А, теперь ещё не время. От, таких мыслей её бросало то в холод, то в жар и она точно знала одно, что хирургом она однозначно уже не будет, никогда.
Глава21
Нет, нет. Пора заканчивать эти эксперименты. Для того, чего она хочет, её знаний вполне достаточно. С карьерой покончено раз и навсегда. Она так решила и это не обсуждается. Хотя, с кем обсуждать? Она была одна и решала всё сама. Только со своей колокольни. Тётке с дядей она ничего не сказала, зачем их огорчать. Они этого не заслужили.
А, они готовили ей сюрприз, а себе заслуженный подарок. Наконец – то они его заслужили, считали они. Карловы Вары, то, что надо для них. У Эли закончится зимняя сессия, а они берут отпуск, которого у них не было почти пятнадцать лет. Не считая недельных перекуров и то не полностью, на местных водоёмах. Два, три раза всё равно приходилось наведываться на работу. Теперь, настоящий отпуск. Десять дней в Чехословакии, это хороший отдых в январе. Да и место просто чудное, для семейного отдыха. А, остальное время они проведут здесь в Москве, посещая каток, заснеженные парки, аттракционы.
А, недельку, можно просто поваляться дома у телевизора. Ведь даже этого у них не было вдоволь так давно. Обязательно, где – то, что -то прорвётся, или оборвётся и тебе непременно нужно это решать. А, иначе, к чертям собачьим план, а с ним и премии, похвальные грамоты. В общем всё. Они заслужили этот подарок.
Но, Эля наотрез отказалась ехать с ними. Хочу просто поваляться на диване дома, одна. Одна. Понимаете, хочу побыть одна вообще. Они согласились беспрекословно. Психика у девочки ещё не совсем восстановилась. Пусть приходит в себя, пусть подумает, взвесит всё. Человеку иногда полезно побыть одному. Да, даже нужно непременно.
Как скажешь, девочка, - сказал дядя Дима. Дома, так дома. Только не грусти. Можешь пригласить однокурсников и повеселиться на славу. Да, не стесняйся, будь хозяйкой. Привыкай. Ведь, когда нибудь ты и станешь здесь этой самой хозяйкой. Других родственников у нас с Галей нет и, теперь уже не будет. Ведь мы не ты, у которой, всё впереди. И, они укатили в свой отпуск.
Вот отдохнут, наберутся силёнок, может, и скажу, как есть, - подумала Эля. Не ходившая, уже на занятия и подавшая заявление на академку, в которой указала причину, - тяжёлое состояние здоровья мамы. Так закончилась карьера будущего хирурга, хотя, так хорошо начинающаяся.
Оставшись одна, она упивалась свободой. Нет, не потому, что ей не хватало этой свободы рядом с родными, нет. Просто ей не нужно было теперь прятаться, скрывать от них, что она бросила институт. Даже, если она поступила правильно, всё равно это для них было бы ударом. А, ей не хотелось их расстраивать. Они ведь к ней относились, как к родной дочери, а может даже и лучше. Права она, или нет, они бы точно уговорили её доучиться. Даже, если бы она не стала работать по специальности. Это кредо взрослых.
Однажды вечером, чтобы чем- то занять себя, она, гуляя, по вечерней улице, зашла в ресторан. Ни есть ей не хотелось, ни общения, просто от нечего делать. Дома надоело сидеть, читать тоже не хотелось. Рукоделие её не прельщало. Она сразу заметила, какой фурор произвела она на мужскую половину посетителей этого заведения. Но, заказав себе только воду без газа, и напустив на себя маску Снежной королевы, она сидела и просто наблюдала за публикой. Не соглашаясь, ни на танцы, ни на приглашения, посидеть с кем нибудь за их столиком.
Мысли клубились, у неё в голове, как пчелиный рой. И рой этот нёс с собой страшный яд, готовый убивать. Но, девушку это не пугало. Она, даже сама стремилась к этому. А, что самое главное, она поняла, что нужно делать ей дальше. Прямо в ближайшее время. Вот и не придётся врать тёте с дядей. Она будет заниматься любимым делом.
