Второй рассказ из цикла «Эфирный мир». Требует переделки и адаптации.
Предисловие автора
01 — Мятежный демон
02 — Стражи Демониона
03 — Цена перемен
04 — Безумие Авиона
05 — Вечная ночь
06 — Восход Сверхновой
07 — Последний шаг перед рассветом
08 — Та, которая странствует
Цикл публикуется в статусе черновика, так как требует серьезной переработки.
– Что-то у меня не получается.
Стальное округлое помещение, потолок – свод из концентрических балок, скрепленных прочными болтами. По кругу под стеной на подставках светятся кубы. Имея одинаковые размеры: полуметр сторона, они отличаются содержимым. Ребрами служат стеклянные трубки, а в самих кубах застыли трехмерные картины. Как правило, это красочные изображения природы, но две-три картины показывали сцены масштабных сражений. В центре комнаты на прозрачном стеклянном столбе был водворен куб с неоконченной работой: вид космической станции над планетой.
Девушка скептически разглядывала свое творение со всех сторон. Она иногда вводила в куб тонкую палочку, от которой по ее желанию мог остаться мазок любого цвета и прозрачности.
– Мне кажется, что не хватает реалистичности, – пожаловалась она. – Или так достаточно?
Возле открытой механической двери, единственного способа попасть в художественный зал, стоял старец. Он опирался на белый посох, совсем ему ненужный; иногда он прикасался свободной рукой к пышной бороде и теребил ее. Глаза его были закрыты, и он словно бы не замечал слов девушки.
– Я вот все думаю, – вдруг хрипловато сказал он. – Может, сбрить бороду? Она мне надоела.
– Не стоит, учитель. Я так привыкла к твоим седым локонам, что не переживу, увидев тебя без них.
Старик не ответил. Он смотрел куда-то в пустоту; его мысли бродили явно не здесь. Пальцы на посохе отбивали какой-то ритм. Девушка нанесла последний объемный штрих, ставший протуберанцем звезды, и отложила «кисточку».
– Наверно, ты прав, – сказала она старику. – Увлеклась я этой станцией, затянула работу. Ты ведь не показывал, как она в действительности выглядит. Э… учитель?
Старик очнулся, обратил внимание на ученицу.
– Славно, славно, – сказал он. – Неплохо. Космическую станцию я сам не видел, и где ты взяла эту странную идею… Но – не важно. Кхм. – Он прочистил горло, приблизился к кубу-мольберту. – Любопытно… Дайна, у меня появилась к тебе просьба.
– У тебя, учитель?
– Ты удивлена, девочка? Я же столько раз говорил, что не всемогущ. Совсем нет. Например, я не умею рисовать – совершенно.
– Но никто не сравнится с тобой в объеме знаний!
– Остерегайся таких категоричных высказываний! Почем нам знать? Миров бесконечно много, существ их населяющих и того больше. Ты знакома со всеми? Нет? А вспомни-ка об относительности всего сущего. Что написано в умных книгах – помнишь?
– Помню, – с вздохом признала она. – «Если я смотрю из первой точки на вторую и вижу одно, это не значит, что увижу то же самое, смотря из второй точки на первую». Из теории несимметричности взаимосвязей.
– Пойдет, – согласился старец. – Умеешь же ты увести меня от главной темы беседы… Я говорил о твоей помощи.
– Конечно, учитель. Но что я могу сделать, чего не можешь ты?
– Многое. Но пока – самое очевидное. Твое трехмерное рисование.
– Тебе нужна какая-то из картин?
– Только одна. Которую ты нарисуешь. Можешь считать это первым заказом.
– Заказом? – Дайна нахмурилась. – Я не собиралась их продавать.
– Наша сделка не коммерческая. За картину проси ответной услуги, будь она материальная, нематериальная или какая другая. Изобразишь ты много разноцветных линий, выходящих из общего центра. Должно складываться впечатление, что они засасывают в глубину существо, коим будет демоническая форма. Какого демона нарисовать, я тебе покажу. Картину желательно закончить за двадцать местных суток. Монстр выглядит так…
Посох загорелся белым огнем, язычки пламени устремились в потолок. Серые складки просторного балахона слились в один сплошной белый цвет. В воздухе возник росчерк; расширившись, он стал черной дырой в пространстве. Через мгновение, когда она стабилизировалась, стали видны две фигуры: человеческая и демоническая, смесь динозавра, ящера и змеи.
