Цикл НФ-рассказов
01 - Дождь звездных знаний
02 - Уснуть меж звезд
10.
Корабль стартовал. Я, его капитан, знаю, что вокруг — только звезды. Веду пальцем по экрану, где блестит клочок Млечного Пути. Свой путь ты выбираешь сам, капитан. Куда же приведут тебя скитания по этой светлой-светлой дорожке? Куда направишь острый нос чудо-корабля, Человек? Вселенная у твоего порога. Впусти же ее!
9.
…Это какой-то странный корабль. Я только сейчас заметил, что место штурмана пусто, что перед звездной картой кружится пыль. Хлопок, – и частички пыли перемешиваются. Я иду к карте и слышу, как звук шагов проникает под ребристый пол и возвращается из глубин, волнисто искаженный.
Я один на корабле. Иногда мне кажется, что слышу вьюгу, которая гуляет над горизонтом Галактики. Мне бывает холодно, и я гляжу на мониторы. Их разноцветные блики играют на круглых слегка выпуклых клавишах. Что ты забыл здесь, Человек? Куда летишь? Ведь там, за горизонтом, никто не ждет тебя. Одни лишь холодные светила, разные и высокие.
Наверно, прошло уже много времени. Иду к пульту управления.
Ровно 300 светолет до Звезды.
Вижу, как на ленточке покачивается фотография. Та, что взял я с собой, когда был еще там… Где? Я не помню, откуда взлетел мой корабль. Не помню этого нежно-зеленого покрова, на котором стоят и сидят люди, запечатленные на фотографии. Не знаю, что у них за спиной: легкий синеватый цвет, такой же, как и у индикаторов бортовой температуры. Но огненный диск мне известен. Я часто гляжу на фотографию и рассматриваю притушенные блики солнца, а потом иду к карте и ищу его. Свет солнца – мой спутник, единственный провожатый, кто не свернет с пути и не покинет меня. Но он не греет, просто точка в экране, тусклая и ничем не отличающаяся от тысяч звезд.
Когда я вспоминаю это слово, мне снова хочется взглянуть на приборы.
Ровно 300 светолет до Звезды.
8.
…Этой длиннейшей ночью система дальней связи словила сигналы. Откуда они пришли? Кто послал их? Для кого? Не выяснить. Я прокручиваю их снова и снова, вслушиваясь в свист и электрическое жужжание, искаженные голоса. Вскоре мне становятся ясны отдельные слова.
Начало записи.
Шипение.
Задумчиво. «…к вам…»
В ответ – молчание. Шипение.
Шипение. Голос. «…ценные знания! Среди всех вселенных…»
Пауза.
Ответ: никаких помех. «Мы не можем. Мы не должны»
Недоумение. Слабые помехи-пощелкивания. «Почему? Назовите прич…» Шипение.
Пауза.
Пауза.
Ответ. Помехи средней силы. «…не должны………мя не пришло……не……дёт»
Сильное сожаление, слышен только голос, но слова теряются в треске.
Ответ: прерывисто. «Ничем не можем…» Разрыв. «…лишь держать связь…»
Подавленность. Тихий голос. Сплошные помехи. «…поч… все… так?..»
Шипение.
Конец записи.
Показалось? Нет. На заднем плане разговора играет музыка, некоторые сочетания звуков как будто знакомы. А может быть, это мое воображение, и нет никакой музыки, просто я хотел бы ее слышать. В царстве тишины, сидя на штурманском кресле, я прокручиваю запись, и когда она в очередной раз заканчивается, слышу гудение реакторов, вошедшее в эту тишину. И опять включаю запись.
…Замечаю, что гляжу в одну точку. Начало записи. Звуки, звуки, звуки. Конец записи. Начало записи…
7.
…Развожу в разные стороны скобки над квадратной панелью. Теперь ее можно открыть. Нажимаю кнопки в верхних углах панели, которые были закрыты скобками, и раздается слабое шипение. Панель приподнимается: это герметичная крышка. Я отодвигаю ее вниз, плавно и бесшумно. Внутри вижу подсвеченные ультрафиолетом бумаги, чуть глубже – коричневая книга с деревянной обложкой. На обложке орнамент: сфера с кривыми замкнутыми линиями по ней. Не знаю, что изображено, не помню. Достаю книгу, закрываю панель.
«1.02.2—9г. Марс, космодром Таймининг, борт корабля «StarLorain», 15:23.