Но, всё получилось не так, как они все думали. Ни Эля, ни тётя с дядей Димой. Они уже возвращались домой. И, машина их была исправна, и, дядька был отличным водителем чуть ли не с двадцатилетним стажем водителя. Но, так случилось, что на них наехал рефрижератор, с заснувшим шофёром. От их машины остался один блин, а уж от тёти и дяди, только оладушки. Вырезали их пилой по металлу. Хоронить было совсем нечего и Эле, выдали две урны со щепотками пепла. Это всё, что можно было наскрести.
Она ещё больше замёрзла, чем, когда два года назад увидела фото свои. Её прямо трясло, когда она в одиночестве хоронила эти урны в одной могиле. Матери она даже не сообщила об этой страшной утрате. Она и работники кладбища. Больше она никого и ничего не видела, не слышала, не замечала.
Кто – то говорил речи, играл похоронный марш, сотни венков было положено на могилу, но это её, как бы не касалось. Она была одна. Совсем, совсем одна, не считая её мыслей, что клубились в её голове, словно ураган. Поминки справляли от фабрики тёти Гали в кафе, но она туда не поехала. Она пошла пешком домой. Отлежаться, переварить, подумать, принять решение, как жить дальше.
Глава 22
То, что она единственная наследница, она знала давно. У дяди Димы никого не было, мать Эли написала отказную в пользу неё и, тётя Галя, ещё два года назад оформила дарственную на неё, Элю. Мало ли, что с нами может случиться, - сказал дядя Дима, на немой вопрос Эли. А, ты молодая девчонка, зачем тебе бегать по нотариальным конторам, да ещё, будучи студенткой. Твоё дело, учиться. Правильно Галочка, делай всё по цивилизованному. Сколько бы мы ни прожили, всё это достанется при любых тебе, девочка. Раньше, позже - не важно. Главное мы будем спокойны. Они, как будто чувствовали что - то и подстраховались заранее. Ведь дядя Дима прозрачно сказал, что она будет ещё студенткой. Неужели люди чувствуют свой последний конец жизни?
Матери она сообщила, что тётя Галя с дядей Димой подписали контракт на пять лет, работать в Чехословакии. Ну, да тётя Галя сама тебе оттуда напишет, если не за ленится. А то, ты же знаешь, как она не любит писать ответы на письма. И я, наверное, в неё тоже, не могу терпеть этой писанины. А, может и позвонит. Ты жди мамуль.
У неё, же самой всё отлично, как учёба, так и жизнь вообще, в целом. Все преподаватели говорят, что я стану хорошим специалистом, своего дела. В, общем, ты там главное не болей и держись, а я уж тут буду стараться изо всех сил.
Да уж, она действительно старалась изо всех сил, чтобы не выдать себя перед мамкой своей. Не раскричаться в голос, как ей плохо, как страшно здесь одной бороться с этой жизнью. Смерть тёти и дяди добавили ещё уголька в поломанную психику девушки, и она топила эту печку, как могла, не жалея дров. Главное сама, одна. Рядом не было человека, кто бы мог помочь этой больной душе, стать на путь праведный. Хотя, по её меркам, у неё было всё отлично. Главное, что блюдо, которое она хотела, приготовить остывало и остывало. Оно начинало даже покрываться морозной корочкой. В, общем, время подошло для дегустации.
Материально Эля была обеспечена, как немногие. Мать присылала ей, по меркам Москвы, конечно же, крохи, зато у тёти с дядей состояние было, более чем приличное. Не зря же они трудились без продыху, забывая, что жизнь то одна и не так уж она и длинна, как кажется на первый взгляд. Ну да, у каждого своё понятие о жизни. Так, что Эля могла вообще очень долго не работать вовсе. Но, нет. Работа нужна была ей не для заработка на жизнь, ей нужно было совсем другое. Она устроилась официанткой в ресторан. Для её затеи, это было самое подходящее место. Ведь кругом было столько всяких длинноволосых Тарзанов, за которыми Эля начала охоту. И, не просто охоту, а уничтожение.
