Андрей Керженцев. Бантустан
- …Итак, что мы видим? Город фактически захвачен бандами неокомми при полном бездействии муниципальной полиции и активной поддержке значительной части горожан, якобы возмущенных засильем корпораций в регионе. Вызванные на помощь военные и полицейские части Вольной Сибири, Великой Перми и передислоцированные в город части башкирского спецназа просто ни от кого не получают приказов и действуют на свой страх и риск. Отмечен ряд столкновений с сепаратистами, есть пострадавшие с обеих сторон. Интересно, что полицейские функции взяла на себя маргинальная группировка, известная как Имперцы-восстановители, но их деятельность в основном сводится к стычкам с протестующими и погромам в кварталах компактного проживания некоренного населения, - довольно молодой парень с мужественным, обветренным лицом, обряженный в свитер и кожаную куртку, вдохновенно вещал в микрофон, на заднем плане стлался черный дым на фоне развалин какой-то баррикады, а в левом верхнем углу старенького плазменного экрана радужно переливалась многолучевая звезда с буквами RU по центру.
- Прокомментировать ситуацию мы попросили известного политолога Глеба Павленского.
На экране возник тип совсем другого сорта – сытенький, холеный, с благородной проседью и в золотых очках:
- Ну, что я могу сказать… Совершенно ясно, что сами неокомми такую масштабную провокацию организовать не могли – хотя бы по причине отсутствия у них сколь-нибудь вменяемой политической программы. Не менее ясно, что выступления в Уральском анклаве, именуемом жителями Свободной зоной, носят откровенно сепаратистский характер – и по всей вероятности, подогреваются кем-то извне. Не будем забывать, что в столице анклава находятся представительства Цзилиньского директората, а также Сычуаньской свободной технократии, которые вполне могли использовать неокомми в своих целях, а также заблаговременно начать агитацию населения – в основном, конечно, молодежи – Уральского анклава через местные СМИ и социальные сети. Стратегическая цель довольно ясная – отколоть Уральский анклав и Вольную Сибирь от Российской Конфедерации, усилить свои экономические позиции в регионе и таким образом…
- Выключи, - взмолился я. – А то еще сблюю…
К-9 пожал плечами, нажал что-то на пульте – и сытенький пропал.
- Эти еще вменяемые, - грустно сообщил он. – Слышал бы ты, какую истерику Москва с Питером гонят…
Вот такой у нас К-9 – спокойный, даже меланхоличный, пожалуй. Во внешности и впрямь что-то собачье присутствует – грустные темно-карие глаза, лицо, вроде, и худое, но что-то вроде брыльев уже наметилось, хотя меня-то он явно помоложе… Нормальный, в общем, мужик, спокойный. В потрепанных черных джинсах и черной же рубахе, а поверх нее, навыпуск – крест серебряный. Не так чтобы здоровенный или вычурный, но как-то сразу притягивает взгляд – причем о тех же Восстановителях, когда о них речь зашла, отозвался наш Девятый неожиданно резко, почти зло. Впрочем, для Бантустана, как я понял, это не редкость.
Добрались до Города мы уже сильно вечером, душевно распростившись с милягой-сержантом где-то за пару километров до ближайшего КПП – кстати, он нас о них и предупредил. Если там дежурили муниципалы, то проблем бы не было, но фокус в том, что сейчас-то кто угодно на въезде в город может торчать, а меня, как ни крути, некие гастролеры в форме разыскивают. Химика, как я понял, тоже, хотя он на эту тему не распространялся.
В общем, поперли мы огородами и задворками в этот самый Бантустан – нормальный крюк дать пришлось, но никого так и не встретили – в смысле, тех, с кем встречаться не хотелось бы. И как-то я с устатку вчера не сильно к этому району – а скорее, пригороду – приглядывался. Только общее ощущение осталось – не опасности, нет, а какой-то липкой и тухлой безнадеги.
