ПРОПАЩИЙ 2.
Часть 1.
Война против всех.
Глава 1.
Полуденное солнце со злобной радостью прожаривает землю, рыжий глаз безжалостно выжигает лужи после недавнего дождя, потоки огня сушат воздух до состояния плазмы, все живое прячется в тень. Данила сидит под козырьком из мраморных плит, спина упирается в прохладную толщу камня, ноги до половины погружены в воду миниатюрного бассейна. Не так давно в этом месте была беседка для отдыха и неспешных бесед о прекрасном для зеленошкурых жрецов. Незримо присутствовали «боги», на всякий случай контролируя каждое слово и жест. Теперь «богов» нет, а если есть, то прячутся так, что днем с огнем не сыскать. Некоторые жрецы тоже срочно переквалифицировались в работяг или, на крайний случай, в солдат. Это несложно, надо ввести небольшую дозу препарата, который меняет пигментацию. Был, оказывается, такой! Изобрели для того, что бы жрецы могли прикинуться простолюдинами и, без опасений быть узнанными, потолкаться в толпе на рынке, гульнуть с солдатами в кабаке, посидеть в ресторане с инженерами. И разузнать из первых рук — лап! - об чем думают подданные.
«Боги», которые были невидимыми, могли и сами «потолкаться», но размеры не позволяли. Наступят, сядут или просто пнут — их же не видать! - и чо? Обеспамятевшего «бога» увидят, оценят и поймут, что ничтожество. Тогда конец вековому владычеству! Видимо, это общая проблема всех «богов» независимо от размеров, расцветки и миров обитания. Поэтому они все незримые, невидимые, неведомые, но при этом всемогущие, всевидящие и всепрощающие. То есть хоть тресни, а ни увидеть ни пощупать и в морду не дать.
И вот стараниями одного, прямо скажем, балбеса власть «незримых и всемогущих» пала. Власть всегда падает, когда кажется могучей и крепкой, как никогда. Именно так, в одночасье, рушились великие и несокрушимые империи прошлых лет. Словно старые деревья, они гнили изнутри, невидимо для внешних наблюдателей. А когда сердцевина превратилась в труху, разрушить оболочку пустяшное дело. Ветер ли подует сильнее обычного или хлынувший ливень размоет корни — неважно! Кто-то походя толкнет или прислонится передохнуть после долгого пути. И рушится вековой дуб, символ и воплощение несокрушимой стойкости. Ну, и чего-то там еще, тоже несокрушимого … Разлетаются орлы, сидевшие на ветвях с грозным видом. Разбегаются в панике звери, прятавшиеся в тени великана. Кто там еще? В смысле, кого изображают на гербах-то? Львы, тигры, орлы, медведи … мокриц и червей никто не рисует на гербах, а ведь именно они в конечном счете хозяйничают на останках некогда могучих и неустрашимых.
На обломках рухнувших империй расцветает бандитизм и беззаконие. Мерзавцы и психопаты, которых держали в тюрьме, получают волю. Они собирают отъявленных негодяев, называют свою банду партией и начинают драку за власть с такими же негодяями, как и сами, под общим лозунгом «кто был ничем, тот станет всем», «отречемся от старого мира» далее по тексту. В итоге власть получает тот, кто меньше всего ее достоин. То есть клинический психопат, отморозок и нелюдь. Картавые лизоблюды с окраин бывшей империи хватают звания, должности и повышенные оклады. Они и есть те самые черви, которые жрут останки некогда великой страны, погибшей по глупости и наивному человеколюбию власть предержащих.
Но законы природы не отменить. Черви начинают пожирать друг друга. В итоге остается один, самый свирепый и сильный. Он устанавливает законы, следит за их соблюдением и заново рождающаяся страна вздыхает с облегчением — лучше одна тварь на троне, чем множество. Дешевле кормить.
Раздается звук шагов. Расслабленно-рассуждательное настроение улетучивается, Данила непроизвольно хватается за пистолет, предусмотрительно сунутый за пояс, щелкает взводимый курок.
- Данила, ты где? - слышится голос Тиграна.
- Тут я! - отзывается Данила, пряча пистолет.
Тигран поспешно ныряет в тень козырька. На лбу блестят капли пота, влажные волосы всклокочены. Не раздеваясь, он плюхается в бассейн и на мгновение закрывает глаза.
- Как хорошо! - произносит он. - Так бы и жил в воде.
Данила смотрит из-под опущенных век на барахтанье Тиграна. Неплохо бы и самому искупаться, но лень вставать. Сойдет и так! Тигран погружается с головой, на поверхность всплывает пучок седых волос — все, что осталось от когда-то роскошной черной шевелюры. С шумом выпустив воздух из легких Тигран выныривает, растопыренная пятерня убирает волосы с лица.
- Какие новости, Тигран? - спрашивает Данила.
- Да так, - пожимает плечами Тигран, - не очень, но жить можно.
- Это настораживает, - равнодушно бубнит под нос Данила.
- Война продолжается, но появились признаки спада. Рептилы устали проливать собственную кровь, хотят законности и порядка.
- Гражданская война по законам!? - хмыкнул Данила. - Что-то новенькое.
- Представь себе! Видишь ли, рептилы существовали в комфортных и сытых условиях. Даже низшие касты жили, говоря по-нашему, припеваючи. А революции и последующие граждански войны нужны только нищим. То есть пролетариям, которым нечего терять, кроме своих цепей. В обществе рептилоидов нет пролетариев в классическом понимании. В смысле они есть, но цепи у них, скажем так, золотые. И они, цепи эти, пролетариев совсем не тяготят. А, скорее, наоборот. Да и сама гражданская война была, по сути, соперничеством банд. Когда силы уравнялись, все поняли, что дальнейшее кровопролитие навредит расе рептилоидов и пойдет на пользу инсектам. И людям! Осознав это, главари банд снимают униформу, напяливают костюмы с галстуками, смывают кровь с рук. PR-менеджеры — проще говоря, мордоделы! - быстренько учат манерам, азам ораторского и актерского мастерства. Банду переименовывают в партию, проститутки политтехнологи сочиняют программы — и voila! - свежевыпеченный политик во главе своей партии идет на выборы в парламент. Начинается процесс переформатирования власти, политики соревнуются в остроумии и умении понравится аудитории.
- Как у нас, - вздохнул Данила. - Чирикают, как воробьи на навозной куче. Перышки топорщатся, крылышки трепещут, глазки-пуговки блестят … актеров нанимают в помощники, клоунов, спортсменов. Политика уже давно превратилась в цирк.
- Видимо, это общемировая тенденция, - заметил Тигран. - Но есть и те, кто хочет взять власть силой, не считаясь с другими. Да, чуть не забыл — идут разговоры об отмене смертной казни для чиновников за неправильные решения.
- А вот это ошибка, которая их погубит, - решительно произносит Данила. - Общество, в котором отсутствует угроза реального и неотвратимого наказания бюрократов и дураков, нежизнеспособно. Оно погибнет за считанные часы. По историческим меркам, разумеется.
- Почему ты такой кровожадный, Данила?
- Насмотрелся на Земле, - буркнул он. - К сожалению, человек пока еще скотина, лучше всего понимающая хлыст.
- Слушай, а правда что люди на Земле хотели построить коммунизм?
- Правда. Но не учли одной детали — коммунизм нельзя строить в свинарнике. Потому что посади свинью за стол, она и ноги на него положит.
Тигран выбирается из воды, садится рядом.
- Ну так вот, Данила. Рептилоиды, судя по всему, собираются строить этот самый коммунизм.
- На здоровье! - буркнул Данила.
- Увы, они хотят строить его за счет людей.
- То есть? - насторожился Данила.
Он выпрямил спину, взгляд становится прицельным, рука непроизвольно ложится на рукоять пистолета.
- Людей оставят рабами. По заявлениям представителей высшей касты — да-да, зеленошкурые сохранили свои позиции! - человеческие особи находятся за пределами законности и морали, они приравниваются к сложным механизмам или высокоразвитым животным. И многие рептилоиды с этим согласны.
- Тогда это фашизм. Коммунизм отвергает расизм и разделение людей по национальным признакам. И это его единственная положительная черта. Но люди так устроены, что национализм им милее, ведь свое дерьмо не пахнет. Поэтому фашизм в том или ином виде бессмертен, а коммунизм всего лишь иллюзия, - грустно подытожил Данила. - Как насчет фюрера?
- Прошел слух, что появился некий рептилоид, который подчиняет себе других. То ли говорить умеет хорошо, то ли искусно врет. Или действительно знает, как построить справедливое общество всеобщего благоденствия.
- Самый короткий путь к благоденствию — на чужом горбу! - заметил Данила. - Так было и будет. Мировоззрение рептилов не меняется, меняется макияж.
- Что такое макияж? - удивленно спросил Тигран.
- Ну, боевая раскраска такая — привлекает, обезоруживает и подчиняет.
- Да? А ты знаешь, как ее делать?
Глаза Тиграна вспыхнули огнем, шея вытянулась, голос напрягся.
- Это … ну, в переносном смысле, - развел руки Данила. - И вообще для женщин. Что еще известно о новеньком?
- Он из касты ученых.
- Значит, умный
- Да. Появление вождя, который объединит всех враждующих рептилоидов в единое общество, неизбежно. Вот что означают все эти слухи.
- Но люди в любом случае попадают под раздачу, так что война с людьми продолжится.
- Точно, - кивнул Тигран. - Представители разных каст объединяются в банды и похищают людей. Причем руководят бандами полосатые ящеры, а коричневые, то есть воины, рядовые бойцы. Это невиданное дело для рептилоидов.
- Прогресс налицо, - кивнул Данила. - А что люди? Сопротивляются?
- Пытаются. Но силы слишком не равны. Да и не все настроены на сопротивление. Видишь ли, не всех людей делают рабами в полном смысле этого слова. Рабовладельцам нужны надсмотрщики, полиция, стражники … рептилы не хотят пачкать лапки, а желающих неплохо устроиться за счет других среди людей всегда хватало. Кроме того, новые «революционные» власти людоедство запрещают.
- Вот как? - удивился Данила. - И что, все согласны?
- Нет конечно, на местах дело идет туго. Но молодежь не возражает, это старичье цепляется за древние обычаи.
- А, конфликт поколений … отцы и дети, мода на гуманизм, братья меньшие и вообще продвинутые чуваки рептилы не едят людей. Рекламу по телевидение пустили?
- Наверно, - пожал плечами Тигран. - Пошел слух, что стало модным это … как его? … ну, когда траву едят!
- Веганство?
- Точно! Травоядие среди рептилов новое современное веяние.
Данила выбирается из воды, садится на камень. Отросшие волосы ниспадают на лоб, закрывая глаза. Небрежно укладывает лохмы обратно, капли воды сбегают по скулам.
- Итак, банды полосатиков похищают людей и продают. Кого в слуги, кого на еду, в зависимости от желаний покупателя. Дай угадаю — Гулям заключил договор с рептилами, верно?
- Да, - кивнул Тигран. - Со всеми вытекающими отсюда вкусняшками лично для него и его ближайшего окружения.
- А меня хотят убить и те и другие, верно? - криво улыбнулся Данила.
- Рептилы почти все, разве что главари крупных и успешных банд воздержатся. Ведь это благодаря тебе они вылезли на поверхность, - ответил Тигран. - Но при удобном случае захомутают и продадут за хорошую цену, ты же понимаешь и сам.
- А люди?
- Здесь тоже не все просто. Одних ты освободил, других лишил хороших денег, третьи просто завидуют.
- Чему? - удивился Данила.
- Популярности, дорогой! Тебя мало кто видел, твоя личность окружена туманом легенд и дымкой таинственности. Тебя боятся-а-а! - вытаращил глаза Тигран.
- Ага, я ужас, летящий на крыльях ночи, - скривился Данила. - Брось придуриваться.
- Как скажешь, - согласился Тигран и замолк.
Данила вздохнул, взглянул раз-другой.
- Ты больше ничего не хочешь сказать? - осведомился он.
- Что? А, девушка жива и здорова, работает управляющей в поместье какого-то чудика с желтой шкурой.
- Чего же ты молчал, паразит ты этакий!
Данила так обрадовался, что стал ходить кругами, не обращая внимания на воду. Оступился, «ухнул» с головой, выбрался и топчется на месте, не в силах остановиться.
- А Наронгсак?
- Охотится потихоньку где-то неподалеку.
- То есть? - удивился Данила. - В каком смысле?
- В прямом. Сколотил небольшую банду, похищает людей и продает рептилам. Потом похищает рептилов и продает людям. Дело опасное, обороты небольшие, «крыша» стоит дорого. В общем, прозябает.
- А чем ты занимался, когда меня не было?
- Умирал от голода, - отвечает Тигран, опустив голову. - Гулям хотел продать меня, но покупателя не нашлось. И меня просто выкинули за ненадобностью. Вернее, нас выкинули, потому что Наронгсак был серьезно ранен и с ним никто не хотел возиться. Я его подлечил кое-как целебной травой. Он промышляет разбоем, как я уже сказал, иногда мне помогает с едой. А я вот здесь, в развалинах храма живу … ты не мог бы перестать наматывать круги?
- Что? А да, ты прав, я выгляжу слишком умным.
Данила плюхается обратно в воду, подняв брызги и замирает в позе роденовского мыслителя, причем голова едва не касается поверхности воды. Тигран терпеливо ждет около минуты, изредка бросая взгляды на застывшего Данилу — ну, чтобы удостовериться, что не заснул попаданец с Земли. Чувства, знаете ли!
- Ты уже что-нибудь придумал? - нерешительно спрашивает Тигран.
- Почти, - сразу отзывается Данила. - Все просто — надо разыскать Наронгсака, освободить Наташу и вернуть корабль.
- Хороший план, - тяжело вздохнул Тигран. - Только он, как бы это сказать, слишком глобален что ли … хочется узнать подробности.
- Ну, первым делом найти Наронгсака. Потом наведаемся к Наталье. Потом … э-э … ну ...
- Вот и я о том же, - говорит Тигран. - Найти корабль будет труднее всего. Если вообще возможно. Гулям наверняка отбуксировал его в укромное место и ищет возможность проникнуть внутрь.
- А это возможно?
- Запросто, - кивает Тигран. - Тебя ловят, накачивают наркотиком по самое никуда и ты открываешь все двери. Кстати, странно, что Гулям не сделал это прошлый раз. Ну, наверно нужного препарата под руками не оказалось.
- Дорофей упоминал еще два корабля.
- Да. Но никто не знает, где они и в каком состоянии.
Данила выбирается из воды. Солнце приблизилось к зениту и шпарит сверху вниз горячей яростью. Слабый ветерок только слегка охлаждается водой, мокрая одежда сохнет на прямо глазах.
- У тебя спички есть? - неожиданно спрашивает Данила.
- Зажигалка. А что?
- Сооруди костер, мясо зажарим. Я тут прибил какую-то черепашку с рогами. Жрать хочется! - говорит Данила, кивая на широкий лист папоротника, из-под которого вытекает тонкая струйка крови.
Тигран осторожно сдвигает лист, смотрит на «черепашку».
- Это улитка такая, - сообщил он. - Мясо на любителя, но кушать можно. Я все уделаю, а ты вынь пистолет из кармана и как следует просуши. Пока это единственное наше оружие.
- Ох, черт, ты прав! - спохватился Данила. - Я же с ним в воде сидел. Слушай, а как мы Наронгсака найдем?
- Он сам придет вечером, когда жара спадет.
- Так ты нашел его?
- Конечно. Разве я не сказал?
- Нет конечно, блин!!!
Глава 2.
Что может быть романтичнее, чем закат в развалинах древнего храма? Только рассвет! Гаснущее солнце нехотя уползает в свою небесную нору, открываются глаза звезд на черном покрывале ночи, прохлада остужает горячие камни. Пылает костер, догорающие дрова сердито плюются багровыми угольками, дым будоражит воображение и память. Нет ничего лучше для спокойствия души, чем пламя костра, кружка горячего, с дымком, чая и тишины. Чувство всеобъемлющей благодати портит едкий писк комарья, укусы и мерзкий вой какой-то ночной твари — не то она подавилась, не то ее давят. Тигран, будучи старожилом развалин, заблаговременно вымазался пахучей мазью и комары облетают его за полметра, образуя этакий мерцающий и гудящий конус — жрать очень хочется, но вонь настолько отвратительна, что аппетит отшибает напрочь.
Данила крепился и терпел, поминутно ныряя в дым и отмахиваясь веточкой пушистого хвоща. Но чем гуще становится тьма, тем злее становятся комары! Они буквально свирепеют от голода и лезут очертя голову, если можно так сказать о насекомых, на умопомрачительно вкусного человека. Ни дым, ни смертельно опасная веточка уже не смущают летающих кровососов. Сохранять хладнокровие и романтичность в таких условиях задача невыполнимая. Да еще надо хлестать себя по лицу и прочим открытым частям тела. Решительно плюнув на романтику ночи Данила мажется вонючей жижей из коробочки, любезно предоставленной Тиграном. Комары в панике отступают, злобный писк и гудение отдаляются, опухшее от укусов лицо Данилы расплывается в злорадной улыбке. Но — счастье длилось недолго! Пугательная антикомариная вонючка оказалась довольно сильным антисептиком, ранки от комариных укусов чуть ли не воспламенились — так сильно начало жечь.
- Тигран, почему укусы так болят от мази? - спросил Данила, кривясь от боли.
- Обеззараживает, - кратко ответил Тигран. - Надо было сразу мазаться.
- Ты не мог сказать об этом?
- Я предложил, ты фыркнул. Кстати, она отпугивает не только комаров, но и вообще всех насекомых любителей покушать человечинки.
- Спасибо, утешил. И долго будет жечь?
- Ну, пару минут ... И не вздумай чесать, хуже будет!
Блеснула полоска света, хрустнули ветки, из мрачной тьмы появляется человек в броне с автоматом в руках. Округлый шлем укрывает голову, забрало скрывает лицо. Блики огня отражаются в бронестекле, отчего кажется, что пламя бушует внутри шлема.
- Тигран, кто это с тобой? - раздается приглушенный шлемом голос.
- Наронг, ты что? - укоризненно пожимает плечами Тигран. - Разве не узнал?
- Конечно, нет! - ворчит Данила. - Я весь измазан вонючей дрянью и одет черт знает во что!
- Данила? Не может быть! - произносит индонезиец.
Он поднимает забрало и удивленно наклоняет голову вбок.
- Да, это я, - встает Данила с земли. - Извини, что воняю и весь в дерьме, но тут комары, как бешеные собаки. Чуть не сожрали!
- Данила, ты жив! Черт возьми, а мы думали …
- Я тоже думал, что вы погибли. Гулям, правда, сказал, что вы живы, но я не поверил ему, - признался Данила. - Надо было попытаться спасти вас … прости!
- Тебе не за что просить прощения, Данила! - воскликнул Наронгсак, осторожно пожимая протянутую руку. - Извини, ты весь в дерьме … у тебя все равно не было шансов, неподалеку дрейфовал целый флот рептилов.
- Но я мог попробовать … Тигран, черт тебя забери, ты намазал меня дерьмом птеродактиля!?
- А я что, аптека ходячая? - возмутился Тигран. - Что есть, тем и мажу! - сверкнул он глазами, но почему-то отвернулся и как-то странно дернул плечами.
- Да ладно тебе, дерьмо птеродактиля с соком травы не-помню-какой отличное средство для отпугивания не только комаров, но и тварей пострашнее, - примирительно говорит Наронгсак. - Расскажи, что с тобой было.
- Да так …
Наронгсак внимательно выслушал Данилу, ни разу не прервав рассказ. В раскосых глазах появилась печаль и понимание.
- Да, дома на никто не ждет, - кивнул он. - А может, мы стали другими и уже не можем жить прежней жизнью. Тебе повезло, что вернулся именно сюда. Целым и невредимым.
- Да, бронекостюм почти сгорел. Остался чуть ли не трусах, - улыбнулся Данила. - А ты как?
- Бандитствую потихоньку, - со вздохом ответил Наронгсак. - Гулям выбросил меня подыхать, Тигран вот, - кивнул он на Карелина, который в очередной раз переворачивал куски мяса улитки-переростка на плоском камне, - не дал умереть. Промышляю мелким разбоем. Служить рептилам, сам понимаешь, не буду. А людям — скривился Наронгсак, - одни уроды!
- Хочу вернуть «Роджера», - говорит Данила. - Твоя помощь была бы кстати.
- Нет проблем, - улыбнулся Наронгсак. - У тебя есть план?
- Нет. Я даже не знаю, где он. И цел ли вообще! - признался Данила.
- Цел, не сомневайся, - махнул рукой Наронгсак. - Такие корабли на металлолом не продают. А вот где — вопрос сложный. Но если как следует заняться им, то решаемый … Тигран, мясо уже готово?
- Почти, - отозвался Карелин. - Еще пару минут.
- Хорошо. Пока мясо дожаривается, сходи умойся. Воняет от тебя — сил нет! А вернешься, вот тебе средство от насекомых, - говорит Наронгсак, протягивая Даниле небольшой изящный пузырек с прозрачной жидкостью.
- И что это? Моча птеродактиля? - с кривой улыбкой спрашивает Данила.
- Это лосьон. С приятным запахом и довольно дорогой. Нюхни!
Наронгсак ловко скручивает крышечку, густой аромат лаванды и чего-то еще специфически медицинского окутывает Данилу. Он глубоко вдыхает запах, глаза загораются восторгом.
- Да, это не моча. Где взял?
- Груз инсектов гробанул, - с нескрываемой гордостью сообщил Наронгсак. - Перехватил посылочку для одного местного борца революции.
- Что за посылку? - не понял Данила. - Да еще от инсектов?
- Видишь ли, жучилы пытаются таскать каштаны из огня чужими руками. У них свои планы на эту планету и свара между людьми и рептилами им на руку. Подбрасывают оружие, снаряжение, продовольствие, медикаменты - контрабанда, сэр! Так вот, неделю тому нарисовался на горизонте транспорт инсектов и на бреющем полете сбросил планирующий контейнер. Я подождал денек, получатель не явился — не пропадать же добру! А в контейнере, помимо консервов и медикаментов, были и стволы неплохие, и броня, и рации с автоматическим шифрованием — даже ароматизированная туалетная бумага!
- Это офигительно, - согласился Данила. - А если хозяин все-таки явится?
- Пока никого нет. А дальше будет видно. Не бросать же столько добра в лесу! И вообще, бандит я или нет?
- Логично! Но лучше бы хозяин явился.
- А, так у тебя есть таки план! - воскликнул Наронгсак.
- Так, мутные предположения, - скривился Данила.
- Значит, есть, - уверенно произнес Наронгсак. - А теперь иди смой говно петродактиля, за ужином обсудим детали.
Бледная полоса рассвета едва появилась на горизонте, как из развалин храма богов бесшумно выходит трое и тотчас скрываются в зарослях. Наронгсак уверенно ведет друзей к месту дислокации своей банды. Оно находится неподалеку от храмового комплекса, где-то час полтора ходьбы по заросшей травой равнине, испещренной останками ритуальных построек. Данила идет замыкающим, его обязанность охрана тыла и помощь Тиграну. Тот хоть и бодрится, однако полуголодная жизнь бомжа заметно подкосила здоровье. Бродяжничать и жить под открытым небом можно в молодости, старость должна быть спокойной и сытой. Разумеется, по возможности.
Данила шел и удивлялся — вроде недавно здесь кипела жизнь, толпы жаждущих благословения и благодати перли дары обеими руками, готовы были задарма работать — и работали! - на жрецов и «богов». Храмовый комплекс по роскоши и удобству для проживающих в нем напоминал отель пять звезд с плюсом, только моря не хватало и аквапарка. Но богов низвергли, жрецов изгнали, строения разграбили и разобрали на постройку свинарников и сараев. Бассейны превратились в пруды, воду затянуло тиной, берега заросли травой, появились жабы и тритоны. В развалинах зданий поселились змеи и сколопендры, подвалы облюбовали мокрицы, а на уцелевших фрагментах крыш свили гнезда карликовые птеродактили. Природа сильнее разума, ее нельзя победить или подчинить. Она снисходительно наблюдает за суетой очередной цивилизации и ждет момента, когда можно убрать мусор и дать жизнь своим настоящим детям.
Наронгсак предостерегающе поднимает руку, затем указывает на остатки стены — спрятаться! Тигран и Данила послушно садятся на корточки за каменной кладкой.
- Ты как? - спрашивает Данила.
- Терпимо, - ответил Тигран. - Давно не ходил так далеко. Надо будет аэробикой заняться.
- Тише вы! Говорите шепотом, - приказывает Наронгсак.
- А что там?
