Цареубийцы. пьеса в одном действии

      Владыкою себе мы цареубийцу нарекли.
      «Борис Годунов»  А.С. Пушкин

ЯВЛЕНИЕ 1
В кремлёвском кабинете Ленин и Сталин. Входит Свердлов.

   Ленин: Входи, Яков. Ждём тебя. Какие вести с Урала?
   Свердлов: Вести такие… Реввоенсовет Екатеринбурга просит разрешения город сдать. Колчаковцы бросили на город все свои основные силы, даже оставив не прикрытыми другие участки фронта. Цель понятна – освободить царскую семью и сделать из Николая знамя сопротивления. Мы допустить этого не могли. Вот телеграмма от Уральского реввоенсовета – его решением контрики этого знамени уже никогда не получат. (Подаёт Ленину телеграмму, Сталин читает её из-за ленинского плеча).
   Сталин:«17 июля приговор приведён в исполнение. С этого дня монархия навсегда прекратила своё существование в России». 
   Ленин: Значит – Николай расстрелян…
   Свердлов: Это вынужденная мера – ею мы сбили пыл у беляков вести боевые действия более масштабно и более решительно. А сейчас это главное на Северо-Восточном фронте. А город мы вернём – подтянем туда свои войска и от беляков только пух полетит.
   Ленин: (задумчиво) Значит, расстрелян… Это маленькое происшествие может стать большим историческим событием, да… Значит, мера была вынужденной и другого выхода не было?
   Свердлов: Товарищи говорят не было.
   Ленин: Товарищи говорят… А разве товарищи это действие не согласовали с ЦИК? Кто из ЦК конкретно дал разрешение?
   Свердлов: Это рано или поздно всё равно бы состоялось – ведь Николая и его семью не захотел принять ни один европейский двор, даже его двоюродный брат – король Англии. Ну и что нам оставалось делать с этим монаршим родом – всю жизнь кормить и охранять?
   Ленин: Да, а что с его семьёй – с женою, с детьми?
   Свердлов: Они все разделили участь отца… Нельзя же было допустить, чтобы волчата подросли и неизвестно какой вред могли принести нашему делу.
   Ленин: (встревожено) Со стороны тактики, может это и оправдано. Но в плане стратегии — это может очень плохо отразиться на авторитете нашего дела. Всё-таки на дворе 20 век, а мы учиняем какие-то средневековые расправы.
   Свердлов: Ильич, ты прекрасно знаешь, что получилось из того, что французы не вырубили всех Бурбонов. Зато в России теперь реставрация монархии невозможна. Даже случись невероятное – контрики бы победили, а на трон сажать некого. Все великие князья и прочие претенденты на российский престол тоже, как говорится, благополучно отправились на тот свет. Теперь наша молодая республика защищена хотя бы с этой стороны.
   Ленин: У него, кажется, было четыре дочери и сын…
   Свердлов: Вот именно – сын, законный наследник престола. А теперь этот вопрос снят навсегда.
   Ленин: Последний Рюрекович погиб подростком… Что потом было? Великая смута. И последний из Романовых тоже окончил жизнь подростком… А история, как вы знаете, повторяется на очередных спиралях, да…
   Сталин: Яков, а у тебя дети есть?
   Свердлов: Почему, Коба, тебя это интересует? Ну есть…
   Сталин: А теперь представь, Яков, на минутку, что мы не победили… что колчаковцы захватили тебя в плен и без суда решили расстрелять… вместе с детьми. Что на это скажешь?
   Свердлов: Я, видимо, в отличии от тебя, и мысли такой не допускаю, и делаю всё возможное и невозможное, чтобы такого не случилось ни при каких обстоятельствах. И расстрел царской семьи подтверждает правоту моих действий.
   Ленин: Значит, всё-таки твоих действий!
   Свердлов: Ай, оставь, Ильич, прикидываться невинной овечкой. Мы не раз с товарищами по партии и с тобой лично обсуждали меры, которые не допустили бы победы контрреволюции. Судьбу монархии в том числе. И можно сказать, имея ввиду то, какое сопротивление организовано против нашей власти, это пока первая и единственная действенная мера.
   Сталин: Убийство детей – действенная мера… А ты, Яков, не боишься кровавых мальчиков в глазах?
   Свердлов: Коба, прекрати свои не чистые намёки. Я самолично их не убивал. Повторяю, это решение Северо-уральского реввоенсовета. Перед вами телеграмма – документ, который подтверждает мою непосредственную непричастность.
   Сталин: (будто не слыша оппонента) Ну да, чужих детей убивать не трудно, не стыдно…
   Свердлов: Коба, прекрати! У тебя что ли лучше? Твои дети, я-то знаю достоверно, мы вместе в ссылке были, остались на каторге навсегда.
   Сталин: Может и остались, да живы.
   Ленин: Да уж – замутили мы такое, что нас на века запомнят. Только какими? Не хотелось бы, чтобы кровожадными монстрами.
   Свердлов: Ильич, не твои ли слова, что любая революция чего-то стоит, если она умеет защищаться?
   Ленин: Да-да. Но сказать правду, Яков, ты самолично дал согласие на истребление царской семьи. Обошёлся без решения ЦК. Не правомочно это.
   Свердлов: Делу было не до того. Повестка ВЦИК всегда перегружена более важными, судьбоносными для нашей власти вопросами. А тут товарищи бомбят телеграммами, что белые вот-вот захватят город. Так что это была мера вынужденная. История нас рассудит.
   Ленин: Или осудит…

