24 августа 1964 года мы с папой и мамой переехали из маленького местечка Сокиряны, что в Черновицкой области, в большой, по нашим районным меркам , город Тирасполь. Там, за удивительным театром, в переулке Труда проживала моя любимая тётушка Циля.
Улыбчивая черноволосая красавица была на пару лет моложе мамы и работала зубным врачом. При этом она умудрялась прекрасно готовить, вести дом и воспитывать моих сестричек - Жанну ( Светлая Память), Марину и Светку.
Боря - ее неугомонный муж-инженер, в те дни и ночи пропадал на работе, где отчаянно организовывал людей, экскаваторы и прочую технику, спасая город от очередного августовского наводнения.
Меня тогда очень удивляло, что помимо весеннего разлива, существовал ещё и августовский, когда Днестр затапливал большие территории леса и даже центральную улицу в центре Тирасполя. Мне трудно было представить, что где-то, в далеких Карпатах, таяли снега и ледники. Ведь у нас , давным-давно, уже безраздельно царствовало жаркое веселое лето.
В город мы доехали в плацкартном вагоне за двенадцать часов, подолгу останавливаясь в Окнице и Бельцах. В последних, поезд Ивано-Франковск - Одесса после остановки почему-то , казалось, поехал в обратную сторону.
- Все Милик, - шутил отец,- едем обратно!
- Ничего,- смеялся я, чувствуя подвох,-Давай лучше ещё перекусим!
Котлеты, приготовленные бабушкой Ривой, заманчиво пахли из сумки молодым чесноком и вместе со спелыми помидорами были просто неотразимы.
Около 4 утра, когда прибыли в Тирасполь, начинало понемногу светать. Было слегка прохладно. Паровоз свистнул, пыхнул паром и заставил нас резко ускориться.
За пару минут стоянки отцу пришлось буквально выбрасывать с высоких ступенек вагона громадные наши битком набитые старые чемоданы и баулы.
На перроне нас сначала насторожили двое приятных молодых людей, предложивших "за просто так" поднести тяжеленные грузы.
Добираться пешком от вокзала до Парка Победы было довольно далеко, а денег на такси было жалко. Ещё было страшновато. Родителям предстояло в короткий срок снять недешевую квартиру и срочно устроиться на работу.
К удивлению, наши подозрительные помощники выполнили свою миссию с настоящим достоинством и честью, под конец вежливо отказавшись от скромного вознаграждения.
А ведь по поводу размеров нашей «благодарности» в диапазоне от одного до двух рублей папа с мамой тихо, но, как оказалось, совсем напрасно, переругивались всю почти часовую дорогу.
- Мы же теперь земляки - Тираспольчане!,- гордо и тепло произнесли запыхавшиеся ребята, оставив родителей в смущении и легком недоумении.
Однако очень скоро и мы, видимо надышавшись воздухом доброжелательности и взаимопомощи, который незаметно доносил из-за Днестра и Кицканского леса лёгкий приятно-освежающий ветерок, сами стали во многом почти такими же внимательными и отзывчивыми.
Не удивительно, что многие из тираспольчан ,впоследствии , стали ленинградцами( петербуржцами). Их тянули туда во многом схожие свойства какой-то особой внутренней интеллигентности.
На следующий же день после приезда, несмотря на сильное желание выспаться, пришлось встать пораньше. Ведь наступило 25 августа - мамин день рождения.
Ее, замученную дорогой и бесконечными недомоганиями, мне очень захотелось хоть немного обрадовать. Правда дело осложнялось тем, что, в отличие от Сокирян, где я тут же сбегал бы к поповской жене Алексеихе, умевшей за минуту ловко собрать букет любой сложности , Тирасполь был очень большим, просто громадным городом.
Помочь в ответственном деле вызвалась Жанна - моя двоюродная сестричка. Она уверенно провела меня в киоск рядом со зданием пединститута, клумбы которого утопали в роскошных, поистине королевских, гладиолусах и розах.
Накануне я выклянчил у папы целых три рубля, на которые купил , и поздравительную открытку, и роскошную женскую сумочку с настоящим зеркальцем. На оставшуюся мелочь мы с Жанкой отменно погуляли.
Впервые я попал в огромный и невиданный доселе сороковой магазин, где мы тут же купили нежно розовой докторской колбасы, запах которой показался невыразимо аппетитным и притягательным . Он немедленно вызвал обильное слюноотделение и зверский голод.
Ломтики деликатеса, аккуратно нарезанные неприлично краснощекой продавщицей, мы варварски соединяли с отломленными кусками горячего хрустящего батона за тринадцать копеек и запивали вкусной сладкой газировкой из соседнего ярко-красного автомата.
Отец же , обливаясь потом, носился в это жаркое душное время по всему городу. Он лихорадочно пытался устроиться учителем химии или биологии хотя бы в какую-то школу.
Накануне нового учебного года это было очень даже непросто. В итоге, ему сказочно повезло определиться, и в дневную, и в вечернюю школы.
Однако на медицинской комиссии чуть все не сорвалось. На снимках лёгких у отца были обнаружены явные следы туберкулеза.
С таким страшным диагнозом о школе не могло быть и речи. Отца отправили на повторные снимки в тубдиспансер.
Ожидая результата, папа совершенно перестал есть и спать. В полном соответствии с прочитанным в энциклопедии , у него повысилась температура. Появился ужасный кашель.
- Что делать?
Наплодили долгов, мать беременна. Как отдавать? Необходимо будет продолжительное лечение от тяжелой заразной болезни.
Но судьба смилостивилась. Оказалось, что первая пленка была с царапинами, а у отца - потрясающая мнительность и большие способности к самовнушению.
Повторные анализы мгновенно развеяли грозные тучи, скопившиеся над нашими головами. Все было хорошо!
В первые годы папа преподавал с самого раннего утра в обычной десятилетке и до самого позднего вечера в школе рабочей молодёжи. Уходил он в семь, а приходил, зачастую, только около полуночи. Мы с мамой каждый раз ждали его прихода с большим волнением. Улица Котовского, на которой мы снимали маленькую комнатку в одноэтажном домишке, практически не освещалась.
Зато всего за год отцу удалось успешно рассчитаться со всеми долгами многочисленным родственникам, одолжившим невероятно большую сумму в девятьсот рублей. Это было нашим первым взносом за кооператив.
Мама, в тот самый первый день после приезда, очень обрадовалась моему поздравлению. Ей тогда исполнилось целых тридцать семь. В чёрных как смоль волосах она , вдруг, обнаружила седой волос и, сморщившись, беспощадно выдернула. Затем посмотрела в зеркало и слегка всплакнула.
Однако всего через пару минут она успокоилась, улыбнулась и радостно продолжила приводить в порядок все наши вещички. Я не знал, что тогда она была уже на пятом месяце беременности.
Дядя Боря пропадал на работе. Забегал домой всего на пару часов, смеялся, перекусывал и снова, как метеор, уносился по своим аварийным обстоятельствам.
Тётя Циля энергично готовила праздничный стол по поводу нашего переезда, а мы с Жанкой, Мариной и Светкой носились по большому двору, где уже вовсю шёл процесс моего первого знакомства с мальчишками и девчонками Тирасполя - какого-то удивительно доброго, солнечного и почти волшебного города.