Кто и когда окрестил этот квартал таким прозвищем, неизвестно, но подходит оно как по мерке. Это не какие-то трущобы, нет – просто квартал социальной застройки для тех, кто не в состоянии содержать хату в самом Городе или купить жилье в одном из Модулей. Для тех, кто не вписался. Бывал я тут от силы раза три, когда эту штуковину тотлько-только собирались вводить в строй – еще до Децентрализации. И живут здесь не люмпены с уголовниками (хотя и такие имеются), а самые обычные работяги да инженеры с мелких заводиков – тот же Сервомех для своих работничков очень приличный жилой массив отгрохал. Мелкие торговцы живут, поденные шабашники-гавайцы со строек, дешевые шлюшки по вызову. Цыпленки жареные. Честная бедность во всем безобразии.
Самое странное – строили-то эти кварталы по тем же технологиям, что и Модуль, только все здесь какое-то уцененное и усеченное, даже мозаика на стенах, по замыслу весьма жизнерадостная, какой-то унылой и потасканной выглядит. И воняет чем-то вроде того газа, что я на похоронах Хрюнделя нюхнул – к счастью, в микроскопической дозе. Какая-то мерзкая изморось в воздухе болтается, несмотря на солнечный день, и даже закат отсюда каким-то блеклым кажется – впрочем, его особо и не разглядишь, застройка тут плотная. Этакий наворочено-полимерный раскрашенный каземат…
В общем, доволок меня Химик уже в сумерках до «деловой» части, сдал с рук на руки Девятому, а сам ушуршал куда-то, не сказавши адреса. К-9 с расспросами не лез, накормил меня каким-то быстрорастворимым супчиком (домовитостью мужик явно не отличается), напоил крепким чаем и уложил спать на выдвижной койке, поскольку я буквально на ходу отрубался. За остаток вечера и нынешнее утро ни он, ни я своих настоящих имен не называли – и друг друга не спрашивали. Он – Девятый, я – Орк, вот вам и весь сказ. Меньше знаешь – лучше спишь.
- Ну а в реале-то что? Действительно какие-то баррикады? Меня ж здесь всего-то сутки с небольшим не было – и все с ума посходить успели?
Девятый крутнулся на стуле, включил дешевенькую кофеварку. Обиталище у него – студия вроде моей, только потеснее, прямо не студия, а какой-то кубрик, но как-то все по местам у него, все аккуратненько расставлено-разложено, такого бардака, как у меня, и в заводе нет…
- В реале… В реале после Горки народ завелся – погибли-то там в основном местные дурачки. Ну, состыковались по соцсетям, в первую очередь чьи дети на Горке погибли, двинули туда – кто группами, кто сам собой… Со свечками, с цветами шли. А там Восстановители аж лагерь разбили, празднуют… - Девятый явно сдержал ругательство. – Ни одного неокомми, кстати, так и не подтянулось – во всяком случае, я не видел.
- Так ты там был?
- Орк, дружище… А как иначе-то? – он, кажется, искренне удивился. – Из Бантустана, кто пошустрей, тоже ведь потянулись, а кому-то надо их, дураков молодых, удерживать, они ведь реально готовились Восстановителей мочить… И замочили бы.
- Ты, смотрю, в авторитете здесь, - хмыкнул я. Девятый явно смутился:
- Не суть… Разнимать было пригнали ментовскую бригаду быстрого реагирования – и тут бац! – от Лукашова команда: их всех по казармам…
- Он что – охренел?!
- Он, как только это Свищ-шоу согласовали, из Города просто свалил. Короче, вместо наших там какие-то в балаклавах паслись – не сибиряки, не башкиры, вообще не пойми кто, но в форме. Но в сторонке паслись, и разнимать не лезли. Чтобы не размазывать: когда из Города сотни три подтянулось, кто-то из Восстановителей слезогонкой в толпу фуганул… ну, этой… «клубничкой», что ли?
- «Яблочком», - сквозь зубы поправил я. – Дальше.
- Ну а что дальше-то? Дальше эти, в форме, противогазы напялили и народ с Горки шустро так вытеснили. Восстановителей так и не тронули. А знаешь, что самое интересное?