ЯВЛЕНИЕ 2
Квартира Свердлова. Сестра Свердлова Софья и Фани Каплан. Входит Свердлов.

   Свердлов: А, подруженьки! Здравствуйте, здравствуйте! Как поживаем, что обсуждаем?
   Софья: Да вот Фани рассказывает, как ей живётся после того, как вы разгромили партию левых эсеров. В самом деле, зачем вы это сделали?  Ведь они такие же революционеры, как и большевики. И сделали для свержения власти царизма не меньше. Что ж в России будет одна партия? Это не демократично. 
   Каплан: Уничтожив нашу партию, большевики создали гибельный фронт между городом и деревней. Теперь неизбежна война между рабочими и крестьянами. А партия левых эсеров была выразителем интересов крестьянства, а значит мира внутри страны.
   Свердлов: И не мира вне её – ведь ваша партия была за продолжение войны с Германией до победного конца… Я вам вот что скажу, но только по секрету. Восстание эсеров 6 июля было спровоцировано большевиками. Зачем? Затем, чтобы установить диктатуру одной партии – партии Ленина. С его ведома всё это было организовано. Если бы инициатива восстания принадлежала эсерам, они бы не вели себя так нерешительно. Имея численный перевес в военной силе, они даже не попытались арестовать руководство большевиков. Это о чём говорит? О том, что инициатива восстания была не в их руках.  Назвав восстание эсеров бессмысленной и преступной авантюрой, а её лидеров безголовыми интеллигентами-истериками, Ленин дал команду на уничтожение этой парии. Спровоцированное восстание эсеров стало поводом для ликвидации конкурирующей партии, которая настаивала на продолжении войны с Германией. Разгром партии эсеров дал возможность для выполнения, – да, приходится признать, – позорного Брестского договора, окончательного прекращения войны с Германией, которой Ленин сильно обязан своим нынешним положением.
   Софья, Каплан (перебивая друг друга, негодующе): Яков, и как ты можешь после этого состоять в партии большевиков, да и ещё быть одним из главных её руководителей? Ты же не можешь не понимать, что это преступная партия?
   Свердлов: Быть членом партии, ещё не значит разделять её взгляды. Скажу одно – пока так надо. А чтобы правящую партию направить на правильный курс, лучше быть в составе её руководства.
   Каплан: Тогда мы очень надеемся на тебя, Яков. Верим, что с твоей помощью придёт то время, когда мы сбросим маски и установим свои порядки.
   Свердлов: Надеется – это хорошо, но этого мало. Надо помогать… покончить с ленинской гидрой.
   Каплан, Софья (восторженно в один голос): О, ради нашей цели мы готовы на всё!

ЯВЛЕНИЕ 3
Ленинский кабинет в Кремле. В кресле Ленина сидит Свердлов. Входит Сталин.

