сценарий Урановый Город
Саша Кузнецов
УРАНОВЫЙ ГОРОД
фильм-текст
33
ЛЕТНИЙ КИНОТЕАТР
Вечером, на площадке у входа в открытый кинотеатр, возле киоска, где в освещённом окошке видна продавщица в белом халате, Кир и Неля пьют газированную воду из гранёных стаканов.
Зрители смотрят чёрно-белое документальное кино под открытым небом. Их не много, человек семь-восемь. С экрана кинотеатра звучит голос диктора: «Легенда о золотом червонце. Рассказ о твердых и надежных деньгах. Настоящая фамилия этого человека Бриллиант. Григорий Яковлевич Бриллиант, организатор одного из самых поразительных в мировой истории финансовых переворотов…»
Отец и дочь прогуливаются у кинотеатра, откуда слышен через кирпичный забор голос диктора: «…Политик, причастный к высшим тайнам отечественной истории двадцатых, тридцатых годов».
Кир говорит на ухо Наиле - они почти одного роста - слегка касаясь лицом её волос у шеи с нежной родинкой, спрашивает:
- Ты кого-нибудь любишь в этом городе? - Неля молчит…
- Неля… Поехали к деду. А? Вместе.
Кир и Наиля идут в свете фонаря идут по аллее парка. Ночью особенно громко верещат, занимаясь своим «горловым пением» по арыкам – лягушки. Поют цикады.
- Я не знаю… вроде никого…
- Мне сказали в отделе кадров, что он теперь в районе Чимгана, в горах.
- Там же профсоюзная лечебница?
- Была, теперь пансионат.
- Надо бы, всё же найти КЭмела J Ну… парня моего, что-то его нету.
- Кэмел!? Как тот верблюд на пачке сигарет? Неплохо, - смеётся по-доброму.
34
ОКРАИНА
Утром следующего дня, Кир и Неля ищут Камала: идут по улице неподалёку от глиняного купола старого медресе с гнездом аиста наверху, среди дувалов и глинобитных домов.
Кир и Наиля подходят к воротам старого, бедного дома. За окном скандалят по –русски, матерясь на мусульманском наречии) - молодые мужчина и женщина. Слышны их невнятные голоса и редкие выкрики на не сразу понятном языке.
Голос Кука с приблатнённым прононсом, тягучий и слегка даже гнусавый:
- Да ты чооо… подруга! ты же меня влОжила! Ты меня постоянно вкладываешь…
- Это ты, как обожрёшься кукнара...
- А… ну да… ништяяяк… да-ты-меня влО-о-ожила!
- Так! Это ты меня всем вкладываешь!! – уже орёт.
Неля заглядывает через приоткрытые ворота во двор.
ГОЛОС КУКА (гундит). Да ты чооо в натуре фуфел втираешь что ли охххуееела подруга… ну хай ладно… (с угрозой в голосе) нишшштяяяк…
35
ДВОР КУКА и КРИСТИНЫ
Во дворике на топчане спит полуголый, сплошь покрытый татуировкой мужчина. Ему уж за пятьдесят, похоже на то. Рядом с ним лежит недоеденная половинка арбуза с воткнутой в неё большой ложкой. Слышно, как Кир и Неля пытаются достучаться снаружи, но их не слышат. Рядом с топчаном стоит мотоцикл Камала, выкрашенный дикими красками, рядом валяется обрезок платиковой бутылки с размазнёй красок и окаменевшей кисточкой, выпачканной серо-буро-малиновыми остатками.
Татуированный просыпается, Неля заглядывает, потом протискивается в щель приоткрытых ворот и татуированный мужик видит её голову - швыряет в неё половинкой арбуза. Арбуз разбивается о железные гулкие ворота и Неля, отпрянув, оборачивается и вдруг обнимает Кира, бросившись ему на шею.
- Всё, папа. Уехал этот… верблюд. Ну его. Давай поедем к деду… Мы ведь найдём его? Да? - первый раз она называет его папой…
36
АЭРОПОРТ
Старый самолет, в народе называемый «кукурузник», стоит на краю пустыни. Тут же бродит привязанный верблюд, с большим болтом в носу.
У современного здания аэропорта стоит Вит, к нему издалека идёт Кир.
Голос Вита. Уезжать тебе надо, понимаешь? Или ты хочешь здесь в зиндане посидеть? Или мне передачки носить?
…пауза... По асфальтированной дороге к аэропорту едет чёрный немецкий автомобиль в мареве раскалённого от асфальта, воздуха, - словно мираж. Шины оставляют следы протекторов на асфальте…
Голос Вита продолжает: Уезжай пока я могу тебя отправить. Прямо сейчас.
Они вместе входят в двери аэропорта.
- А дочке скажи, что Кэмел попал с бирюзой. И надолго. – он оборачивается, пропуская Кира и Нелю, вперёд.