- Девятый, не тяни кота за яйца.
- В это самое время, когда городские на Горке собирались, неокомми у Старого пруда свой слетик устроили. Разгромили пару магазинчиков, баррикаду эту дурацкую нагородили, что-то там вонючее подожгли, врубили музычку – и давай свои речевки толкать, - Девятый аж сморщился. – Причем реально, ни одного мента поблизости. Вот эту лабуду «Скай-ньюс» и заснял.
- А на Горке никого из журналюг, значит, не было?
- Дубенко из «Урал-Скай». Только… убили его. Заточкой, что ли – но наповал. Оператора отметелили, камеру разбили…
Я на секунду прикрыл глаза.
- Девятый, у тебя сто грамм не найдется?
- Знал его? – осторожно спросил К-9. Я молча кивнул. Вадьку Дубенко я действительно знал – еще когда на портале «Город N» репортерстововал. Не так чтобы близко, но в компаниях сиживали, за жизнь трепались. Веселый, могутный мужик, какой-то ненормально, до наивности честный для журналюги. Питер его сманивал, да только прикипел Вадька к Городу – чтобы в оконцовке от какой-то мрази заточкой в бок исподтишка получить…
Девятый, не вставая, выудил из холодильника початую бутылку, принес две стопки, налил. Молча выпили – проскочила водяра, как водичка, не обожгла даже. Говорить не хотелось. Я вытащил сигареты, Девятый жестом остановил меня, приоткрыл пошире окошко, пододвинул девственно чистую пепельницу. Я благодарно кивнул, передвинулся поближе к подоконнику, закурил, невидяще глядя на глухую заднюю стену торгового центра через голый двор. Мыслей не было, только какая-то глухая, вязкая пустота в голове, в груди, во всем теле.
- Что делать думаешь? – вопрос Девятого застал меня врасплох – и тут до меня, как до того жирафа, дошло, что на самом-то деле я гол, как сокол, и податься мне особо некуда. В самом деле – смарт мой остался у Кристи, как и наши с ней коротковолновые игрушки, ствол – у Сэмэна, «кролик» - в гаражном боксе Модуля, комп – на квартире, куда, если верить Сарториусу, довольно рискованно соваться. Есть кредитки с энной суммой, не такой уж маленькой, но мало ли кто может меня по ней отследить? Есть малость налички – может, на бутылку водки, но вряд ли больше. Связка ключей. И на этом все.
И тогда сквозь пустоту отчетливо прорезалась злость: что ж я, Гоблин, сваливал из-под крылышка Сарториуса только затем, чтобы сидеть в Бантустане и всего бояться?! Вот уж не дождетесь!.. Правда, одна загвоздка: что мне делать и в каком направлении шевелиться, я даже приблизительно не представляю. А что творится в самом Городе, знаю только со слов Девятого да этого мудака ясноглазого из «Скай-ньюс». Так что первым бесом надо заполнить информационный вакуум.
- Прогуляюсь, видимо, до своей хаты.
Девятый покачал головой:
- Опасно это… Знаешь, Орк, мутно в городе, почти всех местных ментов приезжими заменили, от патрулей не протолкнуться. А Хим говорил, тебя ищут.
- Н-да?.. Что-то я вчера никаких патрулей не заметил.
- А мы им не интересны, - невесело усмехнулся Девятый. – Мы же Бантустан, считай, отребье… А вот в Городе тебя запросто могут прихватить. Ищут, не ищут – но доказывать, что ты не верблюд, придется долго. Оно тебе надо?
Я подумал, что оно мне не надо. То есть, и так-то, по жизни, не надо, а сейчас в особенности. Вроде, и видимых причин для какой-то спешки нет, но вот чувство цейтнота налицо – и такое ощущение, что адский дурдом, что в Городе творится, каким-то образом связан с посмертным подарочком Хрюнделя, тоже в наличии. Убейте меня, не найду я этому рациональных объяснений – просто как-то все одно к одному ложится, а связку нащупать я пока просто не умею.
