Падение «Парижа»
О падении астероида все средства массовой информации заголосили всего за два дня до события. Хотя отдельные робкие упоминания о приближении к Земле астероида размером с Париж встречались и до того, на них никто не обращал внимания, кроме тех, кто любит поглазеть в телескоп на всякие затмения и суперлуния. Однако за два дня в топе новостей любого поисковика стояло известие о “возможном” столкновении с огромным небесным телом. Очевидно, учёные знали, что столкновение неизбежно, но чтобы лишний раз не пугать население, осторожно оговаривались, что оно: вероятно / возможно / не исключено. Судя по всему, не знали они только точное место удара, поскольку при вхождении в атмосферу Земли, астероид мог поменять траекторию падения или вовсе развалиться на отдельные обломки. Однако назывались юг Европы или север Африки. Паники избежать совсем не удалось, и за два дня, когда тема падающего «Парижа» (как астероид быстренько окрестили все СМИ) стала основной повесткой, потеснив все земные дрязги, люди стало массово уезжать из мест вероятного падения. Потому как астероид подобного размера мог сравнять с землёй пару небольших государств и вызвать ряд разрушительных катаклизмов локального характера. В то же время находились и те, кто, напротив, стремился приехать в те места, откуда падающий астероид должен быть хорошо виден. Главным образом, это были молодые европейцы, которым не хватало острых ощущений и любопытные до всего необычного японцы. Наряду с миграцией увеличился приток туристов в Турцию, Италию, на Кипр, а также в Алжир и Тунис: никто ведь не мог сказать точно, куда упадёт «Париж».
На самом деле, конечно, журналисты всё переврали ради большей сенсационности. Небесное тело называлось иначе, да и размер его был едва ли не в два раза меньше. Такое сравнение получилось вследствие того, что французский астроном Клод Котардье, давая интервью, и пытаясь донести вероятные масштабы разрушений, позволил себе некорректное сравнение и заявил нечто вроде: “представьте себе, что на вас падает с десяток округов Парижа”. Таким образом половина Парижа превратилась в целый город, и дало броские заголовки для бульварной прессы, типа «Падение «Парижа», «Парижский декаданс» и т.п. Тогда как настоящее, научное наименование астероида - Апофис - не менее эффектное: ведь он назван в честь огромного змея-разрушителя из древнеегипетской мифологии. Обычно в прессе мимоходом оговаривали настоящее название, иногда удосуживались написать также класс, альбедо, афелий, перигелий и прочие астрономические характеристики, непонятные и малоинтересные обывателю.
Гораздо больше всех интересовали последствия падения. Учёные, - очевидно, чтобы не сеять панику, - осторожно говорили о взрыве равном водородной бомбе и тысячах погибших. Вместе с тем пресса писала об уничтожении целых стран, миллионах и даже миллиардах жертв, а также о дальнейшем похолодании, вроде того, что случилось по всему миру в 1816 году после извержения вулкана Тамбора на одном из островов Индонезии.
Падения небесного тела ждали подобно пришествию Христа: кто с религиозным трепетом, предчувствуя конец света, кто с интересом исследователя, а кто-то с радостью нового и увлекательного происшествия. Более всего заинтересованы в его падении были, разумеется, научные круги, потому как это позволило бы им провести тщательные исследования пород, из которых состоял объект, занесённый в нашу галактику из глубин космоса. Более всего озабочены оказались политики, которые не знали, чего ожидать от столь масштабной катастрофы. Радостней всех были религиозные деятели любых мастей, поскольку это дало им возможность спекулировать на теме божьей кары и привлекать в свои ряды новоотчаявшихся. Наиболее возбуждёнными, само собой, являлись журналисты и блогеры. Не каждый день с неба падает Париж.
Остановить падение было невозможно. Уничтожение астероида привело бы к его разрушению, но всё же не остановило разрушительный град из крупных обломков, не сгорающих в земной атмосфере. Высказывались различные, зачастую кажущиеся абсурдными решения, как-то воздействовать на астероид, чтобы отклонить его движение в сторону Земли, однако все они были отброшены. Причины не назывались, но, вероятно, между учёными, политиками и военными не сложилось компромисса относительно наиболее оптимального метода и средств на его покрытие. В конце концов, сама система космической безопасности ещё не сталкивалась с реальной угрозой, и не была готова к решительным действиям.
