Он сам был, как море...
«ОН САМ БЫЛ, КАК МОРЕ…»
Море, моё море! Сколько историй я услышала от тебя! Сколько судеб, песен, плача и смеха можно разобрать в твоём неумолчном бормотанье-дыханье!
Начало июня. Ещё не сезон, народу немного. Бреду по галечной косе возле устья Мзымты. Река впадает в море, с натугой преодолевая прилив, вливается в его плотную, соленую кровь. Словно родившиеся из морской пены чайки беспорядочно кружат над водой, то камнем падая к самой волне, то стремительно взмывая над ней.
В детстве, на закате, мы с друзьями зажигали здесь костёр, провожая солнце. Оно плавно перетекало в угли, и мы долго сидели молча, пока темнота, скрывая чернильными крыльями очертания мира, оставляла нам только звуки. Мы слушали их, улавливая то протяжную песню горцев, то далёкую канонаду, то плеск весельных лодок. Слушали прошлое, которое незримо пролетало над нами, сквозь нас.
Вот одна из историй.
Силуэт молодого офицера – на фоне закатного неба.
Александр Бестужев-Марлинский…
Начало лета 1837 года выдалось нежарким. Арбузный, чистый запах морской воды волновал ноздри, когда в понедельник 7 июня фрегат «Анна» в составе эскадры из одиннадцати военных и шести купеческих кораблей встал на якорь напротив мыса Адлер, на расстоянии пушечного выстрела.
Предстояла высадка десанта - важная операция по уничтожению пристанища черкесских контрабандистов. Контр-адмирал С.А.Эсмонт возглавлял сводный флотский батальон из 445 матросов и офицеров.
Свежий, порывистый ветер рвал на части удалую песню, которую прапорщик десятого черноморского линейного батальона Александр Бестужев сочинил для своих егерей:
Плывет по морю стена кораблей,
Словно стадо лебедей, лебедей.
Ой, жги, жги, говори,
Словно стадо лебедей, лебедей
Волны по морю кипят и шумят,
Меж собою таку речь говорят:
Уж зачем это наши корабли,
Как щетиною, штыками поросли?
А придет вам потешиться пора –
Дрогнет Адлер от солдатского "ура!".
Беглым шагом на завал, на завал.
Тому честь и крест, кто прежде добежал!
Государственный преступник Александр Бестужев – декабрист, разжалованный в рядовые и сосланный в Сибирь на 20 лет каторги. Чудом получивший разрешение воевать на Кавказе. Отчаянной храбростью добившийся званий и наград.
Россия просвещённая знала его как Александра Марлинского, поэта, романтика, открывшего новый стиль в литературе: описание путешествий. Один из тех поэтов, кто, не перешагнув 40-летний рубеж, сгорел в пламени жизни... Как писал Игорь Тальков:
Они уходят, выполнив заданье,
Их отзывают высшие миры,
Неведомые нашему сознанью,
По правилам космической игры.
Что знаю я о моём герое? Чем интересен? Чем поразил?
Александр Бестужев поступил в Горный кадетский корпус, но бросил учёбу, увлёкшись словесностью. В 22 года – юнкер лейб-гвардии драгунского полка. Через год – офицер. Полк располагался под Петергофом, в местечке Марли, - отсюда псевдоним. Дебютировал переводом стихов и критическими статьями. Далее открывалась прекрасная карьера.
… Общество любителей российской словесности. Его друзья – Антон Дельвиг, Е.Баратынский, К.Рылеев, П.Вяземский. Активная переписка с Пушкиным. «Я настоящий микрокосм, - пишет Бестужев своему тёзке. – Одно во мне постоянно – это любовь к человечеству».
Он много путешествует и много пишет. Его фирменный стиль – сочетание прозаического текста со стихами, наблюдательность, остроумие, яркие сравнения, художественная образность. Ещё ни Пушкин, ни Гоголь не выпустили свои повести, поэтому в этой области Бестужев сказал новое, своё.
Слава романиста: огромная популярность и огромные тиражи книг! Их не только перечитывали – переписывали от руки, делали инсценировки, героям подражали, стихи заучивали наизусть.
Он страстно любил море, великолепно описав его в романах «Фрегат «Надежда», «Ночь на корабле», «Путешествие морехода Никитина». Читатели буквально заболевали морской романтикой! Он сам был, как море – щедрый, глубокий, волнующийся, порывистый, непредсказуемый.