Ну, кто же из смертных, мог пройти мимо такой Венеры, какой была Элечка! Что обжигала взглядом своих зеленющих, чуть раскосых глаз, манила роскошными бёдрами, высокой пышной грудью, тонкой талией, нежными руками. Которыми она, будто бы ошибочно прикасалась к руке клиента – завсегдатая. Положит она свою ослепительно белую и нежную ручку на его руку и, как будто забудет на минутку. А, у того сразу начинали бурлить чувства и эмоции.
Но, она не навязывалась, она смотрела на них невинными глазами девочки – подростка, что не вкусила ещё мужских чар любви. Этим она просто до кипения распаляла этих похотливых до невинности любителей. О! Как же им хотелось овладеть прямо здесь, этой знойной красавицей, с взглядом невинного ребёнка. Но, они - то знали и знали прекрасно, что перед ними искусная любовница, которая способна доставить столько удовольствия.
Только она могла так, покачивая точёными бёдрами, поднести поднос и, наклониться, что луны – груди открывались настолько, чтобы до сумасшествия завести этих, похотливых жеребцов. Да, так, что они не могли уже сидеть за столом, а галопом мчались в туалетную комнату.
А, как она могла, ставя на стол, то или иное блюдо, дыхнуть и опять, как бы невзначай, чуть ли не в ухо клиенту. Или же за воротник. А, уходя от столика, коснуться его спины тугой грудью, или бедром. У него пожар в штанах, а она посмотрит, так невинно и ресницы вспорхнут, прикрывая зелень молодой травы. Ротик - пиончик чуть раздвинет коралловые губки, и покажутся зубки - жемчужинки. Некоторые, подвыпив, доходили до таких выходок, что хватали её руками и старались по лапать.
Но, дирекция строго следила за своим персоналом. Что они, дураки; не видели, как повалила клиентура в их ресторан, с приходом Эли. Как повысилась прибыль. Да, они за неделю теперь выполняли месячный план. А, это значит и зарплата и премиальные. И, не маленькие. Они оберегали её всеми силами. Крепко сбитые ребята из милиции, вмиг успокаивали расшалившихся, сексуально озабоченных молодцов, а, Элю после работы, если надо было, отвозили на служебной машине за счёт заведения.
Глава 23
Эта маленькая жертва стоила того. Любители добиться расположения Эли возмещали с лихвой эти затраты, приходя к ним в ресторан снова и снова. Сам директор ресторана души в ней не чаял, уж больно выручка попёрла у них с приходом Эли. Тут уж, надо оберегать её, как курочку Рябу, несущую золотые яйца, что они и делали. И, зарплата, соответствующая у неё была, не уступая почти директорской и привилегии всякие за счёт заведения. А, как же. За всё нужно платить в этом мире.
Ну, а молодцы, желающие заполучить её белое - холеное тело, искали любые способы, чтобы удовлетворить свои желания. Одни подкарауливали её после работы и заваливали подарками, другие клялись в любви, стоя на коленях на асфальте перед ней. Но, она вела свою, тонкую игру. Предпочтения никому не отдавала, а, когда понимала, что тот или иной Тарзан готов настолько ради неё, что уж впору в петлю, она незаметно вкладывала ему в руку крошечную записочку с адресом, где они могут встретиться. С, просьбой, вернуть записочку при встрече назад. Клиент сидел в зале до победного, Эля выходила чуть раньше него. Они встречались на полпути к её дому, и она вела его домой. Что там происходило, никто не знал, только после этого, никто этого клиента в их ресторане больше не видел.
Но, отсутствия, тоже не замечал. Так, как на смену ему приходили пять новых, и прибыль ресторана не только не страдала, она росла, как на дрожжах.
