- Дед, снова ты пытался съехать с горы на велосипеде? Тебе же опасно!
Юноша сидел у изголовья кровати и гладил старика по голове, жалея его. Седые мягкие волосы серебрились в свете солнца, каждая морщинка рассказывала о прожитой жизни: вот эти, у глаз, говорили о том, как много дедушка смеялся. А вот эти, у переносицы, о том, сколько горя и бед встретил на своём веку человек. Всего лишь морщины, а говорят о целом столетии!
- Дед, а, дед? Ну зачем ты?
Тот только рассмеялся своим старым, похожим на скрип дерева, смехом, приподнимаясь с кровати. Выцветшие глаза как-то необычно, молодо смотрели на юношу, будто бы и не было старику так много лет, будто бы и не знал он той тяжести, которая убрала краску с некогда чёрных локонов.
- Знаешь, внучок, - раздался его приглушённый голос, - сейчас у меня столько идей в голове, столько знаний, столько опыта! Я готов горы свернуть, готов целую страну объехать! Да что там страну – мир!
- Эх, дед, да куда уж тебе…
- Да, готов. Я жить хочу, внучок. Хочу увидеть всё, чего не видел доселе. Но знаешь…
Он закашлялся. С каждым годом кашель становился всё мучительнее и страшнее. И всё-таки, он был не такой, как у молодых. Он был тихий, скрипучий, казалось, что где-то внутри старик уже начинал рассыпаться.
- Знаешь, - продолжал он, - ведь всё упирается в одно. Старость.
Это тихое слово прогремело, точно сто тысяч гроз обрушились на этот мир. Такое простое и очевидное, но страшное. После него ещё несколько минут в комнате царила звонкая тишина, пока снова её не нарушил дедушка.
- Только теперь я понимаю, как много я упустил. Столько ошибок сделал! Столько времени потерял впустую! Я так об этом жалею…
- Знаешь, дед, - вдруг прервал своим резким молодым голосом внук, - единственная твоя ошибка заключается в том…
Старик удивлённо покосился на юношу.
- …что ты жалеешь. Никогда нельзя жалеть о своих поступках, пусть, они были не самыми удачными. Жизнь не знает, что такое «правильно», а что – «неправильно». Мы просто живём, и каждая минута, грустная или радостная, - это минута жизни. О ней нельзя жалеть, дед. Понимаешь?
Ещё несколько минут в комнате стояла тишина.
- А знаешь, внучок… А ведь ты прав.