Подарок для моей возлюбленной и блондинки Хичкока без страха и упрека Эжени Бушар
- И воспоминая родовую память, товарищи, - заговаривал зубы, вытарчивающие славными дубовыми плашками меж отвислых по моде русских политиков, банкиров и кооператоров трефовой пиковым королем из граждан лаврушников фирмочки по укоренению и единовременно гласом всенародности, парочке проходивших просто мимо энтов ушлый толстяк Сэм, ерзая по шершавой поверхности нагретых солнышком за непростой, но решаемый день элеронов планера, куда и помещен был привычный ямщик из несчастных хоббитцев, волевым решением автора изъятый из ямы, подальше от гомосексуальных поползновений ренегатского Бабченки, намекалистым табачком врозь отстреленным на хер ( не у Пронькиных, тута думать надо, мыслить, выражаясь философически и суржик ) тощей девки Кристинки, вырастивший, наоборот, натуральный хер разума, чего я так долго и безуспешно добивался от сгинувшей за неинтересностью Витухновской, оставившей на рассаду волосни шматок да цитату к месту, лозоходческой технологией Фрэнки Мухи и вывевшей автора этой смешливой и глазастой, как Ева Грин, сказочки на самый вернейший курс Асфиксии Нуар, как я ,уже напоминая себе, нарек шаловливые мордочки пользователей енотской сети ВКонтакте, разбодяженные ершистыми просто очень хорошими кинами и документалками, подскочил слепак Затоичи к пергидрольности Бутусова, назло маленькой Ванессе Паради поющего о крыльях, а не такси жолт, кучер чорен, деньги зелень и абцуг, равноправный дядя Кольт, как Калашников незлобен ...
- Попрошу без рук ! - взвизгнул один из энтов, маленько начиная кипешевать, так как подкравшийся на резиновом ходу хромовых эсэсманских сапог штрафной гауптман Фриче щиро и целенаправленно зарядил звонкого тональностью тембра леща в користый затылок дерева, нехитрым дедовским способом методов приводя астраханскую рыбу к соответствующей ситуации возложения на газетку к пивку, подразумевая бонусом плохоразличимый причиной промокаемости целлюлозной продукции жидким пивом, так и не уморозившимся даже умозрительно в холодильнике марки " Розенлев ", хороший, финский, так своевременно приоткрытый Богиней, что подросший чутка интеллектуально Фриче осознал не только, как оно через плечо, но и отчего именно Богиня.
- Обожди, Старшой, - проскрипел второй из энтов, склоняясь буйно зеленеющей кроной пред демонстрируемым наглядно величием гауптмана, судя по всему, лихого человека, раз уж так вот запросто херачит представителя древней расы по затылку, нацеливаясь поджаберной частью туловища рыбы к грудаку энта, задышавшему глубоко ( взволнован ) и громко ( взломан микрофон ), несложно радуя примкнувших острыми шакальими ушами многочисленных выползней рунета, могучей кучкой могутности в кучах кишащих от и до, - не кипешуй пока. Давай сначала по всем понятиям роханских коневодов уясним для себя прерогативы полномочий этого человека две ноги - два уха, помыкающего подписными листами осин, как юная Трейси Лордс пушистой и теплой мандой, только своей вздорной глупостью лишившейся веселой и неунывающей эдукатингости посредствами укусов любви прямо в мозг и душу.
- Эко завернул, - невольно начиная пресмыкаться перед деревьями протянул Фриче, выная из нагрудного кармана мышастого кителя, щелканув клапаном и прищелкивая пальцами руки, будучи научен правилам и тонкостям этикета в штабном помещении Танкового корпуса под - эвон кому ! - Тобруком, - деревянный. Зырь, - вальяжно припечатал недрожащей ладонью фронтовика лист бумаги, проходящий немцами как " папир " или " аусвайс ", что в условиях уточняемого ежедневно маразма было насущно и вопиюще вплоть до кутающейся в соболя Соболь и молодого политика Яшина, - энт проходящий, зырь внимательно и расскажи, сука, потом остальным, кончающих остальных.
- Знает, - зашушукались чуткие дрозды, дислоцируясь кроной энта, откуда, склоняя по - птичьи востроносые головенки набок, рассматривали хоббитца Сэма черными лихорадочно блестящими нескрываемым любопытством любознательности глазенками, втайне гордясь наличием в России такого сказочника, как я.- Знает про лигу, может, и про герцога ему ведомо.
- Все знаю, даже про Макриду Самуиловну и Розалию Хаджимуратовну и про насильственное воспрещение размножаться этаким гнидам, теоретически обоснованное Капицей и давно - кивнул каской, под которой упакованно в кожанистую подкладку хоронилась многомудрая голова, схожая обликом и формой с мощной даже на скидку отдаленности заворотной трибуны от объекта рассмотрения башкой Оливера Кана, одного из последних настоящих великих, самым из коих был " Вельки Васяй ", по меткому замечанию камлавших на Дитушку и Киреметя мордвинушек, белоголовой порослью партизанства выглянувших из перелеска, окружавшего яму. Послушали чутарик и, понимая, что сходят с ума, тут же и скрылись, пропали, будто не было.
- Это Махатма был, - улыбаясь беззубым молочными зубенками ртом прошептала дочка Джессики Уайлд, обнимая за шею и рассказавшего ей вместе с мамкой эту замечательную колыбельную ожившего Енгибарова, снова забежавшего проведать и развеселить любимых.
- Да, - беззвучно хохотал Енгибаров, подмигивая Джессике и осторожно целуя сопящую девочку в розовую щечку, не предвидя идиотии педофильности, что поразит тупостью своеобразно понимаемой толерантности двуногое население летящей сквозь космос и вакуум несчастной планеты Земля, вечно придумывающей себе геморрои на разбухшую от жира и сала жопу золотого миллиарда, снова и опять озабоченного озадаченностью любой х...ней, самой вуматной из которых была Роуз Макгоун.