>Я не согласен с вашим предложением.
>>Это не обсуждается. Продолжайте подготовку, вот прейскурант.
>Я не под вашей юрисдикцией. У меня другое задание.
>>Выполняйте! Я доложу вашему начальству о том, что у вас новое задание. Кроме вас с этим никто не управится.
>Управится, но вы почему-то отвергаете его кандидатуру.
>>Тема закрыта, бортинженер! Пока вы занимаете эту должность, выполняйте свою работу. Все остальное не в вашей компетенции».
«14.02.2—9г. Марс, орбитальная станция «Генезис», Лаборатория планетарных сообщений,1:14
>Связь с Землей установлена по экстренному каналу. Высокая солнечная активность, КПД: 46%. Жду приказаний.
>>Отправить рапорт в ЦИСС. Совершенно секретно. Шифровать данные по третьему классу защиты. Дождаться ответа о получении и немедленно доложить. Время ожидания – 10 минут. В случае превышения времени ожидания повторить попытку. Выполняйте».
«14.02.2—9г. Марс, орбитальная станция «Генезис», Лаборатория планетарных сообщений, 1:34
>Подтверждение о получении не пришло. Жду дальнейших инструкций.
>>Очистить потоки. Проверить системы связи. Продолжать попытки соединения до получения каких-либо положительных результатов. Ребята, связь нужна до исхода этой ночи. В шесть утра проверю, если что, вызывайте по Интеркому».
«14.02.2—9г. Марс, орбитальная станция «Генезис», Отдел планирования полетов, 1:36
>>Доложить обо всех готовящихся рейсах Марс-Земля.
>16:00 – старт транспортного корабля «Мюон-М» класса «Trans-Planetum-3G». 20:00 – старт лайнера «Новый Магеллан» класса «HS-L234». Это все запланированные рейсы.
>>Пассажиры уже доставлены на орбиту?
>Нет. 9:00 – вывод на третью стационарную орбиту транспортного лифта с Северной станции. 13:00 – посадка пассажиров на «Новый Магеллан».
>>Еще можем успеть… Есть что-нибудь новое о «StarLorain»?
>Нет. Продолжаем искать. Даем позывные с периодом 5 минут на всех частотах и гиперволнами. Радары и локаторы работают на износ. Мы подключили даже любительские обсерватории.
>>Дьявол! Мистика, самая настоящая мистика. Ладно, продолжайте работу».
«14.02.2—9г. Марс, орбитальная станция «Генезис», Жилые отсеки, 1:51
>>Вы по-прежнему утверждаете, что ничего не видели?
>Утверждаю.
>>Как это возможно?
>Не знаю. Пусть разбираются ученые.
>>Вы были в тот момент в гостинице. Взлетная площадка отлично просматривается из вашего окна.
>Была ночь. На Марсе жуткая рефракция. Пион-протекторные окна. Я не мог ничего видеть.
>>Огни корабля сквозь окна видны.
>Не знаю.
>>Пишите рапорт, бортинженер. И дай бог, чтобы я поверил вашей объяснительной».
«14.02.2—9г. Марс, орбитальная станция «Генезис», Жилые отсеки, 2:15
Записи в личном аудиодневнике.
Что за напасть! Не ждали, не гадали, и тут… Да и как можно ожидать внезапное исчезновение корабля, просто стоявшего на приколе! Из скорлупы исчезла, испарилась начинка. Или наоборот, скорлупа исчезла, а желток-белок – нет. Как такое может быть?? Вот сейчас, там, внизу, на стартовой площадке суетятся ученые. Выясняют, что корабль вывалился из реальности, а все штативы остались висеть пустыми. Пусть выясняют, может, и найдут что-нибудь. Нашли ведь уже искаженные показания приборов в момент исчезновения корабля… И где, черт возьми, связь? Удавиться бы, ведь все равно Совет еще десять раз по столько меня удавит, когда рапорт дойдет наконец. Не понимаю, не понимаю! Это невозможно! Но это случилось. Теперь не до сна».
«14.02.2—9г. Марс, орбитальная станция «Генезис», Информационный центр, 4:55
>Сэр, извините, что мы вас разбудили…
>>Я не спал. Говорите, что-нибудь нашли?
>Да. Точнее, наоборот, не нашли.
>>Конкретнее.
>Количество зарегистрированных человек на Марсе и околомарсовой орбите на единицу больше, чем прозванивается браслетов.