Они поспешно идут за Витом, в сером костюме шагающим по бетонной полосе, - на посадку, к небольшому пассажирскому самолету местных авиалиний, с уже приставленным трапом. На фюзеляже яркие синие буквы латинским шрифтом: Uzbekiston
Вит заводит их в самолёт и спускается по уже отъезжающему вместе с ним, трапу.
Самолёт выруливает по взлётной полосе - остаются лишь пустынные просторы с привязанным верблюдом, который, задумавшись, жуёт и писает одновременно.
37
САМАРКАНД
Утром на базаре, Кир и Наиля у горы дынь.
Она выбирает, показывая на самую длинную бабаЮ в халате и при этом даже что-то говорит по-узбекски.
Старик снимает тюбетейку с черно-белым орнаментом, складывает треугольником и трёт ей свой седой ёжик. Потрясённо цокаёт языком, восхищаясь красотой девушки. Его глаза улыбаются на коричневом морщинистом лице, глядя на явно слегка восточную, но такую по-европейски обходительную кызым.
Он достаёт большущую мирзачульскую дыню, откатывая другие в стороны.
Взвешивает на больших старых весах, манипулируя гирьками на мятой металлической чаше, протягивает на руках Неле, с широкой улыбкой, распустив свои морщины от уголков губ до уголков глаз.
Теперь они у горы арбузов, где она показывает Киру, как надо выбирать арбуз: бери, мол, с хвостиком. Склонившись ухом к полосатому огромному арбузу, постукивает пальцем.
- Надо по нему постучать, чтобы во внутренностях загудело так.
Кир поднимает арбуз к её голове и стучит по нему согнутым пальцем – арбуз спело гудит, Неля счастливо смеётся.
В чойхоне Неля вкусно и сочно ест арбуз, впиваясь в него ртом и поглядывая счастливыми глазами на отца.
Сок стекает по её острому подбородку.
Кир достаёт из рюкзака пакет салфеток, нежно отирает матовую кожу дочери ослепительно белой бумажкой. Вынимает ещё и подаёт дочери. Она берет её, но смотрит на его правую руку, где остался незагорелый след от обручального кольца. Смотрит ему в глаза.
Кир отводит взгляд, оглядывая чойхону с пустующими пока топчанами, покрытыми старыми, тёртыми бухарскими коврами, это местное кафе, открытое на все стороны света...
Дочь смотрит на отца и улыбается. Кир потирает безымянный палец правой руки.
- Да. Ты умеешь радоваться. А значит - умеешь жить… - с этими словами он наклоняется и целует в щёку.
С дыней под мышкой Кир стоит на краю широкого шумного проспекта, полного автомобилей и городского шума, возле круглого перекрёстка, оглядываясь в поисках такси. Неля смело голосует, подняв правую руку большим пальцем вверх, гордо посматривая на отца.
Они забираются на заднее сиденье такси: Кир пропускает Наилю вперёд, осторожно, двумя руками подает ей дыню, потом садится сам, снимая со спины синий рюкзак и аккуратно захлопывая за собой дверку.
38
АЭРОПОРТ
Кир подсаживает дочь в маленький цветной, будто пластиковый вертолётик…
Осторожно, двумя руками, придерживая её за тонкую талию в лёгком, шёлковом, красно-чёрном, тонкими полосками поперек, летнем платьице. Дыня лежит на бетоне взлётной полосы.
Следом Кир подаёт дыню одним концом вперёд – руки Нели принимают её.
Винт принимается кружить, вертолёт чуть поднимается над бетоном, зависает, будто проверяя надёжность полёта, слегка дрожит и затем улетает.
39
ЧИМГАН
Вертолётная площадка. Цветастый фирменный вертолётик, явно авиамодель, садится на небольшой площадке в предгорьях Чимгана, вершины которого в снегах, а на склонах растут высокие хвойные деревья
Кир с дыней подмышкой держит за руку Нелю - они идут вперёд по шоссе, за спиной Кира синий модный рюкзачок, а у неё через плечо перекинута на ремне мягкая сумка чёрной кожи.
Кир, то и дело оглядывается в ожидании попутной машины.
Вдали, откуда-то снизу - в гору, гудя мотором, поднимается белый огромный грузовик с крытой фурой.
Кир и дочь останавливаются на площадке, отгороженной от обрыва кладкой дикого камня. Кир ставит дыню на обочине - приманивает.
Высокая, двухэтажная кабина фирменного белого автомобиля приближается к ним. Гудит и приближается.
Они теперь едут втроём в огромной машине, за их спинами вход в спальное помещение, где кто-то возится время от времени. Кир, Неля и шофёр, а ему пятьдесят с лишним, судя по его внешности, он здесь живёт давно, а может и родился, такое у него… казацко-азиатское лицо.
Через лобовое стекло, видна улыбающаяся Неля, рядом мрачный, дочерна загорелый водила.
Кир у окна - его профиль движется вместе с пейзажем за стеклом грузовика.