– Хорошо разглядела?
– А когда это было, учитель? – заинтересовалась Дайна.
– Давно… Эфир обернулся вокруг своей оси раз девять. Расскажу тебе эту историю во время трапезы. Давай-ка перекусим.
Они погасили свет, и дверь с мягким пшиком закрылась.
Уф, кажется, меня не заметили. Я прятался в ауре Дайны, а Дикий не любит копаться в чужих аурах. Значит, он меня не обнаружил, когда сканировал пространство; или он притворяется. Во всяком случае, мне везет: ощущаю себя, свое сознание и не уменьшаюсь в эфире. В отличие от трех демонов, что пытались следить за Диким до меня. Свобода их фибрам, развеянным по глубинам эфира… Этот изувер придумывать горазд, как отделаться от бессмертного демона. Авторство на большую часть казней принадлежит ему, Дикому Палачу. Тем невероятнее то, что он намеревался сделать, получив от Дайны картину. Пока я мог только предполагать о его действиях… Перефразируя человеческое изречение, я предполагаю, он располагает.
Оставив в комнате маячки, фиксирующие состояние магических потоков и прилегающего эфира, я нырнул в него. И тут же почувствовал чье-то присутствие. Общаться в эфире трудно, так как приходится использовать особую эфирную мимику. Она заключается в том, что волнуя его воды, кодируешь свое сообщение, а твой собеседник следит за изменениями вод и «читает» по ним. Гораздо проще мыслеречь, действующая только в материальном пространстве, поэтому я дал существу условный сигнал, что желаю поговорить, и выбрался в один из ближайших миров. Хотя слово «ближайший» и не подходит, учитывая парадоксы бесконечности и конечности эфира.
Мир оказался дикой местностью с океаном-лавой; горячий серный ветер глодал обожженные камни, разносил золу. Здесь не зародится органическая жизнь. Под желтым, неимоверно ярким солнцем земля грелась и трескалась, лава кипела, а вязкая мутная атмосфера фосфоресцировала то голубым, то красным.
Секунду-другую я ждал появления на этой планете существа. Оно что-то задерживалось. Будь оно демоном, то последовало бы за мной сразу же. Мы практически не испытываем страха за свое существование, разве что в критической ситуации. Значит, тот не принадлежит к моей расе. Еще через мгновение он появился где-то на полюсе планеты. Почувствовав меня, он незамедлительно примчался сюда. Это был чем-то озабоченный дух, один из многих, населяющих Вселенную. Мы, наконец, могли начать разговор.
«Приветствую тебя, дух!»
«Приветствую, демон. Признаться, не ожидал встретить демона во владениях Дикого».
«А я поражен, что кто-то кроме демонов решился в них вторгнуться. Не желаешь ли пояснить цель своего присутствия там?».
«У меня послание от Тех-Кто-Бороздит-Эфир. Адресовано, разумеется, Дикому».
«Странно. Чем же Бороздящие могут заинтересовать его?»
«Это мне не ведомо».
Дух опустился в лаву, поплыл по ее поверхности.
«Я уполномочен, – продолжал дух, – назначить Дикому встречу с ними. О чем они желают потолковать, я не знаю».
«Где будет проходить встреча и при каких условиях?»
«Место Бороздящие не называли, демон. Они полагаются на догадливость Дикого. В эфире, возможно, имеется подсказка. Найдешь ее?»
Я слегка разозлился, узрев насмешку в его последней реплике, однако дух безмятежно изучал планету и вовсе не собирался меня унижать. Я успокоился и сказал:
«Спасибо. Считаю, что ты оказал мне помощь».
«Позволь узнать, какие цели преследуешь ты?»
Я рассмеялся его наивности. Еще бы демоны отчитывались перед духами!
«Дорожа собой, ты умолчишь о нашей встрече, дух».
Я возвратился в эфир. Теперь – покой и средоточие. Мне предстояло выловить из множества образов, мыслей, воспоминаний, отражений, отголосков и лоскутов реальности фрагмент, когда Дикий показывал Дайне моего собрата. Зачем именно его изображать художнице и кто он? Дикий не допускает незначительности в своих действиях.
