Еще вчера беременный весною март надевал семеро порток на все, что за зиму не простудилось и имело шанс дожить до лета. Под сугробами грезили выставочными плодами клубника и суетливая мышь. И вот - как это ни смешно - наступило первое апреля. По всему выходило, что через пару недель неугомонное племя охотников потянется вслед за лесными куликами на опушки и просеки. Но это – вечерами. С утра, ни свет, ни заря, особо ретивые любители пострелять оккупируют мало-мальски оттаявшие прогалины в надежде подманить щеголеватых селезней.
Преддверие большого праздника застало меня далеко от Родины, где я тщился исполнять роль дедушки, а охота повсеместно запрещена. Кобеля пришлось оставить дома под присмотром добросердечной соседки и, в помощь ей, - вечно занятого зятя. Причин не брать с собой Тузика наличествовало две. Во-первых, кобель не меньше хозяина страдал клаустрофобией, и лететь в багажном отсеке отказался напрочь: « Я благородных кровей. Мне бизнес-класс положен». Во-вторых, на территории Израиля проживает бездомных кошар значительно больше, нежели граждан с паспортами вкупе с туристами, креветками и прочей законопослушной фауной. К дарам моря кобель с детства испытывает благоговейный трепет, а к муркам, выражаясь языком судебных заседателей, - взаимную неприязнь. И то, и другое заканчивается для оппонентов трагически, с той лишь разницей, что кошатину Тузик не ест.
Уложив внучку спать, я набрал Москву:
- Шалом, дружище! Как сам?
- Бывало и лучше. Соседка выгуливает не по расписанию, зять – объедает.
Привычка жаловаться у Туза в крови. Застать прохвоста в хорошем расположении духа удавалось исключительно, когда он располагался на переднем сиденье и сосредоточенно ожидал моего возвращение от мясника – Толика. В эти минуты «вечный страдалец» не обращал внимания ни на безучастных прохожих, ни на сердобольных старушек, липнущих к окну автомобиля.
- Всего-то?
На другом конце провода перешли на шепот:
- И еще: все время про гостинцы спрашивают.
- Передай им, что я бедный и жутко злопамятный. Терпи, Туз. Пятнадцатого, даст бог, вернусь.
Последующие две недели прошли в попытках ублажить дочь, жену и наследную принцессу - Симочку. Чего мне это стоило, живописать не стану. Замечу однако: пляжи вокруг отеля сплошь каменистые и любая медуза с готовностью подтвердит, что ни одна – самая ничтожная – галька не осталась обиженной на Симочкино невнимание.
Возвращался без поясницы, но с загаром, характерным для аборигенов островов Кука, пробавляющихся собирательством.
Кобель встретил располневший, похожий на баул о четырех лапах и с торчащим в самом торце обломком ручки от чемодана на колесиках.
- Привет, доходяга! – я потрепал там, где прежде находилась шея, - Утром выдвигаемся в сторону сгорающих от нетерпения трофеев, - Вопросы?
- Ошейник брать?
Я скептически ценил фигуру питомца:
- Шут с ним. Надеюсь, далеко не убежишь.
- Оно мне надо? – проворчал пес и пошел собираться.
Купленные загодя патроны, чистое белье, зарядка для телефона и куча прочих вещей, без которых совершенно немыслимо коротать часы между рассветом и закатом.
- А поесть? – напомнил Тузик.
Ах, да. Чуть не забыл. Сумки, пакеты, баночки, мешочки…
- А ружье?
Опля! Такая, казалось бы, мелочь, но может пригодиться. Сунул в багажник для верности два.
- С обеих рук палить будешь? – ехидничал пес, - По-македонски?
- Как придется.
По дороге заехал в общество, оплатил взносы и сезонную путевку.
Председатель - неизменный, будто смена времен года, Зиноныч - с тревогой подметил:
- Ты впервые за последние лет сорок пропустил открытие. Что так?
Сколько живу, не перестаю удивляться его наблюдательности.