…пауза… - тягловый рёв двигателя.
Водила, не переставая смотреть на дорогу, склоняется стриженой под ноль башкой, в сторону Кира. Вопросительно поднимает глаза с густыми чёрными бровями на Нелю, отчего морщится его большой лысый череп с надбровными дугами. Он таращится на девушку, старающуюся сидеть ровно и смотреть на дорогу.
- Это моя дочь, - жёстко.
Вечереет, грузовик, пыхтя, останавливается. С обочины вниз - склон ущелья, шум горной реки и виден поселок, постройки рыбного хозяйства с прудами.
Кир и Неля, подняв головы, стоят у грузовика с открытой дверцей, на земле лежит рюкзак. Из дверки появляется большая длинная дыня, доносится глухой голос шофёра:
- Автобус будет.
Белая, запылённая дверца захлопывается, грузовик пыхтя, уезжает… Откуда-то издалека, похоже, снизу, со дна ущелья доносится пение муэдзина.
Кир надевает рюкзак.
- Один великий мудрец говорил, что следует много путешествовать…
Друг за другом они идут вверх, вдоль дороги, по краю ущелья. Кир впереди.
- …ибо тогда душа устает гнаться за суетливым телом… - он поднимает голову к вершинам гор, останавливается.
То исчезает, то вновь появляется где-то, разносясь эхом, пение муллы.
- …Успокаивается… и только вдумчиво наблюдает за ним из укромного места. - Кир решительно трогается дальше.
Кир и Неля медленно спускаются вниз по каменистой тропе, спускаясь к зданию медресе с глиняным куполом рядом с зеркалом хауза, большого бассейна с рыбами у подножия скалы. Он пропускает дочь вперёд, придерживая за плечо. По склону, из-под ног скатываются мелкие камни.
Мулла с длинной белой бородой сидит у хауза под деревом, продолжая своё заунывное не то чтение, не то пение. Возле него, на камне лежит нераспечатанная картонная пачка чая и тут же, слушая с закрытыми глазами, на корточках сидят два местных подростка-ученика.
В хаузе плавает огромное количество рыб, довольно крупных, с темными спинами. Они парят в горной воде, тенями умножая сущности.
Журчит вода в широком арыке, с выложенными камнем берегами.
По воде хауза идёт легкая рябь от ветра, на минуту скрывая рыб.
Светловолосый, с рыжинкой юноша, провожает Нелю и Кир в одну из комнат, первым входит в небольшую комнату, раскрывает ставни, за ним - отец с дочерью.
В комнате кровать у стены и на глиняном полу – кувшин с водой. На небольшом табурете металлический таз.
40
НУРАТА
Солнце окончательно уходит за горы, в небе проявляются луна и звёзды. Наступает ночь.
ТЕМНОТА и ТИШИНА…
Журчит вода горной реки, через щели ставен начинает медленно-медленно проникать свет, встающего где-то за горами, солнца - в комнату, где слышно спокойное дыхание девушки.
В свете лучей, проникающих сюда, виден сидящий на полу, у кровати, Кир. Прислонившись спиной и опустив голову на руки, он, похоже, спит.
Лицо спящей на кровати Нели постепенно приобретает цвет молодой матовой кожи в рассветном луче. Серебрится нежный пух на руке, подложенной под щёку.
И тут, (будто кто-то «наблюдает за ними из укромного места»): Неля встаёт босая, словно ещё во сне берёт кувшин с пола, умывается над тазом в свете раннего солнца, поднимает подол широкой майки и, присев, льёт себе воду между ног.
Теперь Кир спит на кровати, свернувшись калачиком, лицом к дочери. Глаза его закрыты…
Вода стекает по ногам дочери на каменный пол…
В луче раннего солнца светится девичья грудь его дочери, омываемая тонкими пальцами с серебристыми колечками.
Неля встаёт, опускает жёлтую майку.
Отец её – открывает глаза.
41
УТРО
Кир и Неля идут по серпантину горной дороги – вверх, туда, где видны вершины гор.
Голос Кира: «Однажды я шел по горам Памира. Вечерело, становилось холодно, я не знал своих ориентиров. Подо мной было пять тысяч метров вздыбленной суши. Я не знал, есть ли поблизости люди и вдруг вышел к пустой кошаре. Ферме для овец…»
Кир и Неля теперь идут рядом. Вдали, на склоне, среди зелени видны беленые домики пансионата.
Кир продолжает: «…Баранов ещё не пригнали из долины. В пристройке жила старая киргизка со своей невесткой. Хозяин, её сын, уехал куда-то по делам. Они приняли меня…»
Кир ипроходит чуть вперёд, а Неля, стараясь не отставать, кладёт руку ему на рюкзак.