- Дымом пахнет. А еще жареным мясом, - сообщил Наронгсак.
- Ну и что? - удивился Данила. - Твоя банда завтрак готовит предводителю. Не молочную же кашу варить!
- Нет, - покачал головой Наронгсак. - Тут что-то другое. Давайте-ка зайдем с другой стороны.
Пришлось сделать приличный «крюк», чтобы оказаться с подветренной стороны, причем последние два десятка метров передвигались на четвереньках, аки тигры бенгальские на охоте.
- Долго еще ползти? - не выдержал первым Данила.
- Нет, - кратко ответил Наронгсак.
- А сколько «нет»? - не унимался Данила. - Я штаны на коленях протер.
- Терпи.
Они подползают к остаткам фундамента, заросших лопухами. Наронгсак выглядывает первым и тотчас прячется. На лице появляется выражение крайнего отвращения, скулы бледнеют, глаза сужаются. Данила вопросительно смотрит на него.
- Рептилы. Жрут моих людей, - ответил он, мотнув головой.
Данила медленно отодвигает широкий лист, в глаза сразу бросается кучка обглоданных костей, отдельно горкой сложены внутренности, содранная кожа аккуратно скручена в рулоны и перевязана бечевкой. Рептилов пятеро, все коричнево-черные, морды плоские, вывернутые наружу ноздри делают их похожими на горилл. Четверо в форменной одежде стражников храма, но без знаков различия. Один в голубом комбинезоне пилота. Рептилы сидят вокруг догорающего костра, время от времени то один, то другой ворошит багровые угли и тычет палкой в бурые комья фольги — запекают мясо впрок.
Наронгсак справился в приступом тошноты, стал рядом с Данилой.
- Хозяева контейнера? - чуть слышным шепотом спрашивает Данила.
- Мародеры, - также тихо отвечает Наронгсак. - Их тут полно. А вот откуда пилот взялся, это вопрос!
- Значит, его берем тепленьким, остальных гасим?
- Да. Но тихо, выстрелы услышат.
- Четыре морды!?
- Пять, а не четыре. Держи!
Наронгсак протягивает Даниле тесак, которым прорубают дорогу в зарослях хвоща. Себе оставляет нож с длинным узким лезвием, которым легко пробить грудную клетку насквозь. Или голову.
Рептилоиды в буквально смысле столбенеют, когда на лужайку выходит Тигран. Он старательно изобразил испуг, быстро переходящий в ужас и для пущей достоверности даже пал на колени, суматошно взмахнув руками. Рептилоиды схватились было за оружие, что лежит на земле возле каждого, но вид безоружного и перепуганного человека успокоил. По кивку старшего — а им оказался голубой комбинезон, - ближайший к Тиграну рептил неспешно приближается. Плоская морда, обтянутая чешуйчатой кожей, выглядит довольной. Безгубый рот приоткрывается в улыбке, немигающие глаза внимательно смотрят на склоненную голову парализованного страхом человека. Остальные рептилы наблюдают и никто из них не заметил, как сзади бесшумно появилось двое людей с ножами. Едва только рептилоид коснулся кончиками пальцев плеча Тиграна, намереваясь схватить, как он выпрямился, словно сжатая пружина, в руке блеснул нож. Молниеносным движением Тигран рассекает горло наклонившегося рептилоида, перехватывает за плечо и разворачивает к себе спиной, превратив таким образом еще живого рептилоида в щит.
Остолбеневшие от такого поворота событий остальные мародеры слишком поздно осознали, что их элементарно развели, то есть отвлекли внимание. Наронгсак мощным ударом тяжелого сапога проламывает череп одному рептилу, протыкает шею в районе сонной артерии другому. Пилот в засаленном комбинезоне успевает схватиться за оружие, но замирает в неудобной позе полуприседа, когда лезвие теска упирается ему в гортань. Пальцы, сжимающие автомат, слабеют. Мощная оплеуха посылает «комбинезон» в отключку.
Очнувшийся пилот обнаруживает себя привязанным к стволу древовидного папоротника. Костер погашен, трупы товарищей исчезли, трое людей о чем-то тихо переговариваются. Рептилоид несколько раз напрягает и отпускает мышцы, пробуя путы на прочность, затем набирает полную грудь воздуха и рычит на жалких людишек:
- Эй, мясо! Если прямо сейчас меня развяжите, обещают убить сразу!
При этом пленник вращает глазами, пучит грудные мышцы, произносит слова раскатисто, с нажимом. Но люди совершенно не обращают внимания, даже «ухом не ведут». Пленник повторяет требование — опять ноль. На третий раз случается конфуз — на последнем слове голос срывается, вместо мужественного рыка получается щенячий визг. Рептилоид беспокойно возится, слышится покашливание и мычание — пробует голос. Люди по-прежнему не обращают на него внимания. И, судя по голосам, начинают о чем-то спорить. Ободренный рептил решает, что люди испугались содеянного и обсуждают условия сдачи. Делает пару движений головой, как бы разминая затекшую шею, узкие губы растягиваются в презрительной улыбке — жалкие людишки, это говорящее мясо сейчас кинется развязывать его, униженно прося о пощаде!
Спор людей прекращается. Один из них, рослый шатен с румяными щеками, довольно крупный и с прокачанными мышцами — диетическое нежирное мясо, что надо! - подходит и внимательно смотрит в глаза. Презрительная улыбка тотчас пропадает, рептилоида окатывает ледяная волна ужаса, кожа благородного кофейного цвета светлеет и покрывается белесыми пятнами. У рептилоида начинает дергаться голова, тело сотрясает мелкая дрожь, в воздухе чувствуется слабый запах фекалий. Человек морщится, отступает на пару шагов и становится по ветру. Остальные двое смотрят на него так, словно видят впервые в жизни.
- Вроде получается, да? - спрашивает Наронгсак, неверяще глядя на рептилоида.
- Ну, до недержания он его довел, - ответил Тигран, - но задумка была другой.
- От внезапного недержания до внезапного признания один шаг, - изрекает Наронгсак.
- Возможно, - кивает Тигран. - В любом случае это грандиозный результат для первого раза. Так что можешь спрятать свой инструмент.
Наронгсак хмыкнул, но просьбу выполнил. Набор клещей, щипцов и каких-то заковыристых железяк прячется в рюкзаке.
Данила смотрит на содрогающееся в конвульсиях тело, глаза чуточку сощурены, голова медленно наклоняется вправо-влево, взгляд напряжен. Именно так делают в кино маги и волшебники, когда колдуют или как-то еще влияют. Наверно, кривляние помогает установить телепатический контакт и осуществить ментальную атаку … морда колдуна крупным планом, жертва молит о пощаде, играет тревожная музыка... Вообще-то Данила разминал затекшую шею, а щурился от того, что солнце взошло. А вот взгляд да, с напрягом. Иначе не получается, ведь первый раз «гасит» рептилу, да не простого чмошника, а вояку технаря, у которого с мозгами порядок.
В начале он «слышит» страх. Именно слышит, потому что в ушах появился странный протяжный звук, похожий на далекий крик. Затем холодеет в груди, словно сожрал кило мороженого в один присест. А потом возникли образы, вначале смутные, совершенно непонятные, но тревожащие и пугающие. Как будто кто-то хочет сообщить нечто, но не знает как. Чувство страха усиливается, но вместе с ним обретают четкость образы, вырисовываются картинки — яркие, четкие. Они меняются также быстро, как карты в руках раздающего шулера. Обостряется восприятие, теперь Даниле достаточно доли секунды, что бы разглядеть картинку и понять, что она означает.
- Как думаешь, у него получится? - шепотом спрашивает Наронгсак, поглядывая на рюкзак с «инструментом».
- Уже получилось, посмотри сам! - отвечает Тигран.
Пилот окончательно теряет контроль над собой. Немигающие «ящериные» глаза с вертикальными зрачками закатились под лоб, руки мелко трясутся, между ног расплывается темное пятно. Данила стоит слегка наклонившись вперед, будто всматривается во что-то, выражение лица постоянно меняется — недоумение переходит в удивление, опаска в иронию, появляется брезгливость и злость. Внезапно ящер содрогается всем телом, раздается дикий вскрик, глаза широко распахиваются, судорога выворачивает конечности. Состояние длится считанные мгновения, наступает полное расслабление и становится понятно, что рептилоид умер.
- Убил его! - шепчет побелевшими губами Наронгсак.
- Может, сердце не выдержало? - предположил Тигран, но уверенности в голосе не было.
Данила вытирает тыльной стороной ладони вспотевший лоб и трясет головой, потом оборачивается и разводит руками:
- Такая фигня в голове! Неужели они все такие?
- Какие? Что ты узнал? - с жадностью спрашивает Тигран.
- Да, выкладывай, телепат чертов! - поддержал его Наронгсак.
- Сейчас! - кивнул Данила. - Короче, так — есть один рептил, который хочет вроде революцию совершить. Полностью отказаться от людоедства, даже объявить его преступлением и казнить. Провести реформу законодательства, построить демократию, всеобщее равенство и прочее в том же духе по образцу инсектов. Эти рептилы, которых мы прибили, наемники. Они работают на любого, кто деньги дает — ну, работали. Тот чувак живет недалеко, к нему можно слетать. А еще у него много людей в услужении. И, наверное, Наташа там, - упавшим голосом предположил Данила.
- Это все, что ты узнал? - осведомился Тигран. - Пока ничего нового.
- Есть одна крупная банда, которой руководят бывшие прислужники карликов. Называют себя партией хранителей устоев. Они хотят все вернуть назад и против инсектов. Людей вроде не едят, но если очень хочется, то можно.
- Как это? - удивился Наронгсак.
- Не знаю, - пожал плечами Данила. - Это же его слова, не мои, - ткнул он пальцем в бездыханное тело пилота.
- Значит, слухи подтверждаются, - говорит Тигран, садясь на камень. - Помнишь, я рассказывал тебе? Страна раскалывается на два противоборствующих лагеря, единомышленники объединяются перед лицом опасности иностранного - нет, инопланетного! - вмешательства во внутренние разборки. Разумеется, недаром, оплата потом.
- Разве для нас это плохо? - спросил Наронгсак.
- Боюсь, что да, - кивнул Тигран. - В данной ситуации люди выступают в роли североамериканских индейцев, которые одинаково мешали как демократам, так и республиканцам. Поэтому их убивали и те, и другие. Чернокожим рабам повезло больше, хотя бы не отстреливали, как диких животных. Но полного равенства прав с белыми не получили. Видимо, здесь будет также — бывшие рабы станут второсортными членами общества рептилоидов, а свободные люди будут так или иначе уничтожаться. Выживших запрут в резервациях на Диком континенте.
- Ты уверен, что так будет? - спросил Данила.
- Почти. Видишь ли, убеждение, что человек лишь говорящее животное слишком глубоко укоренилась в сознании рептилоидов. Признать его равным все равно что людям признать равенство обезьян. Если умные и образованные рептилоиды еще могут побороть предрассудки, то простолюдины, которых в любом обществе большинство, на такое органически не способны. Да и сами эти, условно говоря, демократы, тоже людей недолюбливают.
- Люди между молотом и наковальней?
- Можно и так сказать, - согласился Тигран.
- А инсекты будут уголек в горн подбрасывать, - заметил Наронгсак.
- Видимо, да. Ты зачем убил его, Данила? Можно было оставить его здесь, - говорит Тигран, указывая на труп пилота.
- Правильно сделал, что убил! - тотчас возразил Наронгсак. - Свидетели нам не нужны. Но вот как убил — это вопрос интересный.
- Я не знаю, - скривился Данила.
- Исчерпывающий ответ, - согласился Наронгсак. - Но хотелось бы узнать подробности.
- Ну, как сказать … я ощутил презрение к людям, даже ненависть. Мы для них … для него вроде грибов. Которых едят. Мы ведь не разговариваем с грибами, верно?
- Э-э … вопрос риторический? Или ты сомневаешься?
- Есть такие грибы, после которых будешь разговаривать даже с червями, - заметил Тигран.
- Я не в том смысле. Для рептилоидов вроде этого люди вне закона. Мы за пределами их нравственности, даже местная фауна имеет для рептилов ценнее человека. Они не убивают просто так животных, заботятся о природе. А нас можно и даже нужно. Потому что люди враждебная форма жизни. Вот как-то так. Я разозлился и он умер.
- Здорово! - восхитился Наронгсак. - Разозлился на кого-то и он умер. Обиделся — парализовало! Не понравился — окосел на оба глаза. Вот мне бы так!
Тигран промолчал, а Данила в сомнении покачал головой:
- А мне как-то не очень! Мало ли по какому поводу мы злимся. Надо сохранять хладнокровие, чтобы дров не наломать. Ведь потом не исправишь!
Летательный аппарат бандитов оказался транспортным квадроном неплохой грузоподъемности. Четыре реактивных турбины на мачтах обеспечивали приличную подъемную силу, а в горизонтальном положении давали скорость в три-четыре сотни километров в час. Правда, налегке. Специальный контейнер с обтекателями объемом в девять кубов цепляется за подвески снизу и за час с небольшим квадрон доставит его в нужное место на расстояние в полторы сотни километров.
- Очень недурственно, очень, - подытожил свой рассказ Наронгсак, обходя по кругу летающий грузовик.
- А управлять им ты умеешь? - осторожно интересуется Тигран.
- Да, - уверенно отвечает Наронгсак. - У всех квадриков управление одинаково. Но к турбинам надо привыкнуть, они тянут иначе, чем винты.
- То есть поднять в воздух и сесть ты сумеешь? - не унимается Тигран.
- Сумею! - твердо ответил Наронгсак.
Где находится поместье рептила - прогрессиста знал и Тигран и Наронгсак. Ничего особенного, просто именно на его землях и под его защитой кучковались местные либералы, демократы и прочие продвинутые. Жили немного скученно, но безопасно, так как ретрограды и консерваторы объединились в банды и политическим баталиям предпочитали незамысловатую резню всех несогласных и сомневающихся, а рептил прогрессист имел неплохую стражу и тщательно оберегал политических оппонентов. Правда, не уточняя, для чего именно.
План Данилы был прост. То есть прилететь, встретиться с девушкой, а дальше будет видно. Может, найдется человек, который что-нибудь знает о корабле. План по-детски наивен и глуп, но ничего умнее ни Данила, ни его друзья придумать не могли. Не объявления же вешать на все столбы — ищу, мол, космический корабль с протонным двигателем, кто знает отзовитесь, награду гарантирую. В глубине души Данила осознавал — не «Роджер» его волнует, а Наташа.
Квадролет с реактивными турбинами изредка взбрыкивает, словно нервный конь. Наронгсак изо всех сил старается приспособиться к новой машине, но получается не сразу. Он сосредоточен, молчалив и напряжен, как на приеме у стоматолога. Светит лампа в глаза, рот разинут, человек в белом халате нависает айсбергом, чуть слышно верещит бор … бур … СВЕРЛО!!! Тигран подозрительно смотрит на немного нервные манипуляции Наронгсака. Для простоты Тигран зовет индонезийца коротко — Наронг. Убедившись, что Наронг вроде освоился, поворачивается к Даниле.
- Ты уверен, что тебе надо встретиться с Натальей? - спрашивает он.
- Не знаю, - чуть помедлив отвечает Данила. - Я ведь понимаю, что ей лучше без нас. Женщине нужен дом, стабильность, условия. А что я могу ей предложить?
Тигран помолчал, бросил взгляд на сгорбившегося за пультом индонезийца.
- Ну хорошо, увидишь ты ее, поговоришь. Но зачем, если сам понимаешь, что она с тобой не останется? - спрашивает он.
- Увидеть хочу. Хоть раз. Руки коснуться, в глаза посмотреть, - вздохнул Данила. - Я понимаю, что это глупо, но поделать ничего не могу. Слетаем разок и все! Вон, Наронг пилотировать научится. Может, толкнем чего из контейнера, нам ведь деньги нужны.
- А что дальше? Как ты собираешься искать «Роджера»?
- Ну, как … найти мало, надо еще добраться до него. Даром нас туда никто не повезет. Нужен транспорт, нужны координаты. И за все это надо платить. А где взять бабло? Только заработать, другого способа я не вижу.
- И что же мы будет делать? - интересуется Тигран.
- Убивать и грабить! - раздается бодрый голос Наронгсака.
Он садится рядом, на немой вопрос — кто управляет посудиной? - небрежно отвечает:
- Автопилот. Так что насчет грабежа, я угадал?
- Почти, - кивнул Данила. - Только грабить и убивать мы будем не абы как, а по наводке и под крышей рептила передовых взглядов. В гости к которому мы летим.
- Ты предлагаешь нам стать наемными убийцами? - ужаснулся Тигран.
- Отличное предложение, я обеими руками «за»! - говорит Наронгсак.
Его глаза загораются огнем, лицо расплывается в счастливой улыбке — аж светится от радости.
- Ну, допустим, - в сомнении пожимает плечами Тигран. - А ты уверен, что наши услуги кому-то понадобятся?
- Сто пудов! Ты сам говорил, что рептил либерал «на ножах» со стариками людоедами. А лучшее решение политических проблем это заказное убийство чужими руками.
Тигран вздохнул, в очередной раз пожал плечами, криво улыбнулся:
- Ну, с учетом того, что слухи о тебе ходят устрашающие, может и получится. Но вдруг он захочет схватить тебя и продать за хорошую цену?
- Не-ет, он этого не сделает! - рассмеялся Данила. - Вот потом, когда все устаканится, партия людоедов ослабеет, а я стану представлять реальную угрозу его власти — да, кончит без рассусоливаний и малейших угрызений совести. Кстати, вас тоже.
- Что ж, наверно, ты прав. Враг моего врага мой союзник, в политике всегда так. В любом случае, другого варианта я не вижу, - согласился Тигран.
- Но не продешеви, - предупреждает Наронгсак. - Ты ведь ужас, летящий на крыльях ночи, а не хухры мухры!
Глава 3.
Поселок либералов представлял из себя укрепленный район, то есть с одной стороны линию миникрепостей или аванпостов, если кому французское название более по сердцу. А с другой стороны его защищает гряда каменных холмов и россыпь камней, через которые очень трудно перебраться на технике. Пересекающиеся сектора обстрела на земле и в воздухе, круглосуточное наблюдение и все такое в том же духе. Затем полоса дремучего леса, болото и обширный кусок каменистой пустыни. То есть, не смотря на либеральные склонности и демократические взгляды, рептил прогрессист трезво оценивал обстановку и привычки соплеменников иной поло … э-э … политической ориентации, потому жил, по сути дела, в крепости. Квадролет был взят на прицел еще на подлете. Определив, что бортовые оружейные системы не активированы и предупредив, что в случае малейшего подозрения летательный аппарат будет сбит, стража дала «добро» на посадку. Так называемый «гостевой аэродром» расцветает посадочными огнями, информационное табло в кабине квадролета приветливо мигает зеленым цветом. Аэродром называется гостевым, потому что на нем неизвестные прибывшие суда проходят последнюю проверку — команда инженеров поднимается на борт, проверяет и отключает все, что имеет отношение к оружию, опечатывает управление, изымает личное оружие у команды и броню. Только после этого вновь прибывшим позволяется покинуть борт. Который тоже опечатывается. Далее следует декларирование носимого имущества, сообщается цель прибытия и место предполагаемого времяпровождения. В общем, все как обычно.
- Я чувствую себя голым, - ворчит Наронг, когда вся компания покинула здание аэропорта.
- У тебя началась ломка? - спрашивает Тигран.
- Чего? - не понял Наронг.
- Трудно свыкнуться с ролью законопослушного гражданина. Ломка поведенческой модели, - поясняет Тигран.
- А, это … да! Поломалась модель.
- Куда идем? - спрашивает Данила.
- Не идем, а едем! - отвечает Тигран. - Дворец либерального короля по имени Хрстъ располагается примерно в пяти километрах от аэропорта, за городской чертой.
- Кого-кого?
- Имя такое у рептила, Хрстъ.
- Хыр … хры … а перевести на нормальный язык нельзя?
- Нет. Это начальные буквы его имени, аббревиатура. Приблизительный перевод таков: Отец Свободы Добрейшей Души Большого Ума.
Данила беззвучно шевелит губами, не то повторяя имя, не то матерно ругаясь. Вздохнув, бросает взгляд на оранжевое небо и роняет голову на грудь.
- Значит, Хруст. Пусть так! И как до него добраться?
- На такси, как еще! Вон, стоянка драндулетов.
Данила смотрит в указанном направлении, на лице появляется выражение неподдельного ужаса. На стоянке «драндулетов» расположилось полдюжины странных летательных аппаратов. Первое сравнение, которое приходит на ум при беглом взгляде - ванна с вентиляторами, холодильник с пропеллером, ступа Бабы-Яги на четыре места с турбинами. Данила не сразу понял, что это стоянка воздушных такси, то есть маломестные и маломощные квадроны, которые предназначены для перевозки пассажиров на небольшие расстояния. Идея хорошая, но смущало то, что … да все смущало! Корыто с вентиляторами по бокам в принципе не может быть транспортным средством. Автомобиль едет по земле, заглохнет двигатель не страшно. А эта штука летает на высоте до ста метров и если хоть один из вентиляторов откажет, то смерть неминуема! И никакие ремни безопасности не помогут. Вообще ничего не поможет.
- Нет, только не это! - твердо заявляет Данила.
- Да, только не я! - не менее твердо поддакивает Тигран.
- Другого транспорта нет, - пожимает плечами Наронг.
И действительно, никаких самодвижущихся тележек с электромоторами или двигателями внутреннего сгорания поблизости не наблюдалось.
- А в чем дело? - удивленно спрашивает Данила, оглядывая унылый пейзаж вокруг служебного аэродрома — редкие постройки, какие-то холмы и кучи мусора.
- Это нейтральная полоса, тут никто не живет, - ответил Наронг. - Да и дороги-то как таковой нет, полоса утоптанной земли. Так что садимся в «ванну» и летим. Пока вертушки не заняли местные работники, у которых вот-вот начнется обед.
Данила вздохнул, еще раз глянул в оранжевые небеса и даже перекрестился, чего никогда еще не делал.
- Ладно. Но ковер-самолет выбирать будешь сам. И пилота выбирать тоже будешь сам.
- А если брякнемся, отвечать тоже будешь ты, - сварливо добавил Тигран.
Воздушное такси, больше похожее на стиральную машину, чем на летательный аппарат, доставило в указанный район без приключений. Денег у Наронга на всех не хватило. Не растерявшись, он вытаскивает из-под полы нож, украшенный дорогими камешками. Таксист довольно улыбнулся и кивнул.
- Как ты пронес нож? - спросил Данила, выбравшись из машины.
- Холодное оружие с небольшим лезвием не возбраняется, - ответил Наронг. - Только стволы запрещены. Мы на месте, Данила. Веди нас, великий и ужасный!
Поместье либерала и демократа окружает невысокая ограда, за которой неторопливо прогуливаются патрульные, держа на поводках — Данила не поверил своим глазам! - небольших крокодилов. Приглядевшись, он увидел, что эти твари бесхвостые. И лапы длиннее. То есть это просто крокодилоподобные ящеры, которые способны быстро бегать , а хвосты им отрубают еще в младенчестве, чтобы не мешали. Как ротвейлерам.
- Они людоеды, - говорит Тигран, кивая на бесхвостых «собак». - И очень живучие, одной пулей не положишь.
- Только в голову, - уточняет Наронг. - А еще они быстро бегают.
- Спасибо. И так не по себе, еще вы умничаете, - буркнул Данила.
Он направляется прямиком к будке со шлагбаумом, откуда за незнакомцами с интересом наблюдает охрана — пара плечистых рептилов в неказистой броне. Открытые участки тела, в том числе и лица, покрыты не то узорами, не то какой-то сложной татуировкой на сказочные темы. Кожа стражников светло-серая, с пятнами. Типа кони в яблоках. «Местная якудза что-ли? - подумал Данила. - Уж больно хари разрисованные. Или у революционных демократов мода такая?» Местность вокруг не блещет красотой и буйством природы, хилые хвощи борются за жизнь под палящим солнцем с какими-то кактусами и кустарниками, много проплешин высохшей глины и полностью отсутствует видимая жизнь. Полоса растрескавшегося от сухости асфальта дышит жаром и больше похожа на застывшую вулканическую лаву, чем на дорогу. Но за оградой земля преображается — густая, ровно подстриженная трава, аккуратные клумбы с пышными цветами радую глаз свежестью и сочными красками, плещут фонтаны и щебечут летающие ящерицы, наполовину покрытые перьями и с клювами, как у птиц. Даже дорога из унылого асфальта выглядит, как шоссе категории 1А — разделительная полоса, окантовка, придорожный газон и ни единой трещинки или заплатки. А в ста метрах от ограды белеет мрамором «скромное» двухэтажное жилище борца за демократию, за все новое, прогрессивное вообще и в частности. «Обитель демократии» раскинулось на целое футбольное поле. Аккуратные клумбы цветов источают нежные запахи, раскинули ветви непонятные растения, похожие на кусты акации, зеленеет трава. И повсюду копошатся люди и рептилоиды — садовники, уборщики, подметальщики. «Все как у нас, - с кривой улыбкой подумал Данила. - Борцы за демократию и равные права для всех живут ни в чем себе не отказывая. А «кговавые» тираны ютятся в обычных квартирках, проводят редкие выходные на дачах, похожих на сараи, остальное время работают с утра до ночи. Интересно, тундра на этой планете есть? Вот бы туда отправить всех этих либералов и демократов. Причем с семьями. И кто не сдохнет за десять лет, тем разрешить работать уборщиками мусора. До пенсии. Если доживут».