Его жизнь сопровождали легенды. Была в ней и любовь, и трагедия – смерть девицы Ольги Нестерцовой, как позже выяснилось, от случайного пистолетного выстрела. Грозила тюрьма. Спас батюшка. Нарушив тайну исповеди, он сообщил в суде, что перед тем, как отойти в мир иной, девица рассказала ему: она сама, балуясь с оружием, случайно нажала на курок. Бестужева оправдали.
Участие в заговоре декабристов. Ссылка.
Поразительно, какая богатейшая творческая программа была им намечена на Кавказе! Собрано огромное количество этнографического и исторического материала: выкладки по ботанике, описание мусульманских обычаев, сопоставление типов храбрости русских, французов, чеченцев. Но… яркой, наполненной жизни судьба готовила трагический конец.
Весть о гибели Пушкина застала его в Тифлисе, куда он приехал почтить память Александра Грибоедова, поклониться его праху.. Марлинский заказывает панихиду по двум «убиенным боляринам Александрам», а через четыре месяца не стало и третьего Александра.
Судьба!.. Александр так тонко улавливал течение жизни, шестым чувством ощущал трагизм слепого случая, неумолимо ведущего его к гибели, что в роковой день написал короткое завещание.
ДУХОВНОЕ ЗАВЕЩАНИЕ
1837 года, июня 7.
Против мыса Адлера, на фрегате "Анна".
Если меня убьют, прошу все, здесь найденное имеющееся платье отдать денщику моему Алексею Шарапову. Бумаги же и прочие вещи небольшого объема отослать брату моему Павлу в Петербург. Денег в моем портфеле около 450 р., да 500 осталось с вещами в Кутаиси у подпоручика Кирилова. Прочие вещи в квартире Потоцкого в Тифлисе. Прошу благословения у матери, целую родных, всем добрым людям привет русского человека.
Александр Бестужев.
Тем временем батальон, став лагерем в устье Мезюмте, приступил к расчистке земли под основание форта Святого духа. Дух над землёй стоял влажный, наполненный бальзамическими запахами листвы и трав. Места здесь были гиблые, малярийные, болотные.
Душу Александра наполняла тоска, он хотел действия, а не вялой перестрелки. Горцы стреляли из лесных зарослей, собирались большим отрядом.
Наконец, генерал Вольховский отдал приказ атаковать. Генерал сочувствовал декабристам. Бестужева берёг, понимая его писательскую миссию. Но атака следовала за атакой. Александр повёл своих солдат в бой.
Лес скрыл бойцов, только выстрелы да гортанные крики горцев отмечали место сражения. С наступлением темноты бой стал затихать. Егеря выводили раненых – их было около двадцати. Одиннадцать солдат и трёх офицеров убили.
При размене телами убитых Александра Бестужева не нашли. Есть воспоминания современников: на местном рынке у одного из торговцев было опознано кольцо, которое Бестужев никогда не снимал. Быть может, это легенда, но она прекрасно вписывается в его романтическую жизнь.
…Море моё, море! Меняются века и пейзажи, а ты всё то же – то грозишь, то ласкаешь, то поёшь свои песни. В Адлере, в скверике Бестужева, влюблённые назначают свидания под древними платанами-великанами. И старинная пушка да небольшой барельеф на памятнике напоминают о трагической судьбе романтика-поэта, любившего Жизнь и Море. Об этом мои стихи, посвящённые Александру Бестужеву:
Красивое место: и горы, и море…
А ночи чужие и речи чужие.
И только на пальце кольцо золотое
Блеснёт, словно в памяти встречи былые…
Перо и бумага. И плавятся свечи.
Россия! И больно, и горько… и гордо!
Опять малярийный опустится вечер,
Туманом закутает горы по горло.
Быть может, на месте болотного зноя
Тенистые скверы возникнут когда-то…
А впрочем, не время мечтать о покое:
Готовиться к бою – вот доля солдата.
Перо начертит вдохновенные строки.
Над Адлером вновь поднимается солнце.
Судьба отмеряет короткие сроки,
Жестокие, словно кинжалы у горцев.
И утро настало! И в дыме орудий
Кто в Бога, кто просто в удачу поверит.
Кто выживет, тот никогда не забудет
Ни радость победы, ни горечь потери…
И солнце, спустившись за море, остыло,
И сердце остыло, не вырвавшись к свету…
В последнем приюте – покое могилы –
Судьбою отказано было поэту.
Так скорбно молчанье друзей после боя:
Судьба и стихия, увы, беспощадны!..
Фамильная ценность, кольцо золотое,
В руках торгаша, торопливых и жадных.
…Останутся строки надежды и веры,
И нежные письма любимым и близким.
Останется море, тенистые скверы
Да имя – на маленьком обелиске.