Так. Вот отпечаток того, как Дайна заканчивает космическую станцию. Отпечаток снабжен нитью, неким уплотнением эфира. Куда ведет нить? Стоит выяснить потом, редкие связи в эфире всегда несут в себе неожиданный смысл. Я нащупал то, что хотел: заклинание, еще не угасшее окончательно. Я вытащил его в материальный мир, где снова мог его активировать. Нехилую мощь Дикий в него вложил… Итак, что за демон, которому выпала сомнительная честь быть запечатленным в холокубе? Я узнал в нем Волгорта, пропавшего так давно, что не упомнит Всеобъемлющая Сущность. Что сделал с ним Дикий? ХНевелики уже шансы это выяснить. Как вариант, обратиться к Бороздящим, но существа, так себя называющие, слишком независимы. И они предлагают контакт Дикому. Что происходит? Почему столь влиятельные стороны вдруг зашевелились? Загадка, достойная моих нанимателей.
Привычно путешествуя по эфиру, я размышлял, где бы могла состояться встреча Дикого и Бороздящих. Во-первых, это какой-то мир, условия которого подошли бы для жизни человека, чтобы Дикому по допущению Бороздящих не приходилось попусту тратить заклинания. Во-вторых, для достижения конфиденциальности он будет закрыт для иных существ. В-третьих, не допускается изначальное присутствие ни демонов, ни духов, ни им подобных. Последний аргумент отсеивал все миры, кроме одного. Земля, человеческая Земля, посещение которой запрещено. И я, скованный Клятвой, не способен когда-нибудь побывать в лоне Человечества; но есть неплохой способ подслушивания и подглядывания, известный далеко не всем…
Я пробирался по эфиру и вскоре выпал в материальность. Удачно: недалеко от Сферы Познания. Она, зависнув над озером, переливалась серебряным, снизу отражая воду, а сверху – облака. Окружающие водоем джунгли придавали ей изломанный зеленый окрас. Сфера слегка покачивалась, медленно вращаясь вокруг вертикальной оси.
«Приветствую тебя, Смиаль, – обратился ко мне демон-охранник, имя которому Аварт. – Смотрителя порадует твое прибытие».
«Благодарю», – молвил я и влетел в огромную Сферу.
Смотритель сидела в своем жилом помещении и пила родниковый напиток. Перед ней на столе была развернута шахматная доска с незаконченной партией. Смотритель – эльфийка в человеческих рубашке и брюках. Длинные волосы распущены, ниспадают ниже поясницы. Я материализовался в эльфа, что ее нисколько не обмануло.
– Смиаль, – улыбнулась она. – Приходишь всегда неожиданно и не с пустыми… и не без ничего.
– Теперь я на службе, Смотритель. Подарки тебе носить временно не могу.
– Жаль… Коллекция планетарных систем, полностью перешедшая от тебя ко мне, пока никем не пополнялась. Впрочем, что я… Не желаешь ли партию?
Я согласился. Со странностями эльфийки принято считаться. Мы сыграли несколько партий с переменным успехом, и я получил возможность высказать свою просьбу.
– Длительная и пристальная слежка за участком эфира, соприкасающегося с определенным миром.
– Что же это, Смиаль? Какие дебри удостоены твоего внимания?
– Земля, Смотритель.
Улыбка исчезла с ее губ.
– Так серьезно?
– Разве демоны занимаются шутовством?
Смотритель изучала мое лицо, но что она хотела увидеть?
– Когда начать слежение? – спросила она после паузы.
– Немедленно, Смотритель. И все записывать. Ты поймешь сама, когда приступишь.
– Что ж, – протянула она. – Хорошо. Но взамен ты расскажешь мне свою историю.
– Расскажу, – пообещал я. Смотрителю я доверял; она знала и мое истинное имя, и происхождение. Она, демоны и никто более. Имена не отражаются в эфире; иначе бы все мои собратья рисковали попасть в услужение магам. А эта необычная эльфийка доказала, что независима и самобытна, и никто – даже Дикий! – не смел покушаться на ее знания.
