Ты как будто сидишь перед пустым листом, а тебя связали в маленькой коморке. Как ты выживаешь в маленьком мире сотканом из словесной мишуры, сотканных обещаниях, повешанных как гирлянды у входа? Как ты выживаешь, упуская дорассветное солнце и первого прохожего? Как ты выживаешь, когда тебе некому и не с кем никогда, абсолютно никогда поговорить по душам, открывая форточку от телесной духоты? Как ты выживаешь, зная что ты знаешь лишь то, что ничего абсолютно не знаешь, и как представитель большинства, ты остаешься в тайном меньшинстве, не контролируя даже милисекундной своей части жизни, а там более мысли? Как ты выживаешь, когда даже тот, кто в голове, он кажется уже постарел, а ты на бумаге даже не знаешь, как тебе к самому себе обратиться, дабы не успеть сбиться и не запнуться, и уж тем более с такой нежностью печатая по клавишам, не забыть к чему ведет твой очередной поток? Как ты выживаешь, забывая свои координаты, создавая в голове иллюзию стабильности но никогда не чувствуя человека находящегося рядом наверняка, уверяя себя что тебе это не нужно, но тебе это так нужно и ты знаешь это каждый раз, когда человека рядом находишь? Как ты выживаешь, когда тебе построить стабильность легче, чем посчитать сдачу на кассе, а сорваться и быть безмозглым в своих идеях уж слишком серьезно и мучительно долго не получается? Как ты выживаешь?
Ты как будто сидишь перед пустым листом, а тебя он съедает. В городе без света однажды зажегся фонарь. Да был он такой яркий, что люди, слетаясь к нему как полуслепые мотыльки, моментально сгорали. Но их любопытство было намного сильнее инстинкта выживания. Это был последний фонарь на Земле.
Ты как будто сидишь перед пустым листом, а напротив другой человек. Даже оставшись на пару дней подольше, ты его абсолютно точно лучше не узнаешь, и хуже не сделаешь. Определенно, ты внесешь свои коррективы, и где-то на протяжении года, а может чуток больше,где-то всплывет твоё имя. Кто-то не забудет поздравить тебя с днем рождения. Кому-то ты был родным, а этот человек просто сидел напротив. Ты бы и сам не против узнать его получше, но что поделать, раз он просто выбрал неправильное место, где сесть. Казалось бы, в чем проблема, сядь ты сбоку или рядом со мной по право-левую руку. Тогда мы бы словили намного больше совместных рассветов, вгоняя в краску свои лица, при воспоминании дурных историй. Мы бы много обнимались, принимая в себя не одну дозу любветамина , сочиняя не одну книгу, оставляя в этом и так уже потрепанном мире ещё одну часть макулатуры, отличающейся не такой уж качественной печатью. Мы бы смогли признаться друг другу не один раз в том, что лазит и тревожит твою черепную коробку, а потом, чтобы справиться со всем этим, вы бы переехали в коробку немного побольше размером. Это помогло бы стать вам на ноги, и вы бы иногда повышали бы тона для того, чтобы промывать своё горло и взбудораживать свои части тела и сознания. Иногда было бы очень тяжело поворачивать на словесных поворотах и тогда в дело шли бы двери, чашки и всё что погромче стучит. В какой-то момент это перерастет и вам полегчает. Или человек забудется, и сгоряча сядет один раз, купив уже на память заученные любимые блюда, в любимой закусочной за любимым поворотом, так вот сядет он напротив.
Ты как будто сидишь перед пустым листом, но сидишь уже не ты. Как будто в голове говорит незнакомец, с которым тебе было бы приятно выходить из зоны комфорта, или заварить чай для разговоров покрепче. Но при этом этот незнакомец немного приторный и ты понятия не имеешь, когда отдал ему своё последнее право и законное место под осознанным колебанием твоих частиц в своем ещё не до конца помутневшем сознании. Иногда промелькают варианты, где ты был немного пьян,а он был чуток более харизматичен, чем сейчас и возможно..Но ты как будто сидишь перед ним, и видишь, как он берет твою руку и это больше не твоя рука. Он берет твой голос, твои манеры, твои повадки, твои страхи, твоих тараканов, твоих любимых персонажей, твои исписанные черновики, твои плохо закрашенные стены в комнате, твои сомнения и твои подвиги. Он берет, а ты уже и немой, и вдруг почему-то потерял свою обувь, да и одежды на тебе больше нет. Незнакомец спокойно одевается, даже не постыдившись забрать носки , причесывает уже не твои неидеальные волосы, прокашливает твой неидеальный голос и тихо закрывает дверь. А ты остаешься в кромешной тьме, неспособный подняться с того, что предназначено быть стулом, но кажется что стул больше не имеет такие же права и сущности, как и то, что от тебя осталось. Но тебя как такового тоже не осталось и писать дальше о тебе, это было бы преступлением, ведь тогда пришлось бы писать о нем, о том, кто забрал тебя. Но так как он забрал абсолютно всё, то уже нет незнакомца, ибо этот незнакомец - ты. Приятно познакомиться.
Ты как будто сидишь перед пустым листом. Закрашиваешь ненужные просветы между строчками, чтобы хоть как-то появился смысл в том, что имеется. Но у смысла сегодня абсолютно другие планы на вечер.