Лариса Мазурикова ехала в переполненной маршрутке, которой управлял необыкновенно нервный водитель на собеседование по поводу трудоустройства.
Она устала от мизерной зарплаты на нелюбимой работе, от отвратительного отношения начальства, от непосильных профессиональных требований, заставляющих заниматься не своим делом.
Не меньше раздражала бытовая неустроенность, странные, накалённые отношения с мужем.
Было видно, что в недавнем прошлом этот лихой житель гор, гнавший автомобиль, словно на спортивном ралли, так же азартно скакал на осле или лошади.
Микроавтобус закладывал поистине гоночные, соревновательные виражи.
Машину мотало из стороны в сторону.
Хорошо хоть юноша с футляром в руках с каким-то небольшим струнным инструментом уступил место.
Теперь уставился на неё, таращится, не отрывая окаменевших глаз.
В другое время Лариса могла обрадоваться такому пристальному вниманию (внешность юноши была весьма привлекательной), только не сейчас, когда взбудораженная вопиющей подлостью мира, чудовищной несправедливостью, невозможностью немедленно прекратить подобное течение жизни, она была обижена на всех, значит и на него в том числе.
Подобным образом она трудоустраивалась впервые, совсем не представляла, как себя вести.
Гнетущая неопределённость, полная потеря контроля над ситуацией, утрата смысла жизни и сил бороться за судьбу выбивали из колеи, заставляли нервничать.
Ещё этот неожиданно сформулированная реплика девушки, которая разговаривала с ней по телефону, вызвавшая беспокойство, – жаль, что вы женщина. Скажите, вы симпатичная, привлекательная, коммуникабельная?
Почему это жаль? Нелепая фраза отнимала надежду, которая и без того висела на волоске.
Что касается привлекательности, это был вопрос, на который она не могла ответить иначе, как в неопределённой форме. Во всяком случае, себе самой нравится.
Раньше, до замужества, Лариса была твёрдо уверена в своей неотразимости. Разглядывать себя в зеркало она любила. Причём неизменно отмечала, какая же хорошенькая девочка смотрит на неё из блестящего пространства напротив. Разве что небольшие детали казались чужеродными на прелестном личике.
С фигурой Ларисе и вовсе повезло. Этого не отрицали даже записные злючки, каких в женских коллективах всегда достаточно, и завистницы.
Но это было совсем в другой жизни.
За два года супружества горячо любимый муж опроверг её мнение относительно массы привлекательных анатомических особенностей девичьего лица и силуэта, а также характера, которые она считала неотразимыми изюминками своего исключительного обаяния.
Степан то и дело выказывал сомнения в реальности притязаний жены на принадлежность к красивым, обворожительным, умным женщинам, открыто критиковал отдельные черты лица, особенности фигуры с понравившимися деталями у подружек и просто случайных прохожих.
Он то и дело обращал внимание Ларисы на упругие груди, тугие попки, привлекательность чей-то походки, улыбчивость встречных и поперечных дам, прицокивая при этом языком, разводя руками, что жена однозначно принимала на свой счёт, как критику.
Цепкий взгляд девушки запоминал нюансы, которые приглянулись Степану.
Лариса пыталась соответствовать видению мужа в меру возможностей внешности, косметики и своей дизайнерской выдумки, но тщетно. Потакать его извращённым представлениям об идеале красоты было бессмысленно, он просто был прожженным циником.
Теперь она не могла вспомнить, как выглядела тогда, изначально.
Постоянные изменения внешности вызвали привыкание, нивелировали до неузнаваемости вкус.
Девушка сама не знала, нравится ли себе такая, сегодняшняя.
Косметические примочки и хитрости макияжа постоянно изменяли её внешность. Накрашенная Лариса выглядела иногда пластиковой куколкой.
Она привыкла к нарисованной внешности настолько, что стала ненавидеть, бояться себя настоящую.
Лариса давно не позволяла мужу или кому-то ещё лицезреть себя до процесса рисования маски.
По этой причине ей пришлось полностью отказаться от таких радостей жизни, как походы на природу, ночёвки у друзей, банные процедуры, даже фитнес.
Встретив Ларису в первозданном виде, мало кто смог бы с уверенностью сказать, что знаком с ней.
Молодой человек с музыкальным футляром глядел на неё с умилением, со значительной, заметной долей нежности. Это злило.
Какого чёрта смотреть на растрёпу!
Столько времени было потрачено, чтобы привести себя в божеский вид, который можно эффектно предъявить работодателю и вот, из-за неуравновешенного джигита-водителя придётся теперь искать укромное место, подрисовывать макияж, укладывать выбившиеся локоны.
Ещё этот созерцатель, явно увидевший в ней соблазнительный сексуальный объект.
Стоит, зараза, балдеет, ловит эмоциональную сладость и эротический кайф.
Тьфу! Как бы родимчик не хватил болезного.
Ну, отвернись же, оставь в покое, без тебя жить тошно. Или со мной что-то не так?
Юноша послал Ларисе очередную улыбку, достал из нотной папочки лист, расчерченный под запись музыкальных ритмов, изобразил несколько крупных размашистых знаков и что-то написал.