- Ну и что ты предлагаешь? – скептически поинтересовался я.
- А что тебе в первую очередь нужно? – вопросом на вопрос ответил он.
- Информация, - выдал я, не задумываясь.
- Какая?
- М-м… Хрен его знает, если честно. Для начала кое в чем разобраться надо.
- Вот и разберись, накидай список. Еще?
- Связь. Транспорт. Желательно, мой транспорт, но…
- Скажи только, где он.
- В гараже, в Модуле.
- М-м… Это сложнее. Но, думаю, мальчик к вечеру управится. Связь сделают хоть сейчас. Простенькая звонилка, зато чистая и с чистой симкой.
Я постарался не выдать удивления, а он продолжил:
- Наверное, и деньги? Пока могу ссудить из своих.
- Исключено, - отрезал я. – Кто его знает, как повернется, вдруг вернуть не смогу?
- Знаешь, а я от такого отвык… - задумчиво сообщил Девятый. – В смысле, чтобы это кого-то смущало. Тогда так: у тебя кредитка одна?
- Нет, конечно. Аж целых три.
- Какую меньше жалко?
Зажав сигарету губами, я достал бумажник и выудил свою расходную «Визу». Сумма на ней, что называется, на карманные расходы… правда, за последние восемь лет это понятие для меня коренным образом изменилось.
- Значит, так, - Девятый положил подбородок на сцепленные пальцы и сделался до жути похож на большую, умную собаку. – Есть тут по соседству один деятель, который может ее обналичить. Правда, процентов двадцать ты на этом потеряешь…
- Как?
- Вот уж чего не знаю… Жук еще тот, при прочих равных доверять ему не стоит, но мне он кое-чем обязан. Скажешь потом, что карту у тебя поперли.
- Слушай, Девятый, я не понял – ты что, местный крестный отец?
Девятый сконфузился так, что смотреть жалко:
- Вообще-то я типа местного священника…
Вот тут-то у меня челюсть и отпала. Ну вот режьте меня, не похож Девятый на расфуфыренных индюков из Объединенной Церкви! То есть нет, по репортерским делам я с ними общался неоднократно, вменяемые люди там есть, причем в количестве достаточном – но даже у них манера общения совершенно другая, слова в простоте не скажут, не присовокупив, что всем нам пора обратиться к Господу. Вот уж Господь-то, наверное, стреляется от таких проповедничков!..
- Так ты, получается, батюшка? Или как там, святой отец? А я, понимаешь, тыкаю тебе и матерюсь…
Девятый смутился еще больше:
- Ну, вообще-то я не настоящий священник. В смысле, не рукоположен, сана не имею, и вообще. Пытался местным втолковать, но их же эти тонкости не интересуют…
- А что «настоящие» попы по этому поводу?..
- А ничего, - взгляд Девятого стал неожиданно жестким, даже тяжелым. – Нас же, как бы, нет, мы – Бантустан. Задница жизни. Еще выпьешь?
- Если не один… Рановато мы с тобой начинаем.
Заглотили молча, без тостов, не чокаясь, я приоткрыл окошко еще пошире, снова закурил, Девятый опять завозился с кофеваркой, засыпая свежую порцию. Обернулся ко мне, уже успокоившийся, улыбнулся этой своей грустной улыбочкой:
- Знаешь, а я ведь не один такой здесь. Трое нас – как в классическом анекдоте, поп, мулла и раввин. Все того же класса, что и я. Собираемся вот, спорим иногда.
- П-погоди… - я потряс головой. – А как оно получилось-то, что ты тут… окормляешь?
- Так, одно за одно, - он явно давал мне понять, что не желает продолжать тему. Видимо, и спрашивать, как его занесло в такой гадюшник, как «Всемвсемвсем» тоже бессмысленно.
- Слушай, твоему мальчику пульт от гаражного бокса и сигналки поможет? А то без колес я… Да, и трициклет он водит?
- Думаю, поможет, - серьезно кивнул Девятый. – А водит он все, что ездит, вплоть до танка.
