Михаил

Я был рабом, который убил своих хозяев. Я был рабом, чьи предки давно утратили свою гордость и свободу. С рождения моя мать учила меня как молчать, как терпеть, как служить, как начинать свою речь со слов: «Ваш ничтожный слуга берет смелость обратиться к своему господину…». Многие годы я жил, считая, что мое предназначение – это до конца своих дней служить и быть полезным. Будучи девятилетним мальчишкой, я вынес разлуку с семьей. Я был продан и научился уважать своего нового хозяина, его жену и сына, моего ровесника, часто издевавшегося надо мной.
Мой господин был богат и жил в огромном особняке, в котором я быстро освоился. Возможно, это действовало материнское воспитание, с малых лет заложившее в мою голову, что тебя в любой момент могут разлучить с семьей, продать, подарить, обменять, и что рабу ни к чему не стоит привязываться. Даже к своему господину, так как ты можешь сменить их бесчисленное множество.
Следующие несколько лет прошли незаметно. Я делал все, что от меня ни просили с большим усердием. Господин был мной доволен, иногда удостаивал похвалы, его жена предпочитала не обращать внимание на таких, как я, а их сын, будучи избалованным ребенком богатых родителей, любил меня задевать, а временами бить. В моем понимании его поведение было нормой и я бы удивился, если бы он стал вести себя со мной иначе, однако, за одну ночь весь мой привычный мир дал трещину. 
Однажды после полуночи в наш дом пробрался вор. Я первым заметил это, но не стал будить своего хозяина, решив, что сам могу защитить дорогое имущество. Я накинулся на вора, тот оказался таким же мальчишкой, как и я, немногим старше. Он с легкостью скрутил меня на полу, зажав рот ладонью.
-Послушай, я не хочу брать у вас ничего ценного. Мне просто нужна еда. Я возьму ее и уйду, не поднимай шум.
Не знаю почему, но я вдруг ему повиновался. Может, я настолько привык слушаться приказов, что мне было все равно, кто их отдает, а может, была и другая причина, но, мое тело перестало сопротивляться. Он понял это и отпустил меня, тут же непринужденно спросив, где у нас храниться еда. Я отвел его на кухню, где было много деликатесов, но он взял только хлеб и молоко.
-Пойдем, я покажу тебе кое-что.
Мы вышли из дома и он повел меня в сад. Ночью в саду было до наслаждения прохладно. Свежий ветер разносил душистый запах яблок и персиков, как будто эти фрукты пролетали прямо мимо моего носа. Он сел на траву, отломил кусок хлеба и принялся уминать за обе щеки. Прожевав, вор посмотрел на меня.
-Ты извини, что я залез в твой дом, - сказал он, - Денег у меня нет, а есть уж очень хотелось.
-Это не мой дом, это дом моего господина, а я всего лишь его ничтожный раб, - ответил я.
-Раб? Как это?
-Ты не знаешь, кто такой раб? – удивился я, который выучил это слово раньше, чем «мама» и «папа».
-Нет. Это какой-то дальний родственник?
Я был настолько поражен тем, что встретил кого-то, кто ничего не знает о рабах, что сразу не нашел, что ответить. Мальчик смотрел на меня так дружелюбно. Он смотрел на меня не как на раба, а как на равного себе.
-Ну, раб – это тот, кто служит своему господину, - сказал я после некоторых размышлений.
-У меня нет такого. Если бы я жил в доме, то хлеб в нем, определенно, был бы мой, а не какого-то господина. Слушай, тут недалеко сад, похожий на твой, только там растет черешня. Она уже потемнела от спелости и готов поспорить, очень вкусная. Давай наберем немного?
-Мне запрещено выходить без разрешения господина.
-Что за глупости! Зачем ты его слушаешься?
-Так положено. Моя жизнь принадлежит ему потому, что он меня купил.
-Я ни разу не видел твоего господина, но уже его недолюбливаю. А вот ты вроде парень хороший. Пойдем со мной. Будем вместе гулять и делать то, что захотим.
Никто не предлагал мне ничего подобного. Этот мальчик был так же невозможен среди моего мира, как и мысль о том, что я сбегу от господина.
-Нет, мой долг служить господину и я ни за что его покину, - твердо выдал я.
-Ну, как хочешь. Удачи тебе.
Он ловко перелез через ограду и исчез так же быстро, как и появился.
Той ночью я не смог уснуть. Наутро все было тем же. Ночного вторжения никто не заметил, но, что-то изменилось. Весь следующий день я думал об этом мальчике, который мог гулять, где ему вздумается и делать то, что хочется. И вроде бы сын моего господина мог делать то же самое, но это не так будоражило меня. За этим крылось что-то иное.
И тогда я первый раз в жизни подумал о том, что хочу стать свободным. Моя семья, все мои предки были рабами. Я захотел прервать эту линию и дать нашему роду свободу. Я мог получить ее одним способом – накопить деньги и выкупить себя. Сумма была невообразимо большой даже для человека, получающего жалование. Нам же не платили ничего. Я решил обучиться какому-нибудь ремеслу, чтобы заработать на свое освобождение. У господина имелось хозяйство за городом, приносящее ему часть доходов. Именно туда я и попросил меня отправить работать до зимы. Он изумился моей просьбе, сам не понимая, что его поразило больше: то, что я захотел покинуть уютный особняк, или то, что я о чем-то его попросил.
Не имея никаких причин против, он отпустил меня на ферму до наступления зимы. Там, как и в особняке, работали невольники. В силу моей неопытности мне должны были назначить старшего раба в наставники. Я сразу напросился в помощники к рабу по имени Никита. Я знал, что он тоже мечтает о свободе и даже скопил немного денег на свой выкуп. Никита умел обрабатывать кожу. Мы периодически резали скот на мясо. Господин дал четкие указания, относительно того, какие части животного пойдут на кухню в особняк, а какие нужно продать. Однако он ничего не говорил о коже. Никита пользовался этим просчетом и, обрабатывая ее, шил разные мешочки, кошельки и обувь. Хоть его изделия не тянули на изысканные вещи, все же это приносило какие-то деньги.
