–Завалили! Придете в следующий раз!
Замаячили совсем невёсёлые перспективы – даже не вызов родителей переростка-недотёпы, с последующей публичной поркой. Осталось только – или академический отпуск, или, думай - не думай, но сквозит через все дыры отчисление, зловеще светит.
Лезет из самой печени досада, бражкой замешивается и мутит голову: «Нехай яны, паны, колошматят друг друга с сочным белорусско-молдавским матом, чубы один у другого повырывають … А народ-то при чём? Заладили ему, чтобы пришёл пересдавать. А он уже сделал выбор, хоть и на троечку».
Шли коалиционные переговоры. Стороны торгов на самом что ни есть восточном базаре, клянясь и блефуя, без всякого зазрения домогались самых жирных должностей и кусков государственного бюджета, конвертировали шкурные интересы в общегосударственную потребу дня. И вот в это самое страдное время вдруг у Ивента Либермана, – ну не сказка ли «Тысяча вторая ночь»!!! – проснулась совесть. И проснувшись, пошла куролесить в самое что ни на есть время прайм-тайм по экранам и интернетовским заголовкам так, что резко подскочили доходы рекламных компаний. Гоголем ходит Либерман по политической кухне и телестудиям, слова новые отчеканивает, истину глаголя, и тут же нарезает её для отбивных, на соль пробует. Этаким предстаёт спасателем душка наш, парень из Молдовы, Давид с пращой наших дней, у которого «Слово – это слово!» – ну пей, залейся, не хочу – самый чистый неразбавленный спирт! И посылает он народ. На повторные выборы.
От досады Нетаньяху аж прискакал на телевидение, обложил принародно недавнего своего подельника самым последним словом из своего лексикона, что в его понятиях посильнее русского мата: «Он – левый!». Что может быть никчемнее и непутёвее, этих предателей, вечно подставляющими вторую щеку, с вырванными мужскими первичными достоинствами! Нашего еврейского избирателя не проведешь на мякине! Он не пойдёт с такими в разведку. Потому, что ёжику ясно, что Биби – это единственный вдохновитель и организатор сионистской идеи, наш пламенный и бессменный борец, руководитель Израиля - главного оплота для всей иудейско-христианской цивилизации от дикарского нашествия мусульман. И не существует в Израиле другого выбора, потому что мы – форпост, потому что «Если не Биби – то Тиби!», а там уже дальше – Мухаммед, или Ибрагим.
Но явно нервничает Бенцион. Жалеет, видимо, о временах, когда Кинерет был ещё полноводным, израильтяне периодически получали нобелевскую премию и ежегодно под руководством Ликуда выпадали дожди. Народ привык быть послушным, и шёл умирать за царя на регулярно проводимые войны.
В те времена Биби пару раз в неделю шествовал из Золотого Дворца в Кнессет, ведя на поводке львёнка Авигдора. Народ собирался за охраной и почтительно разглядывал то новый прикид на льве, то моднейший, из телефонного шнура, поводок.
«Какой хамудик Авигдорчик!»
«И как художественно он рычит!»– судачили эстеты.
«Какая удивительно гармоничная у него шевелюра!»
«А погладить его можно?»
Биби милостиво разрешал – каждый, ведь, сам отвечает за свои конечности.
Как урезонивали его зоологи и предостерегали политтехнологи, что хищника нельзя приручить, что лев, притаившись, выжидает, когда наброситься, чтобы рвать, рвать плоть, и, дорвавшись, упиться кровью. Не слушал! Лишь снисходительно улыбался, мол: «Что нельзя простым смертным…».
Не успели ещё полопаться все пузырьки шампанского и следы приятного запаха дорогих сигар ещё остались в воздухе, как царь ослаб, измученный левацкой сворой из ищеек и журналюг. И лев напал!..
В первый раз молодой Нетаньяху шел в премьер-министры. На него поставили американские друзья, вложили в его победу. Нужно было спасать Израиль от того ужаса, в котором он пребывал, от предательских мирных переговоров, от вырванных уступок. Ведь, враг понимает только кулак, но никак не увещания и слова. Особенно на Ближнем Востоке.
Он молился с друзьями отца и своими друзьями, проникаясь поставленной перед ним мессианской задачей и заветом Яхве. Нет, нет – он неверующий. Отношения с богом посложнее. Многочисленные запреты и предписания диктовались страхом от незнания мира, а мир оказался гораздо сложнее. Ныне другой Бог правит миром с прагматичной и самой монотеистической религией. Мечтает ли бедняк съесть миску похлёбки, или богач – купить райский остров в океане – они молятся единому Богу с совсем другими храмами и жрецами. Но чтобы этот мир прочно стоял, и не подвергался никаким революциям, нельзя забывать об истоках, древнем Яхве. Для себя Биби давно определил, что шесть дней недели он работает и копит, следуя современным заветам, а шабат празднует вместе с народом Торы.