Голос Кира продолжает историю: «…Ничуть не встревожились перед неизвестным чужаком, не испугались. Это было самым естественным - дать кров одинокому прохожему…»
Горная речка шумит внизу, по дну ущелья. Где-то позади, внизу появляется шум двигателя. Кир оборачивается, договаривая:
- …Старая киргизка кормила меня и поила чаем, улыбалась, говорила что-то умиротворяющее и правильное на своем языке…
На гору, из-за поворота, поднимается военный автобус с торчащим вперёд капотом и стальной решеткой радиатора. Автобус короткий, с одной дверкой, а из окон молодые лейтенанты смотрят на прохожих путников, все в военных фуражках цвета хаки – то ли пограничники, то ли лётчики… - внутренние войска.
- …Младшая была кроткой, и бесшумной, как пятно света. Утром я попил молока, попрощался и пошел дальше, в сторону Дараут-Коргона…
Шум двигателя, автобус долго поднимается по горной дороге, исчезая за поворотом.
- …У меня было такое чувство, что там - в горах, я встретил свою мать, или даже дочь, обогнавшую как-то меня во времени, состарившуюся прежде меня, и превратившуюся - в мать. А я её - не узнал.
42
ПАНСИОНАТ
Через раскрытые ворота они входят на территорию безлюдного дома отдыха.
Голос Нели. А мама давно уехала в Удмуртию… К своим вотякам.
Она улыбается, смущаясь произнесённого слова.
Свеженькие, недавно побеленные, одноэтажные домики в зарослях кустов, цветущих мелкими розами. Гудят пчёлы. Вокруг ни души.
Отец и дочь поднимаются вдоль горного, довольно широкого, бурного ручья по дорожке, вымощенной битой плиткой, в сторону одноэтажного домика среди аккуратно остриженных кустов.
В больничной постели лежит почти облысевший старик с правильными чертами лица и впалыми щеками. Рядом на тумбочке фарфоровая больничная поилка, свет из окон делает её почти прозрачной.
Рядом на стуле сидит молодой мужчина восточного типа, похоже, «стандартный татарин» J в белом халате. Он укоризненно смотрит на Деда вдвое старше него, лежащего на высоко приподнятых подушках с закрытыми глазами. Тут же рядом молоденькая Медсестра, похожая на китаянку, принесла одноразовые шприцы и делает укол.
В дверях появляется Кир с большой дыней в руках и несёт её словно ребенка, удобно расположив на груди, из-за плеча выглядывает Неля с аккуратной причёской и цветами в руке, теми маленькими розочками, что растут во дворе.
- Сын? Как хорошо. Вот теперь мы поедим дыньку, да, Валерий Ильич?
Старик открывает глаза.
- Ильич, это ваш сын и внучка, верно? Мммм… Какой запах. Аминат нам сейчас нарежет, правда? Вот ведь как, Ильич, дорогой вы наш, покушать дыньку-то надо, верно?
Аминат ставит на тумбочку блюдо с несколькими длинными ломтиками дыни, надрезанными поперёк для удобства.
- О! какой запах… Какой это запах? Самаркандская. Верно? А давайте и мне. - врач берёт кусочек дыни и глазами показывает Неле, мол, бери, бери.
Ловкая медсестра быстро отрезает небольшой тонкий ломоть, вставляет в руку и под локоть направляет руку внучки с небольшой долькой ко рту старика.
Врач усаживает Нелю на стул. И дед, видимо, узнает Нелю, слегка улыбаясь – верит…
Врач двумя руками подставляет длинный ломоть медсестре под нож и она несколько раз проводит ножом так, что ломоть слегка выгибается, отделившимися друг от друга, дольками. Врач по очереди довольно шумно втягивает их в себя, с наслаждением ест, одновременно показывая глазами на старика: мол, давай-давай, сынок, помогай. Они с Киром почти ровесники.
Неля протягивает ещё одну небольшую дольку дыни ко рту деда. Он довольно бодро выпрастывает бледную, незагорелую руку из-под белой простыни, берет Нелю за тонкое запястье и медленно направляет её руку к своему лицу, целует тонкую матовую и смуглую от загара и природы руку, прямо в запястье, стараясь при этом улыбаться. Откусив маленький кусочек, долго держит его во рту, прикрывает веки.
Неля принимается гладить ногу дедушки поверх белой простыни и тот, блаженно улыбаясь, прикрывает глаза.
Врач берет ещё ломоть дыни и направляется к двери, при этом успев кивнуть медсестре: мол, пора, пошли уже.
Кир садится на край кровати с другой стороны, смотрит на Нелю. Неля смотрит на него…
…пауза…
Голос деда: На Урале речка была…
Дочь вопросительно смотрит на отца, а Кир молчит, ожидая, когда же отец увидит его, своего сына. Все молчат, а дед, блаженно улыбаясь, от поглаживания дочкой его голени, похоже, просто засыпает…
Кир сидит на скамейке у беленого домика, за его спиной аккуратная «живая изгородь» с дикими розами. Выходит Врач и Кир встаёт навстречу.
- Он таком возрасте… Меня учили лечить, а не… - говорит врач.