И вот в день X, в час Ч, астероид вошёл в плотные слои атмосферы, и уже ни у кого из презрительно хмыкающих на всеобщее сумасшествие скептиков более не оставалось сомнений в том, что столкновение неизбежно и – да – оно будет ужасно. Астероид видели все: люди со всех континентов и из всех стран. Светящийся объект прорезал облака и устремился вниз…
“Шайтан подери этих журналюг.” – Выругался Махмуд Абу Зейн, допивая кофе. – “Вечно всё переврут”.
Посмотрев на часы, он твёрдо решил: “Надо ехать”.
До предполагаемого падения оставалось ещё часа четыре. Он быстро пробил билеты. С Каира, конечно, предложение шире и вариантов больше, но туда ещё надо добраться, а это терять два часа, а с пробками и все пять. Однако вот есть подходящий рейс из Александрии в Амман. Действительно хороший вариант – менее часа лёта. Забронировав билет, Махмуд вызвал такси.
Быстро собрав всё необходимое: фотоаппарат, телефон, плеер и очки, он окинул сквозь их тёмные стёкла свою съёмную квартиру. Вернётся ли он сюда?
На улице дважды просигналили. Выглянув в окно, он увидел подъехавшее такси, играющих во дворе с мячом детей и небо, затянутое серыми тучами. Нахмурившись, подобно этим тучам, Махмуд задёрнул шторы, и выключив свет, запер дверь, отправляясь в путь со смутной надеждой на удачу.
Такси – российская «LADA», как символ былой советско-египетской дружбы – мчалось вдоль побережья. Махмуд вдыхал запахи Средиземного моря, глядя на толпы студентов, сидящих на скамейках или бордюрах у берега. Все эти юноши и девушки (кто в коротких юбках, а кто в хиджабе) радовались юности, жизни и бурно что-то обсуждали. Не иначе как астероид.
- А вы тоже за этим… метеоритом? – Приглушив музыку (танцевальный арабский поп) спросил таксист – усатый мужчина средних лет.
- Вроде того. Я фотожурналист. – Соврал Махмуд, который считал себя независимым фотографом.
- Мне кажется, это всё американцы.
- Что? – Переспросил он, доставая из уха наушник, где как раз играли его любимые Mashrou’ Leila.
- Американцы, говорю, это всё. – Повысив голос, и жестикулируя свободной от руля рукой, убедительно повторил водитель. – Тестируют новое оружие, и хотят уничтожить нас. Стереть с лица земли, представив всё таким образом, что упал метеорит, а они не при чём.
- А, ну да. – Кивнул Махмуд, возвращая наушник на место. - Конечно.
Ведь любой таксист здесь знает, что все проблемы в Египте из-за американцев, а вовсе не по причине зашкаливающего уровня коррупции и общей технологической отсталости.
Да и зачем такие сложности стране, обладающей ядерным вооружением и самой сильной армией в мире? Поймав себя на том, что ищет доводы для спора, Махмуд одёрнул себя: спорить с человеком, убеждённым в каких-либо теориях заговора, напрасная трата времени и интеллектуальных сил.
Он обернулся. На заднем стекле автомобиля, разумеется, красовался изящно выведенный аэрографом такбир: вязь “Аллах велик”. Под ним лежал Коран. Местные автомобилисты, кажется, заменяют им аптечку.
Разумеется, Махмуд не был религиозен, являясь типичным представителем “новой молодёжи”. Хотя какой молодёжи в свои тридцать с лишним? Главное, он чувствовал себя молодым и полным сил. Все считают, что оплотом новой египетской молодёжи является Каир, где выходят на площади и читают антиправительственный рэп, но Махмуд жил в Александрии, и знал: самая прогрессивная молодёжь, конечно, здесь. Ведь Александрия - это порт, и до Европы тут рукой подать. Здесь постоянно ошиваются итальянцы, греки, британцы да турки. И сеют зёрна вольнодумства среди александрийских студентов. А Каир - что? Помойка.
Будет забавно, если астероид снесёт ко всем бесам пирамиды: чем Египет будет привлекать толпы туристов? Хотя лучше уж астероид, чем эти муслимские фанатики.
На самом деле, ничего забавного во всём этом не было. Он старался относиться легкомысленно ко всему, как он обычно это делал, но нервозность ощущалась во всём и во всех. Никто не знал, чего ждать от этого космического гостя.
Небо покрывали чёрные тучи. Ожидалась гроза.
В аэропорту ему пожелали приятного полёта с каким-то сочувствием, и заботливо предупредили, что расписание рейсов может измениться, или даже некоторые из них могут быть отменены. Махмуд понимающе пожал плечами. В конце концов, от Аммана можно и на авто вернуться в Александрию по туннелю под Суэцким каналом. Хотя это и долго.
