Антропология
Курс лекций
прочитанный в Белгородской Духовной Семинарии с миссионерской направленностью в 2004-2005 учебном году.
Тема II
Основы Антропологии.
Догматические основания Антропологии.
I.1. Догматы: «О Троице», «О сотворении мира из «ничто», «О Воплощении Бога Сына», - есть основание Догматической Антропологии.
I.1.1. Догмат о Пресвятой Троице.
I.1.1.5. Догмат о Троице - символ Любви.
Почему же догмат о Троице считается символом любви? Мы знаем, что: 1). «Бог есть Любовь»; и 2). «Любовь есть образ бытия Бога». Попробуем представить себе это бытие, используя образную символику, как подспорье для нашего ума, не дерзая постигнуть сущность нетварного бытия, но, желая лишь немного приоткрыть завесу тайны, которая откроется нам в своей полноте только лишь в «будущем веке», так как это делает само Откровение.
Бог прост, и, значит, и образ наш должен быть самым простым.
Что же мы должны представить, и представить, замечу, в полном соответствии с богословием догмата?
Вне времени и пространства, и не просто вне, а ни времени, ни пространства просто ещё нет, то есть в полном ничто, существует Бог. Это некая абсолютно реализованная совершенная Личность, - Личность Божественная. И её вечное бытие - есть Любовь. Но Любовь невозможна без объекта любви. И вот Бог, «Единственно Сущий», ибо кроме Него нет ничто, «Жаждущий, Вожделеющий», - как говорит Дионисий Ареопагит, от БОГАтства Своей Любви приходит в «движение»: «Единица приходит в движение от своего богатства…», - пишет Владимир Лосский; И «рождается» Сын, делая родившего Его Отцом.
Итак, «Единственно Сущий», имеющий всё в Себе и ничто вне Себя, дарует Сыну дар совершенного Своего Божественного бытия, который делает Его сыновство Божественным, делает его Богом Сыном. Поскольку это - «рождение», а не творение, то родившийся не может быть ниже родившего, ибо Любовь «Жаждет, Вожделеет» ответа. И этот ответ не может быть лишь «слабым откликом», а тем более «эхом», Любви родившего:
«Верую…во единого Господа нашего … Сына Божьего, Единородного, Иже от Отца Рождённого прежде всех век, Света от Света, Бога истинна от Бога Истинна, Рождённого, а не сотворённого, Единосущного Отцу …».
Напротив, Любовь всё возносит до Своей высоты, вводит в Свою бесконечность; потому родившийся такая же абсолютно реализованная и совершенная Личность, как и родивший Его.
От БОГАтства Своей Любви приходит в «движение» «Единственно Сущий» Бог Отец. Вы можете спросить, почему же Он остаётся единственно существующим, если уже есть рождённый от него Бог Сын?
Но ведь родилась не сущность, а Лицо, Тот кого возможно любить, и кто может ответить на любовь. А сущность божества осталась одной, той самой, Божеством Отца. Но Любовь не может остановиться на этом. Даруя Сыну бытие, Он приносит Ему в дар всё, что имеет Сам, то есть всё Своё Божество.
Это можно представить себе в виде традиционного для Церкви образа «Ветхого Днями», восседающего на «Престоле». Причём престол служит образом Божественного достоинства и славы Восседающего на нём, то есть символизирует Божественную сущность Отца, а образ «Ветхого Днями» олицетворяет Лицо Бога Отца.
Всё что имеет Отец, имеет и Сын. И, с другой стороны, все, что имеет Сын, Он получил от Отца:
- «Всё предано мне Отцом Моим …»;
- «Отец любит Сына, и всё дал в руку Его»;
- «Сын ничего не может творить Сам от Себя, если не увидит Отца творящего: ибо, что творит Он, то и Сын творит так же. Ибо Отец любит Сына и показывает Ему всё что творит Сам…»;
- «Ибо, как Отец имеет жизнь в Самом Себе, так и Сыну дал иметь жизнь в Самом Себе»;
- «Я и Отец - одно есть»;
- «Отец во Мне и Я в Нём»;
- «Отец, пребывающий во Мне, Он творит дела»;
- «Прославь Меня Ты, Отче, у Тебя Самого славою, которую Я имел у Тебя прежде бытия мира»;
- «Всё Моё Твоё, и Твоё моё»;
- «Да видят славу Мою, которую Ты дал Мне, потому что возлюбил Меня прежде основания мира».
Итак, Отец дарует Сыну всё что имеет Сам – Свой «Престол». Но ведь Сын:
- «Отец не оставил Меня одного, ибо Я всегда делаю то, что Ему угодно»;
«Потому любит Меня Отец, что Я отдаю жизнь Мою, чтобы опять принять её. Никто не отнимает её у Меня, но Я Сам отдаю её. Имею власть отдать её и власть имею опять принять её. Сию заповедь получил Я от Отца Моего»;
- «Я соблюл заповеди Отца Моего и пребываю в Его любви»;
- «Всё Моё Твоё, и Твоё моё».