В палате дед выпрастывает ногу из-под белой простыни, Неля гладит его по худой голени чуть выше ступни.
- Я ведь с детства жил на речке. Помню, сетку металлическую такую, мелкую, на банку надеваешь, и в воду её с хлебным мякишем. Опускаешь на дно прямо у мостков и рыбки туда, значит, ныряют в отверстие… за хлебушком. А обратно уже всё… колючие края сетки не пускают. Так и мы. За хлебушком поехали.
Наиля гладит его по белой, худой голени чуть выше ступни. Дед смотрит на неё и его губы отправляются к улыбке.
- Ну и мы с мамой. За тётей Катей. Она была коммунистка, верила во всё это. Закончила институт и направили её от обкома партии на комбинат «Маяк»…
Дед жестом просит подать поилку с тумбочки, Неля встаёт, подносит к его губам, дедушка потихоньку пьёт.
- Кипячёная? – с надеждой в голосе, говорит она.
Дед не слышит, облизывает губы, прикрывает бледные веки и, мгновение передохнув, продолжает тихо говорить:
- Она мне вроде как тётка, а тебе прабабушка получается, двоюродная… Екатерина Гавриловна Дурнева.
Он вновь ненадолго прикрывает глаза, жестом руки легко шевелит пальцами в сторону воды и Неля подаёт деду водичку, он тихо пьёт, почти не двигая кадыком.
- Я ведь без отца рос. И поехали, и заплыли рыбки… в банку за сеткой. Всё вроде видно, а не выберешься, как из-за колючей проволоки, точно. Два ряда колючей проволоки вокруг города и КПП на въезде. Закрытый город. Для Уранового проекта. Атомную бомбу делать, значит.
Неля гладит ноги Деда укрытые простыней.
- А 50 лет назад на поле рядом с коровниками приземлился с парашютом шпион. Американский… Его потом на нашего разведчика поменяли - Абеля. Или на Буковского этого… А тётя Катя получила квартиру. Три сестры были…
Дед чуть улыбается краем губ, больше глазами...
Неля откидывается на спинку стула, кладёт свои руки на колени, прикрыв левую, ту что с колечками, правой.
- Она мне потом машину купила. Цвета морской волны… сразу после института. - На этих словах он закрывает глаза, дыхание становится ровным и, похоже, он опять заснул.
Пустынные дорожки среди аккуратных кустов с дикими розами, поют цикады и гудят пчёлы, голос деда продолжает свою историю: «…Квартира была у нас на проспекте Берии…»
Кир бродит по пустынным дорожкам среди белых домиков пансионата.
Голос дедушки: «…А сначала построили двойной забор из колючей проволоки вокруг огромной территории…»
Кир, через заросли кустов и деревьев, поднимается по склону ущелья за домиками – вверх, на гору.
43
ЮЖНЫЙ УРАЛ
Утренний звук летящего над бескрайними пространствами, вертолёта: леса и озёра проносятся внизу. Никаких признаков цивилизации окрест.
Голос деда: «…Курчатов тоже был с Урала. В школу приходил к нам на урок… мудила бородатый. Летом сорок пятого начался поиск площадки для строительства первого атомного реактора…“
Колючая проволока вдоль реки – за ней вода: один за другим, завитки обкусанной короткими колючками проволоки, торчат двухсантиметровыми обкусками (похоже на «фак», показываемый в знак протеста, когда все пальцы руки собраны, а вам торчит навстречу только самый длинный.
Голос деда: «…Место должно было отвечать требованиям секретности. Потом сбили прямо над «сороковкой» даже американский самолёт. Лётчик видать катапультировался. Потом поменяли, говорят… на Луиса Корвалана, что ли… не помню. Или на Буковского, *** их знает.
Река Миасс. День. Давешний Мальчик шести лет, чем-то похожий на Кира, всё плывёт и плывёт в своём цинковом тазу, держась за края - течение уже захватило его и выносит на середину реки.
Голос деда: «…А раньше на этом месте находились пионерские лагеря и всякие подсобные хозяйства. Где и деревня Караболка… предков наших… сородичей. Русская, а через речку татарская. Тоже Караболка! Смешно, да…
Вода реки. Мальчика несёт течение, кружит вместе с цинковым тазом. Взрыв. Грохот. И всё погружается во тьму…
44
ТЕМНОТА и ТИШИНА
титр: 29 СЕНТЯБРЯ 1957 года
45
УРАЛ-АЗИЯ
Пустынные, ни души - улицы в странном тумане с оттенком ядовито-жоОлтого, химического цвета.
Голос деда: «А тогда был как раз воскресный день... Солнечно и очень тепло. Примерно около четырех, пяти часов раздался грохот взрыва в районе промплощадки…»
Грохот взрыва...
Над городом, над домами и лесом вокруг, поднимается и плывёт облако оранжево-красного дыма.