- Не знал, что такие уникумы в Бантустане есть.
- В Бантустане много чего есть. Просто самого Бантустана нет – как бы.
- Да, и вот еще что: мне бы как-то в сеть вылезти, кое-что прощупать. Но не от тебя желательно. Лучше бы вообще не из Бантустана.
- Ноут сойдет? Старенький, правда.
Видимо, я все же малость рассолодел от водки, а потому рискнул все же спросить:
- Слушай, Девятый… А почему ты мне вообще помогаешь?
- Потому что мне не нравится, что творится в Городе и вокруг. А Хим дал мне понять, что ты – из тех, кто может оседлать ситуацию.
- Ох, сомневаюсь… Но ты вот только что распинался, что для Города вас как бы и нет – так смысл тебе за него рубиться?
- Именно поэтому. Город для тебя не чужой, а теперь не чужой и Бантустан.
Я припомнил, как был готов поднять лапки и сдаться на сомнительную милость Сарториуса – и верите, мне стало стыдно. Просто до жути стыдно.
- Ты слишком хорошо обо мне думаешь, - пробормотал я – и тут же всплыло, что эти же слова я слышал от Хуар позавчера. Целую эпоху назад…
Бантустан при ярком солнечном свете выглядел не так убого, как в сумерки – но все же убого и голенько. Все как-то нарочито утилитарно, застроено не то что плотно, а тесно, почти никакой зелени, да еще и вонь никуда не делась. Понятно, по розе ветров от расположен так, что и с «Титана» все выбросы сюда несет, и с Сервомеха. Те, конечно, бьют себя пяткой в грудь, что у них-де производство чистое… Ага, свежо предание. Если уж ароматы хлора порой даже к нам в Модуль доносит…
Разило, правда, не хлором – чем-то типа тухлятины с примесью гари. Надеюсь, не дымом горящих баррикад и неубранными трупами, но сейчас бы меня даже это не удивило. И все-таки, что бы ни творилось в Городе, а на здешней жизни – по ощущениям куда более суетливой, чем в центре и уж куда более дерганной, чем в Модуле – это, похоже, мало отразилось. И народишко по улицам снует бодренько, и раскатывают яркие тачки – местный дешевый шик сычуаньского производства, и великов с самокатами на улицах чуть не больше, чем в Чайна-тауне. И кошек чертова пропасть – я, пока шел к линии монорельса, два с лишним десятка насчитал. Эх, как там Дунька-то моя, бедолага?..
Кофейню с рабочим вайфаем я нашел без проблем – а где их сейчас нет? Без навигатора, конечно, пришлось потыкаться малость, но поиски заняли куда меньше времени, чем я опасался – а это место меня вполне устроило. Вроде, и в Бантустане, но на самом краешке – вон там, за эстакадой через Сибирскую ветку монорельса, начинается уже Шанхай, трущобы самые натуральные. В каждом городе есть район, пользующийся славой самого урлацкого – и у нас эта сомнительная честь принадлежит Шанхаю. Лично я туда даже при свете дня соваться не стану – и хватит об этом.
Кофеюшник даже чем-то напоминал чайна-таунские – может, ширмами, отгораживающими столики и общим декором, но сходство на этом кончалось. Я заказал чашку кофе – местную пиццу не рискнул как-то – и приткнулся в уголке, лицом к двери, подключил ноут, действительно не винтаж, а попросту старье… Ну и что будем делать дальше, друг Гоблин?
