Я сижу, закинув ногу на ногу, в кожаном кресле. Мимо меня проезжают машины. Проехал автобус. Я знаю, что за окном жара, но не чувствую её. Играет песня - я не смотрела её название, и я представляю, как двери отеля открываются и в них входит...
Я успела написать только это, и двери отеля действительно открылись. В них вошла пара в возрасте. Немцы. Кассовый аппарат запищал. Отрываю чек и возвращаю им с улыбкой карту. Всего хорошего. Нужен план города? Вот. Дверь налево. Нет-нет, лифт прямо. Всего хорошего.
- Кто-то сказал мне, что ты меня всё ещё любишь. Что ты меня всё ещё любишь, - это Карла Бруни. Я различаю слова, потому что знаю их наизусть.
Стрелки двигаются размеренно и медленно. За окном всё так же едут машины, только уже в другую сторону.
Мимо проехал мотоцикл. Девушка с парнем. Из-под шлема девушки по чёрной кожаной
куртке спускаются длинные каштановые волосы. Она улыбается - я не вижу этого, но чувствую - и обнимает водителя.
Где-то я уже её видела... где же?
Длинный неуклюжий автобус цвета морской волны повернул налево. В отеле пусто. Я откладываю телефон в сторону и иду за кофе.
- Ain’t no mountain high enough...
Подхожу к зеркалу, смотрю на себя. Яркая помада смазалась, превратившись в розовый цвет. А вот и кофе.
Снова беру ручку. На чём я остановилась? Двери отеля открываются, и в них входит...
Жена моего шефа и его сын. Его сын настоящий красавец. Будущий пожарный, учится в Париже. Я вспоминаю, что не очень-то прилично сижу, закинув ногу на ногу в юбке с глубоким вырезом. Софи - жена шефа - задаёт дежурный вопрос - «как дела»? Хорошо, а вы? Хорошо, хорошо.
Время тикает дальше.
- My heart is so lonely... - это, кажется, Синатра.
Я что-то хотела сделать... да-да. Снова беру ручку.
Мимо меня проезжают мотоциклисты и снова отвлекают моё внимание. А я ведь наврала Адриану, что катаюсь на мотоцикле второй раз. На самом-то деле третий. Первый раз меня катал мой знакомый, который был в меня влюблён. Я этим пользовалась. Не понимаю, как, но тем же вечером моя мама спросила меня, с кем это я езжу на мотоцикле. Кто мог узнать меня в шлеме?
Меня всегда привлекали гитаристы и мотоциклисты. И хоть тот парень не попал в их список, в мою первую поездку на мотоцикле он испугал меня до смерти. Хотел впечатлить. Мы неслись с ужасной скоростью, а потом он ещё и пожаловался, что я тяжёлая.
Между тем прошёл ещё один час, проехало больше тридцати машин, прошло много пешеходов с пляжа и на пляж, красных, загорелых, с маленькими детьми, колясками, лопатками и без них, а я так и не написала ни одной строчки.
Итак, двери отеля всё-таки открылись. И в них вошёл...
Ручка в руке снова замерла. Почему это так сложно?
Вчера мне приснился человек из моего прошлого. Из давнего прошлого, но приснился точно он. Кажется, вчера была годовщина нашего расставания. Я ни на каплю не чувствовала себя виноватой. Я чувствовала, что мне нужно время, чтобы найти настоящую себя.
Ритмичная музыка сменилась гитарой. Знакомая мелодия.
- Привет! - двери снова открылись. В них вошёл... не могу поверить!
Нет, это солнце так неудачно сверкнуло мне в глаза от переднего стекла проезжавшей мимо машины.
Вошедший аккуратно поставил гитару в чёрном футляре около себя, поправил такой же чёрный костюм и упрекающим тоном сказал:
- А ты вообще-то забыла поздравить меня с днём рождения.
- Неправда. Я не забыла, я специально не поздравила.
- Я вёл себя как скотина.
- Ты ей и остаёшься.
- Вообще-то ты на работе и тебе нельзя так разговаривать с посетителями.
- С тобой можно.
... Дверь скрипнула. Люди в маленьком зале обернулись на меня. Мест не было. Я сняла куртку и облокотилась о дверь.