– А с чем связана твоя деятельность? – поинтересовалась подруга.
– С Диким.
– Ты работаешь на него?
– Нет. Демоны отказываются добровольно служить ему. Я приставлен присматривать за ним.
– У него выявилась склонность к беспричинной расправе с представителями вашей расы, – осторожно заметила эльфийка.
– Учитывая это, Демонический Конгресс считает обязательной мерой держать Дикого в поле видимости.
– Да, понимаю… Разумно и опасно. Что-то еще помимо Земли?
– Да. Нужна информация о Волгорте. Он был ликвидирован приблизительно девять эфирных витков назад все тем же Диким.
– У-у… – Смотритель наморщила лобик. – Какая древность. Идем в Архивы.
Нижняя половина Сферы Познания вмещала в себе колоссальное количество полок-решеток, на которых хранились разноцветные стеклянные шарики. Расстояние между соседними полками – два диаметра шариков. Смотритель отдала распоряжение духу, и он затерялся в глубине черных рядов. Эльфийка, слегка наклонив голову, оценивала свое детище: объемы сокрытой здесь научной информации, описания разных уголков Вселенной, увековеченные события, произошедшие под многочисленными лунами мирозданий…
– Дикий умеет затирать следы в водах эфира, – произнесла Смотритель, вглядываясь в дымку шарообразных кристаллов. – Он укрыл от меня большую часть фактов, с ним как-то связанных…
Дух вернулся ни с чем: в Архивах Волгорт не упоминался.
– Так и вышло, – с сожалением сказала подруга.
– Что ж, благодарю. Твоя помощь не останется не оплаченной, и однажды я пополню библиотеку историей о Диком.
Я распрощался с ней. Эфир принял меня легко, не сопротивляясь, и я заскользил по нему в свободном плавании, осмысливая последние события. Мне было хорошо; родная стихия любила меня, я ее боготворил. Природа эфира будоражила самые лучшие умы; выдвигались различные теории, но никто и на волосок не приблизился к ее объяснению. Иногда эта нематериальная субстанция вела себя так необычно, что эффекты, при этом наблюдающиеся, обсуждались на протяжении длительного периода после их свершения. Эфир изучался, с ним ставили эксперименты. Возможности, предоставляемые им, использовались всеми известными расами. Маги из людей и эльфийские провидцы, божества духов и они сами, демоны и прочие существа, не всегда разумные, но обладающие им одним присущими свойствами. Эфир един для всех, он неотделим от материальности.
Меня потревожили пригласительным знаком. Я вынырнул в мир, откуда пришел зов.
Их было много. Они облепили скалы в небольшом каньоне, и глазницы сверкали в предчувствии скорой поживы. Призрачные пауки, безмозглые, сноровистые, охотники на все, что обладает разумом и самосознанием. Они, подобно людям и эльфам, не умеют попадать в эфир, но вполне способны влиять на него извне; ореол вокруг них лишает жертву возможности скрыться. Паучьи сети локализуют участок пространства, в котором магия низшего порядка отказывает. Призрачные пауки питаются разумом жертвы, высасывая его, и она обезумевает.
Паутина окружила меня сжимающимся кольцом. Первым порывом огня я сжег около десятка тварей и попытался вырваться из мира. Безуспешно. Сети крепко держали мою волю под замком. Я уничтожил еще несколько бестий, осознавая, что заклинания теряют силу. Вот проклятие, я попался. Когда стерлись в пыль всего два паука вместо семи возможных, я запаниковал. Испугался. Феноменальное количество тварей – полсотни! – погубит меня за секунды. Нет ничего хуже безумного демона!
Мохнатые шестилапые монстры, половина из которых невидима, почему-то замерли, перестали плести паутину. Самые несмелые попятились, подбирая черные конечности под брюхо. А потом они, к моей радости, поспешили убраться отсюда, гонимые внезапным страхом. Захрустели камни, разворошенные подошвами. Стук палки. Находясь в коконе, я не мог чувствовать спасителя; догадка о нем резанула, словно зазубренный клинок. Есть нечто гораздо ужаснее, чем пауки.
– Вот и шпион попался, – сказал Дикий, выйдя из-за каменной глыбы. – И самые удачливые лишались голов.
