ЧАСТЬ 3
Пока Лидия Петровна воспитывала Лику, Марья Тихоновна с остервенением кромсала на кухне остывшего петуха. Филипп Филиппович, ерзая в инвалидной коляске, напевал любимую песню сумасшедшего лоцмана.
- Да, замолчишь, ты, когда-нибудь, – не выдержала Марья Тихоновна, потихоньку хлопнув его по спине.
Филипп Филиппович поднял на нее обиженный взгляд.
- А ты газету купила?
Филипп Филиппович из-за болезни не читал уже много лет, но привычка просматривать по утрам прессу так въелась в его больной мозг, что он каждый день требовал от домашних газеты, и не какие-нибудь, а «Труд», «Известие» и «Комсомольскую правду».
Пожелтевшие и обтрепанные от времени листочки лежали в кармашке инвалидного кресла и, как только дед начинал фардыбачить, домашние пихали ему в руки любимое чтиво. Дед тыкал в газету изуродованным артрозом пальцем, похожим на высохший сучок, и начинал "читать".
- Что пишут? – подыгрывала ему Марья Тихоновна.
- Что, пишут?! Что пишут?! - злился дед. - Возьми, да почитай. У меня и без тебя дел полно.
Мария Тихоновна садилась рядом, на маленький стульчик и, нацепив на нос очки, начинала читать.
***
- Ну, хватит, отец, - сунув петуха в кастрюлю, вздохнула Марья Тихоновна, - давай я тебя в комнату отвезу. А то гости придут, а я еще не одетая, - она развернула коляску. - Поехали, голубь, спать тебя уложу...
– Короблики, колбрики у кита в зивотике, - радостно запел дед, коверкая половину слов, - летят, ле-ет-я-ят.
– Все, дед прилетели, - закатив коляску в комнату, - устало проговорила старушка, - давай в кроватку и баиньки.
-Не-е-т, - захныкал Филипп Филиппович, пихнув ее вбок. - Кораики в зывотике ле-т-я-ят…
Марья Семеновна подхватила сопротивляющегося деда подмышки и, подтащив к дивану, перевалила в кровать.
– Поспи, милок, - погладила она его по голове, - а я тебе потом почитаю.
Филипп Филиппович послушно закрыл глаза и тоненько захрапел.
- Похоже, сегодня проблем не будет, - облегченно вздохнула старушка, перекрестив мужа. Но не тут то было. Не прошло и пяти минут, как из комнаты раздался зычный голос здорового человека.
- Мать! А мать! Ты где? Обедать пора!
- Ой, батюшки, - заохала она, бросив взгляд на будильник, - сейчас же хахаль придет, а я не одета. - она помчалась обратно.
Филипп Филиппыч сидел на диване, выпрямив спину, и грозно смотрел на жену.
- Проснулся? – заискивающе проговорила Марья Тихоновна. - А гости еще не пришли.
- Гости? Гости... Какие еще гости? – губы деда скомкались в тугой узелок. - Сегодня что, Новый год?
- Да никакой сегодня не Новый год. Замолчи, – не выдержала старушка, - жених к нашей Лике придет, чтоб ему ни дна, ни покрышки.
- А елку купили?! – продолжал дед, шаловливо хихикая.
- Какую елку? Жених, говорю, к Лике придет, а ты тут сидишь, долдон долдоном, - Марья Тихоновна подхватила его под руки и, пересадив в кресло, перевезла в другую комнату. - Посидишь тут пока, - прошептала она, - а то не дай бог спугнешь жениха.
Не успела Марья Тихоновна закрыть дверь в комнату, как в коридоре раздался звонок. Лидия Петровна, схватившись за голову, побежала за Казимиром.
- Казимир?! Черт тебя подери! Ты, что оглох? Дмитрий Дмитриевич пришел!
Казимир, не торопясь, вышел из комнаты и, подтянув на пузе ремень, вразвалку пошел по коридору.
- Ты прямо, как скорый поезд, минута в минуту, - открыв дверь, крякнул он, хлопнув приятеля по плечу.
- Ну, что вы, - смутился Дмитрий Дмитриевич, - чуть-чуть опоздал. Лифт долго ждал, - он подтянул губой реденький ус и слегка его пожевал.
- Да-а, лифт у нас такой, - подтвердил Казимир, - как по расписанию ходит. Хорошо, что на четвертом этаже живем, - он схватил его за рукав. - Да ты заходи, чего в дверях встал? он вытащил из калошницы тапочки. - У нас тут ковры кругом, так что придется разуться. Ты, какой размер носишь?
- Да я… - замялся Дмитрий Дмитриевич, - он стащил остроносые туфли и сделался красным, как помидор.
Казимир поднял с пола ботинок.
- Понятно, тридцать восьмой, - констатировал он, бросив на пол тапки в ромашку. - Надевай и будь, как говорится, как дома. Но не забывай, что в гостях.
Лидия Петровна вся в духах и помаде выпорхнула из комнаты.
- Здравствуйте, Дмитрий Дмитриевич, – грудным голосом произнесла она, поправив на груди кофточку, - давайте знакомиться, Лидия Петровна, - и с обожанием посмотрела на кавалера.
Дмитрий Дмитриевич, склонив голову, прильнул губами к надушенной ручке.
Лидия Петровна выдернула из-за спины притихшую Марью Тихоновну.
- А это наша мамочка, так сказать, знакомьтесь. Глава нашего небольшого семейства.
Дмитрий Дмитриевич артистично приложил к груди руку.
- Старшее поколение… очень приятно...
Марья Тихоновна смотрела на его тонкие костлявые пальцы и думала, что он чем-то напоминает ей того самого петуха, которого она час назад разделывала на кухне.
- Ну, вот и познакомились, - закудахтала Лидия Петровна, одарив свекровь уничтожающим взглядом. - А теперь пойдемте в комнату. У нас уже стол накрыт. - Она дернула свекровь за фартук. - Мама, пойди, хлеб принеси. А я Лику позову.
Когда женщины вышли из комнаты, Казимир взял со стола бутылку и, подмигнув Дмитрию Дмитриевичу, предложил выпить, так сказать, для разгона. Дмитрий Дмитриевич, неопределенно пожал плечами и, воровски оглянувшись, протянул ему рюмку.
Войдя в комнату дочери Лидия Петровна столбенела. Та в халате и тапочках сидела за письменным столом и что-то записывала в тетрадь. От негодования у Лидии Петровны перехватило дыхание. Она схватилась за сердце и, вскрикнув как чайка, повалилась на стул.
- Ты, чего, мам? – не поднимая головы, буркнула Лика.
- Как чего?! - прошипела Лидия Петровна. - Гости пришли, а ты еще не одета!
- А почему во множественном числе? Их что уже двое?
- Не язви матери! – взвилась Лидия Петровна. - Стараешься для нее стараешься, выкаблучиваешься перед всяким, а она... одевайся сейчас же.
- А может без меня как-нибудь обойдетесь.
- Ты, что же решила меня добить?! – нависла над дочерью Лидия Петровна. – Так вот учти, я не позволю! Чтобы через пять минут в была зале! И платье зелененькое надень.
http://proza.ru/2019/07/21/1536