Жадность

               
Невыдуманная история
 
Эта история произошла в далёком 1975 году, но помнится до сих пор. Уж очень была необычной…
***********************
… Михаил был доволен собой. Сегодня он полностью заполнит сеновал отлично высушенным, душистым сеном и этим решит проблему с кормами на зиму для бурёнушки Зорьки. За отпуск он успел сделать если не всё, то многое из того, что запланировал, запасти сено – было главной задачей. Кормилица давала 15 литров молока в день,  этого хватало и себе, и на продажу. В доме не переводилась сметана, творог, сыр, а два раза в неделю жена ездила в шахтерский городок на рынок, где её ждали постоянные покупатели  и быстро возвращалась назад. Правда, сегодня  задержалась, приехала почти к обеду и сразу загремела на кухне кастрюлями.
 С трудом запихав последнее сено под навес, Михаил решил ополоснуться под душем, а после обеда наконец-то просто полежать в тенёчке. Вскоре заканчивался отпуск, а там снова его ждала шахта, нелёгкий, горняцкий труд. Он работал в проходке,  зарабатывал довольно не плохо, и они с женой ни в чём не нуждались. К тому же Галина была женщиной экономной, умела копеечку к копеечке складывать. Иногда её излишняя бережливость даже раздражала Михаила. Потому и детишек не завели, что на них, по словам жены, одни расходы. Так что жили для себя. Давно уже собрали на машину, но на «Жигули» в те времена  была огромная очередь, а «Москвича» или «Запорожца» им не хотелось. Вот если бы «Волгу»…Но до «Волги» надо было ещё копить и копить.
 Вскоре послышался из кухни голос жены:
- Миша, мой руки и давай к столу, у меня всё готово.
- Сейчас Галя, я быстро, - через минуту он уже стоял  под прохладным душем,  смывая с себя и сенную труху, и пот, и усталость.
- Ну что, - спросила жена, - сено всё уложил?
- Да, всё. Теперь Зорька обеспечена на всю зиму.
- Ну и налей себе сто граммов да после обеда приляг отдохнуть, а то скоро и отпуск закончится,  а ты всё на ногах да на ногах.
 Михаил с удивлением посмотрел на Галину, подумав, с чего бы такая забота, но от стопки, конечно, не отказался.  После обеда он прилёг на раскладушке,  под тенью огромной яблони в надежде немного подремать на свежем воздухе. Но тут подошла жена.
- Не спишь? – спросила она,  усаживаясь на табурет. – Знаешь, почему я так долго на базаре была?  Зинаида, что у меня постоянно  молоко берёт, живёт возле рынка, ну и говорит мне, мол, чего тебе тут стоять, приходи ко мне, посидим, поговорим, чайку попьём.  Муж у неё в шахте погиб, так и пообщаться ей не с кем. Ну, я стала к ней заходить, а сегодня сидим, чай пьём, она и поплакалась мне, что трудно жить одной без мужика. И спрашивает меня, нет ли у нас в деревне какого холостяка, только чтоб не пьющий был. Пообещала мне, если ей хорошего мужика найду, дать в благодарность две тыщи…
По тем временам это были немалые деньги.
- Ну и дура твоя Зинка, - отреагировал Михаил
- Может она и дура, только две тыщи на улице не валяются.
- Это ты к чему сказала? – насторожился муж.
- К тому, что у нас в деревне холостяков нет. А я и подумала, что если я тебя с ней познакомлю? А?  Поживёшь недельку - вторую, а потом скажешь, что тебе  она не понравилась и уйдёшь домой. А если мы её две тыщи   да к нашим деньгам добавим, глядишь,  и «Волгу» взять можно будет.
- Ты что это удумала? Как так можно? – Михаил от возмущения даже  привстал на раскладушке. – Люди  что скажут? Господи, позор-то какой….
- А что люди? Кто узнает? Скажу,  что ты в командировку уехал в Харьков. Тебя ведь уже посылали туда один раз.
