КОРОТКИЕ ЗАМЕТКИ,
Есенин любил Надежду Вольпин?
Флор-Есенина, племянница поэта, писала: «Общеизвестна сложность взаимоотношений между Есениным и Мариенгофом, но, к сожалению, до сего времени нет сколько-нибудь значительного исследования, посвященного этой проблеме». О том же говорил и К.Л. Зелинский: «На нас лежит долг «отмыть» поэта от той лжи и грязи, которой залепил Мариенгоф Есенина, восстановить правду».
Дело, за которое никто не хотел браться – уж очень грязное предстояло дело, выполнил белорусский есениновед Петр Иванович Радечко. Засучил рукава и начал вычищать авгиевы конюшни. Не один год упорного труда потребовался, но с задачей он справился блестяще, достаточно убедительно опроверг ложь «лучшего друга» Есенина. Свидетельством тому – монография П.И. Радечко «Троянский конь репутации Есенина».
Найдется ли еще энтузиаст – вычистить еще одно стойло? Речь о воспоминаниях Надежды Вольпин. Свое нутро Надежда Давыдовна во всей красе показала в советском суде, присвоив с его помощью то, на что не имела никакого права. Ни морального, ни, по большому счету, юридического.
Есенин любил Надежду Вольпин? Надежда Вольпин родила от Есенина сына? Кто это сказал – Надежда Вольпин? Или советский суд, который проигнорировал права Анны Изрядновой и ее сына Юрия, от которого Есенин никогда не отрекался; который не захотел увидеть рядом с Есениным Софью Андреевну Толстую, жившую с Есениным в зарегистрированном браке; «забыл» о Зинаиде Райх, венчанной жене поэта? Почему советский суд именно Надежду Вольпин и ее сына Алека признал законными наследниками поэта? Разве в наше время трудно установить, кто чей сын?
Один только факт, и можно делать вывод, любил ли Сергей Есенин Надежду Вольпин и любила ли она его.
После возвращения из-за рубежа Есенин решил встретиться с друзьями. Предлог нашелся: 8 сентября был день его именин, –так пишет Аня Назарова. Хотя, возможно, речь идет о дне ее рождения, который выпадал на 15 сентября. А может, это было 3 октября, который называет Гутя Миклашевская. Во всяком случае, праздник был – и этот факт подтвержден.
Многочисленным друзьям, собравшимся в «Стойле Пегаса» за столом, объявили: «Чтобы сохранить Есенина трезвым, поздравления принимает именинник, а пить за него будет Августа Миклашевская». Не всех это порадовало и устроило, но всех позабавило. Запрет никто не нарушал, только старались чаще произносить тосты, чтобы быстрее споить подругу – возможно, тогда начнет пить именинник.
Миклашевская потом вспоминала, как Сергей Александрович помогал ей – вместо крепких напитков наливал сельтерскую воду. Она героически выдержала испытание, – писала потом Аня Назарова, и далее рассказывает, как завершился тот вечер. «Скандалить начала «маленькая», так они называли Надю Вольпин. Она, во что бы то ни стало, захотела выпить с Есениным, не помню уж за чье – ее или его здоровье. Он не хотел. Она с бокалом начала приставать. А когда он все-таки не согласился, – вылила вино ему за ворот, облила соседей Есенина и на уговоры перестать,– отвечала пощечинами и шлепками. Ее унесли в буквальном смысле, и вечер – с гармонистами и пьяными поэтами кончился благополучно,– трезв, кажется, был только хозяин».
Щепетильно относящаяся к фактическому материалу Анна Гавриловна Назарова, готовившая к изданию «Воспоминания о Есенине», которое просевали сквозь строгое сито цензуры, сберегла эту историю в своих воспоминаниях. Она надеялась, что, ознакомившись с ней, потомки поймут, мог ли Есенин с его-то патриархальным воспитанием уважительно относиться к девушке с такой сомнительной репутацией.
Драки у Есенина были, были ссоры, но так как делала Вольпин, его не унижал никто. Она и сама потом признавалась: «Я словно нарочно выискиваю повод для ссоры». Вот и здесь, разгневанная невниманием и потерявшая всякую надежду на взаимность Надежда, проявила свой строптивый характер.
А в следующей главе ее воспоминаний читаем: «Обида, наносимая намеренно, обдуманно – такую обиду Есенин не прощал». Все верно. И еще надо сказать, что Есенин не любил и старался близко к себе не подпускать поборниц свободной любви, для которых «запретов нет» и которые стоят на позициях, что «мужей можно менять хоть каждый месяц».
В девушках Есенин ценил и воспевал «кротость нежную в их ласковых сердцах». Такой была с Есениным Айседора – нежной, заботливой, внимательной. Скромной и трудолюбивой была Анна Изряднова. Зная характер Есенина, бережно и душевно к Есенину относились Анна Берзинь, называя всегда по имени и отчеству. Софья Толстая преданно любила, все понимала и прощала. Августа Миклашевская пишет, что узнала Есенина скромного, чистого, настоящего. И даже строптивая Галина Бениславская обращалась к нему корректно, уважительно и всегда на Вы.
Нет, не любил Есенин Надежду Вольпин. Какие-то отношения поддерживал, но близости не допускал. Потому и не признавал ее сына. Да и Надежда Вольпин вовсе не Есенина любила, потому и сына назвала не его именем. И не постеснялась через много лет написать бестактно: «Иван-дурак (Есенин) бросает свою царицу (Изадору) и тянется ко мне».
В предыдущих вариантах ее воспоминаний хоть какое-то почтение к великой артистке было, а в дополненных пишет об Айседоре беспардонно и цинично: «В отсутствие Сергея, Дункан сажала с собой кого-либо из гостей. Когда гости станут разъезжаться, она пригласит избранника разделить с ней ложе. Это делалось смело, в открытую».
Вот так, «между прочим», с легким цинизмом, она измазала всех, с кем дружил Есенин. О харьковских девушках пишет: «Отчаянно влюблена в Есенина и очень ему нравится, но не сдается, не в пример своим сестрам и стихолюбивым подругам. Словом, Женя Лившиц». Досталось даже Бениславской: «любит насмерть женской любовью, а играет в чистую дружбу».
Да что там есенинские подруги! Даже о Татьяне Федоровне не удержалась, съязвила: «мать раскрасавица, коса темно-русая, толстенная, кобылий хвост». И такие слова о матери будто бы говорит Есенин, а не придумала злобствующая Наденька Вольпин.
А через шестьдесят лет Надежда Давыдовна вдруг «вспомнила», что она была единственно верной есенинской подругой, его надеждой, возлюбленной. Вспомнила, что Есенин «каждый раз удивлялся неустроенностью быта своей подруги и настойчиво пытался проявлять заботу о ней. Бездомный Есенин о безалаберной Вольпин?!
А критики, посмотрев «глазами женщин» на ее «шедевр», в свою очередь убедились в правильности такого подхода (глаза не лгут!), и потому уверовали, будто бы все персиянки – и Шаганэ, и Лейла – появились в лирике Есенина благодаря той «девушке на севере». Смешно! – заключает комментатор и предлагает «Я помню чудное мгновенье» тоже адресовать направить Надежде Давыдовне.
Согласна с комментатором. Много чего «вспомнила» протрезвевшая «маленькая» со «Стойла Пегаса». Только хочется сказать, не о Есенине ее «беллетризованные мемуары», а о Наденьке Вольпин. Себя, любимую, тонкую, эстетичную, бестелесную, художественно воспела – которую не оценил «безлюбый Нарцисс».
А что с него возьмешь? «Иваном-дурамко был, им остался.
Продолжение следует