The Ecological Citizen Vol.3, No.1
1 июля 2019 г
Добро пожаловать к нашему пятому выпуску The Ecological Citizen, посвященному отношению религии к природе. Контекст данной редакционной статьи имеет тройственный характер: сам предмет, наше экоцентрическое отношение к нему, и мое личное видение, как главного редактора. Рассмотрю каждый аспект по порядку.
Я определяю ‘религию’ как отношение к священному, поддерживаемое путем практики определенных ритуалов внутри отдельных традиций. А под ‘священным’, я имею в виду ценности, принятые в качестве главнейших, основных, которые не могут быть сведены к более низким ценностям. Также, здесь присутствует термин ‘духовность’, который пересекается в большой степени с религией, но применим скорее ко взглядам и практикам отдельных личностей. Духовность иногда расширяется на небольшие группы или ассоциации, но лишена тяжести (к худу или добру) институциональных религий.
Как следует из данных определений, религия далека от теоретических знаний, не говоря уже о научных постулатах. Она также не требует обязательного наличия Бога, который является объектом «веры». Существуют религии без Бога – буддизм один из очевидных примеров – и в любом случае, религия не ограничивается верой. И разве ‘вера’ не получает лицензию на преступления, при условии, что преступник «верит правильно»? Нет, религия это способ бытия в мире, и частично, мир, который из этого получается, и единственный способ проверить истинность этого бытия – испытать этот мир и жить в нем. ‘По плодам их узнаете их’, - сказано.
Для понимания коллективной человеческой жизни, претендующего на полноту и глубину, изучение религии совершенно необходимо. Некоторая форма сакральности, лежащая в ее основе, в скрытой или явной форме, присутствует во всех известных человеческих обществах, сегодня и на протяжении всей истории. Так, даже, когда религия запрещена, ее традиционные формы выживают, хотя на ее место приходят официальные ‘секулярные’ эквиваленты с догмой, ритуалом, поклонением ( и т.д.). Очевидный пример - жизнь в условиях советского или маоистского коммунизма. Это не удивительно. У каждого должны быть свои идеальные ценности, даже (если они честные) атеисты.
Это подводит нас ко второму пункту, нашей главной ценности и озабоченности: экоцентризму. (Я имею в виду тех, кто делает журнал, редакторов, авторов и многих читателей.) Здесь я должен сказать, что с точки зрения перспектив экоцентризма, большинство религий выглядит, вообще говоря, проблематично. Стэн Роу (2000) говорит об этом с характерной прямотой:
"У религий есть много добродетелей, но они не компенсируют свои недостатки, подобно тому, как преступник не может быть оправдан лишь на том основании, что он добр к своей матери. Тем или ином образом все веры спонсировали войну против Экосферы. Ни одна из мировых религий не восставала против земледелия: самое раннее и по-прежнему главное поле битвы, на котором эко– и биоразнообразие выступают как враги. Ни одна из религий не противостоит людскому перенаселению - фундаментальному греху в отношении всей остальной части Творения".
Это положение требует пояснения, но основная мысль, я думаю, ясна. Причины, по которым в религиях глубоко укоренился антропоцентризм – или теоцентризм, который (если мы сделаны по Его образу) часто та же, плохо скрытая версия антропоцентризма, – обширное поле для исследования. Одна из причин, это то, что неистощимые человеческие интересы, хотя и понятные, со временем, после того, как общества начали терять прямой контакт с окружающей природой, превратились в коллективный нарциссизм, в настоящее время обслуживаемый исключительно техникой. Естественно, религии выросли из этого нарциссизма, сформировались им и использовали его в своих целях.
По мере увеличения, усложнения и неизбежного структурирования (а также сопутствующего развала) обществ, религии также все более переплeтались с политическими, экономическими, военными, институциональными и культурными силами. Это в частности верно для двух универсальных монотеистических религий, христианства и ислама. (Иудаизм также монотеистическая религия, но ограничивает интересы людей.) Их упор на единую, универсальную Истину прекрасно вписывается в единоначалие – лидер, порядок, народ, земля, корпорации, и т.д. – и в конечном итоге по отношению ко всей Земле (Assmann, 2010).
Другая причина антропоцентризма религий - простой факт, что в течение долгого времени они могли, так сказать, игнорировать его. Многие кризисы происходили локально, но никогда еще в человеческой истории не было такого глобального кризиса, когда по вине человека рушилось биоразнообразие, а убийственные температуры росли повсеместно. Времена действительно меняются.