   Сталин: А, Яшка, ты уже угнездился в ленинском кресле!... Не рано ли? Ленин жив и будет жить. А ты скажи с чьего ведома занял его кабинет? Не знаю, чтоб об этом было решение ЦК.
   Свердлов: А зачем по такому рабочему моменту решение высшего партийного органа? Я сам достаточно крупная политическая и партийная фигура, чтобы такие решения принимать самостоятельно.
   Сталин: Слушай, крупная политфигура, а что ты будешь делать, когда Ленин вернётся после выздоровления?
   Свердлов: А ты думаешь он выздоровеет? Это после-то трёх отравленных пуль!
   Сталин: Мне показалось или ты в самом деле не хочешь, чтобы Ленин выздоровел? И ещё – откуда тебе известно, что пули были отравлены?
   Свердлов: Но как же – следователи говорили, что на головках пуль были насечки. Для чего они? Конечно, для яда.
   Сталин: Про яд следователи ничего не говорили, потому что он не был обнаружен. А ты говоришь, что в насечках был яд? Интересное… признание.
   Свердлов: Какое признание – что ты, Коба, выдумываешь!? Это предположение – насечки-то для чего-то есть.
   Сталин: Ладно, пойду я. Проблем много с этим… красным террором, с расказачиванием, которые ты не ко времени объявил. В стране наступает голод. Тут надо бы поля засевать, а их кровью заливают по твоим указам.
   Свердлов: Коба, ты не понимаешь политического момента. Совершено покушение на вождя революции, а ты предлагаешь в ответ либеральничать с этой контрреволюционной нечестью. Нет! Калённым железом надо выжигать всё, что шевелится и сопротивляется нашей власти. Белое офицерьё – барчуки, которые приучены к одному – пить кровь из трудового народа, должны быть уничтожены поголовно. Белоказаки, которые стояли в заслонах и не давали нормальным людям из местечек пройти в город, которые пороли нас нагайками, когда мы шли на площади с требованием свобод и прав, эти тоже должны быть уничтожены, как вредоносная прослойка.
   Сталин: Тебя послушать, так должно быть полстраны уничтожено.
   Свердлов: И меня слушай, и Троцкого слушай. Он практик, он воюет на фронтах, и он говорит – если после нашего эксперимента останется только десять процентов населения, то и тогда цели нашей революции будут оправданы. Вот это настоящий революционный подход к изменению существующих вещей. Да ведь и ты же был согласен с директивой Оргбюро ЦК о расказачивании! А теперь что – засомневался?
   Сталин: Я согласился с директивой, потому что учусь у старших товарищей. Но всё-таки – изгнание 2-3 миллионов казаков с их земли, а они ведь живут от земледелия, это значит обречь их на погибель с голоду.  Да ещё не известно сколько унесёт красный террор, да сколько погибнет на фронтах гражданской войны. С кем мы потом будем строить страну светлого будущего?
   Свердлов: Коба, я с удивлением слышу от тебя речи ревизиониста. Что с тобой происходит? Разве мы не вместе прошли туруханскую ссылку? Разве мы не вместе рвали нервы в бесконечных спорах с разного рода уклонистами? И вдруг ты в ответственный момент становишься мягкотелым? Очнись! Иди и борись за выполнение решения партии.
   Сталин: Ладно, я пока пошёл. А ты подумай о возвращении в свой кабинет, а то Ленин вернётся – неудобно будет.

ЯВЛЕНИЕ 4
Свердлов с Луначарским в ленинском кабинете в Кремле.

   Свердлов: Анатолий Васильевич, вы знаете решение президиума ВЦИК по этой преступнице Каплан – расстрелять немедленно. Она сейчас находится на Лубянке в ЧК. Я позвал к себе Петерса объявить ему наше решение. Но вы же знаете, какие они с Дзержинским законники – подавай им расследование, зкспертизы, суды. А что тут рядить, когда с ней итак всё ясно - правая эсерка черновской группы, готовившей покушение… Вы меня поддержите в разговоре с Петерсом – надо избежать волокитства со стрелявшей…  Дежурный, пригласите Петерса.

Входит Петерс. 

   Свердлов: Яков Христофорович, объявляю вам решение президиума ВЦИК по совершившей покушение на жизнь Ленина Каплан. Поскольку установлено, что она принадлежит к группе заговорщиков, связанной с самарской организацией правых эсеров, подготовившей это преступление, и исходя из политической целесообразности, я внёс предложение – гражданку Каплан за совершённое ею преступление сегодня расстрелять. Решение принято единогласно.
   Петерс: Да нет же, не установлено, что она принадлежит к какой-то организации.  Из её показаний ещё многое не ясно. Требуется ещё расследование, а по нагану нужна экспертиза – браунинг семизарядный, в нём осталось четыре патрона, а на месте преступления найдено ещё четыре гильзы. При такой путанице фактов решение о её казни преждевременно. 
   Свердлов: Проводите расследование дальше, никто не возражает. Но ведь в деле есть её признание? Есть. Значит, решение о казни правильное.
   Петерс: Признание не может служить доказательством вины. Оно может быть сделано с целью завести следствие в заблуждение.
   Свердлов: Товарищ Петерс, да не усложняйте вы это дело. У нас других дел полно, которые требуют немедленного решения. Анатолий Васильевич, а вы что скажите?
   Луначарский: В каждом из нас сидят двое: преступник - пере-ступник и праведник - право-дник, ну и судья тоже... Вот вам, как судье, как хочется с нею поступить?
   Петерс: Я её ненавижу и ничего кроме смерти она не заслуживает, но надо выявить откуда выросло это преступление.
   Луначарский: Но преступление налицо, а наказания за преступление никто не должен избежать.
   Свердлов: Ну вот видите – и независимое мнение за исполнение решения, напомню, высшего органа в новом государстве…
Дежурный, пригласите коменданта Кремля Малькова.