Голос деда: «…После взрыва поднялся столб дыма и пыли высотой до километра. Он мерцал оранжево-красным светом…»
Туман, с оттенком жолто-оранжевого цвета, висит над городской пустынной улицей.
Во дворике детского садика гуляет Мальчик четырёх лет. Все его ровесники копаются в песочнице, а он вдруг отходит в сторонку, идёт в сторону забора и пролазит в дыру между зелёными дощечками, а потом просто выходит на улицу.
46
ДЕРЕВНЯ «ТАТАРСКАЯ КАРАБОЛКА»
Оранжевое облако плывёт над полем в сторону бедных деревенских домов у реки Теча. Над быстрым течением воды стелется туман, и в нём, сгустками оранжевого цвета, появляются как бы живые пятна, меняющиеся на лету сгустки, переходящие в ядовито-жОлтый, как из трубы химкомбината в Азии.
47
ЧЕЛЯБИНСК-40
Мальчик 4-х лет, гуляет по тротуару. Идёт по улице, стоит в луже, смотрится в своё отражение и садится на корточки, зачерпнув ладошкой, вдруг пьёт эту воду...
48
РЕКА ТЕЧА
Оранжево-красный дым висит над водой, но теперь он виден через ряды колючей проволоки.
49
ПАНСИОНАТ
Комната. Слышно дыхание деда. Он лежит на спине, глаза закрыты, по грудь он укрыт белой простынёй, а рядом на тумбочке фарфоровая белая поилка и больше ничего: стерильная чистота… пустота… Дальше у окна стоит раскладушка и на ней спит Неля.
За окном множество мелких звёзд в чёрном небе выстроилось на Млечном Пути.
Голос деда: Мамочка. Водич… ка… Мамоч… Ма…
Неля встаёт, из носика больничной поилки-чайничка осторожно льёт воду между сухих губ старика. Дед пьёт так, будто вовсе не делает глотка, а вода течёт сама… и даже слышен как бы звук воды…
Он успокаивается, Неля осторожно ложится на раскладушку, стараясь не шуметь.
Смотрит в окно: звёзды сливаются в пыль галактик, а её глаза закрываются…
50
КОМБИНАТ «МАЯК»
Девушка, похожая на Нелю, в драповом, явно мужском пальто тёмного, не то коричневого, не то чёрного цвета, накинутом на плечи поверх белого халата, по подолу забрызганного чем-то жёлто-оранжево-красным, несёт, прижимая к груди - двухлитровую стеклянную банку молока - прямо через двор, пересекая его по диагонали.
51
ПАНСИОНАТ
Комната деда. Ночь. Дыхание еле слышно… За окном совсем темно, лишь отсветы звёздной пыли…
52
УРАНОВЫЙ ГОРОД
Открытый бассейн. Дыхание деда.
Сквозь лазоревую воду пробиваются солнечные лучи: вдоль красно-белой дорожки плывёт стройная девушка в чёрном купальнике, похожая на Нелю.
Дыхание девушки. Её глаза открыты (кто смотрит на неё сквозь толщу воды?), руки в стиле кроль буравят воду, подгребая под живот и дальше к ногам, работающим у самой поверхности белым буруном.
Через подсиненную светом толщу кто-то смотрит на пловчиху в сплошном чёрном купальнике - через прямоугольное окно сплошного стекла из душевой раздевалки: снизу – вверх.
Дыхание деда становится тише, всё медленнее и медленнее… Дыхания деда больше не слышно - дыхание прекращается… Плеск воды и дыхание девушки-пловчихи.
53
…ТЕМНОТА и ТИШИНА…
54
ЧЕЛЯБИНСК-40
Из темноты и тишины появляется гудение над городом и оранжево–красное облако, нависает над крышами домов.
бегущие строки зелёными неоново-ядовитыми буквами:
---КОМБИНАТ «МАЯК» ЧЕЛЯБИНСК-40 КОМБИНАТ «МАЯК»---
По цеху, среди станков мечутся люди в спецодежде. Среди них появляется несколько человек в белых халатах. Слышны голоса людей: они пересекаются, смешиваются, вторят и перебивают друг друга на фоне топота и грохота техногенной катастрофы.
ГОЛОС ГУЛЬШАРЫ: Мне было 9 лет, и мы учились в школе. Однажды нас собрали и сказали убирать урожай. Нам было странно, что вместо того, чтобы собирать урожай, нас заставляли закапывать. А вокруг стояли милиционеры, чтобы никто не убежал. В нашем классе большинство учеников потом умерли от рака, женщины, страдают бесплодием.
--ЧЕЛЯБИНСК-40 КОМБИНАТ «МАЯК» ЧЕЛЯБИНСК-40 КОМБИНАТ--
ГОЛОС РИЗВАНА: К зиме у меня начались страшные головные боли. Помню, как я катался в изнеможении по полу, как обручем стягивало виски, было кровотечение из носа, я практически потерял зрение.
