Пролог.
Лиза сидела, свесив ноги за перекладину, на бетонном полу догорали окурки. Лиза громко спорила о нравах, о жизни, о своем маленьком сыне и его болезнях.
Я прислонилась к железной лестнице, которая подрагивала от порывов ветра. Внизу со свистом проезжали машины. До восьмого этажа не долетали выхлопные газы, а прямо над головами висели желтоватые звезды.
Лиза докурила последнюю сигарету и достала ноги из перил. Ее милая пижама с котами пропахла пивом и детским питанием.
-И тогда я говорю ему «отъебись, урод» и запускаю бутылку хеннесси в голову,- Лиза демонстративно взяла бутылку из под пива и выкинула ее с балкона, -Пошел он...
Она снова опустилась на пол, достала из кармана маленькую розовую коробочку, обклеенную стразами.
-Будешь?
Я молча беру пачку белых таблеток и сую себе в карман.
Лиза одобрительно кивает головой и уходит.
Я выброшу эту гадость. Выброшу в ближайшую помойку, только бы Саша не видел этого ужаса.
Закрыв стеклянную дверь, я застегиваю куртку и спускаюсь по пожарной лестнице. Мимо пролетают две кареты скорой помощи. Они говорят:
«Девушка разбилась, спускаясь с восьмого этажа», «Многочисленные переломы», «Ее уже не спасти».
Они несут меня на носилках, они надевают мне кислородную маску, они подключают меня к АЖО.
Я вздрагиваю. Ладони вспотели от нервоза, меня начинает трясти, а пожарную лестницу колышет, словно тростник. Я быстро спрыгиваю на землю, держась за бетонную стену. Голова все еще идет кругом.
Из подъезда выходит медсестра, она говорит «ложный вызов» и машет водителю рукой.
Я чувствую себя последним человеком, способным здраво мыслить. Я подхожу к мусорному баку и пинаю его ногой. Никого. В многочисленно дырявом кармане затерялась пачка колес. Наконец, я нахожу ее.
-Больше ты никому не навредишь,- говорю я в пустоту и выбрасываю пластину.
В тишине летней ночи слышен звук пластика. Колеса шуршат в пластмассовой обертке. Они говорят «Возьми меня», они кричат «съешь меня». Проходит всего несколько секунд и я кидаюсь в мусорку, по пояс проваливаюсь в грязные очистки, яростно разрывая их руками. Как в джунглях, острыми когтями, шипя, как кобра я роюсь в мусорном баке, пытаясь найти колеса.
-Что за дерьмо?- я выкидываю презерватив, книги, кожуру от банана, диски с порно. Я роюсь долго, пока не слышу звонкий удар.
-Эй! Там! Поаккуратнее.
Я решаю не оборачиваться. Мне стыдно. Под небом звезды кричат «Мерзко», «Какая она отвратительная»!
Человек продолжает:
-Извините, вам нужна помощь?
Я молчу.
-Может, вам помочь найти?
Я молча разгребаю тухлую рыбу, очистки, старую конституцию, книги по эрудиции младших школьников.
-Эй!- человек одергивает меня за плечо.
-Да что...
Темно-карие глаза сверкнули в темноте. Мне показалось, что они что-то сказали.
-Что?
-Милая леди, вам помочь?
Глаза улыбаются. Они очень приветливы.
-Нет, спасибо, я... Потеряла кольцо,- я тереблю безымянный палец, вглядываясь в лицо незнакомца.
Выступающий лоб,брови, сходящиеся к переносице, лицо чуть тронуто щетиной.
«Ему едва за 30»- думаю я.
«Он не женат, детей нет, наверняка живет один».
-Кажется, кольцо на вашем пальце...- он улыбается. Мне хочется, чтобы он всегда улыбался.
-Яя, ээ,..- смотрю на свою руку. Да, кольцо действительно на мне.
-Все в порядке?- он поправляет кожаную сумку.
-Да, я просто...
-Проводить до дома? Или позвонить родителям?- он протягивает мобильник. Дорогой.
-Нет, спасибо,- я смущенно улыбаюсь, представляя, как последняя пачка колес скрылась в желудке холерной крысы.
-Надеюсь, вы доберетесь до дома в целости и сохранности,- он достает из кармана пальто пачку сигарет и закуривает.
Я смотрю на его удаляющуюся фигуру. Стройный силуэт виляет по дороге. Да он пьян! Черт возьми.
Я бегу, как антилопа. Настоящий бегунец. Я бегу, задыхаясь от холодного воздуха. Звезды в небе шепчут «Остановись». Я отмахиваюсь от них. Назойливые мухи.
-Извините,- кричу я.
Фигура мягко расплывается перед глазами, я вижу только черное пальто. Оно стоит передо мной и спрашивает «Все в порядке? Вызвать скорую помощь?».