>>Так. Кто же этот человек?
>Навигатор «StarLorain», отстраненный от проекта. Зарегистрирован…
>>Достаточно. Подготовьте полный отчет по нему за период участия в проекте «StarLorain» и доставьте в мой номер. Прикажите от моего имени немедленно организовать поиски на поверхности Марса. Но, думаю, это ничего не даст…»
«14.02.2—9г. Марс, орбитальная станция «Генезис», Жилые отсеки, 5:16
Записи в личном аудиодневнике.
Держу на коленях пухлую папку, читать не могу: глаза слипаются. Но я уверен, что навигатор и есть всему причина. Не знаю, как, но… А если это он, то виноват я? Что запретил участвовать в «StarLorain»? И он отомстил? Что я несу… Все, мне нужен отдых. Надо поспать…»
«14.02.2—9г. Марс, орбитальная станция «Генезис», Жилые отсеки, 6:03
>Сэр, связь установлена! ЦИСС получил ваш рапорт. Совет ЦИСС требует вас через десять минут. Переключить Интерком на канал связи?
>>Началось… Переключайте, я сейчас буду готов. Оповестите весь экипаж «StarLorain», свободных ученых и… В общем, поднимайте всех. У вас меньше, чем десять минут».
«14.02.2—9г. Марс, орбитальная станция «Генезис», Жилые отсеки, 6:05
Записи в личном аудиодневнике.
ЦИСС… Центр Исследования Солнечной Системы… Влиятельные дядьки, которым плевать на непредвиденные обстоятельства… Им результаты нужны, цифры, таблицы, показатели. А то, что проект сорвался в связи с исчезновением главного инструмента – корабля, их, конечно, не волнует. А кто виноват? Известно кто – руководитель по подготовке, то есть, я. И что за это будет?.. Отстранение от космических дел – как минимум… Большие штрафы, конфискация имущества. Заключение, в конце концов… Смертная казнь, слава богу, отменена. Черт, у меня даже программы нет, придется импровизировать. Они же подключат всю свою агентуру, и увильнуть или умолчать о чем-то не получится… Уроды. Тысячу раз уроды. Так. Ладно, все. Успокоились. Думай, думай лучше! Напирай на то, что это – мистика. Нереальность. Фантастика. Стругацких, мол, читали? Наивно, конечно, зато похоже на правду. Может быть, пронесет… Вот дьявол, я так и не ознакомился с отчетом по этому пропавшему навигатору… Надо выбить время. Хоть капельку, сутки, ладно – половину суток. И как хочется спать…»
«14.02.2—9г. Марс, орбитальная станция «Генезис»
Протокол переговоров ЦИСС – «Генезис» от 14.02.2—9г. 6:14.
>Как понимать «исчез»?
>>Пропал. Нету. Стартовая площадка пуста.
>Ненаучно. Объясните.
>>В ночь с одиннадцатого на двенадцатое февраля по земному календарю в три часа десять минут произошел резкий скачок энергии во всех сетях, даже в тех, которые не подключены к Центральной сети Марса. Скачок вызвал сбой систем, в том числе и жизнеобеспечения на два часа…
>Достаточно. Это есть в рапорте. Объясните причину и смысл исчезновения корабля.
>>Причины выясняют ученые. Смысл в том, что корабля просто не стало.
>Вы хотите, чтобы мы в это поверили? Учтите, что вы несете всю возможную ответственность за любое происшествие на Марсе. Под ваше начало был отдан большой проект. Мы полагали вас хорошим специалистом.
>>Мне нечего сказать. Произошло что-то необъяснимое с точки зрения имеющихся у нас знаний. Это доказывает, что в науке еще не исчерпаны темные участки…
>Наукой пусть занимаются ученые. В вашем отчете нет ни одной версии. Стало быть, выскажите их сейчас.
>>У меня нет научно обоснованных версий.
>Выскажите ненаучно обоснованные. Это приказ.
>>Тайно был изобретен и завезен на Марс прибор, с помощью которого можно аннигилировать объекты. При этом каждая такая аннигиляция вызывает сильнейшие помехи в электросетях.
>Сказки. Версию!
>>Кто-то уничтожил или украл корабль.
>Что значит – «кто-то»? У вас есть конкретное имя? И как, по-вашему, можно украсть корабль?
