряков подлодки «Курск», героев двух Чеченских войн и героев августовских событий 1991 года, героев Чернобыльской трагедии и героев-инвалидов Афганской войны?
   Как долго будут помнить люди умершего в 2014 году ветерана Великой Отечественной войны и ведущего конструктора космической техники, лауреата Ленинской и Государственной премии Олега Генриховича Ивановского? Увы, недолго. До тех пор, пока не умрут все те, кто лично знал этого замечательного человека. У новых поколений будут свои «герои на час», свои кумиры.
   Кто из нас сегодня помнит имена трёх молодых героев, погибших в ночь на 21 августа 1991 года в Москве архитектора Илью Кричесвского, водителя автопогрузчика Дмитрия Комаря и экономиста Владимира Усова, которым посмертно было присвоено звание Героя Советского Союза? Комарь накидывал на смотровую щель БМП брезент, зацепился и разбил голову, Кричевский был убит снайпером выстрелом в голову, а Усов – одним из предупредительных выстрелов советских солдат…
   Кто может сегодня внятно объяснить юной поросли, во имя чего и во имя кого так нелепо и глупо погибли эти три молодых человека ? Почему так быстро они забыты? Почему на «их могилы не носят цветов и вдовы на них не рыдают» (Владимир Высоцкий), а двух поэтов Бориса Примерова (1938-1995) и Бориса Рыжего (1974-2001), покончивших жизнь самоубийством, многие ещё помнят? Увы, загадочно избирательна, капризна и коротка наша память. И не потому ли мёртвые живым не товарищи? И неужели роль двух поэтов в этих смутных событиях для людской памяти оказалась более значительной, чем смерть троих жертвенных героев?
   И никто не знает, сколько и где именно надо установить памятных досок, табличек и всевозможных памятных знаков (валунов и гранитных плит), чтобы имена наших славных творцов и созидателей не исчезли безвозвратно в бездне Забвения.
      Жизнь не раз доказывала нам, что нет, и не может быть на этом свете вечной памяти и вечной любви. Не нами сказано, а мудрым Экклезиастом: «Всё тлен и прах. Всё суета сует и томление духа». И всё же есть в нас то, что противостоит разложению и тлену. Это дух вечного возрождения и возвращения через благодарную память и почитание тех, за кем мы идём следом. И тот, кто не чтит мёртвых, тот не чтит и живых, и не чтит самого себя и не может стать товарищем ни мёртвым, ни живым. Не будем во всём пренебрегать мёртвыми, ибо сами мы обречены стать ими. Не будем забывать, что многие из них, став мёртвыми по злой воле живых, уносят с собой наше общее прошлое, в котором заложены все варианты и повороты Судьбы всех людей и народов, идея вечной и причудливой изменчивости мира.
   Не будем забывать и всегда помнить, что мёртвые, уходя во тьму Чёрной дыры, видели нечто такое, которое невозможно увидеть живым. В книгах тайных знаний дан намёк на то, что мёртвые всегда чувствовали перемену своей участи и дуновение Судьбы – откуда дует ледяной ветер и приходит Беда. Мёртвые лучше нас знали, как смягчить удар Судьбы, в тот момент когда «казня, отрежут нос и ноги, а сила воли на последнем пятом месте». Они знали, как через тёмные пророчества Книги Перемен «усмирить Дракона и гнев человека в красных наколенниках и фартуке» (4)
   Глупо искать дружбы с мёртвыми, но ещё глупее создавать им посмертный культ личности, нужно только благодарно их помнить, не забывать их великие и добрые дела, и тем самым сохранять в себе человечность и относительно высокую культуру исторической памяти.
   Без высокой культуры исторической памяти нашим потомкам будет трудно смыть с себя болотную ряску и муть биологической эволюции, поднять практический разум, с его искусством выживания и пещерной антропофагией до уровня универсального разума, прочувствовать и обрести культуру нового состояния, и тем самым продлить невиданный гигантский успех естественных наук и технологий.
   Без основ техногуманизма и новой идеологии (манифеста обновлённой жизни), без науки о человеке и без культуры исторической памяти человечеству трудно будет породить вторую волну разума, отделить себя от стайных хищников, вырваться из биологической бойни, соскочить, наконец, с кровавой транспортёрной ленты социальной эволюции и основательно заняться обустройством своей планетарно-космической жизни.
