Шум и крики донеслись со стороны входа в туннель.
— Прочь! — донеслось до ушей колдуна.
После этого в ночи прозвучал пронзительный визг. Это заставило задремавшего Гингатара вскочить на ноги. Рука по привычке потянулась к мечу, но оружия на поясе, разумеется, не оказалось.
— Что там происходит? — произнес он, всматриваясь во мрак.
— Понятия не имею, — отозвался Эсторган.
В свете костра колдун разглядел силуэт человека, отбивающегося от маленьких теней, которые одна за другой наскакивали на него с диким визгом.
В скором времени звуки боя стихли. Движения в свете костра тоже. Эсторган всматривался в темноту, силясь понять, в чью пользу завершилась схватка. Гингатар прислушивался, что есть сил, но ничего уже не нарушало наступившую тишину.
— Санамгелец мертв? — произнес Гингатар.
— Неизвестно, — отозвался колдун. — Возможно, мы поймем это на рассвете.
Раздалось громкое ржание. Напуганные лошади сорвались с места и унеслись в чащу.
— Куда? Стой!
Гингатар бросился было за ней, но колдун остановил его.
— Тише, — сказал он. — Оставь их. Ты их уже не отыщешь.
— Что это с ними произошло?
— Не знаю, — задумчиво проговорил колдун, опасливо озираясь по сторонам.
В этот миг совсем рядом зашуршали кусты. Гингатар посмотрел в сторону звука и увидел несколько пар горящих глаз в темноте.
— Эсторган… — осторожно прошептал воин.
— Спокойно! Нас они не тронут, — молвил колдун и спустя мгновение добавил: — Надеюсь…
Глаза вскоре погасли, и несколько теней растворились во мраке ночи.
— Что это были за твари?
— Гоблины, — проговорил колдун. — Похоже, Мастер, обратился к ним. Гоблинам Заслон Экгара не помеха: они приходят прямо из глубин земли. Это они напали на санамгельца.
Колдун не спал всю ночь. Он не чувствовал больше ни капли усталости и во сне не нуждался. На рассвете Эсторган заметил подозрительного ястреба, кружившего над воротами, а спустя некоторое время решетчатые ворота загромыхали, поднимаясь вверх и открывая путь под аркой.
Эсторган сосредоточил взор на воротах и зашагал в сторону замка с наивной надеждой, что Заслон Экгара все же пропустит его. Но нет, колдун почти не сдвинулся с места. Попытки прорваться сквозь магическую преграду не сулили успеха. Это было просто невозможно.
Колдун гневно сплюнул и сел на обочине дороги. Он не отводил взгляда от входа в Замок Магов, пока воин не скрылся в полумраке туннеля. Решетка опустилась. Эсторган еще долго смотрел на ворота Тригорья. Глядя на них, он понимал, что ему их не открыть, даже если удастся преодолеть магический заслон. Они открывались лишь по воле находящихся за ними магов. К тому же соваться к тригорским чародеям — это приговор для Эсторгана, и он это прекрасно понимал. Эсторган выглядел беспомощным, словно сбитый с толку хищник, преследовавший жертву, которая вдруг попала в лапы к другому, более сильному зверю. Он не мог войти в Замок Магов, и это злило его не меньше, чем невозможность проникнуть во владения алфейнов. Ничего, когда-нибудь все пути откроются Эсторгану Возрожденному, и не останется на свете ни дороги, закрытой для шествия, ни двери, которую он не решился бы открыть. И все падут ниц перед величием Эсторгана!
Вокруг уже рассвело. Теперь можно было отчетливо рассмотреть впереди резную арку входа, который вновь был закрыт. Но в данный момент это не было основным препятствием для колдуна. Заслон Экгара не позволял ему даже приблизиться к Замку Магов.
Но что же делать ему сейчас? Эсторган был в растерянности…
— И что теперь? — спросил Гингатар, вторя его мыслям. — Ты видел? Маги открыли ему ворота. Он внутри.
Колдун вздрогнул. Всю эту ночь он пребывал в глубоких раздумьях и почти забыл, что теперь у него есть спутник.
— Я все видел… — отозвался колдун. — У меня тоже есть глаза.
— Рад это слышать. И какие ты предпримешь действия?
Эсторган подошел к месту, где предположительно начиналась магическая преграда и оглядел воздух перед собой, словно рассматривал незримую стену. Он достаточно ясно понимал, что обычным способом это сделать не удастся. Здесь могло бы помочь магическое перемещение. Но Эсторгану раньше никогда еще не удавалось осуществить этот трюк. Из всех Шестерых это мог делать лишь Даэбарн, который был убит Тремя Меченосцами. Самое сложное, что выполнял Эсторган, было превращение. На короткое время он мог обратиться в кого угодно, принять любой облик.