Я стояла прямо напротив него. Он что-то играл - что-то безумно грустное. Аделиту. По моему лицу покатились слёзы - я всегда отличалась эмоциональностью.
Он поднял голову и посмотрел на меня. Удивление во взгляде - и всё. Ни единой эмоции.
Двери сзади меня снова тихо заскрипели. Я сделала два шага вперёд и резко обернулась. Чёрные волосы, рыжие веснушки на полном лице...
- А ты похудела. Нервничаешь, да? Когда я пытался тебе позвонить, ты сбрасывала. А потом я и вовсе не смог до тебя дозвониться.
- Оно и к лучшему.
...Комната, полная света. Он сидит напротив окна, так что виден один силуэт. Я наклоняюсь к его лицу и целую в губы. Он обнимает меня за плечи.
Я улыбаюсь, поворачиваюсь к нему спиной и делаю вид, что собираюсь уходить.
Он знает, что я его так разыгрываю. Молчит до последнего. Когда моя рука уже касается ручки двери, я слышу:
- Куда это ты? - он-то прекрасно знает, что я никуда не ухожу. Но он ошибся.
Я снова отвлеклась от тетради.
Ветер гонял за окном пожелтевшие от жары листья. Небо начинало хмуриться.
Денёк в отеле выдался нервный. Вечером к нам пришла женщина в чёрном, постоянно кусающая губы. Она забронировала номер, но попросила меня сначала его ей показать.
- Пожалуйста, проходите, - сказала я, вежливо открывая перед ней дверь и заглядывая в небольшую комнату. Она подошла к окну и открыла его. Послышались звуки дороги: сигналящие автомобили, шум колёс.
... Я оглядела комнату, тонкие стены, застиранное покрывало. Подошла к окну, открыла его точно так же, как дамочка в чёрном. Села на подоконник.
- Ну что, вот мы и приехали, - сказал он, немного стесняясь себя и этой комнаты. Отвёл глаза, уставился в пол. Повисло неловкое молчание.
На улице была зима. Батареи грели воздух буквально до трескучести. Она была лишней: напряжение между нами и так ощущалось почти физически.
Зазвонил телефон.
- Да, пап, - он уже выходил из комнаты. Нет, я у себя. Не знаю. Всё хорошо. Нет, Наташу не видел. Я...
На этом моменте я перестала слушать.
...Дамочка в чёрном заявила, что комната ей не нравится. Мы вместе спустились на первый этаж. Я снова открыла тетрадь. Не могла сосредоточиться: она постоянно меня отвлекала.
- У вас прекрасный акцент! Вы откуда?
- Из России. Он мне не очень нравится - все сразу понимают, что я не француженка. - Нет, что вы! Это придаёт вам чего-то... чего-то... соблазняющего.
Хм, в прошлый раз мне это не помогло.
- Спасибо, очень приятно.
Я отвернулась от неё, чтобы продолжить писать, но ей явно хотелось поговорить.
- У меня есть русская подруга, её зовут Татьяна. Она занимается йогой. Она...
Мне пришлось отложить тетрадку и изобразить заинтересованность.
- Так вот, она занимается йогой. У неё очень милый русский акцент, прямо как у вас!
- Да что вы!
- Да-да, я вам говорю. А как вас зовут?
Я напряглась.
- А вам это важно?
- Ну, я бы хотела знать ваше имя, чтобы просто поблагодарить вас. Спасибо за тёплый приём.
Вот это лицемерие.
- Пожалуйста!
- А мне пора идти. Иначе - я вообще не знаю, где буду спать сегодня. До свидания!
- До свидания! Всего хорошего!
Я облегчённо вздохнула, когда её чёрная кофта скрылась за дверью.
Подошёл Эммануэль, мой босс.
-Ндаа, ну и трудная дамочка. А я сразу так и подумал. Поэтому она и одна.
Это было неприятно.
- Нет, не пойми меня неправильно. Если бы ты приехала в город на несколько дней, ты бы стала ходить из отеля в отель и говорить, что тебе всё не нравится? Нет. А у неё явно проблемы.
Наверное, он прав. Я отвела взгляд, задумавшись. Играл Стинг.
- A stone’s throw from Jerusalem…
На меня нахлынули воспоминания.
- Привет, Наташа.
Я вздрогнула. Только у одного человека были такие интонации.
