Учился в начале 1980-х в Москве в одном из лучших советских университетов студент с родословной, уходящей корнями чуть ли не к Рюрику. Предки его в ходе гражданской войны воевали и за белых, и за красных, поэтому потомки их тоже разделились. Часть оказалась в эмиграции, а часть в Советском Союзе. Причем и там, и там не на последних ролях.
В те времена в СССР за инакомыслие уже давно не расстреливали и в ГУЛАГ не отправляли, поэтому на политические темы можно было даже и поспорить, в том числе и с преподавателями марксизма-ленинизма, являвшегося обязательным предметом во всех советских высших учебных заведениях. Ну вот наш студент и поспорил. Не суть важно о чем, но в итоге почувствовал он себя глубоко уязвленным. И не преподавателем, а советской властью. Поэтому ему остро захотелось покинуть "немытую Россию", и он тут же принял решение навестить родную тетку, проживавшую в Париже.
Не откладывая это дело в долгий ящик, наш герой покинул "альма-матер" и на метро со станции "Воробьевы горы" добрался до Киевского вокзала, откуда на поезде до города Измаил. Того самого, который когда-то взяли штурмом суворовские чудо-богатыри, и который, как известно, омывают воды замечательной реки Дунай. Причем, омывают таким образом, что прямо напротив городской набережной начинается государство Румыния.
Купив в отделе детских игрушек центрального универмага большого надувного утенка, беглец тем же вечером успешно форсировал Дунай в районе центральной набережной Измаила и оказался на румынском берегу. Прямо вот так разделся, закрепил свою одежку на утенка и вошел в воду. Никто его при этом не то что пытался остановить, но даже и не поинтересовался - куда он собрался плыть.
Бдительные румынские пограничники взяли парня уже на румынской остановке, где он ждал автобуса, чтобы двигаться дальше в направлении города Парижа.
И ничего ему за это не было. Его просто вернули из социалистического Румынии в социалистический Советский Союз. Но желание путешествовать через Румынию у него после этого пропало. Потому что, как он рассказывал, в Румынии его некоторое время держали в мрачном застенке румынской тайной полиции Сикуритате. Когда железная дверь за его спиной захлопнулось, и он оказался в темной камере, из дальнего угла поднялся человек, оказавшийся румыном, который, потрясая над головой звенящими кандалами, с выражением произнес - "Сomunisma!".