   Без культуры исторической памяти и без анализа практического опыта предков, невозможно освоение новых форм самосознания субъекта, весьма сомнительными становятся многие гуманитарные проекты и направления – реальность планируемой истории, расчёты множественных перспектив будущего и проектно-творческое, изобретательное мышление вообще.
Сегодня, когда мы видим, как разум и гуманизм то и дело отступают назад в джунгли бессознательной природы звероящеров и тираннозавров, и используется, как всегда, для грабежа, насилия и обмана, как орудие древних хищных инстинктов, уровень культуры исторической памяти в нашей стране должен быть необычайно высоким. И уровень этот во многом зависит от нас самих. В деле сохранения памяти о людях прошлых времён и наших славных современниках мы должны быть своеобразными гуманитарными проводниками между разными поколениями, посредниками между мёртвыми и живыми, между Небом и Землёй. И здесь нам мертвые, с их победами и поражениями любви, запредельной и немыслимой силой и бессилием зла, находками и утратами, верные подсказчики и примеры на путях к обновлённой жизни. Но, увы, пока слаб и тщедушен огонёк нашей памяти, и всё реже взывает к нам совесть и не трубит в трубу над городом и миром: «Не забываете человека!»
            Уж так повелось оно исстари:
            Мёртвые живым не товарищи.
            Мёртвые – угасшими искрами
            Реют над Вселенским пожарищем.
            В небе, что ни искра, то звёздочка.
            Мертвецам Вселенная – Родина.
            Им не нужно от нас ни зёрнышка.
            Мы берём у них всё до исподнего…
            Каждодневно смертью отмечены,
            У могилок свежих мы топчемся.
            Мёртвые – они вместе с Вечностью,
            А живые все – в одиночестве. (5)

   Мёртвые перестают быть для живых товарищами сразу же после того, как о них быстро забывают. Когда живые бездумно и бездушно забывают о мертвых и их добрых делах, то они тем самым подводят окончательный итог жизни своих славных предков – значит, все труды и дела их были напрасными, значит, всё оказалось напрасным. Плохо, когда мёртвые живым не товарищи. Вполне возможно, что и наша жизнь, наши труды и страдания тоже окажутся напрасными, когда мы сами станем мёртвыми. Мёртвые нам не товарищи, не подельники, не партнёры по бизнесу и лукавой политики, но верные наши утешители по всем дорогам жизни и по Чёрной дороге тоже, когда мы горестно бредём навстречу новому Свету в надежде увидеть Того, Кто Может Всё и услышать его волевой рокочущий голос:«Я –Бог Державный на Пегом Коне. Я – Тот, Кто Может всё! Я – Бог, оседлавший Смерть, превращающий Стужу в Тепло!    Не бойся Меня, сын человеческий! Я, Всадник на Пегом коне! Не бойся смерти, сынок! Я спасу тебя от Черных всадников и Всадников без головы!» (6)
1Юрий Куксов. Открытая книга природы. М.: Новый ключ.2019 СС.156-158
2.Макар (Бим-Бад) НО… Вступительная статья Анатолия Апостолова - М.: Издательство УРАО, 2003, -«Будем жить», с.26 Макар Михайлович Бим-Бад –автор одной, но поистине гениальной книги глубоких психолого-антропологических рассказов и эссе «НО..», являлся философом- мистиком и провозвестником нового литературного мышления. Я имел честь знать этого человека, обсуждать проблемы человеческого бытия в свете культуры пошлой повседневности, редактировать его тексты, готовить их к печати, спорить с ним по самым важным проблемам, волновавших наше общество в «нулевые годы» XXI века.
3..Александр Флешин. Полёт Икара. М.: НЛО,2010, Мне довелось быть лично знакомым с Александром Ефимовичем и три года провести вместе в суровых условиях великого Заточения, в ИТК-15 усиленного режима, на Вежайке в Коми АССР. Именно там он учил меня, как по-настоящему писать философскую лирику. Именно там, не без влияния поэта Флешина был мною задуман роман «Княж-Погост» и начат рискованный сбор документальных материалов к нему.
4..Юлиан Щуцкий. Китайская Классическая Книга Перемен И-Цзин. М. 2000)
5.Анатолий Апостолов. Из глубины нездешней. М.1998, ст.97
6.Бронислав Виногродский. «Чжэнь Цзю Да Чэн» (Издательство «Профит Стайл», 2007); Он же. «Даосская алхимия бессмертия… Числа превращений дикой сливы мэй-хуа» (Изд. «София», 2003);
21.07.2019