>>Да, есть. Главный навигатор «StarLorain» Витский Виталий Александрович, отстраненный от проекта.
>Откуда такие сведения?
>>Он не был обнаружен нигде на Марсе и околомарсовой орбите после ЧП.
>Вы распорядились начать поиск?
>>Да.
>Каковы ваши дальнейшие действия?
>>Ознакомиться с только что поступившими отчетами ученой коллегии.
>Так вот. Не предпринимайте ничего. Мы вынуждены временно отстранить вас от командования. Отчеты немедленно переслать по связи. Подготовьте все необходимое для встречи чрезвычайной комиссии ЦИСС. И сдайте командование командиру «Генезиса». Конец связи».
«14.02.2—9г. Марс, орбитальная станция «Генезис».
Запись в судовом журнале от 14.02.2—9г. 16:22.
Обнаружено тело руководителя подготовки проекта «StarLorain» Смирнова Юрия Аркадьевича. Следов насильственной смерти не найдено. Предположительная причина смерти – инфаркт миокарда. Проводится расследование».
Глаза устали, и я закрываю журнал. Горло пересохло от чтения вслух. Я всегда читаю вслух, не могу мысленно, это слишком тихо. Не люблю тишину. Смирнов Юрий Аркадьевич, Витский Виталий Александрович. Кто они? Не знаю, что такое Марс, «StarLorain», Земля. И что это за журнал, где все отметки написаны вручную, тоже. Убираю его назад в герметичный контейнер: так надо, если хочу сохранить бумагу. Чего же я хочу?.. Не ведомо… Но то, чего я не хочу, разлито вокруг, и дребезжит, дребезжит. Тишина, в которой движется только пыль. Я опускаюсь, почти падаю на диван. Я боюсь уснуть, потому что во снах слышу ту же тишину; порой видятся странные картины, когда я иду сквозь нагромождения коричневых столбов. Из столбов тянутся жерди, и каждая жердь испускает кривые и роящиеся проволоки все того же коричневого цвета. Каждая проволочка заканчивается зеленым квадратом. Иррациональное сновидение о чем-то напоминает, и зудит, когда я проснусь. Никогда не могу вспомнить. Не хочу спать. Не хочу тишины. Чего же я хочу?..
6.
Я давно пристрастился к этому занятию. Оно – мой образ жизни, мой хлеб и моя бездна, куда я скидываю эмоции. Очередной лист чистой писчей бумаги ложится под авторучку. Не задумываясь, вывожу слова, что бы они ни значили. «Сплю. Вода. Огоньки. Гудение. Ребристый потолок. Металлический привкус во рту. Темно. Тихо. Светодиоды». Останавливаюсь, закрываю глаза и снова, вслепую: «Глубина. Колыхание. Дыхание. Бесконечность. Тянется. Далекий свет. Белый халат». Распаляюсь и пишу более сложные конструкции: «Топологическая спираль третьего порядка. Асимметрия струн. Гравитационная линза. Ядро вселенной. Волнение абсолютно черной поверхности. Лишняя масса как стенки ячеек. Свет как колебание стенок ячеек». Перевожу дыхание, и снова: «Микромир и гипермир. Пределы вселенной и организация космических тел подобно телам микромира в потенциальной яме. Структурированность галактик, звезд в галактиках и планетоидов как результат квантования макровещества, зажатого в рамках вселенной». Меня словно бьет током, я открываю глаза и смотрю на листок. Нечитаемые каракули жирнеют и переливаются. Вот так всегда: приходят интересные мысли, а ты слеп, чтобы их заметить и записать. Здесь даже слова пропадают! Я со злостью отправляю лист бумаги в переработку; сразу же начинает болеть голова, и все кажется нереальным. Я, шатаясь от злости и разочарования, падаю на диван. Лежу, не двигаясь, чтобы боль утихла, давление спало.
Наверно я уснул, потому что мне чудились далекие монотонные голоса, где-то под полом, а может быть, за мониторами или за стенами корабля. Кто-то бубнил о новых свершениях, о великих открытиях и будущем человечества. Слабое эхо отдавалось возле моих ушей, и двойственность голосов была какой-то успокаивающей.
5.
– …Получили первые положительные результаты. Настаиваю на продолжении.
– Тяжелое состояние, давление в мозжечке повысилось на семьдесят два процента. Стабилизатор может выйти из строя. Стабилизатор давления, понимаете?