Он остановился в пяти шагах. Прятаться от него не имело смысла, и я облачился в свою демоническую форму: так проще копить энергию.
– У, а ты красив, – старик усмехнулся в бороду. – Мастер был тот, кто разработал для тебя клыки, рога и когти.
– Не паясничай, Дикий, – не сдерживая гнев, зарычал я. – Собрался убить меня, так вперед.
– У тебя еще есть – как это в сказках обычно? – шанс не быть, например, уменьшенным до бесконечности, демон. Если ты назовешь свое имя.
– Демоны не имеют дел с тобой теперь, Дикий! Ты не получишь меня!
– А Волгорт когда-то в аналогичной ситуации сдался… Значит, желаешь быть низвергнутым? Может, все так и произойдет, но позже. Сначала мы поглядим на интересный мир, Земля называется.
– Как ты собираешься протащить меня на Землю? Клятва моя нерушима никем и ничем.
– Да очень просто. – Маг ухватился за посох обеими руками. – Создается точная копия Третьей Планеты, и Клятва на нее не распространяется. Либо на саму Землю. На что-то одно. Вот и весь секрет… Мне не трудно обуздать свои же идеи. Не все способны на это, если подумать.
Пламя вырвалось из моих ноздрей; обездвиженный и лишенный магии, я изнывал от беспомощности. Дикий открыл портал, ухватил паутину голыми ладонями и втащил меня за собой в синий овал перехода. Мы оказались на округлой вершине горного перевала, обхватывающего полукольцом глубокую ложбину. На ее дне застыл грязного серого цвета ледник. Потоки ветра вихрились в высях, предоставленные сами себе.
– Наслаждайся, – небрежно сказал маг.
– Ты пленил демона, Дикий? – прозвучал низкий голос. – Не помешает ли он нам?
– Нет, Бороздящие. В нужный час он будет уничтожен.
– Твое право, ответственность несешь ты.
– Итак, Бороздящие, – Дикий повернулся ко мне спиной. – Время дорого.
– Дорого, – согласился голос. – Мы обнаружили двадцать восемь бесконечно уменьшающихся точек, удовлетворяющих заданному сроку давности. Их относительное расположение в эфире запомнено. В семи из них находятся демоны и духи, в одной – фея. Остальные пусты, не содержат ничего. Причины возникновения не известны.
– Замечательно, – кивнул Дикий. – Что вы хотите за информацию?
– Уступи нам копию Земли, человек.
– Она подлежит уничтожению… Зачем она вам, Бороздящие?
– Мы не спрашиваем, для чего тебе нужны бесконечно маленькие точки эфира. Не спрашивай и ты.
Дикий задумался. Я видел его сомневающимся впервые; значит, назначенная цена обмена высока. Бороздящие молчали, и создавалось впечатление, что их нет вообще.
– Если копия окажется у вас, – хрипло молвил маг, – то Клятва рухнет. Земля станет открытой зоной.
– Нет, – ответил голос. – Мы заселим копию кем-нибудь, не относящемся к человеческой расе. Клятва падет на оригинал так, как сейчас она висит на искусственной планете. Ты согласен?
– Согласен. Надеюсь, я прогадаю от сделки не больше, чем выиграю.
– Зная тебя, говорим: не прогадаешь. Информацию ты получишь в положенный срок на территории копии Земли. А теперь прощай, Дикий.
– Хорошо, – вздохнул тот. – Прощайте.
Он постоял над обрывом, вслушиваясь в вой ветра.
– Демон, ты свидетель либо моего триумфа, либо падения. Не отменяется и совместный вариант.
Я пытался перегрызть нити, скинуть их, разорвать, дышал на них пламенем. Нет, видимо, мне суждено уйти от мира именно так.
– Ты безумец! – изрыгнул я. – Твои помыслы безрассудны, какими бы они ни были!
Дикий взмахнул посохом, и день померк. Воздух остановился, в него добавились запахи металла. Я увидел, как из тьмы появляется сводчатый потолок, как комната с единственной круглой стеной обретает объем. Прибавилось света; на стеклянной ножке стоял холокуб с законченной зарисовкой Волгорта, летящего в бескрайность. Старик повернулся к нему.
