Из глухих закоулков памяти, из-под толстого слоя пыли неожиданно всплыла строка давно забытого стихотворения:
«Жил человек рассеянный. На улице. В бассейне…»
Весь день, что бы я ни делал, эта строка не давала мне покоя. Что это за человек и как он дошел до жизни такой? Как его так угораздило?
«Жил человек рассеянный. На улице. В бассейне…»
Почему он выбрал такое мало подходящее место для проживания?
Рассеянность ли тому причиной? Но не мог же он не заметить, что оказался в жидкой среде. Тем не менее он, судя по всему, не испытывал от того неудобства. Так и жил себе в бассейне, на улице.
А возможно рассеянный - это фамилия. И тогда писаться строка должна так:
«Жил человек Рассеянный. На улице. В бассейне.»
Но и это ничего не проясняет.
Может, просто бездомный? Бомж?
Поисковик без проблем сообщает количество бездомных по России, но назвать хотя бы одного проживающего в бассейне категорически отказывается.
Но ведь жил человек рассеянный (или Рассеянный) на улице в бассейне!
Может, это был крытый бассейн? Охрана (такие объекты как правило охраняются) руководствуясь принципами гуманизма пускала его туда. Человек жил в теплом помещении, имел какую ни какую крышу над головой. Все не на улице.
Стоп. Но ведь сказано именно, что на улице!
«На улице. В бассейне…»
Бассейн не был крытым. Он находился на улице, был неглубок (иначе бы его огородили) и, естественно, полон воды. А человек все-таки умудрялся в нем жить.
Ихтиандр какой-то. Но Ихтиандры предпочитают жить в море, а не в бассейне с пресной водой.
Смутно припоминаю, что дело было в Ленинграде, в Санкт-Петербурге по-нынешнему. И, следовательно, так: по Неве через Финский залив до Балтики – и вот уже можно плыть куда угодно. В любое море на выбор. Или – в океан. Опять-таки любой, по желанию.
Но странный этот человек никуда не уплыл, предпочитая жить в бассейне на улице. Не «в реке, в ручейке, в океане», а именно в бассейне. Который, как мы помним, находился «на улице».
Нетипичный какой-то Ихтиандр получается. Подозрительный. Да еще и со странной фамилией Рассеянный. Звучит, вроде, по-русски, а все же чувствуется в ней что-то нерусское. Может, иностранный шпион?
Но шпионы стараются не привлекать к себе внимание. А здесь же у любого проходящего мимо милиционера сразу возникает вопрос: а что это Вы, гражданин делаете в бассейне? Предъявите Ваши документы. Где Вы прописаны?
Дело-то, как нам известно, было во времена, когда город на Неве назывался Ленинградом, в советские времена, когда к прописке относились отнюдь не формально.
Но вопросов почему-то не возникало ни у милиции, ни у «компетентных органов». Человек продолжал жить в бассейне на улице, оставаясь местной достопримечательностью.
Интересно: где он добывал средства к существованию? Ведь без прописки в советские времена невозможно было устроиться на работу, но как можно было прописать его по адресу:
«Улица. Бассейн»?
Прописать по такому адресу никак невозможно.
В свое время «за тунеядство» был сослан поэт Иосиф Бродский, в отличие от нашего персонажа имеющий ленинградскую прописку, жилье и источник доходов. А здесь советская система дала сбой. Явно асоциальная личность, серп и молот на его голову, и никто им не интересуется и к ответственности не привлекает. Непорядок!
И ведь умудрялся он как-то выживать. Пусть в бассейне, на улице, без прописки, а стало быть и без средств к существованию, однако, как-то же жил. Может, кто-то его спонсировал? Но какой смысл содержать никому не ведомого бомжа, да еще и со странностями.
Хорошо бы расспросить о нем питерских старожилов. Помнит ли кто из них, хотя бы по рассказам старшего поколения, о человеке славянской внешности проживающем в бассейне? А не славянской? Азиате или даже африканце? В Советском Союзе все были равны и негры имели такое же право проживать в бассейне, как и белые, не то, что в Америке, где в то время процветал расизм и были раздельные бассейны для белых и цветных. Вот оно, преимущество советского строя.
А может подойти к проблеме с другого конца? Разыскать в Санкт-Петербурге улицу, на которой с советского времени сохранился бассейн и поспрашивать жильцов близлежащих домов, не жил ли когда-либо кто ни будь в их бассейне?
А если бассейн не сохранился? Ведь столько времени прошло!
Поиски завели в тупик.
Автор стихотворения, конечно же, знал. Возможно, он был лично знаком с этим человеком. Здоровался, проходя мимо бассейна, справлялся о самочувствии, интересовался, не холодна ли вода.
Но автора уже нет в живых и спросить некого.
«Жил человек рассеянный. На улице. В бассейне».
И это – все, что о нем известно.