Я жалостно мотаю головой и говорю «Я хочу тебя», «Будь моим».
-Эй! Саша! Саша Ласточкина!
1.
Под ногами падает земля, я вздрагиваю.
-День, когда ты не будешь спать на моих уроках, я отмечу в календаре.
-Простите, Роман Владимирович,- я оглядываюсь по сторонам. В классе пусто. Среди пустых парт гуляет свежий зимний ветер. В открытую форточку доносятся крики.
Я быстро собираю вещи и стремительно выхожу из класса.
-Я зайду к вам во вторник, будьте готовы к моему визиту.
-Блять.
Глава 1.
-Да, подруга, ты в дерьме,- Лиза хлопает меня по плечу.
-То еще...- Я выбрасываю бычок в лестничный проем.
-Что предки скажут?
-Убьют. Не меньше.
Лиза подтягивает колготки, я вижу ее кружевные трусы, так и призывающие к насилию.
-Нравится?
-Пошлятина.
Мы идем по коридору. Перед нами расступаются десятиклассники, учителя недовольно качают головой. Они боятся нас. Как тараканов, как мотыльков, как наркоманок. Они думают «шалавы», они говорят «девочки, подумайте над своим поведением».
Мне всегда мерзко находиться среди одноклассников, поэтому все перемены мы с Лизой курили на старом этаже или фоткали малолеток в туалете.
-Не хочешь сегодня пойти к Цоке?- Лиза поправляла красную помаду.
-А нас позвали?- я рассматривала синяки на своих ногах, сидя на школьном туалете.
-Вчера Сережа познакомил меня со Спортсменом...
-Спортсменом?- я обводила синяки черной пастой.
-Ну помнишь, тот чувак, который за раз выпил три литра пива, а потом блевал, как девчонка?
Я не помнила, кто такой Спортсмен, но все равно промычала «Угу».
-Он новая пассия Цоки, так что можно сказать, что мы приглашены. Ты там скоро?-Лиза постучала в соседнюю кабинку.
Послышались звуки плача. Кто-то явно был расстроен ранней беременностью.
-Ээй!-Она яростно постучала в дверь.
Я обвела последний синяк. Получилась звезда.
-Саша! Тут! Саша!- Лиза заверещала на весь туалет.
Я вышла из кабинки. По полу стекала красная струйка.
Что за?
Лиза стояла, закрыв лицо руками, из кабинки выпала девочка. Ее руки были похожи на лоскуты мяса.
-Зови дядю Пашу! Быстро,- я ударила Лизу. Она громко всхлипнула и убежала за дверь.
-Блять. С ума сойти,- я приподняла девочку. Сейчас она была похожа на тряпичную куклу, руки и ноги безжалостно обвисли, голова склонилась до самой груди. Она еле дышала.
-Ммм, ууу,- она простонала.
-Что? Ты что-то хочешь сказать?
-Ммм, ююю, - она приподняла руки, кровь хлестала из глубокой раны, проходящей через все предплечье.
-Всем выйти!- в туалет влетел дядя Паша, за ним- вся школа. Меня ослепили вспышки телефонов. Лиза пыталась сдержать поток, но они буквально лезли из всех щелей.
-Отойди!- дядя Паша схватил девчонку на руки. За ним тянулась красная полоса.
Не знаю почему, но я подумала «Господи, пусть она будет жива».
Вся школа говорила только об этом. Новенькая из восьмого бэ, вскрылась в женском туалете.
Мы с Лизой сидели за самым крайним столом и подслушивали разговоры учителей. Роман Владимирович не участвовал в этой дискуссии, он только смотрел в окно, периодически проверяя телефон. Потом вышел.
-Слушай,- шепнула я Лизе и пошла за Романом Владимировичем.
-Да, Егор Александрович, я понимаю, да... Нет! Понятия не имею, как это произошло. Здесь... Там никого не было.
Я спряталась за стенкой.
-Не знаю, они все равно придут... Да, хорошо. Всего... До свидания.
Он положил телефон в задний карман, я хотела было проскользнуть назад.
-Ласточкина!- он схватил меня за руку.
-Скажи,- он закрыл кабинет и сел напротив меня,- Почему, когда в школе случается какое-то дерьмо, вечно ты оказываешься в центре событий?!- он снят пиджак и ослабил галстук. По его злобному взгляду и семенящим шагам было ясно- дело идет по ****е.
-Роман Владимирович, я...
-Саша, это уже не шутки,- он склонился надо мной,- Сначала похищение, потом поджог, а теперь это! Как думаешь, сколько можно терпеть?
Я неловко сглотнула. Мне по настоящему стало страшно. Сейчас он возьмет меня за шею, приставит к доске и начнет душить. Его пальцы скользнут под мою юбку, его руки сожмут мою талию.