Существуют также изначальные метафизические проблемы, сопровождающие большинство религий, старые, но с новым смыслом. Для тех, кто справедливо шокирован грубым материализмом, часто соединенным с настырным сайентизмом, религия остается опорой и искушением поклоняться совершенно противоположному, спиритуалистскому сверхъестественному. С экоцентрической точки зрения, это большая ошибка, ловушка. Само слово ‘сверхъестественный’ относится к тому, что предположительно выходит за рамки природы и поэтому должно быть добавлено в нее (или, напротив, отделено) – а именно ‘дух’ или, в секулярном смысле, ‘культура’ – после чего природа становится предположительно чисто ‘физической’, чтобы это ни значило (Strawson, 2018). Результат трагический - природа расчленена и с одной стороны передана религии, и с другой стороны – науке и технике. Но живущая, далеко превосходящая нас природа, и духовная и ментальная и материальна (Bortoft, 1996; Bateson, 2000). Единственный род природы, который живет, устойчив и обитаем.1
Западная религия и духовность в особенности находятся под воздействием ряда тяжеловесных дуализмов. По сути, они принимают формулы ‘высшее’ + ‘внутреннее’ + ‘светлое’ = добро и ‘низкое’ + ‘внешнее’ + ‘темное’ = зло. Вторая формула затем присваивается женскому, и далее идентифицируется с Землей, здесь внизу, в противовес небу, там, наверху (Plumwood, 1993). Эти метафоры прочно захватили коллективное сознание, и, мягко говоря, экологически разрушительны. Они не выдерживают никакой логики. Где это ‘внутреннее’ без ‘внешнего’, или наоборот? Почему ‘высшее’ обязательно должно быть лучше ‘низшего’? И разве воплощенные существа без лечащей и питающей темноты не обречены на болезнь и смерть?
Теперь, если сопоставить распространенность и влияние религии с ее экологической несостоятельностью, или, по крайней мере, с исторической враждебностью к природе, мы придем к странному парадоксу, а именно к тому, что каждый выступающий за экоцентризм, лелеет надежду, что религию можно направить, так сказать, на добрые цели. По оценкам, 2.4 млрд человек относят себя к христианам, за ними следуют 1.8 млрд мусульман, причем остальные религии насчитывают миллионы; и для многих из них религия играет значительную роль, определяющую идентичность и поведение. Конечно, религия редко определяет целиком характер верующего, поскольку должна разделять влияние с широким набором других факторов. Но было бы глупо считать, что она не производит значительного влияния на жизнь, будь-то положительного или отрицательного. И она не собирается никуда уходить.
С учетом данной ситуации, те, кто предпочитают либеральный, рациональный и/или секулярный дискурс – и более того, кичатся своим реализмом – должны хорошенько призадуматься – а не будет ли их подход контр-продуктивным? И в этом случае, лучшее, что можно сделать, это поддерживать и работать с религиозно-настроенными эко-активистами.
К счастью, сложные и иногда противоречивые религии, вместе со своей проблематикой, обладают также потенциалом обогатить экологическое сознание. Эти ресурсы обсуждаются далее в большинстве последующих статей. Я думаю, что рано или поздно, с этими проблемами столкнутся те, кто стремится использовать, защищать и применять позитивный экологический потенциал религии.
При этом, они непременно столкнутся с пределами выбранной ими религии.
Убедительным примером может служить допущение о целесообразности, или даже необходимости дальнейшего размножения людей, которое наносит вред божескому творению, а значит противоречит Его целям. Но, учитывая неразрешенный христианством (и, возможно, неразрешаемый) антропоцентризм, согласно которому если один человек хорошо, то много людей еще лучше, вероятность того, что какой-либо христианский лидер публично признает перенаселение проблемой, ничтожна. Следовательно экорелигиозный активист должен выбирать между решением задач, стоящих на пути, или же идти в обход. Ограниченное время и энергия на решение задач не позволяет сделать и то и другое.
В данном выпуске The Ecological Citizen есть две статьи, обсуждающие эту дилемму. Обе ссылаются на энциклику Папы Франциска Laudato Si’, но с противоположных точек зрения. В одной, энциклика превозносится Джозефом Блаем, выступающим от имени францисканского ордена Римской Католической Церкви; в другой, Рей Киной нападает на нее. Я не извиняюсь за него; у нашего журналa есть обязанность смотреть на вещи критически и предоставлять различные точки зрения на экоцентрическую тематику.
С уважением к двум авторам, моя точка зрения такова, что, в конце концов, нельзя ни полностью принять, ни полностью отвергнуть энциклику. Естественно, вызывает сожаление (хотя и понятное) непринятие перенаселения энцикликой Laudato Si’, как большой и серьезной проблемой, в которой замешана сама Церковь. В то же время, в других отношениях, это смелый, прогрессивный и важный документ. Ясно, что любой позитивный шаг глобальных религий, особенно западных монотеистических, в решении проблем природного мира и переосмысления нашего отношения к нему, мы должны приветствовать. Еще более знаменательно, что Laudato Si’ открывает двери для теологической критики антропоцентризма. Мы не можем предполагать, как это обернется, но результат может быть весьма позитивным (и эта причина, почему реакционные критики Папы Франциска не воспринимают его).
Также вдохновляет то, что Laudato Si’ не написана в отупляющей технократической, зомбирующей манере, которую так любят правительства и корпорации – манере, которая неотделима от мировоззрения, сводящего все проблемы к технике. (Последним примером может служить Парижское соглашение по климату). Ясная и интеллигентная проза Франциска идет одновременно от головы и сердца.
