Боль
Валерий Ефремович торопливо спустился по лестнице. Выйдя во двор, подошёл к машине. Мелодично пикнула сигнализация и он , удобно устраиваясь на сидении, невольно обратил внимание на листок бумаги на приборной панели. Три ярко-красные буквы бросались в глаза - СПБ. Он слегка улыбнулся. Нет, это не название родного города - Санкт-Петербург, а памятка для жены: Свет (ближний), Пристегнуться, Бензин. А всё равно она что-нибудь да забывает, хотя за рулём третий год. Ездит правда предельно вежливо и за всё время, слава Богу, ни одной аварии. При этой мысли он постучал согнутым пальцем по рулю. Чуть слышно заработал мотор. Пару минут на прогрев двигателя и в путь. Невольно в памяти всплыл сегодняшний сон. (Это своего рода редкость для него - цветное видео, со звуком и, самое главное,с функцией памяти).
Он плывёт к буйкам. Тёплое море приятно ласкает тело, а на спине у него ... плотно прижавшаяся внучка Поленька. Она крепко обхватила руками его за шею. Отчётливо ощущается как она дрожит от страха, но громко раздаётся над водой её команда: - " За буйки!".
Сон, надо сказать, в руку - приобретённые заранее путёвки, вместе с загранпаспортами лежат в верхнем ящике письменного стола. Ещё четыре дежурства и он с женой и внучкой самолётом полетит в Египет. Красное море явно заждалось их, вместе с песком, пальмами, пирамидами и таким солнцем, что... Шутка ли - полноценный отпуск за последние три года. Две недели в Африке и ещё две недели на даче - дом, яблони, малина, крыжовник, горох,грядки с зеленью и цветы - нет, там тоже "прохладно" не будет.
Припарковавшись, он резво зашагал к операционному корпусу. За годы работы хирургом это вошло в привычку - чем ближе вход, тем быстрее он идёт. Ему каждый раз казалось, что он может не успеть. Боялся, что будет поздно, когда всё решают мгновения. Прекрасно понимал, что те, кого он меняет - на своих рабочих местах, но , тем не менее, ничего не мог с собой поделать.
Быстро пересекая вестибюль и направляясь к лифту, неожиданно почувствовал укол в левой части груди. Боль было резкой, как удар профессионального боксёра.
О! Да у меня оказывается есть сердце, - усмехнувшись, отметил он. Болезненное ощущение прошло почти моментально и, выходя из лифта, он уже про него забыл.
Дежурство протекало буднично. Обойдя "своих", Валерий Ефремович с чашечкой кофе расположился на кожаном диване в ординаторской. Вспомнился сегодняшний сон. Ему даже показалось, что он ощущает палящие лучи солнца.
- Первый операционный блок! Мальчик! Девять лет! Ожоги! Осколочные ранения! - прозвучало по громкой связи.
В операционной полный автоматизм. Все на своих местах и каждый профессионально делает своё дело - слаженность добытая годами.
Кровь, рваные раны, полная беспомощность пострадавшего - к этому нельзя привыкнуть. Как нельзя привыкнуть к побелевшим губам родственников, их полным мольбы глазам, хрусту пальцев, сжимаемых в кулаки, слезам, плачу ,крикам отчаяния ... Но всё это не должно мешать. Сейчас это второй план....
Валерий Ефремович устало опустился на кожаный диван. Какое кофе. Мальчик тяжёлый, но маленький шанс есть.
Город был в оцепенении. Теракт! Взрыв в метрополитене!
Впервые за всё время его существования. Самый безопасный вид городского транспорта.
Большей трагедии удалось избежать благодаря грамотным действиям машиниста электропоезда. Он довёл состав до следующей станции. Остальные зависело от слаженной работы служб спасения и посильной помощи, оказавшихся рядом и не растерявшихся, пассажиров.
Но, к великому сожалению, были убитые и тяжело раненые.
Трагедия произошла на станции, расположенной буквально в двух шагах от его дома. Выходя из её вестибюля, Валерий Ефремович увидел на ступеньках лестницы , слева, стихийно возникший мемориал. Смотреть без боли на него было невозможно. Она присутствовала во всём - в живых цветах, чёрных воздушных шариках, свечах, с колеблющимися на ветру, язычками пламени...
Было несколько самодельных плакатиков - листки обычной писчей бумаги со словами идущими от сердца. На некоторых из них - стихи - строки гнева, сострадания, печали, боли.
И ещё - детские игрушки. Много самых различных игрушек.
Вдруг Валерий Ефремович почувствовал чей-то взгляд. Повернув голову правее, он сразу всё понял - на него в упор печально смотрел своими глазами-бусинками, слегка зажатый двумя букетами гвоздик, плюшевый медвежонок.
Надо же, точно такой и у Поленьки, - подумал он. А чего удивляться - в магазинах продаётся большое количество одинаковых игрушек, тем более медвежат.
Придя домой, он первым делом позвонил внучке:
- Поленька, знаешь кого я увидел рядом с нашей станцией метро? Точно такого же медвежонка как у тебя.
- Деда, это он и есть, мой Михлик, - голос девятилетней девочки прерывался небольшими паузами. Он почувствовал, что ей тяжело говорить.
- Деда, там же были дети, - и в трубке раздался плач.
Вот и последнее, четвёртое дежурство. Валерий Ефремович сидит на кожаном диване с чашечкой кофе.
- Первый операционный блок! Мальчик! Девять лет! Ожоги! Осколочные ранения!
Валерий Ефремович вскочил с дивана, как будто сработала неведомая стальная пружина и почти моментально получил в левую часть груди ещё более сильный удар, чем в прошлый раз. Теперь было гораздо больнее, а сама боль продолжительнее.
Опять! Где? Кто пострадал? - в голове пронёсся ледяной вихрь, который и погнал его в операционную.
Надо позвонить Поле! Где она? - пронеслась вторая волна вихря.
Анастезиолог, с трудом догнавший Валерия Ефремовича, тяжело дыша сообщал:
- Оперативникам удалось выйти на съёмную квартиру, в которой скрывалась жена терориста-смертника вместе со своими четырьмя детьми. Когда входную дверь почти взломали, женщина привела в действие самодельную бомбу. От мощного взрыва погибли все, кроме этого. Чудом остался жив, но пострадал изрядно.
Мальчуган лежал на операционном столе и громко стонал. Валерий Ефремович подошёл к нему вплотную. Он очень хотел посмотреть в мальчишечьи глаза, словно в них можно было прочитать ответы на свои вопросы:
-Кем же ты станешь, если выживешь?
- Продолжишь ли дело отца?
- Сколько людей невинно погибнет вместе с тобой?
- Не слишком ли высокая цена за обещанные тебе блага ТАМ?
- По чьей воле ты пойдёшь на это преступление?
И как бы подводя черту:
А если я немного промедлю, ну самую малость, то смогу прредотвратить будущую трагедию!
Вихрь мыслей пронёсся в голове Валерия Ефремовича менее, чем за мгновение.
- Пот!
Операционная сестра моментально промокнула лоб хирурга марлевой салфеткой.
- Свет справа!
- Скальпель!
- Зажим!...
Многоточие не сливается в точку.
Жизнь продолжается, пока.
Продолжение следует.