Настроение портится окончательно. Палящее солнце тоже благодушия не добавляет. Навстречу Даниле выходит один из охранников, немигающие глаза пресмыкающегося смотрят внимательно и пренебрежительно, будто к нему нищий осмелился подойти. Данила действительно выглядел неказисто: ни блистающей брони, ни одежды из дорогой ткани — куртка и штаны из потертой замши, макушку прикрывает соломенная шляпа. А охранники, как и все простаки, судили о незнакомцах по одежде. Данила и рта не успел раскрыть, как стражник небрежно цедит сквозь острые клыки:
- Чего надо, оборвыш?
У Данилы дернулся левый глаз.
- Здесь работает женщина по имени Наталья. Могу я ее увидеть?
- Можешь, - хмыкнул стражник. - Счас посмотрю, может фотография есть.
Спутники Данилы стоят поодаль. Услышав ответ охранника, Наронг легонько тычет в бок Тиграна, в глазах появляется довольный блеск — будет драка! Тигран криво улыбается в ответ — вопрос можно решить мирно, чего сразу в морду-то?
Данила вздохнул. Не хотелось начинать с конфликта, но есть такая категория мыслящих существ, у которых туго с мозгами, а гонора избыток плюс полное отсутствие понятия о приличии. Жлобство так же вечно, вездесуще и неистребимо, как глупость и закон всемирного тяготения. Чувствуя, что закипает, Данила опускает глаза и мысленно твердит себе — спокойно, не начинай …
- Слушай меня внимательно, петродактиль. Твою морду не отличить от задницы, но ты все-таки напряги остатки мозжечка и вызови для меня и моих друзей электромобиль. С водителем. И сообщи своему хозяину, пусть встретит меня на пороге. Исполняй!
Как правило, после такой или ей подобной фразы наступает краткая пауза. Редко кто без ответного базара бьет сразу в торец. Набычившись, изрекают «че ты сказал?». Или «чиво-чиво!?». Бывают смешанные варианты - «чиво-чиво? че ты сказал? да я тебя ...» и далее в зависимости от фантазии «униженного и оскорбленного». То есть время для обдумывания дальнейших действий имеется. Можно проблеять извинения, можно убежать … каждый был в такой ситуации. И, если ты знаешь, к чему это приведет, не трепи языком!
Данила бьет сразу и без замаха, наискосок, справа налево в массивную челюсть рептила. От такого удара трещат зубы, мутнеет сознание и отключается вестибулярный аппарат, а обмякшее тело валится, как мешок с картошкой. Стражник падает мордой в землю, подняв облачко пыли. Данила отшвыривает дурацкую соломенную шляпу, тяжелый взгляд упирается в расширившиеся глаза второго стражника. Двое патрульных, беседовавших о чем-то, застывают соляными статуями, только бесхвостые крокодилы на поводках начинают глухо рычать, реагируя на резкие движения незнакомца. И они же первыми начинают скулить и прятаться за ногами своих хозяев. Стражник оглядывается на скулящих животных, растерявшиеся патрульные пытаются успокоить подопечных, но те продолжают скулить и даже пытаются убегать, но поводки не дают.
Данила перешагивает через лежащего без движения рептилоида, подходит ближе. Стражник поворачивается на звук шагов, недоумение и злость уступает место страху, руки начинают трястись. Мгновенно осунувшееся лицо белеет, натягивается шкура на скулах, стражник оседает на землю, губы чуть шевелятся.
- Это ты!!! - потрясенно шепчет он. - Тот самый …
- Угадал, - буркнул Данила. - Теперь живо делай то, что я сказал.
Стражник опрометью кидается в будку, едва не выломав дверь. Данила огибает шлагбаум, идет по дороге, с любопытством оглядываясь по сторонам и не обращая внимания на патрульных, которые продолжают стоять с вытянутыми лицами, дергаясь в такт с рывками «псов», которые скулят не переставая и закрывают глаза лапами.
- Вот это я понимаю, - с удовлетворением произносит Наронг. - Уважаемый человек идет, не кто нибудь! Пошли-ка за ним, Тигран.
Перепуганный стражник срывающимся от волнения голосом что-то невнятно кричит в микрофон. Патрульные приходят в сознание и, выпутавшись из поводков, шустро удаляются прочь.
- Тишина какая! - удивленно говорит Тигран.
- Чего? А, да, - соглашается Наронг. - Действительно, тихо. И пусто!
Он кивает на стремительно убегающих патрульных, на садовников рептилоидов, которые бросив ножницы прячутся в кустах. Некоторые из людей тоже на всякий случай приседают за клумбы и даже ложатся на землю — мало ли кто пришол, ведь революция у нас!
Когда до замка — домом жилище демократа никак не назвать! - остается пара сотен шагов, с боковой дорожки выезжает садовый электромобиль с полотняным тентом вместо крыши. Водитель закладывает вираж с разворотом и драндулет, похожий на автомобиль для гольфистов, мчится навстречу. За рулем совсем молоденький рептил, желтокожий и татуированный, как звезда рэпа. Электромобиль тормозит, водитель спрыгивает с сиденья и на всякий случай отступает на пару шагов. Желтые, как лимон, глаза с вертикальными зрачками «горят» от любопытства, надбровья приподняты, массивная челюсть заметно дрожит. Люди размещаются на сиденьях, Данила кивает рептилу на рулевую колонку — веди!
Рептил садится с таким видом, словно ждет выстрела в затылок. Движения неуверенны, жесты замедлены, голова втянута в плечи. Электромобиль движется ровно по середине дороги, неспешно и важно. Сад словно вымер — вокруг никого, только ветер шелестит листвой и бестолковые бабочки машут крыльями, торопясь напиться нектара, пока никто не мешает. Пейзаж ухоженной природы Даниле наскучил. Он смотрит на сгорбленную спину водителя, голова занята мыслями о предстоящей встрече с Наташей. Каково ей здесь? Все-таки рептилоиды не люди, многие из них еще живут старыми понятиями. Для них человек если не еда, то уж точно не ровня. Ударить, оскорбить или посмотреть как на пустое место для рептилоида, даже самого продвинутого, проще простого. Вековые традиции и привычки так просто не уходят. Убийство человека до сих пор не является особо тяжким преступлением для рептилоидов, а законы нового общества несовершенны.
«Вдруг Наташу обижают? - думает Данила, упершись взглядом в сгорбленную спину водителя. - Домогаются … нет, какие могут быть домогательства у рептила? А вот поиздеваться просто так, от нечего делать, они могут. Ведь защитить девушку некому!» Рассуждения о беззащитности Наташи быстро доводят Данилу до состояния «белого каления». Ему уже кажется, что главный мучитель Наташеньки этот вот татуированный водила электромобиля, наглец и выскочка, которого надо на куски порвать … рептилоид пронзительно вскрикивает и бросается прочь из кабины. Через несколько шагов падает на горячий асфальт. Кожа покрывается синими трупными пятнами, изо рта идет пена, глаза вылезают из орбит. Неуправляемый электромобиль утыкается носом в бордюр, мотор глохнет. Данила больно стукается лбом об стойку для тента и едва не выпадает из салона. Злобные мысли улетучиваются, возвращается способность трезво рассуждать и анализировать происходящее. В сознание врывается голос Наронга:
- Данила, ты что делаешь!? - кричит он. - Убьешь водилу, переговорам конец. Приди в себя!
Данила удивленно озирается вокруг себя, видит перепуганного Тиграна и Наронгсака, продолжающего говорить что-то еще.
- Да что случилось-то? - спрашивает Данила и тут видит рептила водителя, который дрыгается на асфальте, будто лягушка на лабораторном столе.
- Оживи его. Немедленно! - ледяным голосом приказывает Тигран. - Иначе конец всем нам.
Данилу словно холодный душ окатил — он почти убил рептила, который всего лишь шофер. Его злость, которая случайно персонифицировалась на водителе, прямо сейчас, на глазах у всех, лишает его жизни каким-то особо мучительным способом. Ну, капец полный, вот только этого не хватало! Данила хватается за голову.
- Я не хотел, не хотел … черт, как его оживить-то? Я ведь только убивать умею!!!
- Ну, думай о чем нибудь хорошем, - подсказывает Наронг. - Типа, возлюби ближнего своего.
- Ага, хороший совет, возлюби ближнего своего рептилоида, - недовольно бормочет Данила, но ничего другого в голову не приходит. - Как же его полюбить-то, блин!
Однако любовь не понадобилась. Едва только Данила «переключился» на испуг и недовольство собой, как шофер перестает дергаться. Обессиленно переворачивается лицом вниз, с трудом встает на четвереньки. В следующее мгновение спина выгибается горбом, раскрывается пасть и на чистенький асфальт с утробным рыком низвергается содержимое желудка. Проблевавшись, шофер пятится, не вставая на ноги, низко опустив голову и не глядя на страшных людей. Движение ускоряется, рептил преодолевает бордюр и скрывается в кустах.
- Нормальный ход, - удовлетворенно говорит Наронг. - Все видели, слух о твоем могуществе уже достиг ушей правителя, можем ехать.
- Куда? - тупо спрашивает Данила.
Он настолько ошарашен происшедшим, что соображает с трудом.
- Ты на свидание с девушкой. А мы так, типа экскурсия.
- Водителя нет, - продолжает «тупить» Данила.
- Это электромобиль. Руль и две педали - тормоз акселератор. Проще простого, - терпеливо объясняет Наронг. - Давай!
Данила послушно садится на место водителя. Электродрандулет трогается с места, как лягушка прыгает и шустро набирает обороты. Свежий ветер, приятные запахи цветов и бодрящее чувство движения приводят сознание в порядок, Данила начинает соображать.
- Как-то нехорошо получилось, не находите? - спрашивает он.
- Как у слона в посудной лавке, - кивает Тигран. - Но, с другой стороны, все поняли, с кем имеют дело. Переговоры будут успешными.
- Ты про Наташу?
- О Боже! Я про рептила по имени Хруст, для которого мы будем убивать и грабить.
«Отец рептильной демократии» наблюдал за приближением электромобиля, стоя на пороге дома. Рядом сбились в кучку помощники, референты, ассистенты и просто подхалимы И все они хорошо видели, что произошло с водителем.
- Значит, все правда, - шепчет один из них. - Низшее существо действительно обладает гипнотической силой. Как же его убить?
- Никак! - рявкнул хозяин, обернувшись к подданным. - Даже думать не сметь! Если он слышит мысли, то вам не несдобровать. Только страх — вот что должен ощущать этот человек. Наш страх! Запомните, он нужен мне. И я оторву голову любому из вас, если низшее существо заподозрит ловушку. Проводите его в мой кабинет. А его спутников накормите самой лучшей едой, они наверняка жрать хотят.
- Садитесь, - предлагает рептилоид стоя на середине комнаты, едва только Данила в сопровождении секретаря переступает порог. - Я представляться не стану. Вы наверняка знаете, как меня зовут и кто я.
- Да, господин … э-э … простите, не знаю вашего титула, - говорит Данила, садясь в неудобное глубокое кресло с высоченной спинкой.
Рептилоид тоже опускается в кресло с другой стороны стола.
- Без титулов и званий, - предлагает хозяин. - Зовите по имени, ведь оно вам известно.
- Хорошо, - кивает Данила. - Мое имя вам тоже известно, так что без церемоний. Итак, Хруст — я хочу вернуть кое-какое имущество, которое у меня украл один человек. Этот человек обладает могуществом и достаточно влиятелен среди людей. Мне нужны деньги, чтобы бороться с ним, победить и вернуть утраченное.
- Что ж, вы не ошиблись в оценке моего состояния, - говорит рептил. - Я действительно один из самых богатых и в состоянии дать вам ...
- Вы не поняли, - перебил его Данила. - Я не вымогатель. И не проситель.
- А кто же вы? - слегка сощурил немигающие глаза рептилоид.
- Скажем так, я человек, который решит ваши политические разногласия с оппонентами. Путем ликвидации этих самых оппонентов. Вы оплатите мне эту работу, после чего я разберусь со своими проблемами, которые к рептилоидам отношения не имеют.
- Ах вот как! - произносит рептилоид и встает из-за стола.
Некоторое время он прохаживается по комнате, полы длинного и неудобного — халата? Нет, камзол наверное или что-то в этом роде, потому что рукава до пола, а руки рептилоид просунул в отверстия и сложил на груди. Могущественные люди всегда одевались в неудобные одежды, как бы подчеркивая, что их сила не в руках, а во власти. Примерно так думал Данила, глядя на рептилоида по имени Хруст, размышляющего в такт шагам. Размышление несколько затянулось и Данила с любопытством оглядел кабинет. Что ж, внешние признаки власти и вообще высокого положения владельца во всех мирах похожи. Высокий потолок, несуразно тяжелые и тоже высоченные двери с рукоятями размером с полено, да еще и украшенные дурацкими завитушками. Кресло хозяина на подставке, спинка чуть ли не под потолок. Стены скрыты под гобеленами на тему природы, пара информеров с потухшими экранами располагается по бокам широкого окна с видом на пруд. Не хватает только портрета царствующей особы на стене в полный рост и застекленных стеллажей во всю стену с книгами. Типа все прочел!
Портреты, стеллажи, письменные столы неподъемного вида и прочие прибамбасы лишь мишура, долженствующая внушать страх и уважение, сбивать с толку и приспускать ниже плинтуса вошедшего. Если короля играет свита, то начальника играет кабинет. Непременно отдельный, монументальный и хмурый. Средство передвижения начальника тоже не просто автомобиль или там карета, нет! Бронированный сундук на колесах, с таинственным вооружением и возможностями! И непременно черный, как фрак балаганного фокусника. Или как у шпрехшталмейстера, который объявляет в балагане о выходе на арену фокусника. Правда, в «развитых демократиях» замшелые привычки авторитарного прошлого выброшены на свалку, кабинеты делают в светлых тонах, мебель легкая и тоже светленькая, начальство одевается джинсы-маечки, источает улыбки, демонстрируя искусственные челюсти и зубы по цене автомобиля каждый клык. И с такими же улыбками сдирают три шкуры.
Мир сменил одежды, но замашки остались от каменного века.
Данила так задумался, что вздрогнул, услышав голос рептилоида:
- Данила! Господин Данила!!
- Да-простите-задумался, - на «автомате» ответил Данила. - Рассматривал-ваш-кабинет- у-вас-отличный-вкус.
- Благодарю, - склонил голову рептилоид. - Так вы предлагает мне вашими руками устранить конкурентов?
- Вы так формулируете вопрос, словно наш разговор записывается, - усмехнулся Данила. - Зачем вам компромат на меня? Ваши соплеменники и так меня ненавидят и убьют при первой возможности. А люди только плечами пожмут, когда узнают, что я убиваю рептилоидов по заказу другого рептилоида.
- Вы правы, - кивнул рептилоид. - Поэтому никаких записей не ведется. Обвинений со стороны моих оппонентов в использовании грязных методов я тоже не боюсь. Потому что рассчитываю, что вы ликвидируете всех.
- Так мы договорились? - спрашивает Данила.
- В целом да. Осталось уточнить детали — техника, оружие, объект атаки и так далее. Думаю, мои помощники с этим справятся. Я отдам нужные распоряжения, а вы пока можете отдохнуть с дороги. Я слышал, что вы … э-э … немного попутешествовали? - с усмешкой говорит рептилоид.
- Небольшой отпуск за свой счет, - уклонился от прямого ответа Данила. - Одна просьба к вам — среди людей, которые работают у вас, есть женщина по имени Наташа. Могу я ее увидеть?
- Э-э, моя управляющая прислугой, если не ошибаюсь — да, можете. Думаю, она же проводит вас в комнату для гостей. Сейчас я ее приглашу.
Данила выходит из кабинета. На душе становится скверно, словно в предчувствии неприятного разговора. В глубине души Данила понимал, что он виноват. Ведь бросил же! Струсил и бросил. А когда вышел облом, вернулся. Но вдруг она поймет, думал он. Ей легко рассуждать, она родилась в этом мире, а он чужак. И, когда появилась возможность, попытался вернуться. И если бы не идиотская история с полицией, то … что? Да остался бы и забыл обо всем и обо всех!
Данила подходит к распахнутому окну. Поток воздуха, насыщенный запахом трав, окатил с головы до ног, взъерошил отросшие волосы и остудил разгоряченное лицо. За спиной послышались легкие шаги. Данила невольно съеживается, в голове мелькает трусливая мыслишка — может, не она? Заместительница там, помощница … стукнула распахнутая дверь.
- Слушаю вас, господин! - раздается знакомый голос и Данила съеживается еще больше — она!
Данила поворачивается. Девушка одета просто, в брючный костюм полувоенного типа, волосы собраны в пучок на затылке. Взгляд Наташи холоден и равнодушен. Так смотрят на незнакомых людей, которые в неурочный час постучали в дверь.
- Да, слушаю вас, - ровным голосом произносит девушка.
Она делает пару шагов навстречу, оставляя дверь в кабинет рептилоида открытой. Данила молча смотрит на нее, в голове вертятся дурацкие фразы из фильмов типа «здравствуй-дорогая-я-вернулся-ты-меня-не-узнаешь». И еще более глупые - «я-так-по-тебе-скучал».
- Я скотина, - выдавил из себя Данила.
Девушка не произносит ни слова, но во взгляде легко читается ответ — знаю. Пожимает плечами и продолжает молчать. В глазах пустота. Данила вздыхает — все ясно, проникновенную речь можно не продолжать. Разводит руками, снова опускает глаза … пора идти!
- Прости, я был дураком. И, наверное, остаюсь таковым и сейчас. Ты права.
Девушка слегка наклоняет голову, то ли соглашаясь, то ли просто так. Затем поворачивается на каблуках и уходит ровной походкой уверенного в себе человека. Звуки шагов кажутся неестественно громкими, словно стук метронома над ухом. Проводив взглядом Наташу, Данила подходит к полуоткрытой двери в кабинет «лидера демократических сил»:
- Благодарю. Встреча как-то не заладилась, я пройдусь по саду. Если не возражаете.
Хруст оказался щедр. Впрочем, щедрость политика легко объяснима теми дивидендами, которые он получает в результате устранения оппонента-конкурента. И в это смысле заказное убийство депутата или, скажем, ликвидация партийного функционера тоже самое, что война между военно-политическими блоками — цели одинаковы, разница лишь в масштабе. Данила «со товарищи» получил в свое распоряжение неплохой транспортер типа «земля-воздух», оснащенный всем необходимым вооружением и приборами. В придачу к нему заброшенный аэродром с небольшим складом и оборудованием для незначительного ремонта. Что вполне логично — не латать же дыры, полученные в боях, на лужайке перед дворцом Хруста?
После тщательного осмотра техники, учиненного Наронгсаком и Тиграном выяснилось, что все серийные номера и таблички с наименованиями на корабле уничтожены, помещения продезинфицированы так, что можно медицинские операции проводить без опасения подхватить заразу. От личного оружия и брони отказались сразу — своего хватает. В смысле, в инсекты подбросили. Но об этом Данила решили не рассказывать, мало ли что.
Глава 4.
Закон природы гласит — слабые ищут покровительства сильного. И находят. Вассальную зависимость придумали отнюдь не в средние века, а гораздо раньше и вовсе не люди. Лагерь рептилоидов консерваторов, условно говоря, делился на три примерно равные части. Силы, средства и амбиции главарей находились в шатком равновесии, а взаимоотношения на грани войны. Что, впрочем, нисколько не мешало обмениваться любезностями, участвовать в дискуссиях о будущем мироустройстве и круглосуточно шпионить друг за другом в поисках компрометирующих сведений и слабых мест. Компромат необходим для отравления жизни, слабые места нужны для нанесения ударов. Желательно скоропостижно смертельных.
Мелкие банды, то есть партейки, объединялись в альянсы, дабы образовывать мезальянсы с теми, кто сильнее и так далее, что бы в конце концов превратиться в мерзкое, отвратительное политическое месиво во главе с наиподлейшим гадом и скотиной — господином председателем! Таких мезальянсов, то есть партий, было несколько. В общем, как у нас. Сие сходство сильно облегчало задачу Даниле в том смысле, что бросаться на помощь сопернику не станут и можно спокойно бить по одиночке. Конечно, лучше всего собирать компромат, лгать и клеветать в средствах массовой информации, убивать исподтишка, обливать грязью близких и врать о предках. И делать все это можно, не отрывая потного зада от дивана. Конкуренты начнут убивать друг друга. А там, где пролилась хоть капля крови, хлынет поток!
Но на это нужно время, профессиональные подлецы журналисты, продажные чиновники и целая армия провокаторов, а где их взять? Это у нас на Земле их готовят на факультетах журналистики, государственной службы и социологии. Тысячами каждый год выпускают, бери не хочу! А здесь, на истерзанной гражданским противостоянием земле рептилоидов, где их найдешь? Наронгсак хорош как пилот и стрелок, Тигран всезнайка и ботаник. Так что все надо делать самому, а необходимых знаний нет и рук только одна пара.
На небольшом совещании решили начать с классики — бить в лоб без всяких там благородных изысков в стиле князя Святослава типа «иду на вы», чтобы в спокойно обстановке расчленить труп, ограбить и замести следы. То есть перебить охрану, уничтожить главаря, ограбить и сжечь арсенал, натравить мародеров для затирки следов и уйти. Фундаментом успешного разбоя являются точные разведданные, эту обязанность возложили на Хруста. Рептилоид кивнул, едва заметная улыбка людоеда шевельнула узкие губы — будет все и даже больше.
Что ж, да здравствует геноцид и сопутствующие ему товары!
Съезд — бандитская сходка! - конкурирующей партии «Рабочая демократия» проводится в помещении для релаксации, превращенного в актовый зал. Пальмы убраны, бассейн с подогревом осушен и засыпан, картины непристойного содержания на стенах упрятаны под гобелены, расставлены стулья, для руководства оборудована трибуна и президиум. Вообще, дом бывшего рептила высшей касты приведен в партийный порядок. Ну не может один из руководителей революции достоинства жить и работать во дворце тирана и кровососа зеленошкурого! Барельефы сбили, статуи убрали, цветники скосили и посадили травку. А предметы роскоши, которыми так любят окружать себя представители любой власти, до поры до времени сложили в обширный подвал. Не выбрасывать же! В многочисленных комнатах дворца расположились секретари и прислуга, охрана разбила палатки на лужайках. Братки продолжают съезжаться, периодически вспыхивают скандалы разной степени горячности, но до стрельбы и мордобоя не доходит. Все понимают, что так можно лишиться союзников и остаться ни при делах. А то и вовсе лишиться всего, включая жизнь, ибо свора набросится.
Итак, дымят полевые кухни охраны, секретари и помощники самовыбранных (бывают другие?) депутатов шлифуют тексты выступлений, сами «народные представители» чинно занимают места. В зале стоит сдержанный гул — что-то обсуждают, рассказывают сплетни, бурчат на условия — стулья жесткие, неужели кресел не нашли? На что получают резонный ответ — так ведь революция же, коренная перестройка общества, история творится на наших глазах, а вы о стульях! Народ … нет, НАРР-РОД!!! страдает от беззакония и нуждается … да-да, именно нуждается в порядке и законности, терпит лишения и ждет прорыва, а вы о креслах. Разделите, так сказать, трепетные чаяния. И вообще скромнее надо быть, вы уже депутаты, а не бандиты с большой дороги.