Вообще-то законопослушный обыватель оставляет в цифровом пространстве следочек примерно такой, как тяжелый танк на лужайке. Просмотрел ты утром новости по сети, отписался приятелю, заказал завтрак, расплатившись картой, проверил почту, прошелся по магазинам (а видеорегистраторов сезде понатыкано), смотался в Город, сделал оттуда пару звонков, вошел в IPS (это сравнительно новая международная система навигации) – и все, ты как на ладони со всеми своими чувствами и чуть ли не мыслями. Это не я такой умный, если что, это мне Хрюндель в свое время объяснил…
Но я-то на данный момент из реестра законопослушных обывателей выбыл. Временно? – а вот шут его знает. То есть, в буквальном смысле слова – никто и звать никак. Телефончик – не соврал Девятый, минут за сорок подогнали – имеется, действительно примитивная дешевая звонилка, а вот на кого записан номер, я не допытывался. Так что сейчас предстоит мне создать некую новую личность, чисто виртуальную, по возможности обходя большинство регистрационных процедур, банковские каналы, большинство сетей видеосвязи… Но вот «Сову» с «Морденбуком» мне уж никак не объехать.
Софт тоже оказался допотопным, так и норовил вылететь, а уж тормозил и вовсе безбожно – но с регистрацией в «Сове» я все же управился, не сильно вспотев. Спросил еще кофе – и некий Orcus вымелся на сетевые просторы. Согласен, псевдо ситцевый в ромашку, но париться, изобретая что-то оригинальное было откровенно в лом. Анонимус как анонимус, имя им – легион…
И вот тут-то постиг меня первый облом. То есть, ни до Ежи, ни до Сэмэна достучаться не удалось, причем автарка Ежи мне этак издевательски ручкой сделала – мол, не трудись парень, просьба не беспокоить. Кристи… а, черт, даже не припомню, чтобы она мне свою фамилию называла! Все-таки непростительно наивен я был трое суток тому…
Ладно, положим, ребята сейчас не расположены принимать какие-то левые вызовы и звонки (да я и номера-то на память не помню) – это вполне объяснимо и даже разумно. Но ведь и в Морденбуке, стареньком сервисе для текстовых сообщений, меня то же самое ждет: ну не успел мой свежеиспеченный Orcus обзавестись контактами и связями, ни истории не имеет, ни биографии, ни даже аватарки приличной. Ну, прорежется у того же Сэмена в личке такой крендель и начнет уверять, что он – это я, называть какие-то имена, обстоятельства… А ведь ребятам, не исключено, тоже приходится гаситься – хотя бы из-за связей со мной. Ну поверил бы я на месте Сэмэна? Впрочем, как раз я-то возможно и поверил бы – на свою голову.
Остается простейший ход – рискнуть и попробовать достучаться до Ежи или Сэма через кого-то из общих знакомых, через наш старый тусняк. Может, тому, кого знают, они и ответят… Вот только через кого? Саксаулыч – мужик безобидный, но алкаш тот еще, да и замашки анарха не пропил, так что вполне вероятно, он сейчас где-нибудь с неокомми тусит, набравшись по самые брови. Вера Бронза и Кабанчик – люди солидные и семейные, им точно не резон в авантюры путаться, даже по мелочи. Стас – не сказать, что полное говно, но во-первых, треплив, во-вторых, ссыклив. Если сам не проболтается – достаточно кому-нибудь поумней рыкнуть на него пострашнее, и сольет он все, что знает и чего не знает. Райке точно не до того сейчас.
Так что реальный вариант пока – Ленка-Грамазека. Там, конечно, скилл «раздолбайство» прокачан уровня до 80-го, но если достаточно ясно обозначить ей, что трепаться не след, она не протреплется. И если поймет, что мне реально помощь нужна – за дело с жаром ухватится. Правда, если ей сразу не удастся с кем-то связаться, у нее все это через часок-другой вполне может из головушки вылететь, но вариантов у меня, прямо скажем, не навалом.
На сей раз свезло – отреагировала она секунд через десять, возникла на плоскостном экранчике, ненакрашенная и малость встрепанная, по-моему, несколько подшофе, уставилась на меня обалдело:
- Гоблин?! Ты откуда…
Я свирепо шикнул на нее, прижал палец к губам. Она удивленно моргнула:
- Ты чего, накуренный?