- Да ты что, Галина, это даже  в голове не укладывается! Прямо афера какая-то! А я-то здесь при чём?
- Какая афера? Она сама деньги сует, я её за язык не тянула! А ты у меня мужчина видный, на тебя любая баба польстится.
Спор продолжался недолго. За двадцать с лишним лет совместной жизни Михаил досконально изучил характер жены, знал: в стремлении добиться своего ей не было равных во всём Западном Донбассе. Через два дня состоялось его знакомство с Зинаидой.  Это оказалась миловидная женщина приятная и  внешностью, и обхождением, и, хотя Михаил чувствовал себя не в своей тарелке, всё ж держался молодцом. После недолгого чаепития, Галина, ссылаясь на занятость, уехала в деревню, а Зинаида, оставив гостя у телевизора, заспешила на кухню. Как потом оказалось, она была отличной хозяйкой, прекрасно готовила.
… И потекли у Михаила дни новой жизни. Через день приезжала Галина, привозила молоко, сметану, творог, все, что заказывала Зинаида, о чём-то шепталась с ней на кухне и уезжала. Михаил старался не встречаться с женой, всё сильнее чувствуя свою вину перед Зинаидой, да и, что скрывать, ему сразу понравились не только новая «жена», но и сам городской быт, да и до шахты было рукой подать.  Но как бы там ни было, он постоянно думал  о своей мягкотелости,  ничего не подозревающей Зинаиде, о том дне, когда он должен будет сказать ей, что уходит.  Фактически это значило посмеяться над  поверившей в него женщиной, попросту говоря, плюнуть ей в душу, а вот этого он себе позволить не мог.  Где-то недели через две, придя с работы, он попросил Зинаиду не покупать больше у Галины молоко.  Мол,  не нравится оно ему, навозом припахивает…  Услышав такое от Зинаиды, Галина  взвыла от возмущения.
- Это у кого молоко навозом пахнет?  У меня?  А ну позови его сюда!  Где он там? – и, когда Михаил вышел из другой комнаты, набросилась на него чуть ли не с кулаками.
- Ты чего это выдумал? Никогда не пахло, а теперь запахло?  Ишь, прижился тут! А ну давай домой!
 В полном замешательстве смотрела на них Зинаида, чувствуя,  как рушится её короткое семейное счастье.
- Куда домой? – взяв себя в руки, как можно спокойнее спросил Михаил. – Я здесь живу, тут и дом мой. Ты ж меня сама продала за две тысячи. Было дело?-  обращаясь к Зинаиде, спросил он.
- За две с половиной, - растерянно прошептала та.
- Вот! - воскликнул Михаил, - ещё и дороже толкнула!  Так что я теперь Зинаиде принадлежу, а уж захочет она меня обратно тебе продать или кому другому, это ей решать.
- А как же я?  А хозяйство?!
- Ну,  об этом надо было раньше думать. Так что извини, забирай свою сметану и будь здорова, да и мне пора на работу собираться.
 Галина, не ожидавшая такого поворота в  семейных делах, развернулась, и как человек, блуждающий в густом тумане, вышла из комнаты.
- Ты её муж? – глядя на Михаила, тихо спросила Зинаида, - это правда?
- Нет, уже не правда. Я теперь твой муж и, если после этого не выгонишь, буду им всегда.
- Я тебе нравлюсь, да?
- Нет, тут другое, – замялся  Михаил.  –  Не умею я красивые слова говорить, но прикипел я к тебе, полюбил всем сердцем. Не переживай, у нас всё будет хорошо.
 Он обнял Зинаиду  за плечи, глядел и не мог наглядеться в её полные слёз глаза, чувствуя, как в груди растёт горячим комом безмерная  нежность, любовь к этой женщине, ставшей его судьбой.
- Но я же ни в чём  не виновата, правда? – прошептала она.
 - Конечно, ни в чём. Жадность мою бывшую сгубила.