Девушка отвернулась. Молодой человек сложил лист пополам, опустил записку на её колени, и двинулся к выходу.
Первой реакцией было засунуть листок ему в карман. В это время машину тряхнуло, лист чуть не свалился.
Пока она ловила бумагу, маршрутка резко остановилась. Стоящие попадали по ходу движения. Кто-то кому-то причинил боль. Последовала возня, крики, обвинения, ругань.
Через несколько мгновений автобус тронулся. Юноша махал правой рукой, неловко левой прижимая инструмент к груди.
Лариса раскрыла лист. В нём была непонятная музыкальная фраза и надпись “Восхищён, очарован!!!” Чуть ниже телефонный номер и имя, Марат.
В глазах защипало. Только этого ей не хватало, сентиментальной дуре, поверить в несуществующую романтическую чушь, придуманную сексуально озабоченными и помешанными на тоске по нежности писаками.
Очарован он!
Понятно же – если мужчина признаётся в любви, просит о встрече, стремится проводить, восторгается внешностью, дарит цветы – это совсем не значит, что он романтик. Скорее всего, у него давно не было секса.
Лариса совсем не девочка, сколько раз уже попадалась на хитроумные уловки дамских угодников.
Однако взор её невольно затуманило, грязными разводами потекла тушь. Внимание мальчишки льстило. Даже если он прикололся, что с того, хотя бы в иллюзии почувствовать себя желанной тоже счастье.
Но испорченный макияж. Это катастрофа!
Девушка захлопала глазами. Хотелось разреветься как в детстве, от всей души.
Нельзя. На кону призрачная возможность получить престижную работу.
Несмотря на раздражённое состояние, Лариса вытащила из сумочки новенький файл, предварительно оглядев пассажиров (не следит ли кто), аккуратно поместила туда расправленный лист и начала пробиваться к выходу.
До назначенного времени оставалось пятнадцать минут.
Девушка зашла в кафе, юркнула в туалет, начала лихорадочно колдовать над внешностью, невольно воспроизводя по памяти на разные лады содержимое записки, самого юношу.
Незаметно привела себя в порядок, успокоилась.
Посмотрев на себя в зеркало, Лариса к своему удивлению увидела симпатичную улыбающуюся себя. Совсем незнакомую, похорошевшую, свежую.
“Стёпка, балбес ты, однако! Ты совсем не разбираешься в красоте и привлекательности!”
В офисе её ждали. Собеседование проходило довольно оживлённо. Претенденты, несмотря на конкурс вели себя непринуждённо: угощали друг друга кофе, пирожными, конфетами, шутили.
– Как жаль, – закончил диалог руководитель, – вы просто прелесть. Я мечтал о таком сотруднике. Если бы вы были мужчиной, взял бы на работу, абсолютно не задумываясь. Увы! Вы можете с уверенностью сказать, что не захотите через полгода или даже меньше, родить малютку? Конечно, нет. Мы фирма молодая, начинающая. Нам нужен выносливый тяжеловоз, а не грациозный скакун. Извините, что отняли у вас столько драгоценного времени. Хотя… мне нужен делопроизводитель. Зарплата не очень, зато никакого начальства. И отдельный кабинет. А там – как себя покажете.
– Я согласна.
Лариса знала, причём определённо, что в её чреве вот уже пару месяцев резвится малюсенькое тельце. Почему до сих пор не сказала об этом Степану, вот что странно.
Дома её не очень приветливо встретил муж. Хотел было развернуться и уйти, как обычно, с глаз подальше, но неожиданно посмотрел удивлённо, слишком пристально, внимательно.
– Лариска, что с тобой не так? Ты сегодня такая очаровательная, просто богиня. Влюбилась что ли? Нет-нет, дай угадаю… э-э-э… да, не может быть! У нас будет сын, угадал?
Лариса от неожиданности хлопала глазами, которые наливались влагой, губы и руки дрожали, внутри что-то скакало и ёкало.
Степан подхватил жену на руки, легко закружил.
– Как я раньше не заметил, что ты у меня красавица?
Через миг они слились в поцелуе, одновременно солёном и сладком.
Лариса родила девочку, затем мальчика. Больше она никогда не слышала критики в адрес своей внешности.
Степан, несмотря на любвеобильность, никогда не давал повода для ревности. Даже если что-то и случалось, она об этом не знала.
Женщина немного подкрашивалась, лишь намёком, но никогда не выглядела серой мышкой.
В целом была довольна жизнью и счастлива.
Каждый раз, когда подступало плохое настроение, когда на душе становилось дождливо и пасмурно, Лариса вытаскивала из потайного уголка в письменном столе заветный файл, долго вглядывалась в буквы и знаки, нежно проводила по ним пальцами, даже нюхала.
Как он сумел за несколько минут в раздражающей транспортной давке разглядеть в ней безграничное очарование, этот мальчишка, Марат, и дать стимул жить дальше?
Если бы не он…
Да, теперь-то Лариса может себе признаться, что в тот день была в шаге от развода. Дальше терпеть выходки мужа она не могла.
Какой же волшебной силой обладает обыкновенное, казалось бы, давно знакомое, но вовремя, от души произнесённое доброе слово.