... Море билось о песчаный берег часто и протяжно, будто растягивая свои атаки. Воздух пах солью. Небо, абсолютно прозрачное, не затянутое ни единым облаком, открывало замечательную россыпь звёзд.
Мы решили прогуляться вдвоём. Мы чувствовали, что это будет не просто прогулка. Для наших знакомых это выглядело именно так, но для нас наше молчаливое согласие означало совсем другое.
Мы шли рядом, смеясь, как будто были знакомы уже целую вечность, когда в самом деле - всего 4 дня. На набережной было пустынно.
Я уселась на качели и попросила, чтобы он меня раскачал. Он не стал отказываться.
- Тебе холодно? У меня есть плед.
- Да, спасибо.
Он сел неподалёку на другие качели, побольше. Это были даже не совсем качели, а скорее гамак, на котором можно было лежать. Он так и сделал.
Когда мои качели перестали качаться, я нащупала в темноте свои шлёпки и подошла к нему. Аккуратно села с краю, обняв колени руками и положив на них голову. Мы начали разговаривать.
Он подвинулся, уступая мне место. Я легла рядом.
Мы лежали в сантиметре друг от друга. Наши плечи почти соприкасались. Мне казалось, он слышал, как колотится моё сердце. Больше всего на свете я боялась повернуть голову влево.
С большим усилием мне это удалось. Я подвинулась ближе и положила голову ему на грудь, рассматривая его татуировки, которыми он был забит с ног до головы.
Мы так и не поцеловались в ту ночь. Но существует что-то интимнее, чем поцелуи - это то, как вы разговариваете и чувствуете друг друга.
И вот сейчас он явился. Зачем?
Я поставила музыку на паузу. Закрыла глаза. Снова открыла их.
Комната опустела. Мой рабочий день был закончен.
Я вышла из отеля и направилась к морю, не оборачиваясь.
Пахло шафраном. Навстречу мне прошла женщина, по-восточному закутанная в платок.
Я дошла до старой крепости, странно напоминавшей стены Иерусалима. Мне казалось, что шаги уже утихли, но нет - кто-то ещё шёл за мной.
… Я продолжала свой путь. Прошла мимо автобуса морской волны, мимо стоянки мотоциклистов, мимо арабского рынка, мимо оркестра, мимо футбольного поля и оказалась на краю обрыва.
Мне открылся невероятный, захватывающий дыхание вид. Море постепенно убывало, как это бывает в Сен-Мало. Солнце медленно закатывалось за горизонт. Песок отражал его отблески и казался перламутровым. На гранитном выступе сидела девушка.
Лучи заходящего солнца падали на её волосы светло-русого цвета. Она держала в руках тетрадку и что-то писала. Я пошла по гранитному выступу.
Она обернулась и посмотрела на меня. Отложила в сторону тетрадку. Карие глаза с редкими золотыми искорками смотрели на меня смеясь и как будто дразня. Она казалась мне знакомой…
Вблизи её волосы оказались куда короче. Они были совсем не русые, скорее каштановые, небрежно растрёпанные, как у мальчика.
- Ты устала? Присядь. Поговорим.
- Кажется, я не одна...
- Девушка тряхнула головой.
- И да, и нет. Оглянись.
Я обернулась. Сзади меня никого не было.
- Видимо, я ошиблась. Я пришла одна.
- И ты снова ошиблась. Ты никогда не одна, - и она улыбнулась мне.
- Спасибо. Мне было немного грустно в этот вечер. Что ты пишешь?
- Рассказ.
- Интересный?
- Конечно! Хочешь посмотреть? – и она протянула мне свою тетрадку, заложенную ручкой в том месте, где она остановилась.
Я взяла тетрадку в руки. Она была тёплой. Пустые страницы блестели белизной…
- Ты можешь написать всё, что ты захочешь.
- Я могу выдумывать?
- Всё, что есть в твоей голове, все мысли, которые приходят к тебе – это уже не выдумка. Это уже есть в мире. Она снова улыбнулась и одобряюще положила мне руку на плечо.
- Я пойду поплаваю, хорошо?
Солнце почти полностью опустилось за горизонт. От него остался горящий розовый краюшек.
- Да, конечно.
Девушка ещё раз оглянулась на меня, легко спрыгнула с выступа и уже через минуту была в море.
Я открыла тетрадку и начала писать.