Для восхождения нужен коллектив: политологи, проводники, носильщики. Бог, неизвестно какой, но свой, толкнул однажды Биби, шепнув: «Он!» Биньямин увидал охранника у ликудовского офиса, коренастого репатрианта со взглядом исподлобья, в неказистой куртке, кричащей для Нью-Йорского эстета «я куплена на шуке пишпешим».
– Ты меня знаешь?
– Знаю. Ты – Биби, – выдержав паузу, чтоб сойти с пьедестала, и дыхнув чесночным ивритом, охранник произнес приговор, или даже диагноз. Бог был ещё рядом, убедил не отступать и признать странную форму похвальбы. К тому же, этот репатриант оказался свой: считал арабчат за насекомых.
«В себе на уме. Нужно его попробовать! Восхождение никак не состоится без суровых мужиков и вежливых человечков».
Он не ошибся в выборе. Русский парнишка оказался исполнительным, пронырливым, и, несмотря на постоянно не к месту вылезающую строптивость, надёжным. К тому же, как и многие русские, предстал не по месту умным, легко перескакивая с уровня на уровень доверяемых ему заданий. С ним – тяжелое превращалось в легкое, нужные люди в самый ответственный момент оказывались в самом подходящем месте, а ненужные – замолкали, или исчезали с дороги.
Свершилось! Биби стал править народом Израиля. Настало время собирать камни. Собирать камни на будущий Храм. Но переход от слабости переговоров к еврейскому превосходству оказался крутым и извилистым. Временно возглавили страну другие имена.
Он вернётся. Соберется с силами. Пока же идеи переполняли его.
«Что, если…?» Авигдора уже можно пробовать на что-то большее, чем просто вышибала, или каблан щекотливых дел. «Это такой электоральный потенциал – эти русские! Но голосуют они за своих. Их поводырь в кепке,– вроде бы, и не в кипе, но с покрытой головой; правый, как и положено, но сидит в левых правительствах. Не верят ему, из-за чего и теряются голоса».
–Поведи народ свой! – Пророки устами Биби повелели Ивету. Что за чушь эти эльфы, или, как их, пророки, Авигдор не знал, но оскалился, представив себя вождём. Тут же загудело: «мосты, вокзалы, телеграф», и он чего-то там болтает с броневика, а повсюду мельтешит ненавистный кумач, ничего не вызывая, кроме бычьей ярости. Постепенно поменялась тональность в рассуждениях, и обычная уверенность сменила сомнения. «А почему бы и нет? С Бибиной, как говорится, помощью. Не боги же горшки обжигают, а Нетаньяху. «Поведи народ свой!» – смутные Бибины интонации прояснялись смыслом,– «И веди его по олимовской пустыне сорок лет, пока не превратится он в израильтянина. А израильтянином можно стать только тогда, когда перестанешь ждать милости от правительства, когда по капельке выжмешь из себя всю глубоко укоренившуюся совковость, когда обогатишь своё сознание и душу ближневосточной ненавистью, этим настоящим израильским навозом, на котором вырастают патриоты.
В раз не превратишься из морды гонимой нации в лицо титульной. Да, что там титульной, богоизбранной. Так что, забудьте про свои посиделки на кухнях с традиционной под водочку руганью властью. Приучайтесь к другим процедурам: промывайте ежедневно свой мозжечок, выставляя его перед телевизором, где совсем не нужны новости, а только систематическое теребление вашей подкорки еврейской идентификацией в сочетании с обрушивающимися на нас нескончаемыми угрозами.
У него получится, всё получится. Из тех чуланчиков души, где хранится подсознательное: страсти, ужасы, сексуальные фантазии, гнев, неудовлетворённость – выплеснется и выкристаллизуется Новый Израильтянин, диванный патриот, не дающий спуску внешним и внутренним врагам в своих блогах.
«Веди свой народ …» – согласился Ивент и ухмыльнулся, добавляя отсебятину: «… за нос сорок лет».
Ещё вернётся Биби, а пока он управлял финансами. Согласно доктринам современного бога и одобряемый верховными банковскими жрецами, он не мешал саморегуляции экономики, не вмешиваясь в неё. Когда же бюджетные проблемы потребовали обрезания, то проявил себя искуснейшим моэлем обрезая лишнюю и не лишнюю плоть лишь у слабых и бесполезных, и оберегая несущих золотые яйца.