Эля приходила на работу в настроении, всегда великолепно выглядела. Никаких волнений, никаких срывов. Всё в одной поре, всё в одном настрое. Иногда только, забежит к Семёнычу на кухню, да и попросит рассказать, как приготовить отбивные так, чтобы при их употреблении можно было язык проглотить. Это не возбранялось администрацией ресторана для своих работников, тем более для Эли.
Ну, Семёныч, повар высшего класса; практиковался в самом Париже. А, в Германии кормил высших лиц власти. Но, нигде не остался, тянуло на родину. Капиталец приличный он уже сколотил себе на безбедную жизнь; да и даже на старость отложил малую толику и теперь, работая для души, кулинарничал, что бог в своих владениях.
Вот он Элечке и говорит: Да, ты деточка, мне бы вырезку – то приносила, а я бы тебе эти отбивные тут и делал, а так не расскажешь всего. Ведь, один и тот же борщ, сваренный разными людьми по одному рецепту и, из одних и тех же продуктов, отличается, как небо и земля. А, тут отбивные. Ну, что, замётано? Эля соглашалась, но никогда не приносила Семёнычу вырезку, ссылаясь на забывчивость. Семёныча не обманешь, он знает толк в мясе, как никто.
Девушка и, этим всё сказано, улыбалась она своей заразительной улыбкой. От которой, даже у далеко немолодого человека, как Семёныч внутри, что - то дрожало и плавилось. Ох, девочка, умеешь ты заразить старика своей неуёмной страстью к жизни, говорил он и мысли, что он ещё не совсем старик, вдруг посещали его. И, он был рад этому. А, кому хочется быть старым? Никому.
Так шло время - ни шатко, ни валко. В криминальных новостях Эля слышала, что в Москве пропадают молодые люди, но что с ними, милиция так и не могла разобраться. Улик, ни каких. Молодые, темноволосые ребята уходили из дома развлечься, а вот домой, так и не возвращались. Куда они ходили развлечься, они ни с кем не делились. Эля же, шептала, только одно: Месть это холодное блюдо и чем оно холоднее, тем слаще.
Так, за небольшой промежуток времени, в Москве пропало двадцать молодых парней, почти один за другим, и никто не мог их найти. Ребята жили в разных районах. Кто – то из них работал уже, некоторые были студентами, или же спускали свою жизнь, по своему усмотрению.
Глава 24
Следователи с ног сбились, уж не маньяк ли объявился в столице? Но, тел не находили и, каких либо признаков, даже не наблюдалось, где их найти. Будто испарились они. Канули в Лету, реку забвения. Только, ведь ждали их где – то, любили, не забывали родные, друзья, невесты. А, Эля всё шептала и шептала: Месть, это холодное блюдо. Толи, ещё будет!
А, вскоре, в одно из отделений Рыбинского района, Липецкой области поступил звонок. Что, мол, у вас есть село Волчанка, так в этом селе и ищите убийцу московских парней. Видели, мол, люди, как этот убивец закапывал что – то на берегу речки. И, убийца, это не кто иной, а Воронцов Игорь, проживающий по такому – то адресу. Звонила женщина, не представилась; но голос был ровный, спокойный.
Голос женщины за пятьдесят. Немного с хрипотцой, с покашливанием, будто она болеет хронической астмой. Так, что, хотите - верьте, а лучше проверьте. От этого ни от кого и ничего не убудет, а польза может выйти, какая ни какая. Всего вам, доброго. Звонок был сделан из автомата.
Настя, мать Эли, была права, говоря, что у Игоря не ладилось в семейной жизни. Всё чаще и чаще они ругались с женой. Причина? Да, кто её разберёт, эту семейную жизнь. Ведь сначала, Зойке так прямо претило, то, что ради неё Игорь бросил такую девку, как Элька. Ух и боялась же она по – началу, когда Игорь завёлся с этим обманом. А, потом, ей, даже понравилось, когда он принародно целовал её и говорил, что их любовь настоящая.