Несмотря на испортившуюся погоду, сам полёт прошёл на удивление гладко и быстро, и Королевство Иордания приветливо встретило его своими тихими улочками. Эта маленькая страна была одной из самых мирных и приятных на Ближнем Востоке.
Зайдя в кофейню в укромном уголке Аммана, Махмуд сел за столик на улице и, заказав две чашки кофе, попросил пароль от вай-фая. Теперь оставалось только ждать, и чтобы занять время ожидания он собирался промониторить все свежие новости.
«Париж» падает» - кричали, как один, они. Подробности прочитать он не успел, поскольку официант принёс кофе, и предсказуемо спросил:
- Вы ждёте астероид?
Жаль, что здесь тоже говорят на арабском. Хотя со своеобразным акцентом (который, конечно, считают чистым), но вполне понятно. А то в Турции или, тем более, в Израиле, не пришлось бы отвечать на эти банальности.
- Да, мне нужно его сфотографировать. - Махмуд кивнул на висящий на шее фотоаппарат. - Для газеты.
- А что, если он… - Официант замолчал, всматриваясь в густые облака.
- Упадёт на наши головы? В таком случае, мне не придётся платить за кофе.
- Ну, уж нет. – Натянуто улыбнулся официант, протягивая чек.
Пока Махмуд доставал кошелёк, официант вновь задумчиво уставился на стремительно темнеющее небо. Как будто ночь наступала слишком рано. К тому же поднимался резкий ветер.
Махмуд тоже поднял взгляд, и высыпал официанту всё, что было в кошельке.
- Сдачи… не надо. – Рука инстинктивно потянулась за фотоаппаратом.
Тот молча сгрёб деньги, не спуская глаз с небес. Как только он скрылся за стеклянными дверями, на них появилась табличка «Закрыто».
Махмуд неотрывно следил за небом.
Ветер усиливался с каждой минутой, и столики, стоявшие на улице, начали опрокидываться и кататься по тротуару. Обе чашки кофе упали, и оно разлилось, оставшись нетронутым.
Махмуд наводил объектив.
Люди на соседних улицах бежали, спешно прячась в домах и закрывая все двери и окна.
Где-то отчаянно залаяла собака.
Яркая вспышка света прорезалась сквозь густые тучи, после чего огромная тень закрыла собой небеса и накрыла землю под ними.
Махмуд нажал на затвор.
Все СМИ почти мгновенно облетел снимок египетского фотожурналиста Махмуда Абу Зейна: огромная глыба, снятая с нижнего ракурса, нависающая над домами, и закрывающая собой полнеба. Конечно, это был не единственный снимок астероида, но, в отличие от многих других, египтянин фотографировал не издалека, а находясь в эпицентре падения, и главное – успел запостить его в свой Инстаграм, что и позволило быстро растиражировать фотографию, сделав её символом катастрофы. И, быть может, она ещё принесёт своему автору Пулитцеровскую премию. Разумеется, посмертно. Минуты две-три спустя после того, как снимок был сделан и выложен, фотограф погиб, так же, как и ещё несколько миллионов человек.
Падение астероида завершилось тем, что свет яркого апрельского дня померк. Жители Европы и Азии ощутили мощные подземные толчки. Волны Средиземного моря затопили приморские города. В месте падения образовались многочисленные пожары.
«Париж» упал в северной части Аравийского полуострова, где-то между Иорданией и Сирией, уничтожив не только эти, но и все близлежащие страны и вызвав песчаную бурю, хлынувшую ураганным ветром на Африканский континент. Сотни тысяч людей, не находившихся в точке непосредственного падения космического объекта, пострадало от его последствий. И ещё долгие годы эхом будут отдаваться последствия этого импактного события, пусть и не приведшие к уничтожению цивилизации и гибели человечества, подобно динозаврам, но навсегда изменившего карту мира.
Учёные самых разных областей получили обширный материал для исследований. Литераторы и кинематографисты сюжеты для множества эпических блокбастеров. Религиозные лидеры - приток паствы. Журналисты – нескончаемый материал для аналитических прогнозов. Специалистам всевозможных квалификаций пришлось восстанавливать разрушенную инфраструктуру пострадавших территорий. А политическим деятелям выстраивать новые отношения на основе изменившейся геополитической ситуации. Как оптимистично заметил какой-то остроумный комментатор: “По крайней мере, арабо-израильский конфликт можно считать исчерпанным”.
Да, падение «Парижа» изменило этот мир, но не изменило человека, и тот продолжил жить, как и всегда продолжал, даже после глобальной катастрофы. До следующего апокалипсиса.
30 марта, 30 июня 2019