Так было раньше. Да, в прошлом он не мог перемещаться сквозь пространство, но то был старый Эсторган. Эсторган Возрожденный способен на большее. Нужно попытаться…
Колдун закрыл глаза и представил себя стоящим рядом с воротами замка. Представил настолько детально, насколько только мог. Затем он открыл глаза. Нет! Колдун гневно сплюнул: он стоял все на том же месте, перед невидимым заслоном.
Гингатар обошел колдуна с боку и, выражая неподдельный интерес, пристально смотрел на его сосредоточенное лицо.
— Что ты задумал?
— Попрошу не отвлекать меня, — произнес в ответ Эсторган.
И он снова закрыл глаза, и вновь вообразил место, в котором собирался очутиться. Когда же он открыл их, результат оказался таким же.
Однако Эсторган не сдавался. Он должен был переместиться. Иного способа преодолеть Заслон Экгара не было. По крайней мере, он не знал о нем. Хотя и в успешности этого способа он весьма сомневался. Колдун сел на колени, закрыл глаза и сосредоточился. «Не нужно спешить», — мысленно говорил он себе. Его мысли обратились к неисчерпаемому источнику темной силы. Алый огонь Старого Солнца пылал в его воображении. Глубоко втягивая воздух, словно пытаясь вдохнуть в легкие возникший в разуме огонь, Эсторган в очередной раз представил место близ входа в Замок Магов. Неприятная дрожь пробежала по всему его телу. И он открыл глаза…
Мощный удар обрушился на него спереди, разом по всему телу, словно огромная волна ударила колдуна прямо в лоб. Эсторган упал навзничь. Долгое время он не мог пошевелиться и лишь отрешенным взглядом смотрел в голубо-серое небо. Гингатар склонился над ним. Он что-то говорил, но Эсторган ничего не слышал, кроме монотонного звона в ушах на фоне вселенской тишины. Гингатар рассмеялся. Что ж, пусть смеется, пока Эсторган предоставляет ему такую возможность.
Приподняв голову и оглядевшись, Эсторган Возрожденный обнаружил себя лежащим в нескольких саженях от прежнего места, но вовсе не на другой стороне заслона. Какая-то великая сила просто-напросто отбросила его назад. Лицо колдуна горело и кровоточило, ребра и колени ныли от сильной боли.
Осторожно, словно опасаясь нового удара, он поднялся с земли. Нет, Заслон Экгара не так-то просто пройти, и никакое магическое перемещение здесь не поможет. Первый Верховный Маг Тригорья предусмотрел все.
— Ну и что теперь? — спросил Гингатар. — Похоже, твои фокусы в этом случае не сработают. Что делать будем?
Слух Эсторгана еще не окончательно восстановился, и слова воителя доносились до него, словно из глубины.
— Остается ждать.
— Ждать? — повторил Гингатар. — Уж лучше я пойду искать Двимгрина. А ты можешь сидеть здесь, сколько хочешь.
— Никуда ты не пойдешь! — отрезал Эсторган. — Я буду ждать и ты останешься со мной.
— Чего же ты собираешься ждать?
— Прихода Двимгрина.
— Но ты ведь говорил, что он у алфейнов.
— Верно. И еще я говорил, что Двимгрин там не задержится. Узник из него никудышный, и это всем известно. Уйдем с дороги: нас могут заметить со стен.
Эсторган бросил быстрый взор в сторону смотровых башен, силуэты которых почти растворялись в утренней дымке. Еще дальше, за ними, за крепостными стенами, возвышалась необычайно высокая Башня Верховного Мага. Она и вовсе была едва различима в туманной пелене. Колдун сел на землю, прислонился спиной к стволу векового дуба и вытер кровь с лица краем грязного разодранного плаща. После недолгого молчания он молвил:
— После заката я попытаюсь еще раз…
— Пройти через Заслон? — спросил Гингатар. — Ну, если тебе мало разбитого лица, то остается только пожелать тебе удачи. Глядишь, ты быстрее угробишь себя, и я освобожусь.
— Освободишься, — усмехнулся колдун. — Да будет тебе известно, что твоя жизнь теперь связана со мной. Если погибну я, то и тебе не жить.
— Хорошо, что предупредил, — непринужденно произнес Гингатар. — Тогда я не буду убивать тебя этой ночью.
Эсторган рассмеялся.
— Шутить ты горазд, — сказал он. — Но, кроме шуток, я попытаюсь снова, как только зайдет солнце. Я уверен, что у меня получится. Чувствую, что я был очень близок к успеху.
— Я тоже так подумал, когда тебя отшвырнуло от Заслона шагов на десять.