– Слушаешь, демон?.. – сказал он, разглядывая картину. – Жизнь наша изучена всего-то на два процента. Порой изумительные вещи обнаруживаются там, где по логике их быть не должно. Смотри, демон. Дайна справилась с заказом. Волгорт купается в разноцветных линиях; словно черная дыра, точка с чудовищной силой затягивает его, ему не выбраться. Так считалось прежде. Теперь я уверен, что он не выберется сам, без помощи извне. Чтобы добраться до него, необходимо остановить его падение, что невозможно. Другое дело, если он застыл на рисунке. Уменьшение продолжается; рисунок подходит к каждому моменту, он постоянен относительно заключенного существа, сколь угодно долго не происходило бы уменьшение. Теперь я могу вытащить Волгорта, вырвать его оттуда, создав нечто вроде портала под ним. Далее. То, где он находится, не совсем эфир. Это как бы изнанка, очень голодная и с другими свойствами. Она переняла от эфира способность сохранять мысли, память, слова. Заклинания. Все, что происходило в ней. Но в отличие от эфира запоминаются и имена. За девять долгих эфирных витков Волгорт, наверно, вспомнил всех существующих демонов. Освободив его, мы можем подглядеть его мысли в уменьшающейся точке.
Я взвыл. Он хочет подчинить себе всех нас! Вечное рабство высших существ у человеческого старикашки!
– Ар-р-ргх! – исторгла моя пасть. Я задергался на полу, скованный паутиной.
Дикий усмехнулся, поглаживая свою бороду.
– Теория ничто без практики.
Он встал на колени перед холокубом. Чувствительный к заклинаниям посох раскалился, и побледневшее помещение наполнили искривленные тени. Дикий протянул руку к неподвижному изображению Волгорта, стал медленно отодвигать ее назад. Холокуб вспыхнул, и демоническая форма Волгорта в нем исчезла. Рядом со мной шумно рухнуло тело демона. Он обессилено хрипел, высунув красный язык; зрачки затянуты пеленой изнеможения.
– Регенерация у вас протекает быстро, – говорил Дикий. – Так что он станет способным выполнять мои приказы через недельку-другую. Что же касается имен, то…
Он повторил жест, будто тянет из холокуба что-то.
– Вы проиграли, демоны, – сказал он со спокойной улыбкой победителя. – Торуг… Ардан… Вио…
Каждое имя он называл с промежутком в десять секунд. Я узнавал их, я сожалел о них и боялся услышать свое.
– Остановись, Дикий! – воззвал я к нему.
– Оригорт…
– Остановись, Дикий! – громыхнуло что-то.
Демон Аварт, охранник Сферы Познания, возник в своем истинном обличии между мной и Волгортом. Дикий, глаза которого горели огнем власти, покосился на гостя, продолжая добывать наши имена.
– Ты слишком слаб, демон, чтобы противостоять мне.
– У меня хватит ума не ввязываться в сражение с тобой! Но ты не получишь нас!
Аварт кончиком шипастого хвоста распорол мои паутины. Я был свободен; Аварт прыгнул на Дикого, и тот просто закрылся посохом. Аварт изогнулся, напоролся брюхом на посох, проткнувший его насквозь. Физическая рана не страшна ему, но не только физически Дикий повредил его. Аварт врезался в холокуб и был изломан, втянут в бесконечность. Дикий отшатнулся, и я пустил огненное копье. С шипеньем и треском оно разорвало куб; старик чем-то сверкающим выстрелил в меня из посоха. Единственным моим спасением казался эфир, и я успел нырнуть, ускользая от заклинания. Потом я бежал, бежал сквозь нематериальное пространство, не концентрируясь на конечной цели. Я спасался и не понимал, что Дикий в любом случае не смог бы меня догнать здесь. Я хотел, чтобы нас разделили тысячи миров.
Когда мне стало совсем невмоготу, я выпал из эфира, повалился всем демоническим телом в мягкую воду и заснул, убаюканный ею. Это состояние не присуще нам. Вопреки нашим убеждениям, мне все же посчастливилось испытать наслаждение сном. Я не думал об опасности, я просто устал.
Пробудившись – через минуту, час, неделю, я огляделся.