Председательствующий, дородный белошкурый в крапинку рептил, бывший лабазник, а ныне создатель и уважаемый руководитель партии «Рабочая демократия», восходит на трибуну, дабы провозгласить повестку съезда. Что-то там об итогах, борьба за права простолюдинов, не останавливаться на достигнутом, двигаться вперед и какие будут предложения. На гул и непонятные хлопки снаружи никто не обратил внимания. Однако шум усилился, хлопки становятся громче и подозрительно напоминают взрывы. Депутаты в зале начинают прислушиваться, некоторые встают с мест. Председательствующий рептил берет колокольчик, намереваясь призвать депутатов к порядку… с ужасным грохотом рушится кусок стены! В образовавшуюся брешь врываются звуки боя — оглушительные взрывы, визг осколков, вопли умирающих и раненых, беспорядочная стрельба и крики. Всю эту мешанину перекрывает рев моторов и гул турбин, сквозь которые слышны очереди из автоматических пушек. Остатки стены осыпаются, поднимая новые клубы пыли, сквозь мутную пелену видно, как взлетают на воздух квадроны охраны, горят строения и пылают дома. Среди дымных разрывов суетятся охранники, беспорядочно стреляя в небо, а где-то там кружится неизвестный летательный аппарат, обрушивая вниз град снарядов.
Внезапно выстрелы стихают, шум двигателей уменьшается, словно нападающие поднимаются вверх. Спустя несколько мгновений раздается слабый хлопок. Меркнет солнечный свет, ослепительная вспышка озаряет землю, обрушивается огненный дождь. Зеленое поле, на котором располагался временный палаточный городок охраны депутатов, вспыхивает мгновенно и сразу, будто бумага, намоченная в бензине. Вырастает стена огня, жар врывается сквозь брешь в стене, опаляя депутатов. Те, что стоят ближе к пробоине, с воплями падают на пол, закрывая ладонями обожженные лица. Загорается одежда, тлеют паркетные полы, пересушенная ткань настенных гобеленов вспыхивает, как солома. Зал собрания наполняется дымом, огнем и криками. Перепуганные рептилоиды бросаются в глубь помещения, образуя плотную толпу вокруг президиума. Никто ничего не понимает, многие с испугом смотрят в пролом, но некоторые обращают взоры к председателю партии — уж не его ли «фокусы»? Однако партийный вождь стоит сам не свой, лицо искажено страхом, руки трясутся, в немигающих глазах стынет вопрос — кто стоит за внезапным нападением?
Ревущее пламя спадает, из дымной мглы выступают две фигуры в блестящих доспехах, закрывающих тело и голову. Не обращая на огонь, двое неизвестных идут по горящей земле. Войдя в здание они расходятся в разные стороны, появляется странное на вид оружие, которое буквально надевается на руки, закрывая их до локтей. Некоторые из бандитов — э-э ... депутатов, да-да, депутатов! - узнают плазменные ружья, о которых ходят страшные слухи. Такие стволы стоят бешеных денег, их нет на вооружении ни у одной банды, армия и полиция только облизываются на картинки. А еще броня у этих неизвестных тоже какая-то невиданная, инопланетная!
Все тлантливые преступники, высокопоставленные чиновники, депутаты и директора госкорпораций обладают тонким, даже тончайшим чутьем. Но в данной ситуации любой дурак сразу понимает, что люди — а это они, твари съедобные и возомнившие о себе! - в странной броне и с инопланетным оружием не подарки будут раздавать. В едином порыве, словно многоклеточный организм, толпа депутатов кидается к дверям, некоторые прячутся за столом, пара-тройка совсем лишившихся ума бросаются в пролом навстречу огню.
Мерцающие фиолетовые шары срываются с рук людей и, будто молнии, поражают рептилов сразу десятками, разрывая тела на дымящиеся кровавые куски. Запах горелого мяса и крови наполняет зал. Давка, возникшая в дверях, мгновенно превращается в гигантский костер после попадания сразу нескольких фиолетовых шаров. Рушится потолок от прямого попадания странного снаряда, хороня под обломками мертвых и живых. Бойня продолжается от силы пятнадцать двадцать секунд. Стихают крики, тухнет пламя, рассеивается дым. Горы трупов и мусора запорошило пылью, догорают остатки мебели. Посреди этого ужаса возвышается чудом уцелевшая трибуна и господин председатель, трясущийся и ставший почти прозрачным от страха.
- Уходим? - спрашивает Наронгсак по внутренней связи.
- Да, - отвечает Данила. - Скажи Тиграну, пусть садится, а я сейчас.
Он направляется к председателю, перешагивая через тлеющие останки депутатов. Иной раз оступается и тогда под тяжелыми сапогами громко хрустят кости, лопаются черепа и трещат ребра. Так как разговаривать с опущенным забралом не вежливо, это известно еще с рыцарских средних веков, Данила поднимает забрало и, придав лицу максимально дружелюбное выражение, спрашивает господина председателя:
- Слушай внимательно, жаба генномодифицированная! Меня интересует расположение складов с оружием, техникой, сколько у тебя осталось бойцов и где дислоцируются другие банды. Понял нет?
Рептилоид покрывается трупными пятнами, которые растут и расширяются прямо на глазах, словно под кожей растет ком льда. Вертикальные зрачки сужаются до толщины нити, глаза разъезжаются и закатываются под низкий лоб. «Вот черт, подыхает! - понял Данила. - Надо как-то взбодрить что-ли. Только вот как?» Просторная одежда рептилоида напоминает поповскую рясу или боярский кафтан, тяжелое тело просто выскользнет из нее, если взять и встряхнуть. Думать некогда, Данила хватает рептилоида за шею обеими руками, уже почти закрывшиеся глаза лезут на лоб, гаснущий взгляд замирает на лице страшного человека. Мелькает искорка сознания и Данила как будто цепляется за нее, не давая окончательно погаснуть. В мозгу появляются какие-то смутные картинки — густой лес, крутые склоны, поросшие низкорослыми папоротниками. Возвышается ангар с покатой крышей по середине лощины, люди и рептилоиды таскают ящики. Ангар лишь прикрытие, в самом конце металлические створки ворот распахнуты во всю ширь, уложены рельсы, вход в подземелье … изображение тускнеет! Данила злобно трясет обмякшее тело, мощная оплеуха на несколько секунд возвращает рептила в реальность. Извилистая река, полоса безжизненного песка и камней, вдали горный хребет, ущелье и та самая лощина посреди заросших холмов — все! Жизнь окончательно покидает тело рептила, обмякший труп валится на землю. Начинает рушиться кровля, пламя разгорается с новой силой, пожирая останки убитых. Размышлять об увиденном некогда. Данила бросается прочь из здания, за спиной ревет огонь, жар ощутимо припекает спину, а навстречу устремляется холодный воздух снаружи.
Квадролет под управлением Наронгсака висит над землей, аппарель открыта, Тигран топает и машет руками, беззвучно разевает рот. Наверно, вежливо приглашает взойти на борт. Данила бежит изо всех сил, до края аппарели метра два с половиной, но это ерунда. Оттолкнувшись от земли, Данила буквально влетает в салон, удачно пришвартовавшись прямо у стенки. Створка тотчас начинает закрываться, Тигран отступает от края.
- Ты спятил? - слышит Данила возмущенный голос Тиграна, едва сняв шлем. - Мы не можем торчать здесь ни одной лишней минуты, а ты рептила обнимаешь!
- Не обнимал, а допрашивал, - поправил Данила. - И, между прочим, не зря! Идем, расскажу.
Квадролет идет на автопилоте, внизу проносится земля в зеленых пятнах леса, которые чередуются с блестками озер и болот. Скорость невелика, торопиться некуда. Данила даже подумывает о посадке. Ну, что бы без спешки обсудить важны вопрос — что за картинки выдавал мозг умирающего от страха рептила?
- Может, просто бред от недостатка кислорода? - предположил Тигран. - Ты же сдавил ему шею, я видел.
- Нет, это было потом, - оправдывается Данила. - Он глаза закатил, как только я забрало поднял.
- И ты решил приободрить его, чуточку придушив? - не унимается Тигран.
- Он падал, я схватил его за шею, потому что иначе было не удержать!
- Логично. Но в другой раз хватай за что-нибудь другое.
- Расскажи еще раз, что ты видел, - просит Наронгсак. - И подробно.
Данила повторил. Наронгсак некоторое время молчит, затем произносит:
- Похоже на склад оружия.
- Судя по размерам, там должен быть целый арсенал, - пожимает плечами Данила. - Но почему перед смертью он думал о нем?
- А что тут такого? - удивился Наронгсак. - Оружие в объятой смутой стране лучшая валюта.
- Нет, тут что-то не то, - поморщился Тигран. - Перед кончиной о складе не думают.
- Можно подумать, ты уже умирал и знаешь, о чем и как надо думать!
- Ну, уж точно не о чем-то материальном, - махнул рукой Тигран.
- А если в том ангаре хранится нечто очень важное? - предположил Данила. - Настолько важное, что ни о чем другом он и думать не мог?
- Например? - спросил Тигран.
- Давайте рассуждать, - говорит Данила. - Общество рептилоидов расколото, законы не действуют, будущее не определено. Рептил, которого я удушил … ну, умер у меня на руках, был не простым работягой, а политиком. Он стремился к власти. Его взгляды во многом были схожи со взглядами Хруста, они были соперниками, но никак не антагонистами. Что, если в том ангаре прячется тот пресловутый туз в рукаве, который побьет козыри Хруста и других претендентов на трон?
- Я же говорил — оружие! - ворчит Наронгсак.
- Но какое? - спрашивает Тигран. - Образно выражаясь, каким должен быть «ствол», чтобы победить всех? Атомная бомба не годится, как и любое другое оружие массового поражения, потому что его применение уничтожит все живое на континенте. Что это может быть?
- Да чего тут языками молоть! Давайте слетаем и посмотрим, - предложил Наронгсак. - Данила, ты ведь помнишь маршрут?
- Чисто визуально.
- А больше и не надо. Смотри на карту, тут не так много извилистых речек.
Река петляет среди безжизненной пустыни. Заросшие зеленью леса остались позади, впереди темнеет неровная полоса холмов. Наронг поднимает квадролет выше. Ему надоело петлять на низкой высоте над рекой, но приходилось, так как Тигран высказал опасение, что за неведомым ангаром может наблюдать стационарный спутник.
- Типа нас не увидят что ли? Если лететь ниже?
- Труднее обнаружить.
- Фигня полная! Этот драндулет «фонит» на любой высоте.
- Не скажи! В этом районе имеются залежи радиоактивной руды, электромагнитные сканеры не дают нужной четкости …
Данила слушал спор двух «знатоков» в пол уха, поглощенный мыслями о загадочном ангаре. Чего умирающий рептил так испугался? Что там такого ценного скрыто, что перед смертью он думал об этом чертовом складе? Ведь принято думать, что революционер прежде всего патриот, убежденный, упертый и железобетонный фанатик своей идеи. Тем более, что народ рептилоидов сейчас находится в реальной опасности, а идеологический раскол никогда до добра не доводит. Люди, годами служившие рептилам пищей и бесплатной рабочей силой, обязательно воспользуются ситуацией, чтобы если не полностью уничтожить рептилоидов, то хотя бы опустить их на уровень рабов. А то и вовсе говорящего скота. Инсекты, давние враги рептилоидов, с удовольствием помогут в этом. А он о каком-то складе думает!
Может, он просто дурак? Разумные существа, вознесенный судьбой на вершину, довольно часто на поверку оказываются весьма посредственными личностями, если не хуже. Иной раз, читая биографию какого нибудь «государственного деятеля», диву даешься его откровенной дурости. Примеров несть числа, начиная королями-царями-генсеками и заканчивая мэрами-депутатами-боярами. А уж сколько самонадеянных идиотов и подлецов среди «творческих» личностей типа сочинителей занимательных историй, то есть писателей — вовсе счету не поддается! Но ведь им верят, всем этим гайдарам, солженициным, акуниным и прочим, руководствуются их указаниями, даже рискуют жизнью, претворяя в жизнь так сказать. Почему? В чем секрет дурака, которому верят, словно богу?
Известное выражение «идея становится материальной силой, когда она овладевает массами» в оригинале выглядит так: «теория становится материальной силой, как только она овладевает массами». И далее: « Теория способна овладеть массами, когда она доказывает ad hominem» (с латыни — доказательство применительно к данному лицу). Иными словами, теория должна отвечать интересам и потребностям того человека, к которому обращена. «А доказывает она ad hominem, когда становится радикальной. Быть радикальным значит понять вещь в ее корне (radix с латыни «корень»). Но корнем для человека является сам человек». ( 1844г. Карл Маркс, статья «К критике гегелевской философии права»). То есть дай человеку то, что он хочет. Именно дай, зарабатывать каждый дурак может.
Эту нехитрую истину, столь тяжеловесно сформулированную Марксом, человечество знало со времен царя Хаммурапи. Вообще с того дня, как появились цари, вожди и предводители разбойничьих шаек. «Отнять и поделить» - вот смысл и содержание всех революций, мятежей и восстаний. Безбашенный дурак вождь, его соратники и «партайгеноссе» - жадные бездельники и садисты, «революционные массы» - человеческие отбросы, выбраковка. А все вместе — ленивое, глупое, бездушное месиво, которое хочет жрать, спать, совокупляться и ничего, НИЧЕГО не делать! Первейшая обязанность ЧЕЛОВЕКА работать над собой, а они этого не хотят. И, когда появляется тварь, которая провозглашает: убивай, грабь, тебе можно все! - они идут за ней, упиваясь безнаказанностью и самоутверждаясь беспомощностью жертв. Кто был ничем в одночасье становится всем! Коммунизм, фашизм, «незалэжность» растут и крепнут именно на таком дерьме.
- Приехали! Слышишь, Данила? При-е-ха-ли! - врывается в сознание голос Наронгсака.
- Куда? А, понял, - затряс головой Данила. - И что?
- Ничего, - мрачно сообщил Тигран. - Уже пятнадцать минут кружимся на одном месте.
Данила выглядывает в иллюминатор. Внизу расстилается лес. Густой, непролазный дикий лес папоротников и мхов в обрамлении горных хребтов, которые образуют своеобразную котловину размером с два футбольных стадиона. С одной стороны ущелье, которое служит входом. С другой смыкающиеся полукругом горы. Долина сверху напоминает раздутую винную бутылку с вставленной в горловину соломинкой.
- Просканировал?
- Вдоль и поперек, во всех диапазонах, - ответил Тигран. - По нулям!
- А если сесть?
- Некуда, - отозвался Наронгсак. - Под нами лес, ущелье тоже заросло и похоже на трещину с рваными краями, зацепиться не фиг делать. У входа можно, но топать версты три.
- Садись!
- Уверен?
- Сто пудов! Экзоскелеты помогут бежать, даже вспотеть не успеем.
Квадролет садится на песчаную пустошь, турбины поднимают клубы пыли. Откидывается аппарель, из полутемного отсека выходят трое в броне и с оружием. По бесшумной команде аппарель поднимается, закрывая вход в грузовой отсек. Поднятая двигателями пыль и песок медленно оседают, покрывая обшивку толстым слоем, отчего квадролет становится похожим на камень причудливой формы. Люди в броне идут в ущелье, огибая валуны и легко перепрыгивая через трещины.
Данила, как инициатор перехода, идет первым. Бронекостюм позволяет легко преодолевать разломы, запрыгивать на камни, а то и вовсе забраться на карниз и идти по нему, не опасаясь сорваться. Если высота невелика, необходимо сжаться в комок, это движение включает режим повышенной брони. Проще говоря, костюм блокирует всю механику и удар о твердую поверхность не причинит значительного вреда. При падении с большой высоты необходимо вытянуть руки в стороны. Встроенные реактивные минидвигатели выравнивают тело строго вертикально по отношению к поверхности и замедляют скорость падения до безопасной. Правда, это в теории. Проверять режим работы костюма в падении никому не хотелось. Особенно Тиграну, который шел сразу за Данилой и беспрерывно бурчал под нос об опасности ходьбы по горам. Оступился-упал-обвал и так далее.
Наронгсак замыкает группу. Он идет, вертя головой во все стороны, с любопытством рассматривая завалы из камней и растрескавшиеся стены. Похоже, он редко или вовсе не бывал в горах и явно недооценивал смертельную опасность прогулки по горной местности. А вот Данила шел осторожно, поминутно смотря под ноги и вверх. Железная скорлупа с сервомоторами это хорошо, но от настоящего обвала она не спасет. Даже от крупного валуна не спасет. К тому же в ущелье сыро, влажные камни так и норовят выскользнуть из-под ног и подставить острые грани под удар тела.
Карниз, по которому шли, скоро кончился. Ущелье становится заметно шире, появляется полоска неба, края разлома расступаются. Каньон превратился в пропасть, на дне сгущается мутная тьма, зато исчезли валуны едва ли не в рост человека. Им на смену пришла галечная россыпь, по которой можно идти, не опасаясь споткнуться или вывихнуть ногу.
- Вам не кажется, что это было устьем реки? - слышится в наушниках голос Тиграна.
- Похоже на то, - согласился Данила. - Но сейчас воды нет.
- Вдруг появится внезапно ниоткуда! Пробежимся? - предложил Наронгсак.
- Согласен, - ответил Данила. - Тигран, ты как?
- Чем быстрее, тем лучше. Не нравится мне здесь.
По мере продвижения расщелина растет вширь и вглубь, растрескавшиеся стены отодвигаются еще дальше. Бежать по россыпи раскаленных камней удовольствие малоприятное и жутко утомительное, но экзоскелет и встроенный кондиционер превращает бег в забаву. Надо всего лишь сделать шаг, другой и тебя в буквальном смысле несет вперед. Встречающиеся на пути валуны можно перепрыгнуть без всякой опаски, приземление ничем не грозит. Данила и Наронгсак скакали кузнечиками и громко, как дети, радовались возможности повалять дурака. Тигран вел себя осторожно, прыгал в два этапа. То есть вначале запрыгивал на вершину камня, а потом прыгал вниз, смешно растопыривая руки в момент касания земли и приседая. Однако и он скоро отбросил сомнения и подпрыгивал так, что едва не задевал макушкой каменные выступы стен.
Перед входом в странную долину обнаружили целый завал из камней. Словно кто-то хотел навсегда закрыть дорогу. Данила хотел было с разбегу взлететь на вершину, но Наронгсак остановил его:
- Не спеши, Данила. Могут быть мины.
- Да ладно! - не поверил Данила. - Мины в камнях?
- Завал образовался не сам по себе. Стены взорвали с обеих сторон. Кто знает, может еще сюрпризы остались.
Однако анализ воздуха показал, что взрывчатых веществ поблизости нет. Все трое прыгнули одновременно и замерли на гребне завала от удивления. Огромная, как олимпийский стадион, пещера раскинулась перед ними. Сомкнутые в ряд скалы образуют непреодолимую стену высотой с двадцатиэтажный дом, замыкаясь в полукруг. По середине, на расчищенной площадке возвышается — гора? Или это куча больших ящиков, которые сумасшедший крановщик свалил в кучу?
- Да нет, какая куча ящиков? Это бред! Как и сумасшедший крановщик. И где кран? - говорит Тигран, обернувшись к Даниле.
- Я что, вслух подумал? - смутился Данила.
- Да. И довольно громко, - ответил Наронгсак. - Держи себя в руках.
- Постараюсь. Но все-таки — что за фигня? И куда подевался ангар?
- Похоже на развалины многоэтажного дома, - пожимает плечами Тигран. - Но это еще большая фигня, чем куча ящиков.
- Еще предположения будут? - с ехидцей осведомляется Наронгсак.
- Типа ты уже знаешь, что это такое! - сердито произносит Тигран.
- Представьте, да! Но прежде обратите внимание туда, - ткнул пальцем вверх Наронгсак. - Над всей долиной натянута маскировочная сеть из стекловолокна, на которую насыпан тонкий слой земли. Все эту конструкцию поддерживает рама из металлопластиковых труб. Возможно, внутри циркулирует жидкость, раствор солей металлов, который имитирует горную породу. Разведка с воздуха или из космоса затруднительна. Далее!
Наронгсак говорит громко, напористо, без тени сомнения в собственной правоте. Так выступают перед студенческой аудиторией маститые профессора и доктора, втемяшивая в полупустые студенческие головы незыблемые истины современной науки. А с портретов на стенах смотрят великие умы прошлого, будто говоря — внимайте, студиозусы! Бабы и пьянки потом, как экзамены сдадите тому умнику, который вам лекцию читает. Да, вздохнул Данила, были времена, а сейчас …
- … ангар, который видел Данила, спрятан в этой горе, - продолжает лекцию Наронгсак.
- Каким образом? - буркнул Тигран.
- Каркас неправильной формы из труб, сверху мелкоячеистая сеть. Двойная защита от радиоэлектронной разведки.
- А внутри-то что!?
- А хрен его знает!
- Тьфу!
- Да не ругайтесь вы! - примирительным тоном говорит Данила. - Проберемся внутрь и узнаем. А пока предварительные итоги: пресловутый ангар полностью скрыт от наблюдения с воздуха, пробраться по ущелью без специального снаряжения невозможно. Что-то очень ценное здесь прячут. Пошли!
На спуск вниз потратили всего два прыжка. Даже Тигран проделал их почти как профессиональный акробат — необходимость учит быстро. Маскировочное покрытие оказалось, как и предполагал Наронгсак, очень мелкой сетью из какого-то сплава. И очень прочной. Данила попробовал на разрыв, получилось только с третьего раза, когда потянул изо всех «экзоскелетных» сил. «Нормально с такой сетки бредень сделать, - подумал Данила. - Водяных ящеров ловить!» Быстро стянуть покрытие не получилось, пришлось повозиться с каркасом — его просто разломали к чертям собачьим, содрали сетку и взорам предстал летательный аппарат какой-то странной формы. Вытянутый угловатый корпус, маршевые двигатели прижаты к фюзеляжу, словно птичьи лапы, турбин для полета в атмосфере вообще не видать! Конструкция скорее похожа на бумажный самолетик, которые школьники младших классов из тетрадных листов делают. У Данилы с языка уже готов был сорваться сакраментальный вопрос — что за фигня? - как Тигран звонко хлопает себя по тому месту на шлеме, под которым прячется лоб и говорит:
- Он же в сложенном виде!
- В каком смысле?
- В смысле латинской буквы W! Это аппарат с обратной стреловидностью крыла, да еще складывающийся.
- О как! А разложить?
- Забраться внутрь и активировать управление.
- Забраться внутрь … сейчас даже на машинах установлена сигнализация и центральный замок, - говорит Данила.
Он снимает надоевший шлем, садится на камень.
- Это не простая машина, Данила, - ответил Наронгсак. - И сигнализация ей не нужна, тут и так защиты достаточно. Военная техника активируется иначе.
Он бесстрашно подходит к «упакованному» транспортеру, некоторое время присматривается, а затем сует руку куда-то, что-то там поворачивает и безмолвный механизм оживает. Раздается приглушенное гудение электромоторов, сложенные крылья приподнимаются, корпус подается вверх на выдвижных амортизаторах. Спустя мгновение слышен короткий звук, похожий на злобное шипение змеи, полукруглый кусок обшивки подается назад и уходит вбок, открывая вход в салон.
- Здорово! - удивленно поднял брови Данила.
- Просто волшебник! - фальшиво улыбнулся Тигран.
- Нет, правда, - говорит Данила. - Наронгсак, как ты это сделал?
- Повернул ручку активации и все. Это военная техника, тут брелки или ключи не нужны. Ты что, в армии не служил?
- Нет, - ответил Данила, краснея.
- Тогда понятно. Представь себе бой. Машина вышла из строя, экипаж покинул ее, пересаживается на другую. Разве есть время подбирать ключ зажигания или еще что-то в этом роде? Завел мотор тумблером и в атаку.
- Может, пригласишь внутрь? - бурчит Тигран.
- О да, мсье, прошу! Не ушибите лобик.
Внутренне убранство соответствует определению «военный». То есть ничего лишнего. В смысле вообще ничего — жесткие откидные сиденья, ящики ЗИПа, парашюты, аптечка и все. Вооружение было так себе, пара автоматических пушчонок, пулеметы и два контейнера с осколочно-фугасными ракетами.
- Чё-то как-то вот не то! - слегка удивленным голосом произносит Данила.
- Да, - кивнул Тигран. - Я тоже ожидал большего.
- Да вы только посмотрите на уровень энерговооруженности! - воскликнул Наронгсак. - Вот главное!
Данила смотрит на приборную панель — что-то светится, мерцает, какие-то цифры … в общем, все как в кино. Выглядит умно, даже загадочно, но абсолютно непонятно для зрителя. Собственно, непонятность это главное, ибо подчеркивает «умность» и техническую продвинутость героя. Вот щас он одним взглядом оценит обстановку и примет единственно правильное и судьбоносное решение для всей галактики ... Данила ничего не понял в этой мерцающей фигне, но лицо «сделал». И промолчал. Тигран напротив удивился и произнес:
- Я не очень разбираюсь, но это похоже на протонную батарею, верно?
- Точняк! Молодец, ботаник, на лету схватываешь.