Я обучился этому ремеслу и вскоре мы с Никитой наладили наше дело. Он готовил кожу, а я шил. В особняке я видел кошельки господина и старался сделать нечто похожее. Конечно, моя работа и рядом не стояла с вещами нашего хозяина, но на базаре эти кошельки, походившие на дорогие, имели спрос. Полученную прибыль я и Никита делили между собой поровну, аккуратно пряча от всего остального мира, чтобы однажды стать свободными.
Я никогда не тратил свой доход, но решил приобрести себе нечто особенное. Я купил себе нож. Рабам запрещалось иметь оружие, но я хранил его у себя тайком, считая, что с ним становлюсь более свободным.
К началу зимы мы с Никитой собрали хорошую сумму, но на выкуп все еще не хватало. Мне нужно было возвращаться в особняк, так как выходил срок, данный мне господином. Я отправился в обратный путь лишь для того, чтобы попросить вернуться на ферму вновь.
Я жил в особняке уже несколько дней, однако, поговорить с господином о возвращении на ферму не получалось. Я принялся за старую работу, ожидая удобного момента обратиться с моей просьбой. Когда я вытирал пыль с верхних полок шкафа, кто-то подошел сзади и выбил стул из-под моих ног. Я упал и увидел над собой сына господина. Этот мальчишка и раньше вытворял подобные вещи. Я встал, не проронив ни слова, и принялся дальше выполнять свои дела. По-видимому, ему это не очень понравилось, и тогда он схватил меня за шиворот и придавил к шкафу.
-Узнаешь, что это? – с ехидством сказал он, показывая в свободной руке мой нож, - Я нашел его у тебя в комнате!
В одно мгновение мое сердце упало. Мой драгоценный нож был у него. Я так тщательно прятал его, что совершенно не понимал, как нож попался ему в руки.
-Рабам нельзя иметь оружие! Если отец узнает об этом, он отрежет тебе руку! Но я очень добрый и разрешу тебе искупить вину. Будешь делать все, что я тебе скажу!
-Я итак делаю все, что Вы мне говорите. Я - Ваш раб.
-Значит, будешь делать еще больше! А нож я оставлю у себя. Только свободным людям можно иметь оружие, а ты всего лишь рабское отродье!
Он с силой оттолкнул меня в сторону так, что я снова упал. И тогда на полу первый раз в жизни во мне вскипела дикая злость. Я был рабом. У меня ничего не было, даже моя жизнь не принадлежала мне, но у меня все равно день за днем пытались что-то отнять.
Я ненавидел этого маленького разъевшегося подонка. Я резко поднялся с пола и накинулся на него, желая разбить его дурную голову. Мальчишка был явно не готов к такому и на первых минутах даже не успевал ответить на удары моих кулаков. Я вырвал свой нож и всадил его по самую рукоятку ему в грудь. Он только тихо захрипел, а вскоре и вовсе умолк. Я вытащил свой нож из тела, ни капли не жалея о содеянном, однако, на шум от нашей драки в гостиную пришел хозяин. Он не успел ничего понять, как я уже пролетел через всю комнату и воткнул лезвие ему под ребра. Мой бывший господин упал и ошеломленный взгляд навсегда застыл в его глазах.
Я понимал, что нужно было немедленно бежать. Я взял только свой нож и кинулся прочь из особняка. Тем не менее, меня быстро выследили и поймали. Безутешная вдова, потерявшая в один день и мужа, и сына, подняла на уши весь город лишь бы меня найти. Она проклинала меня самыми последними словами, но я совершенно не чувствовал себя виноватым. Меня бросили в тюрьму, забрали мой драгоценный нож. За убийство своего хозяина рабу полагалась смертная казнь, которую собирались привести в исполнение на рассвете.
С первыми лучами солнца меня и еще нескольких заключенных вывели на улицу, чтобы повесить. На мою шею надели петлю, стали зачитывать приговор, а я разглядывал самый чудесный в своей жизни рассвет. Я сожалел лишь о том, что умираю так и не став свободным.
-Вот уж не ожидал тебя здесь увидеть. Неужели ты убил своего хозяина? – весело спросил заключенный слева от меня.
Я повернулся и узнал в нем того ночного воришку, который однажды забрался к нам в поисках еды. На душе вдруг потеплело от того, что со мной находится рядом кто-то знакомый.
-Да, я убил его.
-Я думал, ты никогда на такое не решишься. Но почему же ты так печален?
-Потому, что нас сейчас повесят, и я так и не узнаю, каково это, быть свободным.
-Ты много думаешь о плохом. Как тебя зовут?
-Михаил.
-А я – Мстислав. Пойдем со мной и я покажу тебе, как быть свободным.
-Мы же сейчас умрем! - возмутился я. Как можно было воспринимать это предложение всерьез в виду обстоятельств, в которых мы оказались.
-Вот опять ты о плохом. Я спрошу тебя еще раз, ты пойдешь со мной?
Кто-то впервые спрашивал меня о том, чего я хочу. 
-Я пойду с тобой.
-Отлично. Мне уже надоело терять время с этими глупцами.
К моему изумлению он поднял свои руки, которые уже давно освободил и припрятанным кинжалом разрубил петлю у себя на шее. За несколько мгновений он перерезал и мои путы, после чего ловко обезвредил тюремщика, пытавшего нас остановить.
-Не зевай, давай убираться отсюда.
Я и Мстислав быстро покинули город.