---«МАЯК» ЧЕЛЯБИНСК–40 КОМБИНАТ «МАЯК» ЧЕЛЯБИНСК–40---
Голоса сливаются, перебивают друг друга, иногда пропадают за шумом и гулом, выкриками и топотом ног.
По цеху, среди станков мечутся люди в спецодежде. Среди них несколько человек в белых халатах - все стремятся к воротам, распахивают створки, мечутся по бетонной площадке.
ЗЕМФИРА АБДУЛЛИНА: Во время атомного взрыва я работала в колхозе. На зараженном радиацией поле собирала картофель и овощи, сжигали верхний слой со стогов соломы, хоронили пепел в ямы…
---КОМБИНАТ «МАЯК» ЧЕЛЯБИНСК-40 КОМБИНАТ «МАЯК»---
ЖЕНСКИЙ ГОЛОС: В тысяча девятьсот пятьдесят восьмом году участвовала в очистке заражённых радиацией кирпичей и захоронении кирпичного щебня. Целые кирпичи, по распоряжению свыше, загружали в грузовики и отвозили в свою деревню… Оказалась, что я уже в те дни получила большую дозу облучения. Сейчас у меня злокачественная опухоль...
Среди мечущихся по двору людей появляются несколько человек в респираторах и противогазах с огнетушителями в руках.
Плач женщины и её голос: когда прогремел взрыв, мне было 23 года и я была беременна вторым ребенком. Несмотря на это, меня тоже выгнали на зараженное поле и вынудили копаться там. Я чудом выжила, но теперь и я, и мои дети тяжело больны.., а младший .., младшиии…
КРИК: Где мой младшиии..?!?
Женский плач…
В углу, у зелёной стены, пожилая женщина натягивает на лицо резиновый противогаз с круглыми стеклянными глазами.
Стёкла противогаза запотевают. Дыхание затрудняется.
ЖЕНСКИЙ ГОЛОС: Я помню, что тогда в городе была жуткая паника. По всем улицам ездили машины…
55
ОЗЁРСК (ранее Челябинск-40)
По улицам современного города снуют легковые автомобили. Затор у светофора: разноцветные крыши машин, омытые дождём. Все застряли в пробке у большой лужи рядом с театром.
ГОЛОС НАТАЛЬИ: …и мыли дороги. Нам объявляли по радио…
Крыши города, а дальше лишь бескрайний лес до горизонта.
РАДИОГОЛОС раздаётся над городом: Граждане! Необходимо удалить из жилых помещений предметы и вещи, подверженные химическому заражению!
Закат. Звук вертолёта: сверху, как в кино: проносятся внизу бескрайние просторы, озёра и леса в закатном солнце - без признаков цивилизации.
ЖЕНСКИЙ ГОЛОС продолжает: …чтобы мы выбросили всё, что было в тот момент у нас в домах и постоянно мыли, мыли пол!
ВЕЧЕР
Огромная, фирменная, грязная фура перегородила дорогу. Современная, белая, двухэтажная - она испускает из выхлопных, никелированных труб над большими колёсами с глубокими протекторами - серый дым. Грузовик ревёт и рычит мотором.
Дым из выхлопной трубы чернеет, а мотор ревёт всё громче и громче.
Машина резко дёргается и глохнет.
РАДИОГОЛОС продолжает: …Выбросить всё, что было в домах. Постоянно мойте пол.
КОММУНАЛКА
Молодая, крепкая женщина небольшого роста, похожая на мать двенадцатилетнего Кира, моет пол, выжимает тряпку и вдоль досок намывает полы в небольшой комнате окном на улицу, где видны сталинские дома из трёх, четырёх этажей за большими деревьями. Балконы там с колоннами, а фасады разного яркого цвета: оранжево-красного.
ЖЕНСКИЙ ГОЛОС продолжает: …Много людей, работников Маяка тогда заболело острой лучевой болезнью…
Мужчины в полувоенной форме входят в коридор большой коммунальной квартиры.
ЖЕНСКИЙ ГОЛОС продолжает: …все боялись что-то высказать или спросить под угрозой увольнения или даже ареста.
Чёрные, начищенные до блеска сапоги, со смятыми гармошкой голенищами, топают по только что вымытому полу из ровных досок, крашеных свежей коричневой краской.
Голос старой соседки: Свет! Свет!! Выключатель выключайте свет!!!
МУЖСКОЙ ГОЛОС: При транспортировке грузов в вагонах стояли на посту по часу пока не пойдет носом кровь и не заболит голова.
58
ЦЕХ КОМБИНАТА
Девушка, похожая на Нелю, осторожно и неловко бежит среди металлообрабатывающих станков.
МУЖСКОЙ ГОЛОС: В закрытой зоне Челябинск-40 я служил солдатом. На третью смену службы заболел земляк из Ейска, прибыли со службы — он умер.
