В это время доктор говорил:
- Я прочитал все статьи и монографии о летаргическом сне, какие смог отыскать. И все-таки мне непонятно, что стало причиной того, что ты уснула (они уже были на «ты») на долгие годы. Не помнишь?
- Я и сама об этом каждый день думаю.
- Нонна, что последнее запомнилось тебе из прошлой жизни?
- Последнее? Ну, не знаю… Помню, обедали, что-то о политике, о выборах говорили.
- Никаких ссор, эмоционального напряжения, ощущения крайней усталости или возбуждения?
Женщина посидела несколько минут молча, как бы вслушиваясь в давние события.
- Муж больше волновался… Он еще из книги что-то зачитывать стал… Репринтное издание… Автора не помню.
- У вас большая библиотека?
- Когда-то была большая. Настя сказала, что после смерти Степана, чтобы отвлечься, затеяла ремонт в квартире, избавилась от тяжеловесных томов Маркса, Энгельса и Ленина, отдала в библиотеку школы, в которой училась, что-то из классики. Старинные издания, которые коллекционировал муж, частично продала, чтобы завершить работы. Но большая часть осталась.
- Хотелось бы взглянуть.
- Думаешь, это поможет? Ой, Настя вернулась! – увидела Нонна дочку с мужем, поднялась и поспешила навстречу. Иван Васильевич тоже поднялся, чтобы поприветствовать родственников бывшей пациентки. Его пригласили поужинать вместе.
Вечер прошел в оживленной беседе. Много шутили и смеялись, разглядывая привезенные снимки. Иван Васильевич нет-нет, да и бросал взгляд на солидные стеллажи с книгами, видневшиеся в соседней комнате, по-видимому, бывшем кабинете Степана.
Дети остались ночевать у матери. Иван Васильевич отправился домой. Можно было вызвать такси, но он решил прогуляться. Легкий ветерок шевелил кроны деревьев. Немногочисленные прохожие, в основном влюбленные парочки, неспешно прогуливались по улице, не отвлекая от размышлений. Подходя к дому, доктор решил непременно разыскать книгу, о которой говорила Нонна.
На следующий день мужчина в середине дня позвонил с работы Нонне Семеновне, поинтересовался ее самочувствием, пригласил вечером на прогулку, сказал, что зайдет за женщиной. Нонна была очень рада. К концу дня погода испортилась. Все небо заволокло тяжелыми свинцово-серыми тучами. Когда Иван Васильевич подошел к дому, тяжелые редкие капли дождя упали на землю.
Нонна Семеновна предложила чаю. Достала чашки и блюдца из тонкого фарфора, разложила на изящных тарелках угощения. Села напротив, щебетала что-то незначительное, неважное, хлопала длинными ресницами, улыбалась, кокетничала, одним словом.
После чаепития, совсем было очарованный видом тридцатилетней женщины, Иван Васильевич вдруг вспомнил о вчерашнем решении. С сожалением стряхнул с себя чары и, бросив взгляд в сторону стеллажей с книгами, сказал:
- Нонна, вы говорили вчера о какой-то книге. Не пытались найти ее?
- Нет еще. А давайте посмотрим вместе.
- Какая она была? Опишите.
- В темно-коричневом переплете. Небольшая, кажется. Ой, да здесь много таких.
Стали снимать с полок и рассматривать издания. У Ивана Васильевича сразу запершило в горле. «Никогда не думал, что у меня аллергия на книжную пыль». Тем не менее поиски продолжили. В результате через полчаса в руках Нонны Семеновны была та самая, искомая книга.
- Тысяча восемьсот шестьдесят третий год издания, - вслух прочитал Иван Васильевич и, присев рядом с Нонной на диван, стал листать, а затем и потряхивать книгу, из которой выпал неизвестный, засохший, серый от времени довольно большой цветок. Доктор поднял находку и поднес к лицу. Казалось, он почувствовал неуловимо-сладкий и нежный аромат.
- Дай мне, пожалуйста, я тоже хочу рассмотреть, - несколько капризно сказала женщина и, подхватив, подошла к источнику света - торшеру на причудливой извитой золоченой ножке…
На следующее утро Настя за завтраком встревоженно сказала мужу:
- Что-то мама не отвечает. Ну, ладно вечером, может, гуляла со своим доктором, а сейчас-то… В это время она никуда не уходит.
- Может, спит, - ответил Илья и поперхнулся, увидев выражение лица супруги.