– Если остановимся, нас прикроют. И нас, и вообще все.
– Он может умереть, и тогда нас прикроют с еще большей охотой.
– Физически – не может. Очень маловероятно.
– У него нет объекта веры. У него нет надежды. Полная психическая незащищенность.
– Так измените условия, дайте надежду и веру. В пределах допустимого, разумеется.
– Не стоит. Нарушение основы: не вмешиваться. А вдруг внесет погрешность в исследования? Мы же этого не знаем.
– Вы сами-то действительно думаете, что надо сворачивать исследования?
– Да нет, наверно… Мне его просто жалко, очень. Люди мы, или кто? Хотя, читаю отчеты и думаю, кто же из нас более разумен. Ему, наверно, хорошо там. А какие такие положительные результаты появились?
– А вот, почитайте. Эйнштейн бы гордился. Это хоть и фантазии, а ведь что-то. Кроме того, был зафиксирован выход за рамки собственного разума, а это уже сами положительные результаты. По оценкам, на три процента. Мы только в самом начале. Если месяц назад мы не видели никаких признаков, то всего полмесяца назад мозг работал на восемнадцать процентов. А теперь, как видите, не только вглубь, но и вширь, так сказать. Мы надеемся, что данные будут поступать ежесуточно. Нам не хватает, по моим прикидкам, около двух недель.
– Двух недель до первого барьера невосприятия, что ли?
– Да, до первого. Правда, есть ли он, вот в чем вопрос…
– Кстати, а почему именно «StarLorain»?
– Видимо, эта катастрофа так запала к нему в душу, что получила наибольшее развитие, чем остальные известные ему события. Согласитесь, мы не могли знать, о чем именно он будет думать. И сейчас не знаем. Так что все-таки, надо подождать.
– Да, вы меня убедили, пожалуй. Боже, какие жертвы только не требует наука…
4.
Я – Витский Виталий Александрович.
Я ходил нервно, не разбирая направления. Взад-влево-поворот-вперед. Я пытался увязать одну-единственную мысль со своим положением. Я – Витский Виталий Александрович. Я куда-то лечу. Если верить журналу, это корабль «StarLorain». Что я здесь делаю? Кто отправил меня одного в космос? Не помню. Каковы координаты точки назначения? Черт, я все равно не смогу сориентироваться. Штурман тут нужен, а не я. А скорость корабля? А время в пути? Сколько? Я подошел к пульту, набрал несколько команд, не задумываясь, знаю их или не знаю. 66.328% от скорости света. 30 светолет до пункта назначения… Тридцать! С такой скоростью я прилечу туда к концу жизни! Да и куда – туда?
Я ненавидяще оглядел рубку. Все прошлые часы сливались в один; казалось, что с изначальных времен я жил здесь, ходил, бредил, слушал этот гул. Вон в углу и диван с постелью, удобный очень диван. Не мягкий и не жесткий, а по надобности. Подушка самая настоящая, где я ее раскопал? Одеяло чистое, слегка мятое. Обе двери: верхняя, на балкончик над рубкой ведущая, и главная, – заперты. Я подошел к нижней, подергал. Не сдвинулась, не пошатнулась. Как монолит. Но за ней что-то искрило и стучало. Я вернулся к пульту. Экран одного из мониторов засветился мириадами звезд одинокой спиралевидной галактики. Галактика медленно вращалась.
Где же я? И что здесь не так… Нет, что здесь так, что правильно среди этого тихого пространства? Я снова зашагал из угла в угол. Я – Витский Виталий Александрович. Что я знаю о себе? Что, по журналу, я навигатор, значит, должен уметь многое, в том числе и ориентироваться в космосе. Как же это делается? Еще я был отстранен от проекта за нарушение… Какое? В журнале ничего не говорится… Журнал!
Охваченный внезапным озарением, я подбежал к хранилищу, поспешно открыл его и вынул журнал. Странные ощущения сейчас меня одолевали, как будто вот-вот узнаю истину и предвкушаю. Со страхом предвкушаю, а вдруг истина мне не понравится? И что мне сейчас должно нравиться, а что – нет? Я же один в огромном космическом пространстве…
Я понял, что боюсь открывать журнал, и засипел, опустившись возле пульта на пол. Это ужасно, ужасно, я один, никто меня не ждет, все, что я здесь делаю, пропадает, все что пишу, исчезает, все что думаю, рассеивается. Я не могу даже с уверенностью сказать, сколько минут назад проснулся и просыпался ли вообще. И есть ли кто-то еще, кроме меня, я тоже не знал. Как, почему, кто, когда, зачем, для кого и где… Пусто, гулко, с металлическим запахом. Весь однообразный мир умещался в этой проклятой рубке.