Песчаная отмель; на дне, усеянном гладкими волнистыми камушками, колышутся водоросли. Мелкие рыбешки прячутся в них. Прозрачная вода плещется, искажая вид дна.
Я сбросил демоническую форму и снова стал собой. Как долго длилось мое блуждание? Что произошло после моего бегства и до него? Я мог получить ответ из уст Смотрителя, а Сфера Познания защитит меня от гнева Дикого. И я помчался к ней, моей чудоковатой эльфийке, к ее великому творению…
…Сферы не было. Озеро, лес, небо не знали изменений, Сфера Познания же пропала. Вместо нее сверкали в траве четыре кристалла из Архивов, составленные чьей-то рукой в пирамидку. Я превратился в эльфа и поднял верхний. Кристалл окунул меня в древнюю историю брошенного всеми духа. Я покачнулся от осознания беды. Смотритель, Айве, где же ты…
Демоны хладнокровны и рассудительны. Они говорят прямо, они горды и знают себе цену. Они не умеют сожалеть, относясь к реальности как к тому, что не изменить. Они принимают ее во всех красках, светлых или темных. Они свободны от привязанности к ней, к самим себе, к иным существам.
Я сожалел. Смилуется ли Рок надо мной?
Она пришла в этот мир, и я почувствовал ее. Она была совсем близко. Эльфийка скинула покров невидимости.
– Ее больше нет, – молвила Айве. – Сфера принесена в жертву ради спасения Демониона.
Я вернул на место кристалл.
– Расскажи, Айве.
Она села на траву рядом с пирамидкой, я расположился по другую сторону. Смотря на озеро, Айве поведала о своих приключениях.
Я растворился в эфире, и Айве учредила слежку за Землей и за мной. Я попал в западню сразу же, но одновременно Дикий атаковал и Сферу. Он наслал пауков, чтобы притеснить демона, и летучих мышей, бесплотными способных проникнуть в Сферу.
– Дикий надеялся захватить Архивы, в которых имелись знания о том, как выглядят разные демоны в истинных формах. Запасной вариант, если эксперимент с Волгортом провалится. Мы с Авартом, действуя на два фронта, явно сдавали позиции. Пауки не застали его врасплох, как тебя. Он достойно сопротивлялся, но отступал, теснимый их массами. И я тогда покинула Сферу. Я уничтожила ее вместе с летучими мышами. Мы отбили натиск призрачных пауков, хотя их еще оставалось… Я вспомнила о тебе, стала прощупывать эфир, но ты словно пропал. Тогда я переключилась на Землю: пусто. Последней надеждой был Дикий, и он не затирал воды эфира в тот момент. Я обнаружила вас уже в зале с кубами. Дело плохо… Я отправила быстрого и стремительного Аварта к вам, а сама расправлялась с пауками. На этом мои познания заканчиваются. Твоя очередь.
Я изложил ей хронологию событий.
– Он знает какое-то количество имен, – сказала Айве. – Что будет с их обладателями, Смиаль?
– Если они не покинут Демониона, то им ничего не грозит. Но вечное заточение нестерпимо нами.
– Дикий, скорее всего, предпримет новую попытку создать холокуб.
– Сомневаюсь, Айве. Но Конгресс должен быть извещен, и как можно скорее. Пусть воды эфира поторопятся донести до Демониона эти новости.
В нашу беседу вмешался кто-то иной; он не присутствовал ни в материальности, ни в прилегающем эфире. Бесплотный голос произнес:
– Конгресс в курсе событий. Смиаль, Айве, Демонион благодарен вам. Чтобы вы знали: у нас появились две идеи, как помешать Дикому воспользоваться бесконечно уменьшающимися точками эфира; и мы постараемся вытащить наших братьев тем же методом. Испытайте блага Всеобъемлющей Сущности.
Я улыбнулся.
– Я почти свободен, необходимости во мне у Конгресса нет.
– И я тоже свободна – после краха Сферы Познания. А знаешь, что самое интересное? Теперь кристаллы будут находиться чуть ли не в каждом мире. Они почему-то после взрыва проникли в эфир, а из него путей много…
– Мы соберем их.
И мы, эльфийка и демон, отправились навстречу бесконечным Вселенным.
22.07.2005 г.