Входит Мальков.
 
   Свердлов: Товарищ Мальков, товарищ Петерс передаст вам преступницу Каплан, вы должны перевезти её с Лубянки в Кремль под строжайшей охраной. Выполняйте немедленно.


ЯВЛЕНИЕ 5
Палата кремлёвской больницы. Раненый Ленин лежит на больничной койке. С ним Сталин.

   Сталин: Ничего, дорогой Владимир Ильич. Дело идёт на поправку. Поправишься, всё хорошо будет.
   Ленин: Да, хорошо врачи меня поштопали. Чувствую – ещё поживу, потружусь.
   Сталин: Конечно, Владимир Ильич, и поживешь, и потрудишься на благо революции.
   Ленин: Скажи, Иосиф, а что удалось узнать о моей убийце? Каплан, кажется её зовут?
   Сталин: Звали… По распоряжению Свердлова, Владимир Ильич, она почти без допроса была немедленно казнена. Сказать по правде, у меня осталось впечатление, что Свердлов был заинтересован, чтобы она ничего не успела рассказать. От неё успели только узнать, что она бывшая анархистка, бывшая левая эсеровка, не согласная с линией нашей партии, и что стреляла в вас по личной инициативе, сообщников вроде бы не имела. Но верные нам люди провели дополнительное расследование, узнали где жила, с кем общалась. Выяснилось много интересного. Оказывается, Каплан давно и плотно дружила с родной сестрой Свердлова Софьей, часто бывала у них в доме. Учитывая, что она была политически активным человеком, можно не сомневаться, что в семье Свердлова велись бурные беседы с её участием. Значит, не без влияния тех встреч и бесед сформировалось у неё решение совершить покушение на вас, Владимир Ильич. Она успела сказать одну интересную фразу, которую запомнил охранявший её чекист: После смерти Ленина – она думала, что она убила вас, – партия большевиков будет выполнять наш революционный план.
   Ленин: Что значит наш план?
   Сталин: Об этом можно только догадываться, Владимир Ильич. В руководстве партии и во многих партийных, военных, административных органах есть многочисленная группа лиц одной национальности, которая по многим приметам преследует свои личные интересы – помогая друг другу, получить высокие должности, и через власть получить материальные выгоды. У этих людей борьба с классовыми противоречиями стала явно уступать племенной еврейской солидарности. 
   Ленин: Ах, Иосиф, давай без фантазий. Люди, взявшиеся за перестройку мира, сейчас все одной национальности. Не надо зацикливаться на показавшихся подозрительными отдельных фактах, а то мы так все дело развалим. А внутреннее содержание революций очень точно определил Наполеон: революции – это замещение освободившихся вакансий. Согласись, это неизбежно. 
   Сталин: С этим я согласен, Владимир Ильич, да факты уж больно упрямы. Если посмотреть, что делают Троцкий, Свердлов, Володарский, Радек, Каменев, Зиновьев, что делал Урицкий, и многие, многие другие деятели этой национальности, то трудно отделаться от мысли, что они, создав в партии групповщину, ритуально мстят русскому народу за нанесённые им когда-то обиды. А какие кадры они протолкнули в новые советские органы! У Троцкого в Реввоенсовете из шести членов четверо его единокровные. В рабоче-крестьянской армии командиров и комиссаров всех уровней – от фронтов, дивизий, полков вплоть до рот и взводов – представителей этой национальности не меньше 90 процентов. Тоже у Свердлова во ВЦИК – из 200 его членов только 10 русских, 3 кавказца и два негра, остальные… они. Разве это сделано не умышлено, и что из этого может получиться?
   Ленин: Да-да, обиды – это явление энергичное, способное стать материальным, действующим. Поэтому нам в дальнейшем надо будет планомерно и аккуратно их нивелировать, не давая им сконцентрироваться во что-то организованное.
   Сталин: Конечно, конечно, Владимир Ильич. А что передать Свердлову – он на время вашего лечения категорически отказался провести избрание временно исполняющего обязанности председателя Совнаркома, проводит по своей инициативе его заседания, подписывает за вас документы.  Самовольно занял ваш кабинет, и кажется, с надеждой остаться в нём навсегда…
   Ленин: Ах, вот оно что! Всегда он был инициативным малым. Вернусь, решим, как его посадить на своё место…
   Сталин: Хорошо, Владимир Ильич. Поправляйтесь скорее. Мы ждём вас.