59
БЕЛАЯ СТЕНА
Солдаты стоят в ряд, лицом к стене, руки по швам. Их много, много, а стена длинная, длинная…
МУЖСКОЙ ГОЛОС продолжает: …на объектах стояли за 2-х метровой свинцовой стеной, но даже и она не спасала. А при демобилизации с нас взяли подписку о неразглашении. Из всех призванных нас осталось трое — все инвалиды.
Голоса стихают…
60
ДЕРЕВНЯ «РУССКАЯ КАРАБОЛКА»
Машина со скамьями из свежих, некрашеных досок в пустом кузове, въезжает в деревню у реки. Русские женщины, подсаживая друг друга, вместе с детьми, которых они подают на кузов своим товаркам, лезут с помощью русских мужчин: молодой военный шофёр и бригадир из Гражданской обороны с повязкой на рукаве – лезут в кузов через откинутый дощатый задний борт, погромыхивающий металлическими засовами по краям.
Машина, с людьми на скамьях, трогается.
У Мальчика идёт из носа кровь, он отирает её, размазывая по лицу, рукавом старого военного кителя, видать, отцовского. Бригадир подаёт женщине флягу в военном чехле. Женщина, видимо, мать, помогает мальчику вымыть лицо.
Бортовой, тёмно-зелёный грузовик выезжает из пустой деревни с погашенными чёрными окнами, мимо дорожного указателя: «русская караболка»
61
ДЕРЕВНЯ «ТАТАРСКАЯ КАРАБОЛКА»
Рассвет. Татарские женщины и дети стоят у забора огорода, за их спинами горит свет в окнах деревенских домов.
Они смотрят на другой берег.
Опустевшие улицы и дома деревни «Русская Караболка». Кругом ни души.
На дороге валяется резиновая игрушка: коричневая такса с надписью на боку ручкой: «Маруська».
У реки солдаты голыми руками разматывают колючую проволоку по траве. Утренняя роса. Громко, хором поют птицы.
Советские солдаты натягивают колючую проволоку на столбы, установленные в ряд вдоль берега реки.
62
ПАНСИОНАТ
На рассвете Кир сидит на скамейке у домика деда, глядя в пространство перед собой.
В палате деда входит Неля в своём платье. В руках - двухлитровая банка полная молока.
У двери, заслоняя перестеленную, но уже без деда, кровать под чистым одеялом в белом пододеяльнике, аккуратно выровненном и подоткнутом под матрас, стоят врач и медсестра.
Врач говорит:
- Ей можно сказать…
- Дедушка умер…
Неля пятится задом за дверь. Исчезает в проёме, будто растворяясь в потоке люминесцентного мертвенного света из стерильно чистого, безлюдного коридора.
Кир сидит на скамье, рядом стоит банка с молоком. Кир берет банку и осторожно подносит ко рту, долго пьёт...
Звёзды над вершинами гор сливаются со светом, невидимого пока, солнца. Журчит вода в речке, несущейся вниз по камням. Неля подходит к берегу, садится на корточки, чуть растопырив ноги и прижав юбку между ног.
Долго сидит, смотрит на воду, бегущую по мелким камням.
Водичка постепенно становится молоком…
Кто там, вверх по течению, льёт молоко в воду?..
Молоко вместе с потоком воды, растворяясь и смешиваясь, огибает камни и уносится вниз по реке…
63
ДОРОГА
Неля и Кир идут по кромке асфальта вниз, туда, где виднеются на дне урочища, среди пирамидальных тополей, поблёскивающие на солнце, бассейны рыбной фермы.
Кир с дочерью выходят на площадку у дороги, останавливаются и смотрят вниз, на бассейн, где по воде идёт рябь от ветра.
64
УРАНОВЫЙ ГОРОД
Глубокий бассейн для прыжков в воду. Кир у бортика бассейна помогает дочери надеть акваланг – ярко-жолтый баллон с чёрным загубником.
ПОД ВОДОЙ: Неля, пуская пузыри воздуха, поднимающиеся к поверхности, погружается, медленно двигая ластами, на девятиметровую глубину к белому ровному дну.
На дне бассейна она оставляет акваланг и всплывает к преломлённой солнечными лучами, водной глади, цвета морской волны.
65
ГОРЫ
Дорога серпантином спускается по краю горного урочища и Кир с дочерью всё дальше удаляются туда, где горный ручей превращается в реку.
66
УРАНОВЫЙ ГОРОД
К желтеющему на дне бассейна аквалангу, плывут под водой в чёрных купальных костюмах и ластах – Неля, а за ней Кир.
Кир берёт загубник акваланга, делает вдох, передаёт загубник дочери, она тоже вдыхает, широко и весело, раскрывая глаза.
67
МОРЕ - ПОД ВОДОЙ
Кир и его дочь Неля, держат акваланг за лямки и поднимаются - вместе – наверх - к поверхности воды и к солнцу, преломляющемуся лучами в волнах моря.
Музыка, титры, КОНЕЦ