Эсторган больше не слушал пустую болтовню Гингатара. Колдун и вправду был почти уверен, что преуспеет в прохождении магической преграды. Мастер рассчитывает на него, и Эсторган сделает все от него зависящее! Ночью он попытается еще раз. Да поможет ему Всеобъемлющая Тьма!
Однако и следующие попытки не принесли результатов. Эсторган опять получил невидимый удар по лицу и, похоже, на сей раз еще и сломал ребро. Что-то он делал не так. Колдун не желал сдаваться. Если бы он столкнулся с такими трудностями месяц назад, когда еще черпал силы из амулета, то он бы уже наверняка бросил эту сомнительную затею. Но сейчас Эсторган понимал, что стал сильнее. Теперь он был другим, он был способен на большее, мог делать то, о чем раньше не смел и помышлять, но он пока не научился применять ту силу, которая недавно открылась ему. Ему нужно время, и тогда настанет день, когда мало кто сможет сравниться в силе с Эсторганом Возрожденным.
Другая ночь с новыми попытками также не принесла результата. На сей раз колдун на миг потерял сознание от очередного удара. Следующие разы тоже не увенчались с успехом. Но Эсторган упрямо продолжал штурмовать Заслон Экгара. К утру он успокаивался и в течение дня заживлял полученные раны, которые исчезали прямо на глазах, разбирал ошибки, придумывал новые заклинания и после захода солнца с новыми силами вступал в схватку с магией Тригорья.
Гингатар поначалу с интересом наблюдал за всем этим, сдерживая насмешки, но потом ему это наскучило. Днем он бродил по окрестностям, тоже приближался к Заслону в местах, отдаленных от дороги, и каждый раз убеждался, что преграду, созданную магом Экгаром еще вначале Первой Эпохи Мрака, невозможно обойти. Ночью он просто спал. Хотя это вряд ли был сон в привычном его понимании. Гингатар больше не чувствовал усталости, ему не хотелось спать, однако он по-прежнему испытывал удовольствие от лежания с закрытыми глазами на сооруженной из веток и листьев подстилке. Колдун не успокоится — Гингатар это понимал. Но спешить некуда. Пусть расшибает себе голову, если ему так хочется.
Гингатар думал о мести. Войска колдуна Двимгрина в дни войны уничтожили его родное королевство. Огражденная Страна — так называлось оно в мире. Великая стена Эндгинг окружала земли халов неприступным кольцом, а стольный город Кэль был одним из самых укрепленных городов Гэмдровса. Казалось, ничто не могло всерьез угрожать жизни Сынов Сагуда, но тьма из крепости Афройн добралась до Огражденной Страны. В то время в королевстве было мало воинов, потому что Король Вельх и принц Албин защищали Оннарский Брод вместе с остальными силами Гэмдровса. Враг воспользовался временной слабостью обороны королевства и ударил по нему со всей своей яростью. Земли халов были выжжены дотла, стена Эндгинг снесена, а город Кэль обращен в руины. Король Вельх и принц Албин пали на битвах на Оннарском Броде. Не осталось ни правителей, ни народа. Так, стремительно и безвозвратно, погибла Огражденная Страна.
Время летело. Эсторган ночи напролет колдовал у Заслона. Надо сказать, он все реже стал получать по лбу, и до ушей Гингатара вместо глухих ударов все больше доносились лишь слова проклятий и гневные крики. Казалось бы, что колдун и вправду делал успехи, но так только казалось: Эсторгану не по зубам была древняя магия Тригорья. Секрет этих чар слишком трудно разгадать. Заслон Экгара не удавалось преодолеть никому из темных на протяжений всех тысячелетий его существования. Хотя стоит заметить, что мало кто из них по-настоящему пытался пройти через него.
После каждой тщетной попытки колдун настойчиво звал Мастера, но тот не отвечал ему. Только Мастер мог теперь помочь Эсторгану разобраться с магической преградой, но он словно пропал куда-то.
В одну из ночей что-то отвлекло его от очередного штурма невидимой стены. Колдун обернулся и посмотрел на юг. Горизонт был объят огнем.
— Пожар? — произнес Гингатар, который тоже заметил это.
— Похоже на то, — произнес Эсторган.
— Там же лес Мотходэк, лес алфейнов!
— Именно. Я же говорил, что Афройнский Ворон не задержится у них.
— С чего ты решил, что пожар знаменует побег Двимгрина?
— Это предчувствие и не более, но, мыслю, что все в скором времени прояснится.
Позднее весь горизонт на юге охватило пламенем. Великий пожар распространялся очень быстро, безжалостно уничтожая вековые древа волшебного леса. Эсторган ждал. Он больше не предпринимал попыток прорвать Заслон. Теперь он ждал Двимгрина. Он чувствовал, что хозяин Афройна придет именно сюда, к стенам Тригорья. Зачем? Это и предстояло выяснить Эсторгану?