- Изменилась, Женька, система приоритетов.
- И как она теперь выглядит? – поинтересовалась молоденькая кассир.
- Внучка, дочка, собачка, охота, пирожные «Ягодное лукошка» и дальше по умолчанию.
- Хорош кавалер, нечего сказать, - укорила пожилая бухгалтерша, - Откуда, только, дочки/внучки берутся?
Я виновато пожал плечами и спешно откланялся.
На дачном участке, среди ошметков грязноватого, в оспинках снега, виднелись юные крокусы, нарциссы, тюльпаны и аппетитная закуска в виде дикой черемши. И все такие скромные, нежные, без тени сытого, чванливого мещанства. Обожаю весну!
Туз первым делом проверил наличие посторонних. Убедившись, что никто в данный момент не посягал на нашу священную собственность, он оторвал взгляд от земли и резонно заметил:
- Часа через два должны тянуть вальдшнепы-разведчики. А ты еще в городском.
Наскоро переобувшись, впихнул кобеля на заднее сиденье, а мысли о еде – в самый дальний закоулок подсознания.
Наибольшая трудность заключалась в выборе правильного места. Хотелось и туда и сюда. Ежели приехал бы вовремя – на три раньше - успел бы осмотреться и сориентироваться в обстановке.
Сменив асфальт на гравийку, остановились перед рукописным аншлагом: «Налево пойдешь, селезней найдешь. Направо пойдешь, куликов найдешь. Прямо пойдешь, отберут ружо и путевку».
- Прямо! – уверенно подсказал Туз и лихо заломил ухо.
Чавкать сапогами по весенней распутице удовольствие не ахти. Тем не менее, мы бодро отшагали через раскисший луг, и вышли к знакомой полянке среди берез и редких сосен. Закат едва занимался, и пришлось вновь маяться с определением наилучшей точки обстрела. Ушлый кобель, ничтоже сумняшеся, занял позицию в паре шагов от кромки леса, возле аккуратной елочки:
- Ты, как хочешь, а я здесь постою.
- Дык, в прошлом году вальдшнепы это место стороной облетали.
- Раз на раз не приходится, дядя, - возразил Туз и сделал вид, что ему жутко интересно, что там такое разэтакое под хвостом прячется.
Пришлось ждать.
Выдержав паузу, песик смилостивился и указал на валявшиеся кучкой гильзы:
- Свежие. Усек?
Оправдание типа – «очки дома забыл» прозвучало бы столь же уместно, как - «колесо проколол». Надуть моего верного помощника удавалось немногим. В их числе: диктор телепередачи «Прогноз погоды» и биржевой спекулянт Джордж Сорос (кобель занес обоих в черный список).
- Вдруг хозяева придут? Неловко получится… - я использовал последний шанс оправдаться в очевидной оплошности.
А зря.
Туз тяжело вздохнул, мол, довелось же с таким олухом судьбу связать… зевнул и медленно, словно для маленьких либо убогих, произнес:
- Кто раньше встал, того и тапочки
…отошел и, для верности, пометил елочку.
В восемь сорок, строго по расписанию послышалось первое хорханье. Разведчик тянул из-за спины, со стороны луга. Видимо, поднялся где-то совсем рядом, ибо буквально через десяток секунд магическая птица пролетала над моею лысиной.
Когда меня спрашивают, как бы я хотел умереть, отвечаю без запинки: «На женщине или под токующим по весне вальдшнепом».
Туз разделяет дерзкое пожелание, но, лишь, отчасти.
- Дядя! Ты стрелять собираешься?! Уйдет же! Как пить дать, - уйдет!!
- Первый ремиз* сладок, - я проводил кулика стволами, - Светло еще. Посмотри, какое чудо! А стукнешь, музыку вечера подшумишь. Картинку испортишь…. Дождемся, лучше, темноты, - у долгоносых кавалеров шансов прибудет. Извини.
* В некоторых карточных играх: недобор установленного числа взяток
06.03.19