Иногда религия может оказать помощь, вопреки самой себе. Например, после всемерного принятия сложности и двусмысленности, мы должны признать, что все-таки есть на свете зло. (См дискуссию, почему эти два соображения не должны конфликтовать между собой [в недавней статье Smith (2018)].) Приходит на ум недавнее решение японского правительства возобновить коммерческую охоту на китов, покушение на амазонские леса и их обитателей нового бразильского правительства, и все, что делает американское правительство в отношении суши и моря. И несмотря на тяжелый теологический багаж (и возможно неотделимый от него), ‘зло’ – совершенно точный термин для определения подобных порочных акций.
И наконец, вкратце о моей роли редактора. Я не пытался охватить необъятное – невозможная задача, имея ввиду ограниченный объем и мои собственные ограниченные силы.2 Мои знания в данном контексте ограничены христианством и буддизмом, причем не в равной степени. Но так или иначе, я решил сконцентрироваться в основном на глобальных религиях, а не на небольших, относительно независимых неортодоксальных религиозных движениях, с экологическими целями, вызывающих восхищение. Исключением можно считать статью Майкла Йорка, посвященную язычеству, экологическое звучание которого слишком велико, чтобы обойти его молчанием.
Таким образом, вот перечень статей, написанных авторитетами по каждому из рассматриваемых предметов: Ибрагимом Оздемиром об исламе, Хавой Самюэльсоном о иудаизме, и Сью Дарлингтон о буддийских лесных монахах в Тайланде. Вы также найдете интервью с Рингу Тулку, выдающимся ламой тибетского буддизма. По христианству число статей наибольшее: в дополнение к статье отца Блая, включены также интервью с Дэвидом Шривом, ответственным за экологическую политику англиканской церкви, и диалог с Найджелом Купером, англиканским священником, который отваживается вступить на чарующую экологическую почву, что для многих будет откровением.
Возможно, наиболее откровенное упущение - это отсутствие работ по индуизму. Я могу только повторить, что не стремился к полноте, хотя не могу избавиться от подозрения, что индуизм еще менее унитарная религия, – а следовательно легко поддается ложной интерпретации – легче, чем другие «большие» религии.
Кроме этих тематических работ, еще две большие статьи. Одна написана Броном Тэйлором, чьи работы, основанные на экологических ожиданиях и реалиях христианства – в частности по отношению к влиятельной статье Линна Уайта (1973), подвергнувшего анализу экологически-разрушительное действие христианства, - широко признаны. Тэйлор также один из первых, провел исследование ‘темно-зеленой религии’, с очевидной близостью к нам. Его скептицизм, или по крайней мере предостережение, имеет под собой основание, и незаменимо при проведении подобных дискуссий.
Вторая большая статья написана Грээмом Харви, ведущим ученым в области анимизма. Очень коротко: анимизм – религия, главная характеристика которой является открытость при встрече с субъектами и их посредниками (будь то люди или нет), и выстраивание с ними соответствующих этических отношений. Она не вписывается ни в доминирующую трактовку ‘откровений’ монотеистических религий, основанных на текстах, ни на приватизированной Нью-Эйдж духовности. Мое личное чувство таково, что если религия и поможет нам двигаться в направлении экоцентрического отношения с природным миром, не с каким-то другим и не следующим, то незаменимой частью в этом процессе должно быть укрепление и развитие анимистических практик, как внутри, так и отдельно от институциированных религий.
Я также хотел бы упомянуть о двух вышедших недавно важных книгах: Эйлин Крист - Роскошная Земля: на пути к экологической цивилизации (Abundant Earth: Toward an ecological civilization (University of Chicago Press, 2018), и Хейдн Вашингтон – Чувство удивления: как вылечить планету (A Sense of Wonder) (Routledge, 2018).
В заключение, я хотел бы высказать одну смелую мысль о нашей «вере»: Земля – это не нечто, что должно быть, или может быть, ‘трансцендировано’. Если эту мысль понять, это и будет рай, если нет - то ад. Мы вышли из Земли и возвратимся в нее, и наше главное величие – вместе с разношерстной ее компанией – жить вместе с ней.3 Трансцендированию подлежат наши собственные ограничения в признании и оценке этого факта. Любая форма религии и духовности помогающая нам достичь этого приветствуется.
Ссылки
1 As the poet Paul Valery joked, “There is another world, but it’s in this one.”
2 Those who want comprehensiveness should probably start with Jenkins et al. (2017), before moving on to the multi-volume series produced by the Harvard Center for the Study of World Religions, 1997–2004. Note, however, that the former, although excellent overall, is not necessarily adequate either. The entry on philosophy by J Baird Callicott is parochially American and academic – as if other kinds of contributions have been negligible – and shamefully omits any treatment at all of ecocentrism, as distinct from a cursory discussion of Deep Ecology.
Patrick Curry. Religion and the natural World. The Ecological Citizen, Vol 3 No1, 5-9.
* * *
Patrick Curry is a writer and scholar based in London, UK, with his works including Ecological Ethics: An Introduction (Polity Press, 2018). He is Editor-in-Chief of The Ecological Citizen.