ЧАСТЬ СТО ДЕВЯТНАДЦАТАЯ (1918)
Глава 119.266. ДЕЛА, ОБУРЕВАЕМЫХ БЛАГИМИ НАМЕРЕНИЯМИ…
Мои воспоминания, пишет Георгий Квинитадзе (см. фото на котором, генерал Георгий Иванович со своей женой княжной Марией Владимировной Макашвили), касаются событий, происшедших в Грузии со дня революции 1917 года по день подписания мира правительством Н. Жордания с завоевателем (красным командиром Дмитрием Жлобой - Л.С.), в Самтреди 16-го марта 1921 года.
За это время я неоднократно был поставлен во главе грузинских войск.
Ввиду того, что события эти были описаны как в иностранной прессе, так и в грузинской тенденциозно и неверно, я счел себя обязанным написать мои воспоминания в 1922 году по приезде в Париж.
Читая мои воспоминания внимательно, читатель увидит деятельность наших правителей, может быть, и обуреваемых благими намерениями, но лишь мечтателей своих юношеских увлечений и копировавших великую Французскую революцию 1789 года, и то лишь по внешности.
Грузинские социал-демократы состояли членами русской социал-демократической партии, вследствие чего во время революции легко захватили действительную власть в Совете рабочих и солдатских депутатов, сначала в Закавказье, а затем в Закавказской республике и, наконец, в Грузии.
Весной 1918 года наши правители, несмотря на приглашение, отказались поехать в Брест-Литовск при заключении Брест-Литовского договора, навязанного немцами русским большевикам, под тем предлогом, что Закавказье составляет неотъемлемую часть России. Казалось бы, именно под этим предлогом они должны были принять приглашение, если хотели говорить об интересах Грузии.
Предлог был неверен, "ибо Украина и Польша уже отделились от России, где уже разыгрывалась гражданская война, закончившаяся лишь в 1920 году победой большевиков.
По Брест-Литовскому договору Закавказье потеряло Карс, Ардаган и Батуми, переданные Турции.
Закавказская республика вступила в переговоры с турками в Трапезунде, а затем в Батуми, желая сохранить эти области.
24-го мая 1918 г. турки предъявили нашим правителям ультиматум признать условия Брест-Литовского договора, угрожая начать военные действия.
Вследствие этого ультиматума нашим правителям пришлось, для создания нового фактора для продолжения переговоров, объявить 26 мая независимую республику Грузию (см. Авалишвили* "Независимость Грузии", стр. 59). (*Многие грузинские имена, оканчивающиеся на "швили", часто писались до революции с окончанием "ев" или "ов").
В дальнейших переговорах с турками нашим правителям пришлось заключить с турками договор, по которому мы уступаем туркам еще Ахалцихе и Ахалкалаки. 4-го июня 1918 года договор подписан первым председателем Грузинского Правительства Н. Рамишвили, Г. Гвазава, Г. Рцхиладзе, ген. И. Одишелидзе (Договор дружбы и мира с Турцией).
С 1917 года, со дня революции, наши правители обещали армянским представителям передать им области, где большинство населения было армянское, т.е. Борчало и Ахалкалаки.
Отказавшись от исполнения этих обещаний, нашим правителям пришлось вести войну с атаковавшей нас Арменией. Нам удалось отразить нападение и даже начать преследование армянских войск, когда вмешались иностранцы (два капитана) и потребовали прекратить военные действия.
Армяне атаковали нас 8 декабря 1918 года. Эти иностранцы не вмешались и не остановили напавших на нас армян, но в конце этого месяца, когда мы не только отразили армян, но и начали их преследовать, они вмешались и остановили военные действия. Конечно, нужно было продолжать военные действия.
Интересен результат этой войны. Наши правители, несмотря на наш успех, согласились признать нашу область Борчало спорной полосой.
Эта область исстари всегда принадлежала Грузии; земли этой области принадлежат грузинским помещикам Орбелиани, Бараташвили, Меликишвили, Сагинашвили, Магалашвили и др.
Армяне в этой области составляли большинство, ибо это были беженцы из Турции. После каждой войны России с Турцией турецкие армяне-беженцы вселялись русскими властями - не только в эту область, но и в Карталинию и Кахетию. После Крымской войны 1853-55 годов их вселили 90.000.
Казалось бы, можно было предложить армянам, ибо образовалась Армения, переселить армян из этой области в Армению, но землю, принадлежавшую грузинам, не отдавать и не делать спорной.
Вообще наши правители очень легко относились к искони грузинским землям. Так Закатали они передали Азербайджану; Ардаган, старая грузинская земля, которую в 1919 году, после восстания Ахалцихе и Ахалкалаки, мы вернули в орбиту Грузии, они передали армянам. Область, населенную грузинами-мусульманами и русскими поселениями, они передали армянам, никакого права не имевшим на эту область и имевшим в Ардагане лишь несколько армянских лавок.
Читателю не трудно увидеть, что наши правители не руководствовались государственными интересами и раздавали наши области, как раздает человек, неожиданно получивший громадное наследство и раздающий свое состояние всем, кто умело испрашивал у него подарки.
В 1920 году нам удалось отразить первое нападение большевиков; мы начали преследование и были уже под Акстафой, когда Председатель Правительства Н. Жордания остановил войну и вступил в переговоры с большевиками.
Это был единственный, исключительно благоприятный случай освобождения Азербайджана и Армении от завоевавших их большевиков, и мы могли очистить от них все Закавказье, а может быть и Дагестан; это был 1920 год, когда Польша вела войну с Россией и генерал Врангель вышел из Крыма.
Поразительно и непонятно поведение наших правителей. Как можно быть во главе управления государством и допускать такие ошибки? Ошибки ли?
Во внутренней политике главная забота правящих была: насаждение в народе социализма, меры против несуществующей контрреволюции и защита так называемых завоеваний революции.
Читатель и здесь увидит смешные мероприятия, как например, "дворец рабочих" на главной улице Тбилиси, куда никто из рабочих не пришел, или цена хлеба для рабочих 5 руб. за фунт, когда обыватель платил 150 рублей.
Конечно, нельзя быть против некоторых положений социализма, как например, улучшение быта рабочих и крестьян, но эти мероприятия скорее здравого смысла, чем специально социалистического характера. Нельзя обвинить Генриха IV в социализме, как всякого помещика, заботящегося об улучшении быта своих крестьян.