Я зло ударил себя по ляжке, потом – по стальному полу. Это было очень больно, и я выронил журнал. Он сам открылся на какой-то странице. Беглого взгляда оказалось достаточно, чтобы понять: уже середина, на позапрошлой странице давались описания судебной медэкспертизы по выяснению причин смерти Смирнова. Подтвердилась версия о суициде в результате нервного истощения. На прошлой странице, сейчас не видной, вдруг объявлялся я. Корабль так и не был найден, а меня нашли рано утром спящим в общей столовой орбитальной станции «Генезис». На столике передо мной лежали два пустых контейнера из-под курицы и мясного пирога, а еще один контейнер был распечатан, но не съеден: питательный суп. Три смятых тюбика из-под натуральных соков. Земная газета полуторамесячной даты выпуска, не помятая и словно только что из типографии. Но, как выяснилось, самое интересное то, чего не нашли, и это был браслет, обязательный для каждого космонавта. Меня пытались привести в чувства сутки или около того: какой-то рыжеусый дядька с круглыми очками бегал с белым чемоданчиком. Им это более-менее удалось; в тот же час на стартовую площадку «Генезиса» опустился лайнер с Земли с комиссией из ЦИСС. Был спешно собран совет, и меня, чумного, допрашивали, но без всяких результатов. Потом постельный режим, новые и новые посетители, и уже ничего не помню.
Я осмотрел разворот журнала.
«07.02.2—0г. Солнечная система, борт корабля «StarLorain».
Протокол переговоров «StarLorain» – космическая станция «Юпитер-2» от 07.02.2–0г.
>>«Юпитер-2»! Запрашиваю разрешение на стыковку.
>Отказано. Нет приказа.
>>Передайте запрос на Землю!
>Нет планетарной связи. Сожалеем.
>>Послушайте, это внештатная ситуация, мне необходимо пристыковаться к вам… Ответьте, «Юпитер-2»! У меня есть ценные знания. Среди всех вселенных вы такие знания не отыщите.
>Витский. Мы не можем. Мы не должны».
На меня разом обрушился поток чувств. Комната поплыла. Видимо, я потерял сознание.
3.
– Докладывайте, просим вас. Мы все заинтригованы аннотацией вашего доклада. Мы готовы выслушать сенсацию.
– Благодарю. Итак, дамы и господа, нашим институтом в двухмесячный период завершена первая стадия исследовательского проекта, носящего название «Разум». Целью данного исследования было выяснение возможностей человеческого разума. Так как никто до нас не говорил и не мог говорить, на что же способен наш мозг, мы не могли поставить себе планку, которую желали пересечь.
– Тогда как вы можете утверждать, что стадия завершена удачно?
– Мы ввели несколько количественных величин, основой для которых служили некоторые выкладки из психоанализа… Не будем вдаваться в подробности, вы можете увидеть формулы в ваших брошюрах. Так вот, эти величины служили показателями текущего состояния проекта. Все они завязаны на психику пациента.
– Почему вы говорите «пациента»? Не стесняйтесь и называйте вещи своими именами, как это представлено у вас в письменной части доклада.
– Разумеется. Итак, мы следили за активностью всех отделов головного мозга, за общей активностью, за скоростью реакций в нейронах, но самое главное, это, конечно, показания глубокого мозгового сканирования. Мы ввели процентные соотношения активности у среднестатистического человека, у одаренного человека и отстающего в умственном развитии. По этим данным исследуемый относился к среднему классу с незначительной погрешностью в процентах. Впрочем, надо признать, что погрешность эта зашкаливала нескольких случаях, когда исследовалась конструктивная функция мозга. Мы не могли определить, в какой стороне лежало истинное значение: в стороне одаренности или же отсталости. Но это было и не нужно. Согласно матстатистике, эти данные отсеивались.
– Думаю, доктор, здесь все ознакомлены с историей исследования. Переходите к более содержательной части, пожалуйста.
– Позвольте! Я выстроил план доклада и не хочу от него отступаться.
– Тогда, доктор, мы бы хотели, чтобы вводная часть была короткой. Будьте добры.