И, как эта выскочка и недотрога, Элька, прямо закаменела вся и пошла домой, её просто завело, как от выпитого хорошего коньяка, который она очень любила. Ну, а как же? Снежная королева была развенчана по полной и посажена прямо на раскалённые угли. Куда уж ещё – то! Такой позор на всю округу, не говоря уже о своём селе. Такое быстро здесь не забывается, и стань ты, хоть профессором, а тебе это припомнят всё равно и ткнут в тебя пальцем. И, макнут тебя при случае в одно место, откуда не хорошо пахнет. Не нами придумано, береги честь смолоду. А тут, вообще. Такие позорные фотографии долго будут стоять в глазах многих. Ведь там было что запомнить.
Зойка в этот вечер была на седьмом небе от радости. Она даже ухом не повела, а, если бы так поступили с ней. Да, ведь не с ней же, а с другой. Чего уж тут. Тут или пан, или пропал, другого не дано. Игоря она любила безумно, никого не замечая кругом, а он доказал ей свою любовь, когда вывесил фотки этой выскочки. Вот уж была хохма. Хотя Зойке пришлось по ревновать, когда её Игорь обхаживал эту принцессу на бобах. Но, ведь и стольник вы спорили, а это месячный оклад. То – то погуляли вволю. С коньячком, с балычком.
До денег Зойка была жадна больше, чем даже до любви. Но, когда они поженились с Игорем, всё пошло, как – то наперекосяк. Думала привязать мужа детьми к дому, но с этим ничего не получалось. Она никак не могла забеременеть. А, после года их совместной жизни Игорь задурил, будто бес в него вселился. На работу ходил шаляй-валяй, домашним хозяйством почти не занимался, а потом ударился во все тяжкие, в разгул. Да, ещё и попрекал Зойку, что это она виновата стерва во всём. Жил бы он теперь, кум королю сват министру, с самой – самой прекрасной женщиной на свете. А, тут приходится с постылой делить постель.
Куда всё подевалось?- думала Зойка. А, ведь, когда – то обжигал ухо её горячими словами о любви, целовал до изнеможения, а теперь вышло вон что. Зойка плакала ночами в подушку злыми слезами, проклиная всё на свете, а утром надрывалась, ухаживая за скотиной. Жили они своим домом от родителей, никто не помогал им. Вот и старилась она раньше времени от злобы и работы непосильной.
Глава 25
А, Игорь и вовсе взбесился будто. Задумал найти Элечку, да вымолить у неё прощение. Даже к матери её ходил, чтобы дала, дескать, адрес дочки в Москве. Тётка Настасья выдворила непрошеного гостя со двора, чуть ли не метлой, что убирала в коровнике, не солоно хлебавши. Да, ещё и товаркам своим жаловалась: Вот сатана, что удумал – то, после того, что натворил с моей лебёдушкой белой. Адрес антихристу подавай. Да, я бы знала, что никогда не увижу от неё внуков, а он бы один мужик на земле оставался, и то не разрешила бы ей к нему подойти. Уж, что сотворил с дитём вражина, а туда же. Адрес ему нужен.
Но, Игорь не унимался и отказ матери Эли, дать ему координаты её проживания его не остановил. Он ездил несколько раз в Москву, думая, что сам отыщет свою поруганную им любовь. Уж больно зацепила его эта зеленоглазая колдунья, только он сначала сам этого не понял, как следует. А, когда натворил делов, было уже поздно. Хотя ему теперь было так плохо, хоть в петлю лезь. И во сне и наяву стояли перед ним зелёные, чуть косившие глаза Эли. Колыхались молочно белые луны - груди. Её мягкий живот, крутые бёдра, да жаркие руки, что обнимали его до одури. Слышался ему её горячий, обжигающий шёпот признаний её любовных.