-Саша! Отвечай, мать твою!- он ударил кулаком по столу.
-Да пошел ты!- на глазах выступили слезы. Я схватила ключ со стола и быстро открыла дверь.
-Что этот козел с тобой сделал?- Лиза бежала на каблуках через весь коридор. У меня горели щеки, слезы заливались в рот.
-Ничего,- я наконец остановилась и села на лестницу,- Просто...- я закрыла лицо руками.
-Просто он козел, так и скажи,- Лиза села рядом и обняла меня за плечи. Она то знала.
День тянулся густой патокой. Из каждого телефона так и слышится голос дяди Паши «Всем выйти», на каждой фотографии виднеются белые трусы смертницы. Мне хотелось заткнуть всем рот. Мне хотелось закричать «замолчите! Замолчите».
Домой я шла одна. Через рыжие гаражи и лесополосу.
Я шла и думала «жива ли она?», «что скажут ее родители». Родители. А что о моих родителях? Может, Роман Владимирович забудет о моих родителях и позаботиться о девочке из восьмого бэ.
Я не знала, к чему это все может привести.
Глухие шаги топали прямо за мной.
-Блять..- тихо сказала я и обернулась,- Нарко-нет, секса не будет, провожать не надо!- я крикнула это так громко, чтобы до рыжей тупой бошки наконец-то доперло.
-Санечка, я не...
-И не смей называть меня Санечкой!
Рыжая башка завертелась, как волчок.
Я воткнула наушники и на полную включила Земфиру. Мне нравилось делать вид, что я не слышу. Я притворялась глухонемой. Показывала жесты руками или просто хмурилась. Мне нравилось наблюдать за реакцией людей. Они говорили «Саша, ты что немая?», а я в ответ молчу. Меня забавляла их безысходность, не могут же они оторвать мне язык? Я ведь итак молчу.
Рыжая голова вертелась. Рыжая голова открывала рот, как рыба и что-то пыталась мне сказать.
-Женя,- я остановилась так резко, что рыжая башка врезалась в меня,- У меня появилась гениальная идея!
Рыжик похлопал своими длиннющими ресницами.
Дома пахло выпечкой. Это замечательно. Дома пахло алкоголем. Это восхитительно. Значит, мой план провернуть будет проще простого.
Я подмигнула Рыжему, он сурово кивнул головой, подхватил меня на руки и вбежал на кухню.
-Теть Лид, теть Лид, Саше плохо!Сегодня! Сегодня такое произошло!
Пока мои глаза были закрыты, а рот, наполненный слюней, издавал странный звуки, я могла только предполагать, как она на меня посмотрит. Наверно, она скажет «Господи! Ласточка моя! Солнышко, мое... Женечка, отнеси ее быстрей в комнату», а может «Скотина ты такая»- она возьмет самую большую скалку и будет бить до тех пор, пока на теле не появятся новые синяки.
Но мама только тяжело вздохнула.
-Прекращай эти игры, Александра. У нас сегодня гости.
Я мигом открыла глаза, удивленный Женя чуть не выронил меня из рук.
-Ничего тебе доверить нельзя! Иди!- я пихнула его в коридор.
-Пока, Санечка, до свидания, теть Лид.
-Урод.
-Александра, пройди к себе в комнату.
От такого холодного тона у меня по спине проползла змея. Она шепнула мне «Спасайся, пока можешь».
Я подняла с пола свою сумку и тихо, как по минному полю, прошла в комнату.
Все было по прежнему: ненаправленная кровать, плакаты с Портисхеад, масляные краски. За окном гудели трубы.
Я услышала приглушенные голоса. Мужской бас твердил «так будет лучше, так будет лучше», мамин звон говорил «Артем, может не будем спешить?».
-Артем!?- змея со спины не врала. Мне нужно было срочно спасаться. Я быстро открываю окно и перелажу через подоконник. Ледяной ветер и гул труб, как будто забивают меня обратно в душную комнату. Я спрыгиваю на влажную траву и бегу, что есть мочи. Я слышу крик, я слышу лязганье колес, я чувствую как земля трясется от проезжающего мимо поезда.
Я забираюсь на холм.
Оттуда виден весь наш район. Вот мой дом- в двух окнах горит свет. Вот фабрика и железная дорога. Вдали виднеются огоньки. Возможно, где-то там лежит восьмиклассница. У нее перебинтованы руки. У нее опухли глаза.
-Она же хотела мне что-то сказать.
Немного отдышавшись, я спускаюсь вниз по склону.
Мне не страшно. Мне не страшно...
2.
Тяжелые ботинки оставляли за собой дорожку грязных следов. Глиняные куски отваливались от подошвы и складывались в причудливые фигуры. В длинном коридоре едва можно было определить конец. Он был похож на дождевого червя, вылезающего погреться на солнце. Одна тусклая лампа освещала небольшое окно, из которого слышалась приглушенная музыка.