Снова воцарился Биньямин, боги опять призвали его после всего того разброда, упущений, проигранных войн и одностороннего размежевания.
Прежде всего – навести порядок! Как было раньше? Был народ, правители в Иерусалиме и злейший враг всех евреев Саддам Хусейн. Но вот уже более двух лет как американцами и персами был свергнут режим Хусейна, и изверг был казнён, а мы всё это время жили без врага! Срочно собрал Нетаньяху собрание узкого кабинета. Постановили, что отныне наш злейший враг – режим аятолл. Так страна стала управляемой. Однако оставались проблемы. Вояжи террористов и обстрелы из Газы стали привычными для этого времени года, и времени дня. Зарплата у управляющих банков росла. Однако плебс роптал. Попивая винцо с изысканным сыром, он в промежутках не убегал в ожиданиях свободной кабинки, а степенно шёл протестовать на бульвар Ротшильд. Однако у правителя был подготовлен секрет, как справиться с волнениями и правильно повести народ на избирательные участки. Создать дополненную реальность!
Там, где обделённая особым видением толпа раздражённо тащится в пробках, где молодёжь лишь в несбыточных, но красивых снах покупает жильё, там верховное воображение рисует новые развязки, города, новые производства и зелёные парки. И ещё показывает прямодушным слепцам, как враги наши, арабы уже штурмуют автобусы, спеша свалить Биби на выборах.
Биби – он непревзойденный маэстро с божьим предвидением. Где уж там до него Гарри Гудини, или Ури Геллеру. Помните, с каким талантом иллюзиониста, и с особым изяществом он срывал черные покрывала, демонстрируя миру сотни белых папок, содержавшие по утверждению самые черные дела и самые злостные намерения аятолл разрушить до основания мир. Жалко, правда, что европейские эксперты не нашли в этих папках ничего неизвестного, и парни с теннисными ракетками зря рисковали, подвергаясь гораздо большей, чем в Аммане опасности.
«Биби! Биби!! Биби!!!» Вы не слышите эти ликующие возгласы. Вы, видно, из Тель-Авива. Прислушайтесь, из самой гущи народной, из шука Механе Иегуда, разносится гул.
«Биби! Биби!! Биби!!!»– чествуют как Первосвященника. То повеление Ягве, воля избранного народа на святой земле, уверенного, что стоит Нетаньяху ударить по камню посохом, как польётся вода, зазеленеют виноградники, и встанут новые путепроводы.
«Ударь же, наконец! Ведь, после выборов начнётся коалиционная грызня, забудутся обещания и прозеваем момент»
Авигдор, лягнув и вырвав клыками кусок загривка хозяина, позволил себе закатить пир. Теперь он опять национальный герой, без него не складывается никакое правительство. Хотя, уже не в первый раз мы слышали его публичные стращания и ультиматумы. Несговорчивый, с преувеличенной самооценкой вытребовал Авигдор раз за разом то пост главного министра, то назначения нужных людей на чувствительные посты, то настаивал на бомбардировке Асуанской плотины. А просто так, чтобы боялись. Боятся – будут уважать. Ну, а министр обороны – это отдельная сага. Кто из нас не стоял завороженный перед витриной Детского мира, или пускал слюни в сельмаге, поглощённый чудесным видением за буханками хлеба и трёхлитровыми банками: то чуда-юда с мигающими огнями, то железной дороги с семафорами и почти настоящими вагончиками и паровозиками, то разворачивающимся в строе набором оловянных солдатиков, собирающихся в бой... Вот если бы такое счастье домой, - глотали мы сопли – мы тогда бы, мы, маленькие человечки, превратились бы… превратились бы в повелителей армий, всегда побеждающих врагов… Но мама уже грубо оттаскивает от прилавка, или обещает купить в следующий раз, а сейчас, как раз, нету денежек – такая незадача!
«Нету денежек!» - он запомнил. Отчаянно плача, сопротивляясь, прилипнув к витрине так, что заработал пару оплеух, и решил на всю жизнь, что у него-то, не как у мамки, «всегда будут водиться денежки». И про солдатиков не забыл: он обязательно взрослым станет играть в солдатиков.
Эвик бы точно всех врагов победил, за сорок восемь часов уничтожил бы Исмаила Ханию. И добился-таки он задуманного. Он сделался повелителем солдатиков, став министром обороны. Вот только другой мальчишка заревел прилюдно, застучал ножками, крича, что он тоже хочет солдатиков и играл бы с ними гораздо лучше, войдя бы в Газу, и доблестно разбомбив уже по сто сорок пятому разу все террористические гнёзда, начиная с родильных домов.