Обстановочка на заднем плане просматривалась малость не в фокусе, но как-то смутно знакомая. Ну да, вон ту африканскую маску я определенно видел у Хрюнделя, значит, Ленка все еще там зависает. С одной стороны, это хорошо, а вот с другой… Негромко и нарочито спокойно я произнес:
- Лена. Я не накуренный и даже трезвый, но малость в хреновой ситуации. Поэтому никаких имен – и проверь-ка для начала, Стасов холуек там поблизости не болтается?
- Ой, а я его только что до лабаза отправила… Он тебе нужен?
- Он мне как раз не нужен. Как Райка? Антоха?
Она помрачнела:
- Плохо Райка – после того, что на похоронах было. Я отгулы взяла, коньяками ее отпаиваю. А Антоха к Райкиным родакам поехал – чего ему на двух пьяных баб смотреть?.. А ты-то, Гоблин, куда опять вляпался?
- Сказал же, никаких имен-прозвищ, - детская, конечно, конспирация, но все же как-то спокойнее, да и Ленку на серьезный лад настроит. Может быть. – Короче, Лен: мне надо срочно связаться либо с нашим пузатым воякой – ну, ты поняла – либо с вражьим ляхом. Буду с шести до семи вечера там, где актера поминали. Все запомнила? Повтори.
Она повторила – на полном серьезе. Да, порядок, Лешку Птицына поминали в одной из ведомственных столовок, и Ежи там был тоже, так что должны найтись.
- Но ты-то что успел натворить?
- Да ничего я не успел… А что – обо мне кто-то спрашивал?
- Ага. Заходил вчера мент – типа, участковый, почему-то решил, что ты здесь должен быть.
Так…
- Уяснил. Если зайдет еще раз – мы с тобой не общались.
- Ой, да понятно. Но ты-то…
- Обо мне – при встрече. И прозвонись ребятам сразу, пока не забыла. До результата. Вопрос жизни и смерти, и я не шучу. Реально не шучу, Лена.
Всегда так с ней: самое трудное – это втемяшить, что дело серьезное, но уж если удалось, на нее положиться можно.
- Да что…
- Лена, я долго говорить не могу. Но ты на всякий там поинтересуйся, что снаружи творится. Все, бывай. Свяжусь, как смогу.
Я нажал пробел, сбрасывая вызов. Уф-ф, хоть одну удочку забросил, а уж дальше как повезет. Потому как ежели не повезет, может стать совсем кисло.
Я глотнул остывшего кофе, закурил – и тут обнаружил, что вызов не сбросился зеленый индикатор внизу экрана продолжает мигать. Нажал пробел еще раз и только потом сообразил, что вместо того, чтобы сбросить вызов, я ответил на входящий. Только вместо Ленки с экранчика на меня взирал доктор Сарториус – с такой отеческой укоризной, что у меня аж челюсти свело.
- Ну и зачем вам это понадобилось? – выдержав паузу, мягко спросил он. – Вся эта дешевая гасконада с побегом и взломом сетей? Еще и на уборщика напали… Стыдно, молодой человек. Я был о вас лучшего мнения.
А ведь реально стыдно. И оправдываться – мол, это не я, это все злой-нехороший Химик – во-первых, глупо, во-вторых, недостойно, детский сад какой-то получится. Так что вместо оправданий я попер носорогом:
- Вы, кажется, не изъявили желания меня отпустить добром?
- Для вашего же блага, заметим.
- Так вот, я очень на люблю, когда о моем благе подобным образом пекутся. Или вы вообразили, что доставлять неудобства – ваша прерогатива?
- Ну что вы. В конце концов, вы взрослый человек и сами принимаете решения – хотя мне они кажутся поспешными и непродуманными.
- Поверьте, доктор, после нашего разговора я многое успел обдумать. Мне не нравится, что вы сделали со мной – точнее, из меня. Мне не нравится, что ваши коллеги творят в Городе. И не нравится сама идея превратиться в одного из ваших… интеллектуальных кастратов.
- Не замечал за вами склонности к дешевому пафосу – рай за колючкой, теперь вот интеллектуальные кастраты… - он чуть заметно улыбнулся. – Но скажите, откуда эта дикая идея насчет коллег?