- Но это означает ...
- Та самая коробка, на которую можно нацепить все что угодно. Остатки второго корабля на протонной тяге.
- Как-то простенько все. Наш лучше был.
- Здесь ручное управление, - махнул рукой Наронгсак. - Похоже, рептилоидов так напугало то, что они увидели в черной дыре, что решили максимально упростить управление. И полностью переделали корабль.
- То есть мы нашли обычное корыто?
- Не совсем. Я же говорю, что это, как ты выразился, корыто очень прочное, можно навесить броню, вооружение, прицепить десантный блок и добавить пару десятков контейнеров с дронами. Хватит для межпланетной войны.
- Вона как оно! - задумчиво произносит Данила.
Он в задумчивости прогуливается по грузовому отсеку. Шаги в пустом помещении звучат гулко, металлическая палуба отзывается сдержанным звоном.
- Ты что задумал, Данила? - осторожно спрашивает Тигран.
- Мы ведь хотим вернуть «Роджера»? Этот корабль может хорошо нам помочь. Теперь нет нужды работать на Хруста.
- На оборудование нужны деньги. Где возьмем?
- А Дорофей на что?
- Дорофей торговец, он даром ничего не даст. Разве только в кредит под грабительские проценты. Да и где его искать?
- Он сам нас найдет. Слух о моем возвращении уже разошелся. Но пока вернемся к Хрусту за расчетом. Закрывай машину!
Глава 5.
Обратная дорога всегда кажется короче. Легко перепрыгивая через препятствия, обсуждая по пути варианты оснащения найденного транспортера незаметно приблизились к выходу из ущелья. Стены раздвинулись, блеснуло рыжее небо, солнечные лучи высветили полосу на дне. Наронгсак идет первым, он же предупредительно поднимает руку для остановки. Все одевают шлемы, включается внутренняя связь.
- Что-то видишь? - спрашивает Данила.
- Нет. И это настораживает, - отвечает Наронгсак.
- Ну да, вот если бы бомбить начали, ты бы в ладоши бить начал, - съехидничал Тигран.
- Тигран, я прошу, не заводи! Осторожность никогда не бывает лишней, ты же сам знаешь, - говорит Данила.
- Согласен. Но мы всю дорогу «оглядывались» и приборы не обнаружили слежки!
- Это потому что приборы такие, - отозвался Наронгсак. - Калибровка не проводилась, профилактика не делалась. Мы летаем на подслеповатой и глуху...ватой посудине, которую давно пора …
Что именно пора он договорить не успевает. Короткий и резкий, как удар плетью, воющий звук обрывается довольно приличным хлопком. Земля чуть слышно вздрагивает и мгновенно наступает тишина. Данила чувствует, как резко тяжелеет бронекостюм, он буквально тянет вниз, словно под камнями вдруг заработал гигантский магнит.
- Эй, что за фигня! - кричит в микрофон Данила и не узнает собственный голос — гулкий, как будто в пустое ведро говорит. Но самое главное — виртуальная приборная панель исчезла и становится ясно, что его броня мертва. То ли батарея разряжена, то ли еще что, но костюм сдох. Теперь это бесполезный и очень тяжелый кусок железа, который надо как можно быстрее снять, иначе он превратится гроб. Чтобы не упасть, Данила прислоняется спиной к стене и, вытянув шею, пытается увидеть остальных. Тигран лежит распластавшись на камнях, некоторое шевеление конечностей наводит на мысль, что он хочет выбраться, но не знает как. Наронгсак сидит на земле, прижавшись спиной к округлому булыжнику. Шлем валяется неподалеку, нагрудник снят, но избавиться от всего остального не получается. Не то застежки заело, не то банально не хватает сил расстегнуть. «Что произошло? - подумал Данила. - Короткий вой, негромкий взрыв и вся электроника гаснет. Это может быть только электромагнитная бомба или снаряд. Кстати, должен быть запах озона!» Щелкают застежки шлема, тяжелый «горшок» падает на землю. В воздухе действительно чувствуется слабый запах грозовой свежести.
- Ну точно! - шепчет Данила. - Нас выследили и на выходе погасили. Надо срочно выбираться из скорлупы, вот-вот гости пожалуют!
Самостоятельно снять тяжелую броню почти невозможно. Ее надевают на специальном стенде при помощи встроенного механизма. Можно и самому. То есть разложить броню на ровном месте, лечь как в гроб и поочередно, начиная с ног, накладывать верхние части и застегивать. Но только при условии, что сервомеханика исправна и есть работоспособный источник питания. А тут ничего нет! Ни времени, ни робота раздевальщика. Есть только дурные мышцы, которые Данила накачал под руководством Петра, бегая по крепости с валунами, поднимая различные тяжести и килограммами пожирая мясо со всякими хитрыми приправами. Будучи офисной козявкой, Данила никогда не ценил силу и презирал завсегдатаев «качалок». Мол, умом надо всего добиваться. И обаянием! А не пыжится с железом в зале. Но кто знал, что жизнь повернется таким вот боком и развернуть ее в нужном направлении можно только грубой силой!
Превозмогая тяжесть железа Данила пробует снять броню по частям. Тугие застежки не поддаются, пальцы срываются, плотно подогнанные пластины не хотят выходят из пазов. Слышится нарастающий гул моторов.
- А вот и гости, - бормочет Данила. - Черт, «стволы» тоже не работают. Нет, надо все-таки носить автомат с собой, великий и ужасный АКМ, а не эти плазменные пулялки! Камень хоть взять.
Железные пальцы с трудом сгибаются, взять палку или камень не выходит … тогда просто дам в рыло. Черный, как смола, квадролет спускается с рыжего неба. Турбины воют, поднимаются клубы непроницаемой пыли, сквозь мутную пелену видны силуэты солдат, бегущих по опущенной аппарели. В руках обычные автоматы местного производства и Данила с некоторым облегчением понимает, что это рептилоиды. «Гадом буду, наемники Хруста, - подумал Данила. - Корыто на протонной «тяге» ему очень кстати, конкурентов мочить самое то. Но как он нас выследил, тритон позорный?»
Времени на раздумье нет. Данила хватает шлем, оглядывается — Тигран по-прежнему лежит на земле, не в силах подняться. Наронг «плотно завяз» в чертовых застежках и похож на умирающую черепаху.
- Опять все надо делать самому! - вздыхает Данила.
Надевает шлем и, с трудом передвигая ноги, бредет навстречу приближающимся наемникам. Увидев человека в броне, солдаты вскидывают оружие, но тотчас опускают его — он безоружен, плазменные пушки мертвы, броня не активирована. А когда человек падает на четвереньки и с трудом поднимается, и вовсе убирают «стволы» за спину — явно не опасен. Один из наемников - видимо, старший, - машет рукой. Строй солдат распадается, большая часть поворачивается к транспортеру, двое продолжают шагать навстречу Даниле.
- Хреново дело, - бормочет Данила. - Мне нужны все.
Выступивший на лице пот заливает глаза, от жаркого дыхания запотело стекло, фигуры солдат видны как в тумане. Проклятая броня давит так, словно сила тяжести на планете ящеров выросла в пять раз. Задыхаясь от жары и усталости, Данила поднимает защитное стекло. Свежий воздух врывается в легкие, придает силы и бодрость. Солдаты уже близко, еще пара-тройка шагов. Рослые, закованные в броню с головы до ног, движения уверенные и четкие. Кстати, о броне … это не сталь! Какой-то пластик, некая смесь полимера с непонятным металлом. Броня явно легкая, очень прочная и рассчитана на малый калибр стрелкового оружия и лучевое оружие средней мощности. И, если как следует поднапрячься ...
Сдвоенный удар обеими руками повергает на землю наемников в тот момент, когда жесткие пальцы были готовы сомкнуться на запястьях Данилы. Не ожидавшие сопротивления солдаты отлетают, словно мешки набитые соломой и падают замертво. Не теряя драгоценных мгновений Данила бросается вперед, вкладывая в бросок все силы. Бежать неимоверно трудно, каждый шаг отзывается болью в спине, рвущиеся мышцы безмолвно кричат и молят о пощаде, в глазах появляются кровавые круги. Чувствуя, что скоро вырубится, Данила наддает из последних сил.
Наемники услышали тяжелый топот за спиной, ощутили содрогание земли, оборачиваются, в движении выхватывая оружие … закованный в тяжелое железо человек сбивает их с ног, как бумажные фигурки. Ломаются руки, ноги, трещат ребра, раздаются приглушенные закрытыми шлемами крики боли. Словно таран Данила разламывает строй солдат. Прямо перед ним опущенная аппарель, темнеет открытое чрево транспортера. Надо пробежать считанные метры, убивая и калеча всех по пути, ворваться в кабину пилотов и …
Аппарель корабля или летательного аппарат есть платформа для подъема либо спуска техники и людей. Когда она опускается, образуется эдакий маленький — ну, просто малюсенькй! - выступ в том месте, где она соединяется с грузовым отсеком. Ерунда в общем, даже трехлетний ребенок без труда перешагнет. Но, если вы не ребенок, а взрослый человек, находящийся на грани жизни и смерти, изнемогающий от усталости, а гибель в шаге от вас, то вполне возможно, что этот маленький, даже малипусенький выступ станет непреодолимым препятствием. Короче, Данила банально спотыкается. Пытаясь всеми слабеющими силами удержаться от падения, он машет руками и наклоняется вперед.
В таком вот виде, похожий на быка с вращающимися рогами, он врывается в грузовой отсек квадрокоптера и мчится, как пушечное ядро, сметая все и вся на пути. Ломаются стойки, падают какие-то мешки и свертки, раздаются крики и стоны. Где-то в глубинах сознания Данилы возникает мысль, что грузовой отсек вот-вот кончится, дальше пилотская кабина, негоже выбивать ее головой. Повинуясь этой нехитрой истине Данила поворачивается правым плечом вперед, но что-то или кто-то предательски возникает на траектории движения. Данила опять спотыкается, окончательно теряет равновесие и с разворота, спиной вперед врезается в дверь.
Хлипкая переборка лопается, как растянутая резина воздушного шарика и разлетается на куски. Вот так, в обрамлении летящих кусков металла и пластика, с прилипшей к спине дверью и распростертыми руками Данила врывается в пилотскую кабину, аки грешник, на кресте распятый. Панель управления сминается, как бумажная, вдребезги разлетается лобовое стекло, кабину наполняет вонючий черный дым, стреляют во все стороны голубые электрические искры. Разом глохнут все работающие на холостом ходу турбины, квадролет тяжко оседает на амортизаторы, наступает тишина.
Некоторое время Данила лежит, распластавшись на панели управления и глядя в потолок. Облако густого дыма, собравшееся наверху, медленно вытягивается сквозняком через разбитое стекло. Тело ломит, голова болит, мышцы ноют, хочется закрыть глаза и не дышать. Но жизнь так просто нас не отпускает, надо подниматься и идти дальше, несмотря ни на что. Кряхтя и пыхтя, как обожравшийся пончиками жирдяй, оперевшись на дрожащие руки, Данила выпрямляется и смотрит по сторонам. Пилоты мертвы, кабина изуродована так, будто носорог бесновался. Из грузового отсека слышны стоны, чувствуется слабая возня и шевеление. Кое-как, дрожащими и негнущимися пальцами Данила расстегивает застежки и освобождается от неподъемной брони. Теперь надо выбраться отсюда и узнать, как дела у Тиграна и Наронгсака.
Избавившись от железа, Данила несколько раз глубоко вдыхает, стирает обильный пот с лица. Выставив руки в стороны для равновесия, медленно и осторожно выходит из кабины. Он разглядывает отсек, удивляясь и ужасаясь одновременно — всюду кровь, изуродованные тела, исковерканные до неузнаваемости какие-то приборы, разбитые в щепки ящики и коробки. В нескольких местах зияют рваные дыры в обшивке, будто некое чудовище пыталось не то вырваться на свободу, не то забраться в грузовой отсек. «Господи, неужели это я? - думал Данила, пробираясь между телами вперемежку с хламом. - Я - припадочный? Типа берсерк! Так вроде называли бесноватых воинов варягов. Надо будет при встрече спросить Петра, какую травку он мне в похлебку подмешивал.»
Слышны шаркающие звуки шагов, по аппарели поднимаются Наронгсак и Тигран. Броня снята, оружия нет, у Тиграна горят на лице бешеные глаза, Наронг вертит головой, счастливо улыбается и кивает, как заводная кукла. При виде друзей Данила выпрямляет спину, делает морду лица соответствующей героизму проделанного и вообще принимает позу типа да-фигня-могу-еще! Но на всякий случай прислоняется к выступу, потому что ноги еще дрожат, а в руках такая слабость, что муху отогнать не сможет.
- Ну как вы? - спрашивает Данила дребезжащим шепотом. Спохватившись, рычит: - Как дела, мужики!?
- Живы пока! - радостно отвечает Наронгсак. - А ты, я смотрю, красавчик. Все разнес!
Тигран кивает и нечленораздельно мычит — да-да, красавчик, красивше некуда.
- А куда было деваться? - говорит Данила, сопровождая сказанное неопределенным жестом руки. - Электромагнитной бомбой не оглушают перед тем, как в гости пригласить.
- Ты прав, - кивнул Наронгсак. - Ребята хотели брать живьем. Интересно, кто их послал?
- Мне тоже интересно. Надо поспрашивать. Видишь кого живым?
Наронгсак рассматривает изуродованные тела, пожимает плечами.
- Вот и я тоже, - вздыхает Данила.
- Есть один! - восклицает Тигран. - Вон там, за ящиками.
Из кучи искореженных алюминиевых коробок торчат чьи-то ступни. Недолго думая Данила хватает за одну ногу и, не оборачиваясь, легко тащит тело к выходу, на свет.
- Интересная броня, не находите? - спрашивает Тигран, внимательно разглядывая лежащее на земле тело. - Похоже на углеволокно, но не оно.
- Да уж, это не наше железо в палец толщиной, - согласился Наронгсак. - Но с другой стороны, легкая броня не защитит от удара тяжелой пулей. А массивная броня поглощает энергию и предотвращает повреждения внутренних органов.
- Никто не знает, как снять шлем? Мы вроде поговорить с пленником собрались, - произносит Данила, ни к кому не обращаясь.
- Заболтались, - согласился Тигран. -Вроде, застежки вот тут.
Он садится на корточки, руки тянутся к шлему. Внезапно «тело» оживает, наемник отбивает локтем руки Тиграна, вскакивает на ноги и отступает назад, хватаясь за оружие в кобуре на боку. Данила отвешивает мощный подзатыльник, от которого наемник летит в одну сторону, «ствол» в другую, а следом кувыркается сорванный шлем. Наронгсак ловко подхватывает летящее тело, швыряет на землю и ногой придавливает горло. Однако тотчас убирает ногу и отступает. На лице появляется выражение растерянности, Наронгсак пожимает плечами и оборачивается к Даниле.
- Этого пленника лучше допрашивать тебе, - говорит он и кивает на неподвижно лежащего на земле наемника.
- Чего сразу я … - бурчит Данила, но осекается — на земле, в пыли, раскинув руки лежит Наташа.
Девушка приходит в себя, глаза открываются, взгляд останавливается на растерянном лице Данилы.
То ли это кинематограф так зомбирует людей, то ли книги - нет, скорее, кино. Книги сейчас мало читают. Так вот, в ситуации подобной этой, герой фильма почему-то обязательно должен уточнить личность лежащего в пыли и грязи человека. То есть спросить — это ты, Наташа? Или еще «умнее» - как ты здесь оказалась? Если недавно стреляли, то задают еще один «гениальный» вопрос — ты цела? Словно можно спокойно отвечать на вопросы, если что-то оторвано или прострелено. Типа да, это я, шла мимо, в меня стреляли, правую ногу пробило пуля, левую оторвало взрывом, на голову упал кирпич. А еще меня оглушило, засыпало землей и придавило бетонной плитой.
Данила молча смотрит, как Наташа поднимается с земли, поправляет волосы и стряхивает пыль с одежды.
- Ты ведь не только управляющая поместьем Хруста? - спрашивает Данила.
- Нет, только управляющая, - отвечает девушка, прямо глядя в глаза. - Но я еще и дочь пирата.
- Понятно, - кивнул Данила. - Наронг, проверь еще раз вокруг все, добей живых и собери оружие, пригодится. Тигран, помоги ему. А ты рассказывай, кто такой Хруст, чего ему надо и какими ресурсами он располагает.
Наташа провожает взглядом уходящих, преувеличенно внимательно осматривает свои помятые и поцарапанные доспехи.
- А если я совру? - говорит она.
- Я проверю, - жестко отвечает Данила. - Рассказывай!
- А если не буду? - тихо спрашивает девушка.
- Заставлю, - также тихо отвечает Данила. - У меня нет выбора.
Законы политической борьбы ничем не отличаются от законов дикой природы. Большие жрут малых, выживает сильнейший, милосердие ноль, совесть и честь отсутствуют как понятия. На обломках рухнувшего государства пышным цветом произрастает то, что в обычных условиях умирает, даже не родившись. Ничтожества превращаются в вождей, простой солдат становится главнокомандующим, поденный рабочий министром среднего машиностроения. Революция превращает мир в зазеркалье, плюс меняется на минус, комедия сменяется трагедией. Человечество как бы смотрит на себя со стороны, удивляясь и ужасаясь одновременно и, не раз и не два умывшись кровью, возвращается в то состояние, в котором пребывало ранее. Вроде простая истина: от добра добра не ищут, но «устроен так белый свет, нам то, что есть, - ни к чему; нам нужно то, чего нет».
Общество рептилоидов, лишенное государственных скреп и нравственных ориентиров, лихорадочно искало «костыли». А наилучший «костыль» - это диктатура! Твердая, несгибаемая, на которую можно опереться, которая не позволит упасть слабому телу … и в лоб дать тому, кто решится обидеть инвалида. Именно к диктатуре стремился Хруст. Выходец из касты ученых, он с малолетства ненавидел высокомерных жрецов, нахальных военных и глубоко презирал простолюдинов. Обществом должен управляет ум, а не грубая сила или религиозный фанатизм. Они тоже нужны в небольших дозах, но безраздельно властвовать должен только разум.
По образованию Хруст биолог, вся его предыдущая жизнь прошла в стенах лабораторий, где он изучал живые организмы, пытаясь разгадать тайну происхождения жизни. Его тайной страстью была генетика. Тайной, потому что в кастовом обществе рептилоидов занятия генетикой карались смертной казнью. Жрецы и боги невидимки не без оснований предполагали, что генетика угрожает их власти. А терять власть и привилегии никто не хочет, люди и ящеры в этом вопросе солидарны.
Мечтой ученого Хруста было создание рептилоида нового вида — lacerta perfectum. То есть ящер совершенный, соединяющий в себе высокий разум ученого, силу и неприхотливость солдата и выносливость простолюдина. Понятно, что мечты сии были тайными. Иной раз приходилось даже напиваться наркотическими жидкостями, чтобы зеленомордые жрецы не «прочли». Из-за регулярных пьянок Хруста считали недалеким «ботаником» и почти не обращали внимания, чем он там занимается в окружении банок, пробирок и кастрюлек. А он только этого и желал.
Но вот грянула революция, великий передел, по недоразумению устроенный каким-то жалким человечком с Земли. Рухнула власть невидимых богов, казавшаяся вечной и несокрушимой. А вместе с ней и низверглись в пустоту и жрецы. Вчерашние зеленошкурые властители подверглись гонениям, насмешками и насилию. Обладать зеленой кожей стало смертельно опасно. И Хруст решил, что настало его время. Революционный дурман порождает демонов, бредовые идеи кажутся истиной, сумасшествие видится гениальностью. Хруст получил возможность открыто заняться генетическими исследованиями, обрел единомышленников и даже влиятельных покровителей. Но не получил одного — власти! Оставаться разменной монетой в чужих руках Хруст не хотел. Обладая гибким умом, он быстро осознал, что власть это политика, а политика - это идеи, привлекательные для большинства.
Пришлось на время отложить науку, доверив ее бесталанным помощникам, а самому вплотную заняться политикой, то есть создать свою партию и объединить вокруг нее другие. Новая, объединенная партия будет прогрессивной во всем, отвергающей догматы старого, стремящейся в будущее и заботящейся обо всех. В том числе и о людях. Это понравилось не всем. В объединении началось брожение, появилась оппозиция, подняли головы оппортунисты, оживились завистники и замаскированные враги. Что делать в такой ситуации руководству? Бороться за единство и сплоченность рядов! Разумеется, чужими, даже чужепланетными руками.
Будучи опытным мерзавцем, Хруст понимал, что одного убеждения мало. Власть держится на соратниках и верных штыках. А верность «штыка»основывается на щедром вознаграждении, прощении грехов типа убийства мирных жителей и грабежей. И главное — игрушках! Игрушках для постаревших детей, которым больше всего на свете нравится жечь, взрывать и разрывать, уничтожать всеми доступными способами жизнь, самим при этом оставаясь в безопасности. Но самая большая игрушка должна быть у него. Поэтому, когда Хруст узнал о существовании кораблей на протонной тяге, он приложил все усилия, чтобы разыскать хотя бы один. И ему это удалось, один корабль он нашел, но в ужасном состоянии. По сути, изуродованный скелет, но батарея уцелела. Поразмыслив, Хруст решил использовать батарею как основной источник энергии для своих опытов. Пользуясь революционным бардаком, он расширил свою лабораторию, передислоцировал в громадную пещеру на Диком континенте, подальше от глаз завистников и конкурентов, туда же ушла и батарея. Пользуясь награбленными в ходе беспорядков деньгами, нанял лучших специалистов, доставил оборудование и многочисленных подопытных.
Остальные корабли, увы, пропали бесследно! Возможно, уничтожены, хотя прошел слушок, что один достался людям. Но, не умея пользоваться им, припрятали его так, что даже следов обнаружить не удалось. На дружеской попойке с руководством конкурирующей партии простолюдинов случайно, под закусон из мяса молодого петродактиля, Хруст узнал, что один корабль все же есть и он цел. Снято дополнительное оборудование, броня, оружие, а каркас в легкой броне с двигателем спрятан до лучших времен.
«Именно поэтому выбор первой жертвы для человека с Земли пал на бледномордого лабазника. Авось в ходе разборки что-нибудь всплывет»! - думал Данила, слушая рассказ Наташи. Нельзя сказать, что он узнал что-то необычное, нечто подобное и сам подозревал.
- Ты рассказала все, что знаешь? - спрашивает Данила. - Вскрывать мозг не надо?
- А ты можешь? - с испугом спрашивает Наташа.
Лицо побелело, под глазами обозначились темные круги, губы задрожали.
- А по твоему, почему ящеры меня так боятся?
- Но я не ящер!
- На мой взгляд, принципиальной разницы нет. Но на всякий случай надо проверить.
- Нет!!! - взвизгнула девушка. - Я рассказала, все что знала. Хрусту действительно очень нужен корабль с протонным движком.
- Не сомневаюсь, - криво улыбнулся Данила. - А вот что нужно тебе? Ты ведь понимаешь, что Хруст убьет меня, как только надобность во мне отпадет. Эта посудина, - мотнул головой Данила на ущелье, - да с хорошим вооружением дает твоему хозяину возможность стать — ну, не знаю! - королем ящеров что ли. Но счет моей жизни пойдет на минуты, как только корабль окажется у него в руках. Ты ведь понимаешь это, правда?
- Он заставил меня, - шепчет девушка дрожащими губами.
- Конечно! Разумеется!! А как же иначе!!! Я могу понять твое желание отомстить мне, но убивать-то зачем?
- Я не хотела тебя убивать!
- Просто не успела, - махнул рукой Данила. - Ты, да и все вы не ожидали, что у меня хватит сил тащить на себе броню с обесточенной батареей и еще вас всех на куски рвать. В этот раз тебе повезло, что осталась жива. Но второй раз не попадайся. Командуй садовниками, а не солдатами и проживешь долгую счастливую жизнь. Кстати, где жучки установлены?
- Какие жучки? - удивилась Наташа.
- Ну как-то же вы нас отследили? Или у Хруста есть свой спутник?
- А, это … честно не знаю.
- Ладно, разберусь сам. Теперь убирайся!
- Куда? Ты разбил квадролет.
- Такси вызови! - бросил Данила через плечо, уходя. - Звони по мобильнику или что там у тебя.
Спрашивать еще Наташа не рискнула. Она молча смотрит, как уходит Данила, затем отступает под навес и садится на камень. Надо подождать. Когда все уберутся отсюда, она подаст сигнал и за ней прилетят.
Наронгсак и Тигран закончили осмотр и сидят на камнях, ожидая возвращения Данилы.
- Как думаешь, он простит ее? - спрашивает Тигран.