-Кхм, - я едва доставала носом его края.
Сидящая за окном женщина, напоминала пирог, вывалившийся из формы. Она сидела на старом деревянном стуле и слегка покачивалась. Одной рукой держала целый батон, с которого капала жирная смесь, другой - переворачивала страницы «Космополитена».
-Не кодируем, - она остановила свой комбайн и облизала жирные пальцы.
-Вы не правильно меня поняли, - наверно, она посмотрела на мои болотные грязные волосы и вытянутый свитер, - Мне нужна школьница, нет… Не мне, в общем…
Я принялась рассказывать ей долгую историю. Про тряпичную восьмиклассницу, про Романа Владимировича, про родителей и про Лизу. Каждый раз, называя слово «наркотики», сестра удивленно вскидывала тонкие брови и перелистывала «Космополитен».
-Поэтому мне срочно нужно ее найти, - я по-детски надула губы.
Сестра повела плечами, распрямилась и отложила батон в сторону.
-Вот, что я тебе скажу, сейчас же ты уберешься с моего участка и…- Она попыталась встать, - Иначе, мне придется вызвать полицию.
Мне нужно было срочно что-то придумать. Какой-нибудь план, вроде побега из Шоушенка.
-Мой папа работает в полиции, - я врала, - А мама- главный адвокат Еврасова, - я так-же, как она, повела плечами и сложила руки на груди.
Сестра недовольно хмыкнула, встала и захлопнула маленькое окно. Она взяла в руку «бутерброд» и жадно его надкусила.
Я села на пол. На кафельной плитке кто-то прочертил длинную полосу.
Длинный коридор вдруг стал темным. Одна за другой стали загораться лампочки. В самом дальнем углу послышался детский всхлип, затем утих. Я вжалась в колени и, не отрывая взгляд, смотрела на черную тень, медленно приближавшуюся ко мне. За ней шли два человека в белых халах. Они говорили «Алина…Соколова…14 лет…Разрыв артерии предплечья…Срочно в операционную». Когда они проходят мимо меня, тень на секунду останавливается, она передает мне записку и так - же тихо уходит в конец коридора.
Я громко дышу, словно только что проснулась от кошмара.
-Больше я тебе ничего не скажу, - сестра захлопывает окошко и выключает радио.
Я выбегаю на улицу, вокруг все плывет. Покрышки, деревья, красно-синие машины. Я слышу только отдаленный гул в ушах «Она жива», мне становится плохо, меня тошнит. Ноги вытворяют сумбурный танец, они тянут меня вниз, потом резко вверх и прямо. Я бегу, быстро. Так быстро, что даже северный ветер отстает он меня на несколько метров. Проносятся машины, ветки хлещут по лицу. Я плачу. Соленые слезы стекают по свитеру, впитываясь в волокнистые нити.
Наконец, я падаю. Сердце выпрыгивает из груди, отчаянно ломая ребра. Я держусь за сырую землю, щупаю ее кончиками пальцев, как-будто пытаюсь ущипнуть себя.
-Ррав,- я слышу где-то сверху и поднимаю голову. Небольшой золотистый ретвивер склонил собачью морду и нагло дышал мне прямо в лицо.
Я оглядываюсь. Посреди песчаного пустыря только мы. На собаке висит железный жетон: «Я, глупая собака Найда. Опять сбежала, оставив своего хозяина с носом. Пожалуйста, верните меня по адресу Сосновая улица, дом 11 в»
-Найда значит, - я протягиваю к ней ладонь, собака брезгливо вертит холодным носом.
В кармане пищит мобильник.
-Саша, я надеюсь, ты уже здесь.
-Да, - вру я.
-Если ты снова опоздаешь, я надеру тебе зад,- Лиза чмокает трубку на том конце, и я делаю так же.
Найда деловито шагает впереди, то и дело, поглядывая на меня своими черными глазами. У меня уже начинают зудеть руки, и я прячу их в карман.
На набережной собралось миллион огоньков. Все они- лишь отблески фонарей промышленной фабрики, гордо стоящей на том берегу. Вода темно-синяя, скрывающая своих подводных жителей. Я верю в русалок и уж тем-более в зомби. Они ходят за школой и заброшенным моргом, они выпрашивают у меня последнюю мелочь, они скупают в аптеке все боярышники.
Когда перед глазами вырос огромный дом, похожий на гриб, я неловко переминаюсь с ноги на ногу. За зеленым забором почти не видно двора. Вдруг, хозяин Найды маньяк или того хуже - садовод.
Я три раза жму на дверной звонок и наклоняюсь к Найде.
-Теперь ты моя должница, - я потрепала золотистую лохматую голову и скрылась в пустой ночной , как кофе, гуще.