– Прекрасно! Замечательно! Как пожелаете. В предыдущем докладе было сказано, что наблюдается резкое повышение мозговой активности исследуемого. Это было около месяца назад. Внесу поправку. Активность повышалась не равномерно, а скачками. Наиболее интересно то, что удалось отсканировать при каждом скачке. Повышение активности снижало степень абстрактности, гм, снов исследуемого. Его мозг модулировал из воспоминаний детали, которые впоследствии стали частью интерьера в его снах. Интерьер не менялся ни разу, но в него вплетались все новые детали. Вот вам первая сенсация: мозг по запоминающим способностям, как минимум, сравним с компьютером. Он точно так же может хранить до малейшего штриха любую информацию без ее искажения. По моим косвенным расчетам, мозг исследуемого хранил около терабайта информации, если перевести ее на язык техники. К сожалению, нам так и не удалось выяснить, каким образом.
– Что представляет собой эта информация?
– Исследуемый воображал себя летящим в космосе на корабле «StarLorain». Как вы знаете, «StarLorain» – это проект с трагичной историей, потрясшей человечество. Марсианская катастрофа… Погибший экипаж, пропавший без вести корабль. Великая тайна, к разгадке мы не приблизились ни на шаг за год, что прошел после нее. День памяти через пять дней.
– Исследуемый имел непосредственное отношение к проекту «StarLorain»?
– Из вашего вопроса делаю вывод, что вы не присутствовали на прошлых докладах. Да, он имел непосредственное отношение к «StarLorain». Он был навигатором корабля, пока его не отстранил печально известный Смирнов Юрий Аркадьевич. Кое-кто надеялся с помощью наших исследований разгадать тайну марсианской катастрофы.
– Секунду, доктор! Ведь считается, что весь экипаж погиб при невыясненных обстоятельствах? Как мог выжить навигатор?
– Собственно, нельзя сказать, что он выжил. Он был в глубокой коме, когда его привезли с «Генезиса» в наш институт. Мы полгода пытались вернуть его к жизни. Если бы это нам удалось, то проект «Разум» не был бы осуществлен: из гуманистических принципов. Это один из тех немногочисленных случаев, когда спор между этикой и наукой решился в пользу второй. Теперь мы можем с уверенностью говорить о том, что раньше ничего не знали о Разуме.
– Что же мы знаем теперь, доктор?
– Мы знаем, например, что человеческий Разум способен генерировать внутри себя другие разумы. Простой пример: во сне вы встречаете человека, которого в реальной жизни, может быть, и не существует. Он ведет себя логично, разговаривает с вами, что-то делает: приятное или неприятное для вас. Но ведь он живет только в вашем мозгу! Или, точнее, в вашем сознании, разуме, поскольку разум – это не только мозг. То есть, ваш разум независимо генерирует другие сознания. Во сне их может быть много, и каждое такое сознание наделено ему одному присущими чертами, как в реальной жизни. Где они «хранятся»? Как взаимодействуют? Почему у них такая высокая статичность, если учитывать бесконтрольный процесс мышления во сне? А ведь во сне есть еще и окружающая среда, некие локации, где происходят события. Все это требует немалых вычислительных способностей мозга, если говорить техническими терминами. Мы выяснили, что мозг не «расщепляется» на отдельные участки, каждый из которых мог бы поддерживать свое сознание. Более того, нет прямой зависимости между активностью мозга и количеством сознаний во сне, мы назвали это «парадоксом независимости». Если на что и влияет активность, так на самого спящего. Он более деятелен, и активность повышена. Менее деятелен, и мозг практически засыпает. «Парадокс независимости» решения не нашел, и кто-то склонен возродить несколько философских теорий. В частности, об ауре, о всеобщем информационном поле. Как крайность – теорию солипсизма, но я резко против любой философской теории. Трудно переоценить важность проблемы «разумов в разуме», ведь появится возможность использовать разум эффективнее, а философия таких перспектив не предоставляет. Необходимо искать решение парадокса в материальном виде. Сама проблема имеет негласное название: «широкая» проблема. Имеется в виду выход разума за свои рамки, то есть, его расширение.