- Убьет, - коротко ответил Наронгсак.
- За что!? - поразился Тигран.
- За предательство.
- Предательство неотъемлемое свойств женской натуры. За это нельзя убивать.
- Типа мужчина обязан делать так, что бы женщина не предала? - удивился Наронгсак. - А что женщина? Ей типа все можно?
- Она создает уют в доме, хранит домашний очаг!
- Ага, - скрипнул зубами Наронгсак. - Я, значит, должен пригреть на груди ядовитую змею, которая будет хранить какой-то там очаг или костер — типа дрова подбрасывать. Мне вкалывать, пилить и колоть, а ей подбрасывать! А еще я должен кормить эту змею свежим мясом, потому что иначе она укусит меня своими ядовитыми зубами. А ее мама, которая кобра та еще, тоже будет пилить и колоть, но не дрова, а мои мозги!!!
- У тебя какое-то извращенное понятие о женщинах, - говорит Тигран, на всякий случай отодвигаясь подальше.
- Не извращенное, а жизненное! Вон, Данилу возьми. Ну что он такого сделал, что Наташка его убить была готова? Женился на другой? Нет, просто хотел вернуться домой. Туда, где родился и вырос. Он же не знал, что Наталья жива! Вернулся, разыскал ее. И что? Ну поругала бы его, заставила бы — не знаю, бриллиант размером с яблоко ей подарить что ли! Так нет, закипело дерьмо в трубах, убить решила. Кстати, и нас с тобой.
- Я не оправдываю Наташу, - тихо говорит Тигран. - Конечно, перебор с ее стороны. Гордость ее подвела, уязвленное самолюбие.
- Гордость? Гордость, мой дорогой, это привилегия, которую нужно заслужить! А чего такого выдающегося в Наташке? Внешность? Это дело вкуса и я ее красавицей не назову. И другие не назовут. Характер мягкий, добрая она? По-моему, не очень.
- Ну откуда ты это знаешь? - мягко возразил Тигран. - Не суди обо всех по себе.
- А я по ней сужу. Сколько ей уже стукнуло, двадцать пять? Или больше? И что? НИ-ЧЕ-ГО! Никто не кидается предлагать руку и сердце, никто не дерется на дуэли ради прекрасной дамы и так далее. Вообще ноль, вакуум. И ты, Тигран, не хуже меня знаешь, что это означает.
- Наташа не принимает ухаживаний от первого встречного.
- Нет никаких встречных, ни вторых ни первых! Если девушка действительно привлекательна и внешностью и характером, то за ней с пятнадцати лет парни бегают. И подарки дарят, и дерутся, и под окнами ночи напролет страдают … ведь это так, Тигран!
- Ну, в чем-то ты прав, - нехотя соглашается Тигран. - Действительно, одни перебирают мужчин, не зная на ком выбор остановить. А другие вроде хороши собой, есть все что надо и везде, а парни мимо проходят. Словно невидимое клеймо на девушке.
- Вот-вот, - кивнул Наронгсак. - И, когда такие девушки начинают становиться тетками, они кидаются на шею любому, кто на них посмотрит.
- Да, так бывает, - кивнул Тигран. - И это беда женщин, потому что мужчины гибнут чаще, их не хватает. Ладно, хватит об этом. Уже Данила идет.
- Один?
- Да.
- Молодец! Мужик!
- Не убил же он Наташу? - встревожился Тигран.
Данила идет один, взгляд упирается в землю, лицо грустное.
- Ну, как тут у вас дела?- спрашивает он, глядя по сторонам.
- Квадрон разбит, десант и экипаж мертв — все хорошо! - с улыбкой отвечает Наронгсак. - А как ты?
- Да так … тоже мертв и разбит. Ладно, черт с ней … что дальше-то будем делать?
- Ну, возвращаться явно нельзя, - говорит Тигран. - Необходимо найти Дорофея, но на это понадобиться время, а находку оставлять надолго нельзя.
- Не надолго тоже нельзя. Эти ребята нас пасли, - кивнул он на квадролет наемников. - Либо жучок на нашем квадроне, либо спутник.
- Это хреново! - встревожился Наронгсак. - Гости пожалуют опять.
- И довольно скоро, - кивнул Тигран.
- А сетку так легко не убрать, ее резать надо. Черт! - выругался Данила.
- Ну, вообще-то ширина ущелья достаточна, чтобы … - замялся Наронгсак.
- Что бы что? - спрашивает Тигран. - Лететь со сложенными крыльями?
- Нет, если только не вертикальный взлет, по другому не успеем набрать скорость. А вот если бочком, тогда может получиться.
- Что? - не понял Данила. - Какой еще бочок?
- Я имею в виду боком, - говорит Наронгсак. - Ширина ущелья достаточна, чтобы пролететь боком до того места, где оно расширяется и рвануть вверх.
- А ты уверен, что скорости хватит?
- Вот у того, - показал он пальцем на присыпанный песком и пылью квадролет, - не хватит. И у этого, который ты разломал, тоже не хватит. А на том, что мы нашли, стоит протонная батарея. Ее мощности хватит, чтобы сквозь землю пройти.
- Скорость будет очень велика, а ущелье узкое. Одно неверное движение и нам конец. Стоит ли рисковать? - усомнился Тигран.
- Другие варианты есть? - спрашивает Данила.
- Есть. Но они вообще безнадежны, - бодро отвечает Наронгсак.
- Тогда поскакали!
Увы, «скакать» не получилось. Лишившись экзоскелетов, перелазили через завалы, которые пару часов назад просто перепрыгивали. О хождении по выступам не могло быть и речи, так как любое падение означало смерть. Даже просто идти по камням было похоже на пытку. Идти надо было очень осторожно, камни так и норовили выскользнуть, чтобы нахальный человек, посмевший ступить сюда, вывихнул ногу. А лучше сломал.
Когда приблизились к последнему завалу, сил не осталось совсем. Мокрые от пота, измученные люди стояли и смотрели на стену высотой больше шести метров. Валуны в рост человека не давали ни малейшего шанса забраться наверх. Солнце давно перевалило за полдень, на дне ущелья уже темно, а скоро и вовсе наступит тьма, которую никогда не освещают звезды.
- Зато будет прохладно, - бубнит под нос Данила, разглядывая измочаленную обувь
- Ты о чем? - спрашивает Тигран.
- Жарко мне. Мне вообще всегда жарко на этой планете. Куда ни сунься, сплошной Египет! И даже ночью Египет!
- Что такое египед? - спрашивает Наронгсак с ударением на последнее «е».
- Страна такая. В Африке, недалеко от экватора. Там всегда жарко и почти один песок.
- И там живут люди? - удивился Наронгсак.
- Вдоль рек. Ну, каналы еще прокопали … живут там, где вода. Что делать-то будем?
Наронгсак пожимает плечами. Тигран смотрит куда-то вверх, губы беззвучно шевелятся, руки делают странные движения, словно он лезет по веревке.
- Ты бредишь наяву, ученый? - спрашивает индонезиец.
- Что? Нет, я продумываю план нашего спасения. В смысле, как перебраться через завал. Тут такое дело, Данила ... выслушай меня спокойно, ладно? - просит Тигран.
- Обещающее начало! Ну, выкладывай, - говорит Данила, подозрительно сощурив один глаз.
- Ты из нас самый здоровый, больше всех мяса петродактилей с травкой сожрал. Гоняли тебя, как кота драного — я Петра имею в виду! - «выкладывает» Тигран, тщательно подбирая слова. - Так что тебе и карты в руки.
- Короче, академик!
- Ладно, - кивнул Тигран. - Смотри туда! - ткнул он пальцем вверх. - Видишь провисший кусок сетки? Заберись туда, порви ее и по ней залезь на гребень завала.
Все смотрят в указанном направлении. Действительно, в этом месте сетка провисла под тяжестью земли и камней. Там даже что-то выросло, какое-то дерево. Свисают клочья, сквозь ячейки торчат высохшие корни, просвечивает далекое небо.
- То есть я должен типа повиснуть на ней? - спрашивает Данила.
- Ну да! Сетка порвется, ты спустишься и перелезешь на гребень.
- А если не порвется?
- Подрыгайся.
Наронгсак молча обхватывает голову руками и смотрит в пол.
- А если оборвется!? Там же метров восемь, если не больше! - вытаращив глаза спрашивает Данила.
- Не должна вроде, - с некоторым сомнение произносит Тигран.
- Вроде не должна? Зашибись! - подпрыгнул Данила. - Другого плана нет?
- Да, вариант не самый лучший, - согласился Тигран. - Но другого нет. Кстати, твой нож с тобой?
- Да, за спиной.
- Отлично! Значит, дрыгаться не надо. Просто разрежешь.
- И дерево с камнями свалится тебе на голову, - подает голос Наронгсак.
- Необязательно, - парирует Тигран. - Он сумеет увернуться.
- А может и нет, - усмехнулся Наронгсак. - Но если говорить серьезно, Данила, по другому не получится. Мы уже не можем вернуться, наемники Хруста уже наверно прилетели, идут по нашим следам и скоро будут здесь. Нам туда, - кивнул он наверх, - не забраться. Все в твоих руках.
Когда-то давно, в прошлой земной жизни, Данила смотрел старый фильм с Сильвестром Сталлоне в главной роли. Зима, холод, река скована льдом, а он бежит. В него стреляют со всех сторон, как это обычно бывает в американских боевиках, герой чудом уворачивается (!!!) от пуль, но наступает критический момент. И режиссер — фильм, вроде называется «Скалолаз», - не придумал ничего лучше, чем прыгнуть с мостика вниз, проломить лед и уйти под воду. А когда злодей наклонится над прорубью — он же идиот! - вынырнуть и утопить его. Во как! Потом выбраться из воды легко и просто, как из ванны, снять одежду и как-то там согреться. Зимой, в лютый горный мороз и ветер, мать твою за ногу режиссер!!!
Но сейчас, повиснув на стене, зацепившись кончиками пальцев за трещину, Данила думал о другом. Герой Сталлоне лез по стене, красиво напрягая мышцы рук, именно так, цепляясь пальцами за трещины и помогая себе ногами. Данила не был скалолазом никогда и ни разу. Но беготня по выступам и камням в костюме с экзоскелетом все-таки кое чему его научила. Например, выбирать место, куда поставить ногу или выступ, за который можно схватиться. Лазить по отвесным скалам это дело для людей внимательных, хладнокровных и чуток безбашенных. Иной на стремянку заберется, чтобы лампочку вкрутить и боится упасть. А скалолаз карабкается по отвесной стене, под ним километровая пропасть и он спокоен, как удав после обеда.
Едва только Данила ступил на первый выступ стены, как сразу успокоился, посторонние мысли типа упаду-не-встану улетучились, остались только те, которые необходимы. Зрение обострилось, дыхание выровнялось, движения слегка замедлены и точны. Весь организм работает, как хорошие часы. Вроде ерунда пройти десять или сколько там метров! А если по туго натянутому над пропастью канату? А подняться по вертикальной стене, у подножия которой тебя ждут острые грани камней? А девятый вал адреналина, который разрывает изнутри так, что глохнешь и не чувствуешь боли, а зрение сужается до точки?
Поднявшись до половины Данила останавливается передохнуть. «Угнездившись» на широком выступе он переводит дыхание и рассматривает пресловутую сетку. Отсюда, с близкого расстояния, видно, что сеть сплетена из канатов! Так называемые «нити» имеют толщину в палец, а ячейки размером с ладонь ребенка. Для придания дополнительной прочности в сеть вплетены тросы на расстоянии около метра друг от друга, образуя как бы раму. Именно поэтому сеть выдерживает свалившиеся на нее камни, землю и проросшие на ней деревца. Трудно точно сказать, сколько времени существует эта сеть, но несколько месяцев наверняка. Перепады температуры, ливни и ветры растянули канаты, ослабили крепления и сеть во многих местах провисла и даже порвалась. Не то что бы дыры зияли, в которые динозавр провалится, но рванья достаточно.
Осматривая сеть, Данила прикинул, где можно забраться и вырезать кусок каната, что бы на нем спустится вниз. Придется выбраться наружу, сорвать крепление и скинут канат. Наронг залезет без посторонней помощи, а вот Тиграна придется тащить. Ладно, он худенький …
Когда Данила поднялся наверх, уходящее за горизонт солнце подсветило мрачную серую тучу, которая надувается влажной злостью на востоке. Изредка мелькают молнии, слабо гремит гром, ветер лениво гонит сухую пыль. «Ну вот, только ливня с ураганом не хватало! - подумал Данила. - Сетка и так едва держится, так еще и водой зальет». По краям впадины растут какие-то странные безлистные деревья с уродливо раздутыми стволами и маленькими ветвями. Многие на самом краю и, если ветер будет посильнее, запросто сорвутся вниз. Надо поторапливаться!
Выдрать крепежный штырь из каменной стены не удалось. Похоже, его вбивали паровым молотом. Гораздо проще было перерезать трос. Нож Роджера в очередной раз показал себя с наилучшей стороны — остро отточенное лезвие хоть и с трудом, но резало. Пришлось приложить все силы, давить обеими руками и громко ругаться. Резать сеть оказалось легче — Данила просто полз на коленях, пропарывая сплетенные нити вдоль каната.
Тигран и Наронгсак стоят, задрав головы и наблюдают за действиями Данилы. Как только размахрившийся конец троса приблизился, Наронгсак подпрыгивает и, словно спасающаяся от собаки кошка, быстро лезет вверх. Забравшись на гребень завала он кричит Даниле:
- Хватит! Спускайся, будем профессора поднимать.
Тигран хмыкает, делает неопределенный жест рукой — кто на кого учился!
Спускаться всегда проще и веселее, чем дряпаться наверх. Это познаешь в детстве, когда впервые скатишься с горки. Обрезав трос, чтобы не мешал, Данила с друзьями спускаются с завала. Наверху грохочет гром, падают первые капли дождя и порывистый ветер гонит сорванные листья, а то и целые ветви. Здесь, внизу царит полумрак и спокойствие, вроде можно не торопиться, но Данила подгоняет Наронгсака — сеть сгнила, может рухнуть и тогда придется освобождать корабль из пут под проливным дождем и под пристальным наблюдением наемников. Они же не дураки, чтобы самим выпутывать летающий аппарат из сетки!
Суборбитальный транспортер похож на уснувшую хищную птицу — крылья сложены, голова опущена, лапы прижаты. Кажется, что проникнуть внутрь невозможно. Наронгсак подкручивает невидимый ус и легким шагом подходит к машине. Сует руку куда-то под сложенное крыло, слышится тихий щелчок и спящая машина оживает! Сложенные крылья опускаются, выдвигаются турбины, разгибаются лапы шасси. Показалось, что транспортер даже в размере увеличился. Опускается аппарель в хвостовой части. Наронгсак ставит одну ногу на нее, приглашающе машет рукой.
- Артист погорелого театра! - бормочет Тигран, криво улыбаясь.
- Да ладно тебе! - говорит Данила. - Нельзя же все время быть серьезным.
На борту пахнет пылью, пластиком и железом. Наронг садится в кресло пилота, пальцы сжимают штурвал.
- Готовы? - спрашивает он, глядя на приборную доску.
- Давай! - говорит Данила.
Турбины набирают обороты, корпус едва заметно вибрирует. Наронг увеличивает тягу, машина приподнимается над землей и медленно движется вперед и вверх. Предстоит самое сложное — преодолеть завал так, чтобы не зацепиться за свисающие клочья маскировочной сетки. Наронг убирает крылья, оставив лишь малые крылышки для управления. Как только нос транспортера поднялся над гребнем завала, он переводит турбины в положение сорок пять градусов и машина неторопливо движется к выходу. За спиной бушует ураган, вызванный работой турбин, наверху беснуется гроза и льются потоки дождевой воды. Маскировочная сеть тяжко колышется, угрожающе натягиваются канаты, камень стен не выдерживает нагрузки и начинает крошится, постепенно освобождая крепежные клинья. Транспортер переваливает гребень, впереди узкая расщелина, по которой надо пролететь с ювелирной точностью, не повредив машину. Полет усложняется тем, что сетка в некоторых местах порвана, в дыры изливаются потоки воды, в ущелье гуляет ветер и падают камни.
Наронгсак ведет машину с каменным лицом. Потоки воды заливают лобовое стекло, нарушают равновесие, камни гулко стучат по обшивке. До конца сетки какие-то полсотни метров, но они самые опасные. Транспортер буквально ползет над дном ущелья, оставляя после себя раскаленные реактивной струей камни, которые тотчас заливает вода. Клубы пара тянутся вверх, но горячий газ из турбин сбивает их и гонит мутным облаков прочь.
В том месте, где кончается сеть, ущелье сужается. Данила с беспокойством смотрит на пилота — как быть? Наронгсак будто слышит. На мгновение отрывает руку от штурвала, поднимает большой палец вверх — все путем, не дергайся! Сеть заканчивается, на машину обрушивается поток воды. Наронгсак добавляет обороты, кладет машину на бок и задирает нос. Транспортер устремляется вверх, словно пуля, едва не задевая стены корпусом. Вертикальный полет длится считанные мгновения, Данилу так вжало в кресло, что в глазах возникли кровавые круги. Повернув голову он смотрит на Тиграна — тот вообще отключился и ушел в нирвану.
В ореоле радужных брызг и клубах пара машина вырывается из тесноты ущелья и, распарывая воздух турбинами, взмывает в черное небо. Рушится маскировочная сеть, не выдержав камнепада и напора воды. Ущелье превращается в бурлящую горную реку. Мутный поток несет камни, обломки деревьев и клочья разорванной сетки. Небольшую площадку у входа в ущелье заливает. Наемники, которых вызвала Наташа по рации, бегут по колено воде, пытаясь спастись от надвигающейся катастрофы. На поверхности плавает мусор и трупы тех, кто прилетел с девушкой. Разбитый квадролет захлестывает вода, вторая машина висит в метре от поверхности, пилоты с трудом держат ее на месте, порывы ветра сдвигают ее то вправо, то влево. Волны уже достают до края опущенной аппарели, норовя попасть в грузовой отсек.
Наташа стоит на краю, держась рукой за скобу. Ветер треплет волосы, брызги падают на лицо, капли бегут за воротник. Она безучастно наблюдает, как солдаты забираются на аппарель и, обессиленные, ползут в салон на четвереньках. Вой и грохот, от которого закладывает уши заставляет ее бросить взгляд в небо. Огненные полосы работающих в форсированном режиме турбин рассекают тьму, сквозь мутную занавесь дождя видны контуры взлетающего корабля. Девушка едва заметно улыбается, не то радуясь, не то насмехаясь. Тем временем последний солдат вскарабкивается на аппарель, поскальзывается и падает навзничь. По переговорному устройству Наташа отдает приказ пилотам на взлет. Турбины набирают обороты, поднимается туча брызг, квадролет отрывается от земли. Аппарель закрывается, вода плещется в отсек и, устремившись по наклонной к пилотской кабине, растекается по полу обширной лужей.
Наташа садится на свободное место, пальцы касаются мокрых волос, отбрасывая их назад, на лице по-прежнему остается выражение то ли насмешки, то ли радости.
Глава 6.
Суборбитальный транспортер несется над гладкой поверхностью воды словно гоночный болид по трассе Гран-при Монако. Курс на так называемый дикий континент, где живут люди и есть рынок Скорость превышает звук в два раза, высота полсотни метров. За машиной тянется белый след вспененной воды, похожий на инверсию самолета на высоте более десяти тысяч метров. Это демаскирует транспортер и вообще лететь так быстро и так низко смертельно опасно. Любое препятствие — птица там, рыба выпрыгнет из воды (пятьдесят метров, ага!). Даже какашка перелетного баклана может повредить обшивку. Не говоря уже о самом баклане.
Все вышеперечисленное бубнит Тигран, неодобрительно глядя на индонезийца, который свободно сидит в кресле пилота, не обращая никакого внимания на штурвал. Машину ведет автопилот по заданным параметрам и отлично справляется с этим, но Тигран в силу врожденного недоверия к «железякам» недоволен и бормочет не переставая. Даниле, честно говоря, тоже малость не по себе. Транспортер прет со скоростью, в два раза превышающей скорость пули АК-47 при вылете из ствола. Любое, даже самое маленькое отклонение и они врежутся в воду. Сила удара такова, что распадутся на молекулы. А этот чертов индонезиец спокоен, да еще и посмеивается!
- Данила, ты уже придумал, как найти Дорофея? - спрашивает он.
- Сам найдет, - ответил Данила. - Стоит только нам появиться на рынке, слух разлетится со скоростью света.
- А ты уверен, что он все еще там?
- Ну, наверно! Он бизнесмен, торговец. Сидеть дома не для него. Торговать на копейки тоже. Ему риск нужен, адреналин и миллион процентов прибыли. А это только через нас.
- Там нас Гулям ждет, - подает голос Тигран.
- Ждет, - кивнул Данила. - Но едва ли он не рискнет нарушать законы, которые сам же установил. Не в его интересах.
- А подарить тебе второй «Роджер» в его интересах?
- Что ты имеешь в виду?
- Из этого корыта можно сделать второй «Роджер». Не хватает брони и вооружения. Думаешь, он позволит тебе вооружиться?
- Думаю, да. Видишь ли, Тигран, безвластие или вакуум власти недолговечен. Процесс объединения рептилоидов вступил в фазу завершения. Не Хруст, так кто-нибудь другой подчинит себе всех и тогда людям по настоящему придется туго. А ресурсы Гуляма ограничены. Он обычный бандит, мафиози. А бандиты хороши для внезапного нападения на безоружных, для убийства в спину и тому подобное. На пороге война рептилоидов и людей. Нужна серьезная техника, нужны военачальники. Все это есть у рептилоидов. А у людей нет! Вдобавок, они разобщены и Гулям не совсем тот человек, который может их объединить.
- Ты примериваешь роль верховного главнокомандующего на себя? - спрашивает Наронгсак.
- Нет. Какой из меня главком, я ведь даже в армии не служил, - отмахнулся Данила. - Но, если вот эту посудину, - обвел он взглядом пилотскую кабину, - превратить в космический дредноут, рептилы так просто с людьми не справятся.
- Если только у рептилов нет такого-то же, - говорит Тигран. - Помнишь, Дорофей сказал, что кораблей на протонной тяге всего три?
- Помню, - кивнул Данила. - И этим третьим надо будет всерьез заняться. Но это потом, а пока довести до ума то, что есть. Кстати, о главкомах … настоящих полководцев рождает война. Так что не стоит бояться, будто люди не сумеют оказать сопротивление армии рептилоидов.
Рынок дикого континента встретил обычной суетой и легким бардаком, что характерны для любого рынка. Павильоны и площадки добропорядочных торговцев соседствуют с пустырями, где торгуют подделками и краденым. Служба охраны в торговлю не вмешивается, строго соблюдая принцип свободы обмена товарами. Торгуют ворованным? Проблема бывшего владельца. Ищешь, находишь, докладываешь. Далее разборка с предъявлением доказательств. Убедил — товар возвращают, вора вешают. Нет — вешают тебя за наезд на честного коммерсанта. Механизм работает без сбоев, ибо строгость и неотвратимость наказания лучший способ заставить пять раз подумать, прежде чем украсть или соврать. Лучше шесть. Еще лучше вовсе не красть и работать честно.
- Где будем искать Дорофея? - спрашивает Наронгсак.
Он последним покидает транспортер, предварительно тщательно закрыв все люки.
- Ты все запер? - интересуется Тигран. - Нашу лошадку не угонят?
- Здесь не воруют, ты же знаешь, - как можно мягче отвечает Наронгсак.
- Это обычную технику не воруют. А ради этой могут и небольшую войну развязать.
- На посудине не написано, что она …
- Тихо! - обрывает беседу Данила. - Знаете, что такое чтение слов по губам?
- Ты прав, - согласился Тигран. - Пошли к информеру, узнаем про Дорофея.
Информер сообщил, что торговец по имени Дорофей на рынке не числится. Последнее упоминание о нем датируется серединой позапрошлого месяца.
- Он свалил сразу, как только ты добавил вооружение на «Роджер», - говорит Наронгсак.
- Ну, как он и обещал, - развел руки Тигран. - Семья, теща …
- Черт! Что же делать? - произносит Данила. - К кому попало не пойдешь.
- А если обратиться к Гуляму? Он может помочь, - предлагает Тигран.
- К нему без серьезного оружия лучше не соваться, - предупреждает Наронгсак.
- Ты прав, - соглашается Данила. - Нужен козырь в рукаве, а у нас его нет.
- Бабла тоже, - говорит Тигран.
- Чего-чего нет!? - тихим голосом уточняет Наронгсак.