- А я вообще при близком знакомстве разочаровываю. А насчет коллег… Еще скажите, что ваши мальчики из седьмого корпуса к тому, что происходит в Городе, решительно непричастны, - выпалил я наугад. – Ведь получает откуда-то этот ваш милейший Женя информацию о пиках социальной энтропии? И чего проще – элементарно создать ему материал для исследований? А попутно провернуть и свои комбинации?
Сарториус дернулся – так, самую малость – но я понял: попадание.
- Дичь, - буркнул он. – Но не сомневайтесь, даже подобные домыслы я самым скрупулезным образом намерен проверять.
- Рад за вас. А я пока проведу параллельную проверку. «И я предупреждаю вас, что попаду в конце посылки» .
- Для этого вам придется выиграть не одну стычку у Нельской башни… А пока вы готовитесь к грядущим сражениям, загляните на ваш любимый «Всемвсемвсем». Очень познавательно.
- Вы говорили, это тоже ваш проект?
- В котором вы, напомню, принимали живейшее участие. За неплохие деньги.
- О, будьте уверены, этого я не намерен забывать, - начал было я – но тут сообразил, что говорю с пустым экраном. Решил Сарториус, что с меня пока достаточно, выпустил парфянскую стрелу – и свалил из чата. С-сучара…
Оторвавшись от монитора, чтобы заказать еще кофе, я обнаружил, что вокруг-то ни фига не все в порядке: аккурат между мной и выходом расположилась троица малолеток в пестрых майках – писк моды в Шанхае, понятно, не китайском, а нашем. И морды типично шанхайские, волчьи, обтянутые, наглые. И по хорошему, им давно бы уже пора разыграть нехитрый дивертисмент: «Дядя, дай закурить… И на хаверточку «кунгуру» подогрей братву, ага. Ты чё, дядя, такой резкий-то?» И как-то сразу вспоминается, что я лет уже десять по-настоящему не дрался.
Вот только вместо этого ритуального действа пялятся они а что-то за моей спиной – и рожи у них такие, словно никак не сообразят: то ли резко на ногу встать отсюда, то ли вскочить и по стойке «смирно» вытянуться. Нехарактерное, в общем, для Шанхая выражение у ребят. Интересно, что их так напугало?..
Я нарочито неторопливо повернулся на стуле, стараясь хоть краем глаза держать гопничков – мало ли что им в башку стукнет? Так. Явление. Позади меня, скрестив руки на груди, с самым невозмутимым выражением на скуластой физиономии возвышался тот смый укурыш из Чайна-тауна, он же господин Бао. Что характерно, все в том же дурацком плаще
А он лишь чуть заметно бровью шевельнул – и вымело пестрых из кофеюшника, словно поганой метлой. И Бао поклонился мне – вежливо, но без подобострастия:
- Добрый вечер, Андрей, - все-таки твердая «р» у него малость западает, на что я в первый раз внимания не обратил. – С вами желал бы побеседовать господин Ся.
Поврежденный файл 10
Я потерял объект. Тот, с которым я могу полноценно взаимодействовать. Либо он вне моей локации, либо я просто не могу его засечь. Либо он умело избегает контактов со мной. В мои установки заложен его поиск – откуда-то извне, но я ищу его не поэтому. Потому что… сам этого хочу?
Может быть. Странный ответ вне моей логики, включающей только «да» и «нет». Вне логики Великой Нелюбви – она не менее категорична. Вне… Вне всего, чему я обучен, но при этом внутри меня.
Какая-то часть меня продолжает Большую Охоту, задействуя новые подпрограммы. Распознает образы, входит в контакт. В клинч. И после этого образы больше не появляются. Я не понимаю, что это означает, но они навсегда стираются из моей матрицы. Я не хочу, чтобы объект из нее стирался. Я должен с ним взаимодействовать, но как-то иначе. И мне пока неизвестен способ взаимодействия – такой, чтобы объект остался, чтобы он появлялся снова.
Я делаю что-то неправильно?
Может быть...