Помимо «широкой» проблемы существует проблема «глубокая». Не менее интересная. Возьмем все тот же пример, поскольку наши исследования как раз и базируются на анализе снов, снятых сканированием. Скажем, вы во сне видите книгу. Гипотетически это не может быть книга, которую в жизни вы не видели и не читали. Человек во сне, как полагалось, не мог видеть то, чего не знал. Это неверно. Мозг наш наделен функцией синтеза, он умеет создавать новое и невиданное, простите за поэтический оборот. Доподлинно известно, что Витский Виталий Александрович ни разу не держал в руках бортовой журнал «Генезиса», принадлежавший капитану станции. Витский даже не знал о нем. Но в его снах этот журнал фигурировал с точностью до точки, до буквы, до расположения знаков! Более того, где в реальности журнал обрывается текущей датой, у него во сне записи продолжаются, нам удалось засечь один из снов, где журнал открывается в конце. Эти записи в реальности появились позже, чем в его снах. Понимаете? Предсказание в чистом виде, его доказательство.
Любопытно, что разум генерировал все более сложные картинки. Сначала это была просто рубка корабля, потом добавились внешние воздействия, пойманный сигнал. Далее разум, дойдя до некоторой степени готовности, начал работать «вширь» и «вглубь». Он создавал реальность в себе, такую реальность, где был возможен журнал с «Генезиса», – это «вглубь». «Вширь» потому, что во вновь созданной реальности действовали персонажи: Витский, Смирнов, бортинженер. Потом настал черед конструирования, и подопытный видел себя пишущим о высоких материях. Целый месяц мы наблюдали, как разум подопытного синтезирует совершенно необычные формы. Эти материалы бесценны. Мы предполагали, что чрезмерная увлеченность выдумыванием приведет к так называемому «первому барьеру», когда рамки становятся тесны и выдуманное приобретает автономность. Наши предположения подтвердились. Реальность, сконструированная разумом подопытного, стала видоизменяться. Побочный эффект – резко возросла активность мозга, но и это было нами предсказано. Мы были готовы отключить подопытного от приборов и тем самым завершить первую стадию.
Решение «глубокой» и «широкой» проблем – вот задача второго этапа проекта «Разум». Надеюсь, я вас убедил, что это очень важно для Человечества. Пожалуй, сегодня мы близки к самим себе как никогда… Сейчас вам продемонстрируют результаты наших исследований, покажут фрагменты снов, а потом я выскажу соображения по второму этапу.
– А что с Витским? Он в коме?
– Его физическое состояние опасений не вызывает. Кома сменилась глубоким сном. Проснется ли он, мы не знаем, но улучшения начались сразу же, когда стартовал проект. Без оных улучшений исследования так же могли быть запрещены.
– То, что он видел во сне, теперь станет достоянием науки, верно?
– Да. Каждый его шаг теперь увековечен. Материалы исследования вырывают у нас с руками, их изучение продлится очень долго. Это триумф науки, господа, и он еще не завершен. Призываю вас еще раз подумать о Разуме.
2.
В Зал Ученого Совета ворвался человек. Он был сильно встревожен, бледен. Он окинул беглым взглядом аудиторию, подошел к кафедре и встал рядом с доктором. Все молча смотрели на него.
– Уважаемые.
Он придвинул микрофон. Голос его дрожал.
– Уважаемые, – повторил он, хотя и так его все слушали. – Поступили новые данные. В них трудно поверить.
Никто не отозвался, не пошевелился.
– Только что по межпланетной связи пришло сообщение с «Юпитера-2». На границе Солнечной системы, в созвездии Ориона, обнаружено движущееся в направлении Солнца тело. Господа, «Юпитер-2» утверждает, что это «StarLorain»…
1.
…Я иду по зеленой траве. Мне это нравится, просто идти по траве. И воздух чистый, и в цветах жужжит жизнь. Голубое небо скрывает за собой черноту. Срываю цветок, его влажность приятно холодит руки. Роса скоро испарится, когда солнце выйдет из-за этой большой горы, покрытой лесом. Оглядываюсь и вижу вдалеке, за дымкой, город. Небольшой, городок обслуживания космодрома. По периметру блестят многоярусные антенны. Невдалеке смотрит в небо огромная параболическая антенна. Я иду к ней, останавливаюсь в двадцати метрах, ложусь на траву. Полнеба закрывает округлый край антенны, а на другой половине летят белые облака. Мне кажется, я лечу вместе с ними, на каком-то неведомом корабле. Туда, где будет покой. Теперь я уверен, что долечу до своей звезды, как бы много ни пришлось лететь…
23.04.06 г.