- Денег, - отвечает Данила. - Жаргон такой. Наше бабло, то есть деньги в виде алмазов остались на «Роджере», платить не чем. С Дорофеем мы бы договорились, а чужак на слово не поверит.
- К нам идут, - предупреждает Тигран. - Какой-то тип в рясе.
Данила оглядывается. Действительно, некое существо в длинном — платье? - подпоясанное веревкой, приближается к ним. Островерхий капюшон надвинут на лицо, голова опущена, руки сложены чуть ниже груди и спрятаны в рукавах.
- Монах какой-то? - предположил Данила.
- Тут нет монахов, - ответил Тигран. - Так одеваются крысолюди.
- Зачем? В смысле одежда непрактичная, в ней неудобно работать.
- Черт их знает! Может, они и не работают?
- Чем же живут? - удивляется Наронгсак.
- Может, как цыгане? Гадают, попрошайничают, - предположил Данила.
- Сейчас узнаем, - говорит Тигран. - Что тебе нужно? - громко спрашивает он приближающийся «капюшон».
- Вас хотят видеть и говорить с вами, - тихим, каким-то «шелестящим» голосом отвечает существо. - Соблаговолите пройти за мной.
- Ну, начинается! - кривится Данила. - Один таинственный незнакомец предлагает поговорить с другим таинственным незнакомцем. Тут пещера неподалеку?
- Ближайшая пещера находится в двух десятках километров отсюда. Целая система пещер. Но туда вас не приглашают, - не уловив иронии, серьезно отвечает незнакомец.
- А-а, не доросли, значит? Или рылом не вышли … иди знаешь куда?
- Информер прочитал вас, Гулям извещен о вашем появлении и за вами уже наблюдают. Ваша грубость оправдана. Чтение по губам не сложно, но просто и эффективно, поэтому мой капюшон опущен, а лицо скрыто платком. Отправляйтесь в красный район рынка, найдите павильон кукол для взрослых. Пятый от входа справа. Там вас ждут, ответят на все вопросы и дадут то, что вы ищете. А теперь пошлите меня туда, куда обычно посылают незнакомцев люди с Земли.
С этими словами неизвестный протягивает руку, словно прося подаяния. Данила ошарашенно смотрит на узкую, покрытую с обратной стороны серыми волосами ладонь. Однако просьба «послать» возымела свое действие и Данила громко и четко произносит:
- Да пошел ты на …!
Проводив взглядом удаляющуюся фигуру в рясе Данила говорит не обращаясь ни к кому:
- Красный район — это для извращенцев, так?
- Самых что ни на есть, - кивает Наронгсак.
- Так мы идем или нет? - уточняет Тигран.
- Едем, пёхом далекова-то. Я думаю там мы получим то, что нам надо … э-э … для длительных переходов по джунглям и вообще, - криво улыбается Данила.
- Ага, поспешим, - деревянным голосом подтверждает Наронгсак.
Красный район рынка встречает покупателей и просто любопытствующих недвусмысленной рекламой. Сразу от входа начинается ровный строй пластиковых кукол, напичканных электроникой. Самки людей и рептилоидов выполнены в максимально реалистичной манере, лишены одежды либо одеты по минимуму. На электронных ценниках указана стоимость приобретения или аренды, в комплекте предлагается одежда, снаряжение (!!!), настройка движений и звуков по желанию покупателя. Торговые павильоны расположены по обе стороны дороги в ряд. В витринах тоже выставлены куклы, но сами витрины непрозрачны, как в казино. Видимо, чтобы посетители не испытывали смущения, находясь внутри. Хотя какое смущении испытывают те, кого называют постоянными покупателями?
Пятый от входа справа павильон ничем не отличается от полутора десятка таки же. Манекены в полный рост за стеклом, на отдельных столиках разложены — части тела? - а, отдельные, скажем так, детали туловища, представляющие интерес … э-э … особого рода. Ну, не нужно некоторым индивидам целиком, так сказать, туловище. Достаточно одного конкретного места в красивой упаковке. И с ручками для удобства пользования!
«Мясная лавка, - подумал Данила. - Для людоедов». Внутри тоже было симпатично. Входящих встречает приглушенный свет потолочных ламп, негромкая музыка и неторопливые специфические движения полураздетых фигур силиконовых кукол на небольших круглых подиумах. Данила идет первым, взгляд нацелен на продавца, который со скучающим видом глядит на небольшой экран телевизора. Тигран идет следом за Данилой, взгляд уперт в пол, лицо покрыто красными пятнами. Замыкает «колонну» Наронгсак. Его руки прижаты к карманам, взгляд подозрителен и напряжен, особенно в моменты, когда рядом полуголый манекен совершает пассы руками и наклоняется. Может, этих кукол обучили мелочь по кармана тырить? Разинешь рот на пластмассовую ж...пу, а карманы-то и обчистят!
- Что угодно состоятельным господам? - бормочет продавец, не отрывая взгляда от экрана, на котором двигаются фигурки с оружием, слышны крики и стрельба.
- Нас один чудик в рясе к тебе прислал, - говорит Данила.
Продавец, смуглый невысокий мужчина с наголо обритой головой и тонкими усиками, неторопливо поворачивается. Увидев Данилу, застывает на месте, карие глаза расширяются, смуглое лицо бледнеет и слегка вытягивается за счет полуоткрытого рта. Пауза длится две секунды, после которой продавец оживает и, прошептав севшим голосом: «Сию минуту, господа!», ныряет под прилавок. Сбоку в стене открывается дверь, вынырнувший из-под прилавка продавец тонюсеньким голосом провозглашает:
- Походисе ... вас ждут!
Проводив выпученными глазами гостей он снова ныряет под прилавок, дверь закрывается, становясь заподлицо со стеной. Продавец выпрямляется и некоторое время стоит в позе встревоженного суслика, то есть по стойке смирно ладони прижаты друг к другу на уровне груди, глаза полузакрыты. Потом с шумом выпускает воздух — из груди, естественно! - и опять таращится в телевизор.
Данила спускается по ступеням, тускло светит потолочная лампа, коридор поворачивает и упирается в еще одну дверь — железную, покрытую пятнами ржавчины, ручки нет. Зато есть маленький, размером с пятирублевую монету, объектив, на который указал пальцем бдительный Наронгсак. Данила смотрит в объектив, разводит руками — ну, и чего? Дверь послушно распахивается, появляется еще один коридор и еще одна подозрительного вида дверь.
- Может, не стоит туда идти? - встревоженным голосом спрашивает Тигран.
- Нет, идем, - отвечает Данила. - За дверью инсекты и они нас ждут.
- Ты видишь их!? - ахнул Тигран.
- Вроде того. Скажем так, чувствую.
Новый коридор оказался шлюзом безопасности, вторая дверь открылась одновременно с закрытием первой. За дверью расположилась просторная, хорошо освещенная комната, иными словами бункер. Традиционный для инсектов полукруглый стол, несколько стульев, закрытый шкаф, в котором без труда поместятся пара человек с тяжелым вооружением — об этом Наронгсак шепнул на ухо! - и еще одна дверь. Видимо, в подсобное помещение или запасной выход. За столом с противоположной стороны действительно были инсекты. То есть вживую только один, трое остальных были голограммами.
Данила с интересом осматривает бункер, скользя взглядом по голым стенам, которые могут быть всего лишь тонкой перегородкой, несколько мгновений разглядывает приемопередающее устройство в виде прямоугольной коробки на столе, которое генерирует объемные изображения трех инсектов в просторных черных одеяниях. Большие начальники значит! Единственный натуральный инсект закутан в длинный плащ, видна только угловатая башка с большими выпуклыми глазами. Оружие — наручный плазменный излучатель, - подчеркнуто лежит на середине стола.
- Чё это он? - удивился Наронгсак.
- Зеркальные доспехи скрывает. Я видел такие, - тихо ответил Данила. - Не возражаете, если я присяду? - говорить он в полный голос, обращаясь к голограммам.
Берет стул, садится сам и предлагает друзьям. Голограммы кивают, одна из них произносит слегка надтреснутым голосом:
- Здравствуйте, Данила Уголков. Мы уполномочены руководством цивилизации инсектов для переговоров с вами. К нашему глубокому сожалению, первый контакт с вами закончился трагически. Наша сотрудница и ее товарищи погибли. Вы тоже с трудом избежали гибели, мы сожалеем о происшедшем. Но жизнь продолжается, - добавил он после краткой паузы.
- Мне тоже жаль Риссу, она была неплохим человеком, - улыбнулся Данила. - Но уже прошло время, многое изменилось. Чего вы хотите сейчас?
- Если сформулировать задачу коротко, то мы хотим мира на этой планете. По крайней мере, в ее цивилизованной части. Люди и рептилоиды могут жить в мире. На нашей планете тоже есть люди и мы ладим друг с другом. Это возможно и здесь, у вас.
- Да-да, конечно, - кивнул Данила. - Вопрос в том, как этого достичь. Но позвольте узнать — а вам-то это зачем? Какое вам дело до того, что происходит на другой планете?
- Вы ведь знаете нашу историю, Данила. Мы не хотим, чтобы война возобновилась. А это произойдет, если к власти придут те, кто помешан на мировом господстве.
- Насколько я знаю, экономический потенциал рептилоидов разрушен, идет гражданская война, восстановление займет годы, если не десятилетия. Чего вам боятся?
- Общество, переживающее фундаментальные изменения, крупные социальные потрясения неизбежно рождает героев. Общество разумных существ в некотором роде само разумно и обладает признаками живого организма. В том числе ярко выраженном стремлении к выживанию. Именно это стремление выталкивает на бурлящую поверхность общественной жизни тех, кто способен спасти его от гибели. Положительны эти герои или отрицательны, не суть важно. Как правило, отрицательны, ибо спасение приходит через кровь, насилие и жестокость.
Данила встает со стула и начинает прохаживаться по комнате, изредка бросая взгляды на говорящую голограмму. Инсект, закутанный в плащ, следит за ним немигающим взглядом.
- Ну, понятно, - говорит Данила. - Иными словами, вы боитесь, что появится тиран, который подчинит себе всех, объединит нацию рептилоидов и к ней примкнувших людей, объяснит существующие экономические проблемы происками зловредных инсектов и начнет подготовку к войне. Так?
- Примерно да.
- Но вам-то что с этого? Вы же не на соседнем континенте живете, до вас лететь и лететь. Опыт защиты своей планеты у вас имеется. Я бы понял опасения людей, потому что вот они действительно почти беззащитны перед технологиями рептилоидов. И у них есть реальный шанс опять стать рабами и пищей. Вам же это не грозит! А раз так, то чего вы суетитесь?
- Мы не суетимся. Мы хотим, чтобы на планете рептилоидов был мир и спокойствие. Люди и рептилоиды перестали убивать друг друга. Мы поможем наладить мирную жизнь, научим взаимодействию разных социальных групп, мы дадим вашему миру демократию …
- Стоп! - рявкнул Данила.
Он останавливается, словно натолкнулся на стену и медленно поворачивается к говорившему.
- Вы сказали демократия? То есть намерены установить здесь так называемую власть народа. Я правильно вас понял?
- Да, вы правильно поняли. Но почему у вас такая странная реакция?
- Потому что на моей планете словами о демократии и свободе маскируют обыкновенный грабеж. Когда тебе говорят — я хочу сделать тебя свободным, это значит тебя хотят сделать рабом. Когда тебе говорят, что твоей стране необходима демократия, это значит, что тебе подсунут самую зверскую и бесчеловечную диктатуру. А когда ты действительно свободен, тебе говорят — ты раб, разве ты не видишь! Когда в стране порядок, справедливость и закон един для всех, тебе кричат в ухо — кровавый режим! Деспотия! Освободись от оков, выпрями вечно согнутую спину!
Данила говорит повышенным тоном, четко отделяя слова и глядя прямо в глаза чертовой голограмме. Выражение лица такое, будто хочет пристрелить того, к кому обращается.
- Моя страна проходила все это не раз и не два. Кровью умывались, миллионы убивали, а в итоге - кучка мерзавцев становилась чуточку богаче. Мне плевать на ваши терки с рептилами, но с людьми … короче, никакой демократии не будет!
- Что же, ваша точка зрения понятна, - осторожно говорит инсект. - Но вы - это еще не все. Вам никто не давал права говорить от имени всех.
- Верно, я не все. И говорить от имени всех людей права не имею. Но вашим союзником в насаждении демократии я не буду.
- Но помочь людям в войне с рептилоидами вы согласны?
- Да. Но с условием - я против уничтожения рептилов. Все-таки это разумные существа, с ними можно договориться и жить в мире.
- Тогда сформулируем наше соглашение так: мы помогаем друг другу в войне людей и рептилоидов на стороне людей до их полной победы. Послевоенное устройство общества людей и рептилоидов есть внутреннее дело людей и рептилоидов, наш союз расторгается. Так устраивает?
- Почти. Хочу знать, что в вашем понимании означает «полная победа».
Голограммы замирают, на миг превратившись в фотографии, затем исчезают. Данила вопросительно смотрит на инсекта «в натуре». Тот пожимает плечами.
- Данила, не мое дело, но ты можешь лишиться хороших союзников! - шепчет на ухо Наронгсак. - А они нам не помешают.
- Так ли уж они хороши? - буркнул Данила.
- Но других-то нет!
- Ну и ладно. Знаешь, один русский царь говорил так: у России только два союзника — армия и флот. Так вот, у нас с вами есть только мы и наш «Роджер». Ни рептилы, ни инсекты нашими друзьями никогда не станут. И людям помогать не станут.
- Но они демократию и свободу предлагают! - вмешивается в разговор Тигран. - А ведь могли бы и напасть, рептилоиды ослаблены.
- А разговоры о демократии, свободе и равенстве и есть нападение, понял? Это … это хуже, чем выстрел в спину. Хуже, чем яд в чашке чая. Тебе отравляют мозг и душу, у тебя отбирают детей и родителей. И ты не только не возражаешь — ты радуешься! Ты становишься чудовищем и не замечаешь этого. Ты …
Появляются голограммы и Данила замолкает на полуслове.
- Итак, Данила Уголков, - говорит центральная голограмма, - мы предлагаем следующую трактовку термина «полная победа» - лишение возможности возобновления масштабных боевых действий против людей, которые приведут к их порабощению или уничтожению.
- Добавлю от себя — после достижения полной победы прекращается вмешательство инсектов в дела людей и рептилоидов в каком бы то ни было виде. Несанкционированное появление инсектов на планете рептилоидов карается смертью без суда и следствия.
Наступает пауза. Инсекты смотрят на человека, хитиновые физиономии неподвижны, но огромные глаза выражают недоумение и что-то еще трудноуловимое … спохватившись, инсекты отводят взгляды, но Данила все же успел понять — он только что нажил себе новых врагов.
- Согласны, - кивнули голограммы. - Наш договор с ВАМИ будет именно таким.
- Договорились, - буркнул Данила.
Он круто поворачивается на каблуках и идет прочь, не оглядываясь и даже не махнув рукой на прощание. Глухо стучат шаги, мимо плывут стены в разводах влаги, трепещут клочья паутины. Двери распахиваются пинками, сыплется штукатурка с потолка. Последняя дверь, за которой расположился салон для сексуальных фантазеров, хлопает с такой силой, что скучающий продавец прыгает вверх и в сторону, больно ударившись макушкой об висящий над головой гипсовый бюст мужского полового члена.
Выйдя на улицу, Данила всей грудью вдыхает прохладный вечерний воздух, на минуту закрывает глаза и так стоит, отключившись от внешнего мира …
… жизнь и судьба! Функционирование одушевленного организма по заданной программе. Мы планируем и гадаем о своем будущем, отказываясь верить, что все решено еще до нашего рождения. Мы принимаем за истину сказку о свободе воли, о праве выбора и безмерно удивляемся, что смертны. И даже полумертвые, будучи подключенными к аппарату искусственного дыхания, все равно надеемся, что чудо вот-вот случится. С чего вдруг!? Свечу бессмертия в одно место воткнут? Укол бодрящий засандалят в ж…у?
Ты планируешь свою жизнь? ТЫ, который не способен даже получку рассчитать до конца месяца и берешь кредит!? Сними розовые очки, оглядись вокруг. Миллиарды людей топчут планету в одно время с тобой. Были миллиарды до тебя, будут после. Кто ты и что ты в вечном потоке жизни и смерти? Прими судьбу и не цепляйся за жизнь, она все равно закончится в назначенное время и совсем не так, как рассчитываешь …
- Эй, эй! - врывается в сознание встревоженный голос Тиграна. - Ты чего убегаешь так?
- Как так? Не попрощавшись? - спрашивает Данила, поворачиваясь лицом к Тиграну. - Они переживут. Наш так называемый союз с инсектами шит белыми нитками, он нужен постольку-поскольку и вопрос в том, кто раньше его нарушит.
- Вероятно, ты прав, - согласился Тигран. - Но нам нужно оружие посерьезней того, что есть. Хруст противник опасный.
- У инсектов брать ничего нельзя! Их так называемые интеллектуальные оружейные системы подконтрольны им же. Мы станем заложниками. А простых стрелялок и у нас хватает.
- Данила прав, Тигран, - вмешивается в разговор Наронгсак. - Инсектам верить нельзя.
- Тогда зачем вообще на них время тратили?
- Да чтобы в спину не стреляли в ближайшие полтора часа. Дальше видно будет.
- Ну, согласен, - кивнул Тигран. - Что делать будем? Ведь если мы на стороне людей, то надо искать Гуляма, договариваться с ним при посредничестве инсектов.
- Да, верно, - вздохнул Данила. - Ты прав во всем, Тигран. Но меня просто выбивают из колеи рассуждения инсектов о демократии с свободе.
- Почему? Почему ты не допускаешь мысли, что инсекты искренни в своем желании помочь?
- Тигран, представь себе страну, расположенную за тридевять земель и два океана. Хорошая страна и люди там тоже … разные. Как и везде. Ну не бывает так, чтобы все были хорошими. Все у них есть, всего хватает и не надо им ничего чужого. Но вот однажды к власти в этой стране приходят люди, которые считают, что весь остальной мир должен жить также, как они. Носить такую же одежду, смотреть такие же фильмы и вообще все должно быть точно таким, как у них. Даже язык. Тех, кто хочет сделать всех людей одинаковыми, называют глобалистами. А раньше, лет сто назад, это называлось равенством и братством, и тех, кто боролся за равенство, называли интернационалистами. Слова разные, а суть одна.
- Легенда о Вавилонской башне?
- Новое прочтение. На первый взгляд вроде правильно — исчезнет расизм, национализм, пропадут границы между странами и люди смогут свободно работать или отдыхать там, где нравится. Все получат равный доступ к образованию, культуре. Не будет войн и конфликтов. Но беда в том, что люди-то разные! И народы тоже разные, со своей культурой, религией и мировоззрением. То, что у одних считается нормой, у других является преступлением. И свести воедино нельзя! Попыток было не счесть, начиная от единобожия и заканчивая единым общественным строем. Проблема кроется в нас самих. Мы разные. Евреи любят мацу, китайцы лапшу, американцы гамбургеры, а немцам подавай тушеную капусту с сосисками и пивом.
- Сосиски с пивом неплохо! - говорит Наронгсак. - Ты так здорово объясняешь, что жрать захотелось.
- Да, перекусить надо, - согласился Данила. - Сам умираю от голода. Но, возвращаясь к нашим баранам, из которых, кстати, кавказцы делают отличный шашлык …
- Может, хватит гастрономических примеров? Ты издеваешься над нами! - возмутился Тигран.
- Он прав, - поддержал Наронгсак.
- Ладно, пошли в кабак. А по дороге я вам объясню, что живя на одной планете, не хрен лезть в чужие дела на другой...
Глава 7.
Ах, как здорово, когда жизнь течет плавно, без рывков и зигзагов! Именно такой жизни мы и хотим. Неспешной, спокойной, в которой есть все — возможность наслаждаться течением, ярким солнышком, теплой — или прохладной, кому что нравится, - водичкой. Птички чирикают, ветерок ворошит влажные волосы — у кого еще остались, - мимо проплывают такие же счастливые и беззаботные женщины. Можно познакомиться, плыть вместе, на берег выбраться, всякими интересными делами заняться. Хорошо ведь, правда? Ни забот, ни тревог, ни огорчений. Наверно, именно из таких желаний родилось представление о рае, где есть все, чего душа пожелает и даже больше, ибо скудны знания человеков о мире вышнем.
Ну вот сказал Данила — «пошли в кабак». Что может быть проще? Кабаков различной формы и содержания пруд пруди в любой цивилизации, что людей, что рептилоидов или кого еще. Кабак есть обязательный атрибут любого художественного произведения, как-то: фильм, роман или компьютерная игра, ибо кабак играет значительную роль в человеческой культуре. Ее, культуру эту, просто невозможно представить без кабака и сопутствующих ему прелестей — пьянка-драка-мордобой и женщина на раз-два. Которая, как выясняется позже, вообще-то профессор математики, но из-за интриг завистников бросила кафедру дифференциальных вычислений, математического и численного анализа и устроилась официанткой плюс индивидуалкой по ночам. Да, вот так, одна в двух ипостасях и никак иначе! Но женщина она хорошая, безотказная и целлюлит у нее только-только начинается.
Новости и все необходимые сведения об окружающем мире герой тоже узнает в кабаке. У бармена, который все знает. Типа у него прямой контакт с руководителями ЦРУ, АНБ, ФСБ, а также дирекцией по связям с инопланетянами. На крайняк в самом темном углу сидит алкаш, который знает даже то, что неведомо бармену.
Но в данном конкретном случае Данила с друзьями просто хотел кушать. И в сортир сходить. Мир, он, конечно, в опасности и всегда, но жрать и ср…ть хочется регулярно. Перерывы в спасении надо делать! Только вот беда — опасностям мира плевать естественные надобности героя.
Электромобиль, на котором они добирались до «красного» отдела рынка, внезапно и без всякой причины подпрыгивает на значительную высоту и красиво так разваливается на куски, стреляя во все стороны электрическими искрами. Следом за ним в оранжевое небо планеты рептилоидов устремляется столб дыма и пыли. Действо сопровождается ужасным грохотом и содроганием почвы. Ударная волна валит всех троих на землю. Как в замедленной съемки Данила видит пролетающие над самым кончиком носа острые, как бритва, металлические осколки, комья земли и скрученные детали электромобиля. От грохота закладывает уши, что-то или кто-то мерзко пищит прямо в мозг. Тоненько так, будто придавленный человечек ростом с блоху. Тупое бревно горячего воздуха бьет в бок, Данила переворачивается два раза и утыкается носом в грязный пол. Земля содрогается раз за разом, волны горячего удушливого воздуха накрывают с головой, обжигая шею и кисти рук. Ничего не соображая Данила инстинктивно пытается уползти от страшных взрывов, но брыкающаяся земля швыряет обратно. Становится нечем дышать, вонь сгоревшей взрывчатки забивает легкие, рвота подбирается к горлу. Комья влажной земли пополам с кусками асфальта падают сверху непрерывно и часто, мир погружается в безмолвную тьму ...
… сознание возвращается, потому что чьи-то костлявые пальцы давят горло. Задыхаясь, он пытается оторвать их, но руки не слушаются. Они прижаты к телу, будто скотчем обмотаны. Как в кино про гангстеров, где жертву пакуют в целлофан, обматывают липкой лентой и в таком виде оставляют загорать на солнышке. Стало так страшно, что Данила закричал и дернулся всем телом. Крик получился слабый, как в подушку. А вот дерганье возымело действие — костлявые пальцы разжали хватку, давящие объятия ослабели, Данила получил возможность пошевелиться. Обрадованный, что не в целлофане и скотчем не обмотан, Данила начинает извиваться и дергаться. Давление уменьшилось, появилась возможность вдохнуть полной грудью, но воздуха все равно не хватает, он какой-то спертый, лишенный кислорода и полон пыли.
Страшная догадка морозит душу — он в завале! Он похоронен заживо! Объятый ужасом Данила изо всех сил упирается в руками и давит спиной на толщу земли над собой. Конечно, если и вправду похоронили, то шансов нет, но, может, второпях только слегка присыпали? Земля нехотя поддается, спина отзывается острой болью в пояснице, мгновенно выступивший пот увлажнил тело. Ободренный, Данила давит сильнее, не обращая внимания на боль и груда земли уступает. Рвется покров, будто лопнувший нарыв, разлетаются комья влажной земли и Данила выныривает на поверхность, взахлеб глотая воздух.
Отдышавшись, смахнув песок с лица и глаз, Данила смотрит вокруг. Он стоит на коленях по пояс в грязи, перемешанной с асфальтом и пластиковым мусором. Над поверхностью земли стелется туман, наполненный запахом гари, химической вонью и горелым мясом. Плотная дымка не позволяет видеть дальше десятка шагов. Вокруг нет ни одного целого строения, сплошные дымящиеся развалины и трупы, изуродованные и разорванные на куски.