ЯВЛЕНИЕ 6
Митинг железнодорожников в ремонтном депо в городе Орле. На митинге присутствует Свердлов.

   Первый рабочий: Замордовали своей политикой. Пашешь, пашешь, а жрать нечего.
   Свердлов: Правительство принимает все меры для улучшения жизни трудящихся. Но нам сильно мешают те, кто хочет вернуть старые порядки – всякого рода контрреволюционеры. Поэтому ВЦИК приняло решение о введение красного террора, смысл которого в том, что физическому уничтожению полежат все, кто мешает нам строить новую жизнь. Это, в первую очередь, представители эксплуататорского класса – дворяне, буржуи, попы и все их приспешники. Уничтожению также подлежат белоказаки – эти верные защитники царизма. Вот когда мы их уничтожим, вот тогда…
   Второй рабочий перебивает: Убьём, уничтожим… Вы что-то другое умеете делать? А вот ты скажи, почему среди рабочих нет ни одного представителя твоей национальности?  Все твои единокровные ловко устроились комиссарить да речи пустые говорить. От их речей рабочим только хуже всё стало, зато говоруны все сыты и всем довольны.
   Свердлов: Вы заблуждаетесь, товарищи. Это вас явно дезинформировала белая контрпропаганда. В нашем новом государстве представители всех наций имеют одинаковые права. Хотя, конечно, не все имеют одинаковые возможности… 
   Третий рабочий: Одни баре поменялись на других, только эти все эр не выговаривают.
   Четвёртый рабочий: Установили в стране еврейское иго, а рабочему человеку совсем невмоготу стало.
   Крики из толпы: Хреновее стало!
   Раньше лучше было.
   Морочите всем головы, а сами жируете.
   Бей его, ребята!

В Свердлова полетели куски железа, кирпичи. Он падает с разбитой головой. Его обступили охранники, вытащили наганы.

   Охрана кричит: Разойдись! Разойдись! А то будем стрелять!
 
Толпа нехотя расходится. 

ЯВЛЕНИЕ 7
Больничная палата. Свердлов с перебинтованной головой лежит в кровати.

   Медсестра: Больной, к вам посетитель.
   Входит Ленин: Ну, что, Яков, оказывается есть Бог на свете. Он безошибочно шельму метит. Ты целился в меня, а попал в себя. У-у, и кажется основательно попал, так что и не выкарабкаться. Или надеешься выкарабкаться? Не надейся, не получится. Прощай, пламенный мерзавец.

Ленин уходит. Свердлов лежит в оцепенении. В палату входит Сталин.

   Сталин: Ну, что страшно подыхать, трибун революции? Наверное, и мальчики кровавые в глазах крутятся? Хочу сообщить тебе, что открыли твой сейф – у пламенного революционера там оказались сотни золотых изделий от колечек до больших ваз, килограммы драгоценных камней – бриллиантов, рубинов. Хочется тебе на них сейчас взглянуть? Не доставлю я тебе такого удовольствия. Скажу тебе на прощание одно – Урицкий первый, ты второй. Да, много вас пиявок, присосалось к бедной стране, но обещаю, я всех вас размечу, отгоню вас от кормушки, в которую вы, как свиньи, залезли с ногами. Вы будите у меня выпрашивать лёгкой смерти. И вы все её получите по вашим заслугам. А теперь хватит тебе вонять на белом свете – подыхай, как падаль.

ЯВЛЕНИЕ 8
Врачи, пришедшие осмотреть усопшего, поражены гримасой ужаса, застывшей на лице покойника.

   Первый врач: У него на лице застыла гримаса ужаса. Чего он перед смертью так испугался?
   Второй врач: Надо его загримировать, чтоб в гробу выглядел не так страшно.

ЯВЛЕНИЕ 9
Траурный митинг на Красной площади. В окружении соратников, среди которых виден Сталин, выступает Ленин.

   Ленин: Товарищи, от нас безвременно ушёл выдающийся, пламенный революционер, отдавший жизнь за пролетарское дело… Мы опустили в могилу пролетарского вождя, который так много сделал для организации рабочего класса, для его победы. Память о товарище Якове Михайловиче Свердлове будет служить вечным символом преданности революционера своему делу, будет залогом того, что всё более и более широкие массы пролетариев, руководствуясь его примером, пойдут вперёд и вперёд к полной победе всемирной коммунистической революции…

Голос Ленина постепенно затухает.

                Занавес.






































































































6