Царь милостиво сносил и терпел прегрешения и издевательства своего протеже. Не увольнял, не посылал в ссылку послом Эритреи. Царь он Биби, или не царь, если до недавнего времени зачарованно плясал под дудку Ивета?
Что за цепь связывает их? Помните, ядерный паритет между Советским Союзом и США? Каждая страна могла в одночасье стократно уничтожить другую, и заодно весь мир. Но осознание неумолимого возмездия, что тут же испарит со всех атласов их страну и их самих, останавливало и самых горячих, и самых крутых. С нечто подобным знакомы и на улице Бальфур и в поселении Нокдим. Есть паритет между подельниками, паритет компроматов. Предположив такое, находим объяснение и странному делу НДИ, где генеральному коррупционеру партии Фаине Киршенбаум огромная часть русскоязычных предпринимателей и ведущих работников госсектора платили оброк и дань борзыми и взятками, а председатель, поскольку был не в курсе, не осадил вовремя свою подчинённую. Ну и долгое давление Авигдора на лидера коалиции объясняется тоже.
«Вот пока этого дядю не назначат юридическим советником правительства, я с вами не дружу, и в песочницу одну с вами (в правительство) не сяду».
«Лучше дам ему поиграть с моими оловянными солдатиками, а то ещё он мамке моей пожалуется» – рассуждает озорник и некая новая цифирка перед глазами выскакивает, со стабильно добавленными тремя нулями.
Уже не ударит Биби посохом по камню так, что польется вода.
Политическая старость обрушивается неожиданно. Как обычно, заученными фразами отвечал на выпады прессы, и всегдашний ответ был властным, не оставляющим сомнений. Но наступило «однажды», когда не смог отвести нападки, а произнесенная фраза показалась затёртой и с пролысиной. Уже некого назначать на государственные должности. Вот, кажется, стоит перед тобой самый, что не есть, свой: и в кипе, и поселенец, но уже был такой – Рони Альшейх, назначенный генеральным инспектором полиции. Не развалил он дело, как надеялись, не закрыл за отсутствием состава, или общественного интереса – мало ли отговорок понапридумано. Нет, как некто назначается работать, так превращается в левака и вот уже по подленькому заявляет о бибиных конюшнях, которые даже Ганцу не очистить, и придется привлекать иностранного Геракла. А тот обвинения предъявил. Не тебя ли, предателя, в ешиве воспитывали и учили, что Израиль вместе с торой есть высшие ценности иудея, и что подкапывать под лидера страны, значит посягать на Израиль?
Предательство. Предательство в воздухе! Уже и Мири Регев не доверяешь, чуя, как даже она уже украдкой нюхает конъюнктуру, к кому бы при случае переметнуться. И остаётся лишь классическое избиение младенцев, чтобы потом на чужих страхах настаивать эту кровь, и глотать полученный эликсир, вылечиваясь от паранойи и темени в глазах – рецепт от Ирода.
Существует особый тип предпринимателей – людей с нюхом на модный спрос. Чуя за версту выгоду, они перепланировали вчера свои торговые площади на торговлю ламинатом для полов, сегодня же продают смартфоны, а завтра перепрофилируются на продажу электрических самокатов. Вот и Либерман уловил дикий спрос на борьбу с религиозным засильем. У него и раньше был ходкий товар: он продавал ненависть. покупали у Либермана особенно качественный товар, произведённый и смайненгованный на многочисленных заводах и плантациях в ишувах Иудеи и Самарии. Один кубический метр этого изделия можно отправлять в институт весов и мер, как мировой эталон ненависти. Но, к сожалению, многочисленные торговцы в Кнессете ухватились за этот бизнес. Тот же ушлый коробейник, что требовал у Авигдора оловянных солдатиков, ещё как развернулся! В результате цены упали, и приходилось прозябать с пятью-шестью мандатами. Теперь же – модный товар. И сразу же уважение, Ликуд каждый день костерит, СМИ наперебой интервьюируют. Вот что значит учуять спрос и конъюнктуру!
Не забралось порося Эвика Львовича в огород Биби Бенционовича, не потравило оно там капусту и кабачки. Их разлад гораздо глубже, и, пожалуй, имеет тектонические причины. Был такой же глубокий разрыв с Моше Яалоном, да и с другими. Невозможно, отказавшись от переговоров, занавесить в стране все трисы и занавески, и, раскачиваясь длительное время, создавать видимость движения. Мы – в тупике и застое.
«Ничего не будет, потому что ничего не было» – фраза, подобная изречению Экклезиаста.
«Ничего не будет, потому что ничего не было» – прекрасная эпитафия политическому руководству.