Данила не служил в армии, не участвовал в сражениях, его представления о войне основывались на фильмах, в которых, по понятным причинам, не показывают страшной правды. Много шума, много пыли и немного убитых, лежащих в красивых позах. И ни капли крови. А ее было много! Наступления захлебывались одно за другим, из-под солдатских тел не было видно земли. Полки, бригады и дивизии уходили в бой и не возвращались. Ни один человек! Людей хоронили наспех в общих могилах и шли дальше. И это, если было что хоронить, потому что снаряды рвут тела в клочья, а то, что от них остается, танковые гусеницы перемешивают с землей. А когда отступали, бросая тела товарищей, копили злость и желание отомстить. Война, которую показывают на экране — детский лепет по сравнению с реальной бойней!
Данила смотрел остановившимся взглядом на месиво из тел и земли, с трудом осознавая, что произошло. Долина, зажатая с трех сторон горными хребтами, является идеальным местом для нанесения массированного ракетно-артиллерийского удара. Не надо целиться в конкретную мишень, нужно просто сбросить как можно больше снарядов и ракет в долину, где живут и работают тысячи людей. Они погибнут, даже не осознавая происходящего. Тех немногих, кто выжил, добьет команда зачистки.
Так действовали немцы в войне против СССР, так поступали американцы во Вьетнаме — так делают все, кто хочет не просто захватить территорию, а уничтожить все живое без разбора.
Данила с трудом выбирается из завала. Слабый ветер разгоняет дымку, из мутной пелены медленно проступают развалины. Того, что называлось рынком всякой всячины больше нет. Торговые павильоны и строения превратились в чадящие кучи мусора, дороги засыпаны осколками кирпичей, зияют воронки от снарядов и трупы, множество изуродованных трупов людей, рептилоидов и … и невозможно определить кого. Просто куски мяса. Долина превратилась в кладбище и едва ли кто остался в живых. Данила оглядывается — ему просто повезло, первым взрывом его накрыло рекламным щитом из целого куска железа. Оно защитило его от осколков, от града камней, а потом взрывной волной отбросило и потерявшего сознание Данилу засыпало землей и мусором. Он выжил только потому, что обстрел велся так называемыми волнами или квадратами, то есть залпы перемещались от входа в долину до ее конца.
- Эй! - срывающимся голосом кричит Данила. - Есть кто живой?
Ответа не последовало. Если кто и выжил, то похоронен под толщей земли или просто лежит без сознания, истекая кровью. Немного потоптавшись на месте, Данила бредет прочь, оступаясь и проваливаясь по колено в припорошенные дымящимся мусором ямы. Он то и дело оглядывается, кричит, надеясь увидеть друзей, но никто не отзывается и ничьи фигуры не поднимаются с земли. Глаза слезятся от едкого дыма, легкие забиваются вонью сгоревшего пластика и взрывчатки, в ушах стоит гул. Идти неимоверно трудно и вообще непонятно, куда и зачем.
Гул в ушах становится сильнее, ветер упруго давит в спину. Данила только пожимает плечами — ну дует, да. И что? Ветер стал сильнее, такое бывает. Может, дождь пойдет. Не все ли равно? А гул — ну так контузия у него. Где-то читал, что при контузии глохнешь, тошнота в горле и вообще плохо соображаешь. Наверно, поэтому Данилу не удивил толчок в спину, от которого он упал лицом в грязь. Что-то острое вонзилось в шею, боль пронзила тело, отозвалась гаснущим криком и утонула в беспамятстве …
- Да что б я сдох! - раздался чей-то странно знакомый голос. - Поверить не могу.
Данила ощутил себя лежащим на холодном железном полу, опущенные веки горят красным цветом, в лицо веет теплом. «Меня рассматривают под прожектором, - понял Данила. - Как диковинку. Я хоть не голый»? Почему-то именно это обстоятельство волновало его больше всего. То, что могут убить прямо щас, после опознания, это ничего. А вот что голый, так это прямо ни на какую голову не налазит, просто вселенское беззаконие и беспредел! Необходимо принимать срочные меры.
- Не свети в морду, козел! - как можно вежливее — мало ли что! - говорит Данила. - И хватит пялиться на меня!!!
- Да, это он, - уверенно произносит тот же голос. - Врожденное хамство подделать невозможно.
Гаснет свет, под опущенными веками наступает темнота, плавают красные круги. Данила шевелит руками, ощупывается. Он лежит на чем-то твердом и прохладном (разделочный стол, бл...ь!), до пояса укрыт куском ткани, а еще он голый в смысле без трусов. Именно отсутствие данного элемента одежды каждого приличного мужчины встревожило и обозлило больше всего. Зато не связан, уже лучше!
Данила садится, придерживая кусок ткани, чтобы совсем не свалился и, не открывая глаз произносит усталым голосом:
- Меня опять схватили... меня опять раздели догола … это, мать вашу, местная традиция что ли!!! - со злостью выкрикивает последние слова.
После этой фразы открывает глаза и оглядывается. Да, действительно стол — вернее, стальной лежак как в морге, в комнате полумрак, кафельные стены, шкаф, два человека в белых халатах, масках и шапочках. На передвижном столике разложены хирургические инструменты, на другом столике рядом лежит какой-то аппарат вроде мобильного телефона, только раза в три крупнее. С потолка свисает круглая многоглазая лампа — это она светила так, что лоб дымился.
И только лишь после того, как осмотрелся по сторонам, взор Данилы останавливается на рослой фигуре в белом костюме тройка. Черная напомаженная грива кудрявых волос зачесана назад, аккуратная бородка клинышком и усы тщательно подбриты и тоже блестят маслом. Не хватает только сигары с золотым ободком.
- Гулямхоссейн! Давно не виделись, - с фальшивой радостью произносит Данила. - Ничо, что я голый?
- Вытерпеть можно. Перефразируя героя одной замечательной книги — мне приходилось видеть не только голых людей, но и с содранной кожей, - с легкой усмешкой отвечает Гулям.- Одежду вам принесут.
И делает знак одному из «халатов». Тот стремглав исчезает за дверью, слышны удаляющиеся шаги.
- А зачем надо было раздевать? - спрашивает Данила. - Жучка искали?
- Нет. Вы были грязным, дурно пахли и ваша одежда превратилась в лохмотья. А жучок у вас один — переводчик. Проверили, чтобы он не «фонил» и все.
Хлопает дверь, появляется запыхавшийся «халат» со свертком на вытянутых руках.
- Здесь все, что нужно, - кивнул на сверток Гулям. - Я решил не фантазировать, тут белье, форменная одежда и обувь сотрудника охраны. Одевайтесь, затем по коридору прямо в кабину лифта. Нажмете кнопку первого этажа, на выходе вас встретят и проводят ко мне. Есть о чем поговорить.
Все уходят, Данила остается один. Некоторое время он сидит неподвижно, размышляя о случившимся. Итак, плен. Ну, не совсем уж плен, он все-таки не в тюремной камере и не в лагере на лесосеке. Хотя не исключено, что все впереди. Судя по всему, Гулям хочет о чем-то договориться, потому и ласковый такой. Но в прошлый раз он таким приветливым не был! Значит, что-то поменялось и не в его пользу.
Глубокое мягкое кресло принимает Данилу в объятия. Темно-серая форма оказалась чуть великоватой, в карманы брюк легко поместиться по паре бутылок пива, рубашка собралась в складку на животе, рукава пришлось закатать. Зато берцы как раз и не трут ногу. Данила никогда не носил форменную одежду и поэтому чувствовал себя ряженым. Гулям, как и положено хозяину и человеку, владеющему обстановкой, что-то читал, сидя за роскошным письменным столом, держа на весу ручку. На краю стола блестит хрустальными боками графин, до половины наполненный коричневой жидкостью, рядом приютилась пара рюмок, истекают соком дольки лимона на тарелочке, раскрыла беззубую пасть коробка сигар. Рядом стоит с полусогнутой спиной слуга или секретарь и почтительно ждет, когда хозяин прочтет важный документ и подпишет. Возможно, это всего лишь меню на обед, но слуга так напряжен, будто судьбы мира зависит от текста на бумажке.
Наконец подпись поставлена, слуга удаляется, Гулям откидывается на спинку стула и оценивающе глядит на Данилу.
- Чуточку великоват, - задумчиво говорит Гулям. - Ну, ничего, после стирки сядет.
- Чего? - не понял Данила.
- Я про костюм. Натуральная ткань всегда садится после стирки … теперь по делу. Мы с вами давно и хорошо знаком, господин Уголков. Должен признаться, вы меня сильно разозлили и расстроили. Уж больно прытки оказались на первом свидании. Но вы вернулись домой, на Землю, лишив меня возможности вскрыть «Роджер» - вы ведь так его называете? - заодно лишив возможности поквитаться. Ликвидация власти разноцветных карликов открыла передо мной большие перспективы, я уже стал забывать о вас, а вы вот взяли и приперлись, смешав мне карты.
- Настолько смешал, что разбомбили собственный рынок?
- Это не я, что вы! - махнул рукой Гулям. - С какого перепугу я буду бомбить собственный рынок? Убить вас можно гораздо проще и дешевле, было бы желание.
Гулям протягивает руку к подносу, аккуратно вытаскивает пробку из графина. Коричневая жидкость с характерным запахом немытых клопов с едва слышным бульканьем льется в рюмки. Затем берет сигару, срезает кончик сигарным ножом и прикуривает от золотой зажигалки. Все это проделывается неторопливо, без спешки и суеты, как и подобает солидному бизнесмену или важному чинуше.
- Выжил только я один? - спросил Данила.
- Нет, ваши подельники тоже почти живы.
- То есть?
- Ранены и довольно серьезно. Но выживут и станут на ноги спустя некоторое время, можете не беспокоиться. Теперь о деле … да, сигару не предлагаю, потому что знаю, что вы не курите, - говорит Гулям. - А как насчет коньячка под лимон?
- Пожрать бы! - отвечает Данила. - Печеную ляжку петродактиля в соусе из молодых побегов папоротника.
- Недурственно, - согласился Гулям. - Хотя я предпочитаю соус из ламинарии, но это дело вкуса. Обед уже готовится, через несколько минут подадут. Продолжим, однако … о вашем возвращении мне стало известно сразу. Первой мыслью было, признаюсь, взять вас и как следует потрясти. Есть способы развязать любой язык, уж поверьте. Но торопливость нужна сами знаете где и я решил повременить, не упуская вас из виду. Я понимал, что раз вы вернулись, то захотите получить «Роджера» обратно. И мне стало интересно, как вы намереваетесь это сделать. Ход с работой на Хруста не был неожиданным и легко просчитывался. Ну, не заниматься же вам мелким разбоем на дорогах! Неожиданным было то, что вы сумели обнаружить второй корабль на плазменной тяге. Вернее, его остатки. Вот тут-то все и началось! Хруст решает немедленно уничтожить вас и захватить корабль, но попытка оказывается неудачной — чему я, зная вас, не сильно удивлен. К сожалению, ваши дальнейшие действия … э-э … я имею в виду появление на рынке, - просто детская наивность. Информер на входе в рынок сообщил о вас не только мне. Вообще все так называемые информеры и прочие электронные штучки являются шпионским оборудованием по определению. Как только ящик считал вашу физиономию и голос, счет вашей жизни пошел на минуты. Надо было срочно вытаскивать вас, но Хруст оказался расторопнее. В итоге я лишился рынка и едва не лишился вас. И вашего корыто на протонной тяге тоже уничтожено, потому что помощники Хруста примитивные костоломы, не способные к точечным ударам.
- Возможно, это сделано намеренно. Есть третий корабль, - говорит Данила.
- Да, есть, - кивнул Гулям, - но достоверных сведений о его нахождении нет.
- Плохо спрашивали.
- Возможно, - согласился Гулям. - По этому вопросу есть над чем работать. Но к третьему кораблю мы еще вернемся. А пока вот что: вы удивительно живучи, Данила Уголков. Просто феноменально, как тот пресловутый английский агент Джеймс Бонд. Даже с Земли умудрились вернуться и не заплутать в закоулках черной дыры. Прямо мистика какая-то! - усмехнулся Гулям.
- Случайность!
- Вся жизнь цепь случайностей! - восклицает Гулям. - Это старики кичатся прошлым и учат молодежь, считая что они прожили жизнь так, как задумали с самого начала. На самом деле им просто повезло. Повезло не сдохнуть в младенчестве от простуды, в детстве не попасть под колеса машины, не сколоться до смерти в подростковом возрасте, не спиться в зрелости и так далее. Они лишь выжившие. Так вот, ваша способность к выживанию чрезвычайно высока. Других способностей, уж извините, я у вас я не нахожу.
- Благодарю, - криво улыбнулся Данила.
- Зря иронизируете. С точки зрения эволюции выживаемость является главной, определяющей. Ум и деловая хватка приобретаются в процессе обучения. Было бы желание. Оно у вас есть.
- Это следует рассматривать, как предложение?
- Да, - кивнул Гулям. - Именно как предложение сотрудничества. Союза если хотите.
- Союза? С тем, кто совсем недавно хотел меня убить? С чего вдруг такой разворот? - удивился Данила.
- Вы изменили этот мир, Данила Уголков, - говорит Гулям, пристально глядя в глаза Даниле. - Возможно, вы этого еще не поняли, но это так. И возврата к прежнему уже не будет. Старые союзы рушатся, вчерашние враги перестают быть таковыми, а прошлые союзники и партнеры становятся врагами. Знаете притчу о маленьком камешке, который то ли выпал откуда-то, то ли наоборот попал в одно место и тем самым спровоцировал горный обвал, который навсегда изменил и саму гору, и долину под горой? Это про вас. Мы больше не враги с вами, Данила. Может быть, соперники, но это будет потом. А сейчас наш общий враг рептилоиды. Они не успокоятся, пока опять не превратят нас в рабов. Придется драться. И даже не за свободу, а просто за жизнь. Вы это понимаете?
- Так думают не все. Достаточно тех, кто работает на рептилов и вполне доволен этим.
- Да, есть такие, - согласился Гулям. - Но это не надолго. Когда дураки спохватятся, будет поздно. Рептилоиды всегда считали людей скотом, пригодным в пищу или в прислуги. Прислуга взбунтовалась, пища отказывается лезть на сковородку - нас стали ненавидеть! Рептилоиды уничтожат людей полностью. Если победят, конечно. Дураки, что пошли в услужение им, станут всего лишь блюдом на второе.
- Может быть и так, - пожал плечами Данила. - Но это их проблемы. А меня волнует мой «Роджер»! Он честно куплен у продавца, оборудован и принадлежит мне по праву. А вы отняли его. И возвращать, судя по вашему виду, не собираетесь.
- Не придавайте значения моему виду, он обманчив, - пошутил Гулям. - А если серьезно, то корабль отдать вам я не могу.
- Ну, еще бы! - буркнул Данила.
- Нет, правда! И дело не во мне. Видите ли, Данила, появление, скажем так, из небытия, корабля такого класса не осталось незамеченным. За «Роджером» началась самая настоящая охота. Его искали и рептилоиды и инсекты. Дело приняло такой оборот, что мне пришлось срочно отбуксировать его в пояс астероидов и спрятать в громадной куче мусора. Иначе нельзя, столь большой кусок металла, напичканный электроникой, «фонит» на тысячи километров.
- Что значит «в куче мусора»? Закопали что ли? - не понял Данила.
- Почти. Так называемый пояс астероидов это смесь из останков спутников, сбитых боевых кораблей времен межпланетной войны, а так же обломков спутника этой планеты.
- Взорвали местную луну? - удивился Данила.
- Типа того, - кивнул Гулям. - В ходе боев ракеты попадали в спутник, обломки выбрасывало в космос, тяготение планеты поймало их и с тех пор они болтаются на орбите. Так вот, «Роджер» укрыт там. Координаты у меня есть. Но что бы его достать, необходимо избавиться от небольшого флота рептилоидов, который контролирует околоземное пространство.
- Избавиться от флота!?
Данила встает с кресла и смотрит на Гуляма, как на сумасшедшего.
- И как, по-твоему, это сделать? - спрашивает он. - Как говорят в заморских фильмах — у тебя есть план?
- Э-э, отвечу тоже фразой из заморского фильма — есть, но он тебе не понравится, - с улыбкой говорит Гулям.
- Вот, значит, как? - произносит Данила, сощурив взгляд. - Мне он не понравится … давай я угадаю твой план!
В этот момент бесшумно открывается дверь, входит человек в белой рубашке, черных брюках и коротеньком переднике. В руках обширный поднос под белоснежной салфеткой. Склонив голову на бок, вежливо сообщает:
- Обед готов. Разрешите подать?
Гулям не успевает рта открыть, Данила взмахивает руками, будто собрался взлететь и голосом капитана пиратского фрегата восклицает:
- Наконец-то, черт тебя возьми!!! От голода сдохнуть можно.
Слуга вздрагивает едва не роняя поднос, остолбенелый взгляд останавливается на лице Гуляма. Гейбпарвар слегка прикрывает глаза, слуга важно кивает в ответ и приступает к сервировке. Салфетка укладывается на плечо, кастрюльки, тарелки, вилки-ножи-салфетки ложатся на стол. Данила злобно наблюдает за изящными манипуляциями. Но железная воля слабеет, слюна наполняет рот, желудок не квакает жалобно, а рычит как лев ошпаренный ... Данила хватает самое большое блюдо, справедливо полагая, что именно там прячется самый большой, хорошо прожаренный и обильно перченый кусок мяса.
Салфетка сорвана, крышка снята, нож блестит, как топор палача, вилка вонзается в исходящее паром мясо. Слуга торопливо ставит на стол тарелки, соусницы, хлебницы и еще какие-то непонятные емкости с крышечками и без, после чего торопливо удаляется, непрерывно кланяясь. Данила ест, нимало не заботясь о манерах — нож отчекрыживает кусок от ляжки петродактиля, вилка пронзает насквозь и мясо отправляется в рот. Сожрав таким образом половину ноги Данила успокаивается и дальше уже кушает как цивилизованный человек. То есть все тоже самое, только чуть помедленнее и куски мяса поливает острым соусом, изредка добавляя листочек салата.
Гулям неторопливо жует зелень с сыром, запивает разбавленным вином и с улыбкой наблюдает, как бывший противник и будущий союзник расправляется с мясом.
- Благодарю, - говорит Данила слегка осоловевшим голосом и «отваливает» от стола. - Так о чем мы?
- О плане, как получить «Роджер» обратно, - с улыбкой отвечает Гулям.
- И который мне наверняка не понравится. В чем он состоит?
Гулям неспешно поднимается со стула и начинает прохаживаться по комнате, изредка поглядывая в окна. Дымит сигара, блестит золото перстней, коньяк в хрустальном графине отливает благородным цветом красного дерева.
- План прост … - начинает было Гулям, но Данила тут же перебивает:
- Это и настораживает. Вы наверняка задумали какую-то гадость.
- Э-э, не люблю, когда перебивают, - скривился Гулям. - Но в данном случае вы правы. Я насчет гадости. Если кратко, то вам предстоит пробраться в подземный комплекс Хруста и уничтожить его.
- Да-а!? - поперхнулся воздухом Данила. - Ну, спасибо! Я ни разу не шпион! И не этот - как его? - ниньзя!
- Что такое ниньзя? - спрашивает Гулям, удивленно глядя на Данилу.
- Японский лазутчик. Плюет отравленными иголками, прыгает по крышам, как обезьяна и машет палкой.
- Какой ужас! - скривился Гулям. - Вам вовсе не надо плеваться иголками, Боже упаси. От вас требуется пробраться внутрь системы пещер неподалеку от взорванного рынка, разузнать как можно больше и вернуться. А потом я придумаю, как уничтожить этот гадюшник. Вот и все.
- А чо я? - буркнул Данила. - Послали бы Йекатома с Бабой, они вроде крутые.
- Смею уверить, не круче вас. Была возможность убедиться, - покачал головой Гулям. - Но дело не столько в крутизне, сколько вашей способности … э-э … скажем так, пудрить мозги рептилоидам.
- То есть вы хотите, чтобы я пробрался внутрь, всех загипнотизировал, все увидел и вернулся?
- Это задача минимум. Вам ведь известно, какими опытами занимаются подручные Хруста в тех пещерах?
- Примерно.
- Хруст рвется к единоличной власти, - говорит Гулям, опять садясь за стол. - Он не доверяет никому, особенно соплеменникам. Мечты о рептилоиде совершенном выброшены на свалку. Хруст создает что-то вроде личной гвардии, преданной только ему. В прямом смысле, то есть вырастить генномодифицированных существ, запрограммированных на него. Каких именно, я не знаю. Но это будут не обычные рептилоиды, а помесь. Возможно с рогатой гадюкой. Надо уничтожить клоповник, пока создание этих тварей не будет поставлено на поток.
- Рогатая гадюка? - удивился Данила. - Что за зверь?
- Ядовитая тварь песочного цвета, может месяц или два обходиться без еды, быстрая и беспощадная.
- Месяц без еды - это экономично и практично, - кивнул Данила. - Можно и вообще не кормить, за месяц-то сама найдет пожрать. В смысле, сам. Как я понял, коричневый рептилоид воин является базовой моделью, верно?
- Да. Ему добавят быстроты, выносливости и силы.
- И рога!
- И рога, - согласился Гулям. - Но в том смысле.
- А если Хруст использует нечто более крупное, чем простой рептилоид солдат?
- Все возможно. Это и предстоит вам узнать.
- Ну, допустим, узнал. Дальше что?
- Будем думать, как уничтожить, - развел руки Гулям. - Поймите, Данила, это — самая главная угроза для людей. Устраним ее и забирайте свой корабль, он мне не нужен.
- Не нужен? - усомнился Данила. - Как-то верится с трудом.
Гулям неторопливо плеснул коньяк в рюмку, понюхал лимон и отхлебнул глоток.
- Представьте, да! Ибо что такое ваш «Роджер»? Технически продвинутое, но недостаточно комфортабельное корыто, на котором можно, так сказать, бороздить просторы космоса, высаживаться на другие планеты -зачем? МНЕ ЗАЧЕМ? Необитаемые планеты нашей системы это безжизненные куски камня, больше ничего. Добывать и возить оттуда нечего. Здесь, на планете рептилоидов, мне хорошо и уютно. Я уважаемый и богатый человек, пиратство мне не по душе. Так что не нужен мне ваш «Роджер» сто лет и еще столько же. Я предлагаю вам сделку, Данила, только и всего. И я всегда держу слово, вы это знаете.
Он отпивает еще глоток и продолжает:
- Вы молоды, Данила, «Роджер» для вас что-то вроде дорогой и красивой игрушки. Вам хочется путешествовать, играть в стрелялки, форсить перед девушками — это молодость. А я не молод, девушкам предпочитаю зрелых женщин и стрелялки меня не интересуют. У меня есть все и я просто хочу спокойной жизни. Хруст — помеха. Очень серьезная помеха для всех нас и ее надо устранить. Кроме того, в случае успеха нашего предприятия вы становитесь героем, все плюшки вам, а я обретаю непререкаемый авторитет мудрого отца нации и спокойную старость. Кстати, получив «Роджера», вы сможете приструнить местных пиратов, а то они временами совсем распоясываются. Согласитесь, обществе должно быть основано на порядке и соблюдении законов, а не революционной целесообразности, которую каждый понимает по-своему. Вот примерно так, - закончил свою речь Гулям.
Данила молча прихлебывает чай из какой-то местной травы, взгляд неторопливо перебегает с одного предмета интерьера на другой. Картины, ковры, дорогая мебель, всякие бессмысленные безделушки, которые украшают жилище — может быть, Гулям действительно прав? Его жизнь устоялась, обрела форму и менять ее он не хочет. И любой на его месте не захочет. Космический корабль? Да на фига он! Куда летать-то? И зачем? А накопление материальных ценностей имеет свой предел, после которого просто теряется смысл. Горы золота приобретают власть, они затмевают мир и, ослепший и оглохший, человек становится частью этой горы желтого металла - «над златом чахнет».
- Ну, может быть вы и правы, - говорит Данила. - Но давайте договоримся, что мои друзья получат всю необходимую медицинскую помощь и вы их отпустите.
- Разумеется! - кивнул Гулям. - Но ранения у них тяжелые, так что на быстрое выздоровление не рассчитывайте.
- Тогда мы договорились. С чего начнем?
- С подготовки. Броня, оружие, транспорт. А вот картой помочь не могу, увы! Плана пещеры у меня нет.
- То есть придется разбираться на месте, - вздохнул Данила. - Как всегда.