То есть Бог Сын, «хождением в воле Отца», абсолютным совершенным и непостижимым образом «возвращает» «Престол» Своему Отцу, таким образом, что, отдав его Сыну, Отец никоим образом не лишается Своего достоинства и славы и продолжает, в полноте, владеть Своим Божеством. Поэтому, в виду этой абсолютной совершенной и Божественной Любви, получается так, что и Сын, и Отец, каждый восседает на Своём «Престоле», и в то же время «Престол», всё так же, пребывает единственным, то есть Божество остаётся «Единственно Сущим», что «непостижимо», для любого разума, не пребывающего в тайне совершенной Любви.
Но на этом не останавливается Любовь. Начатое Ею «движение» от Отца к Сыну - «рождение» полагает начало совершенно другому, но такому же таинственному, как и рождение, образу бытия:
«Се, Отрок Мой, Которого Я избрал, Возлюбленный Мой, Которому благоволит душа Моя. Положу дух Мой на Него…».
Я говорю об образе бытия Святого Духа, которое именуется в богословии «исхождением».
Среди законов, действующих в сотворённом Богом Троицей мире, действуют и законы оптики. Они определяют и особенности нашего зрения. И среди этих особенностей присутствует и такая:
«Если есть некий предмет, который перемещается по прямой из одного положения в другое и обратно, то, по достижении некоторой, вполне определённой скорости, зависящей от формы и размеров предмета, нам станет казаться, что видимый нами предмет не только раздваивается, присутствуя в каждом из двух своих крайних положений, но и видится нами совершенно неподвижным в точке, равноудалённой от обоих крайних положений».
Эта «оптическая аналогия», позволяет продолжить наш образ бытия Божественных Лиц. И мы увидим, что при сложившемся соотношении образов бытия Отца и Сына происходит нечто аналогичное приведённому оптическому примеру: Престол Божества как бы переходит от Отца к Сыну и обратно. При этом независимо, конечно же, ни от каких скоростей или других каких-либо факторов, а в силу таинства Любви, между Отцом и Сыном мы видим третий престол, третью Божественную сущность, образ бытия которой и характеризуется «исхождением»:
«…двоица преодолена, ибо Божество выше материи и формы. Троица замыкается в совершенстве, ибо Она первой преодолевает состав двоицы, таким образом, Божество не пребывает ограниченным, но и не распространяется до бесконечности…».
В этой аналогии просматривается ещё один, очень интересный момент:
Отец «родил» Сына как Божественное Лицо равное Ему во всём, но имеющее другой образ бытия, и даровал Ему, в это «инобытие», Своё Божество, так, что Они, по разному, владеют одним и тем же.
Что же касается Духа Святого, то мы созерцаем появление третьего образа бытия Божественной сущности, но не видим Божественного Лица Духа. Образ, рассматриваемый нами, ясный до этого во всём, до мелочей, вдруг почему-то совершенно умолкает, как бы «стыдясь» заглядывать в таинство «будущего века».
Мистический опыт Церкви, богословски осмысленный впоследствии, объясняет нам это молчание. В своём «Мистическом богословии Восточной Церкви» Владимир Лосский показывает нам прикровенность Божественного Лица Духа. Он не являет Себя, не свидетельствует о Себе:
- «Когда же придёт Утешитель, Которого Я пошлю вам от Отца, Дух истины, Который от Отца исходит, Он будет свидетельствовать обо Мне»;
«Совершенный образ совершенного Сына» - как называет Его в своём исповедании веры Григорий Неокессарийский, второй Моисей, совершенно забывает о Себе, Дух Любви всю полноту Своего Божества отдаёт Сыну, как дар Отца и этим же Божеством Духа Сын отвечает Отцу, отдавая Ему Себя в ответ на Его любовь.
Происходит полная Самоотдача Духом Себя Отцу и Сыну. Мы созерцаем только Образ Божий и Его Первообраз: «Сын - есть совершенный образ Отца» - говорит нам тот же Григорий Неокессарийский.
Поэтому созерцание Божественного Лица Духа возможно лишь прикровенно и таинственно, в виде символа, как показывает нам Евангелие: «И Дух Божий, в виде голубя…».
Вам ничего не напоминает сложившийся у нас образ?
Да, этот образ напоминает нам две всем известные иконы: «Троица Ветхозаветная» и «Новозаветная Троица», хотя он и не совсем похож ни на тот, ни на другой.
У нас получился иконописный образ нетварного бытия в любви Отца, Сына и Святого Духа. Может быть, он когда-нибудь уже был кем-нибудь написан или ещё будет.
Так это или нет, но, я думаю, теперь понятно, почему же Троица - символ Любви.