Ох и любила же она его эта, словно лава из вулкана, сжигающая всё на пути, девка; что превратилась из ледяной глыбы в раскалённый металл. После ночи любви с ней, он долго ещё не мог успокоить свою плоть и, вышагивая пятнадцать километров до дома, всё ощущал на себе её обжигающие поцелуи и жаркие объятия. Эта девочка, такая робкая и несмелая с первого дня их близости, за несколько дней превратилась в профессионалку в любовной грамоте. Он встречал таких, когда служил в Армии. Они кампанией, человек в пять набирали денежек и ходили к этим жрицам любви, будучи в увольнении.
Эля была такой же, как те профессионалки. Он с ума сходил от её любви, но думал, что это только ерунда. Это же спор на деньги и не более. Оказалось, это он обманул себя тогда, а не её. Когда так грязно поступил по отношению к этой замечательной девушке. Он бы многое отдал теперь, чтобы вернуть всё на круги своя, но, в одну воду в реке нельзя войти дважды. Она, тут же через минуту уплывает и на её месте появляется другая.
Мать Элю предупреждала в переговорах, чтобы глядела она хорошенько. А, ну, как найдёт тебя ирод этот? Но дочь успокаивала мать, что вряд ли ему это удастся. Тётя позаботилась об этом заблаговременно. Никто без её на то согласия, не даст данных о нахождении Эли, тем более ему. И, Настя, успокоенная словами дочки, жила, себе потихоньку, радуясь, что её девочке ничего не грозит со стороны этого изверга, насмеявшегося над её кровиночкой.
Вот поездил Игорь, поездил, да и на том и сел. Ничего у него не получилось с этой затеей. Так и жили они с Зойкой, как кошка с собакой; не разводились, и жить вместе мирно не могли. Мучили друг друга, словно несли кару за что – то. Хотя все знали и они в том числе, за кого им это. Только сами они не хотели признаваться, себе в этом. Отводили глаза друг от друга, боясь увидеть в них отражение своей подлости. Жили они, почти, что у околицы, да, ещё речка Прядва рядом протекает.
Красотища, хоть картины пиши, а их ничто не трогает. Одна ругань, да брань целый день. Только уснут ночью, так это и спасает. Прекращаются склоки. Молодые, интересные. Им бы жить, да жить; наслаждаться жизнью, молодостью. А, они прожигают свои годы в дрязгах, не думая, что жизнь эта, ой, как недолга. Помашет ручкой, блеснёт перстеньком, и нет, уже её.
Глава 26
Вот, как – то у их дома остановилась легковушка, да, не какая нибудь, а «Волга 24». Молодой человек заблудился, как будто; да и после дождя такие колеи образовались, что я те дам. Прямо колёса скрылись у его «Волжанки»; а дело – то к вечеру. Ну и попросил он Игоря помочь, а тому так уж их с Зойкой жизнь опротивела, что он прямо чуть не бегом побежал помогать. Уж, лучше лопатой помахать, чем опять выслушивать всякую галиматью, да самому отвечать на неё, тем же. А, проезжий – то показывает червонец, а то и два говорит, не пожалею. Только помогите.
Ну, Игорь тут, лопату в зубы и давай наяривать. Враз откопал машину. Благодарит его проезжающий, два червонца, как и обещал, в карман ему опустил, и бутылку с закуской на полянку ставит. Игорь нарезал закуску. Сели они, разговорились. То, да сё. Гость пожевал кусочек колбаски, пить не стал, он же за рулём.
А, Игорь уговорил бутылку сорокаградусной. Гость за другой по пинается в сумку. Во, люди есть какие, - думает Игорь в пьяном бреду. Не жалко им ничего для постороннего человека, а я ведь тут и, помог – то на рубль. Гость же выложил тридцатку. Наверное, справно живёт, сразу видно. И, машина, и при деньгах. Везёт же людям, а то загибаешься тут, в этой дыре. Да ещё, с постылой бабой. Уж, у этого – то точно жена, нечета моей Зойке, хоть и у самого, ни кожи, ни рожи. Одни очки во всё лицо. Ну да, по лицу нельзя судить о человеке, хотя иногда всё начинается с этого самого лица.
Так он надурняка принял на грудь столько, что от рубился полностью. Зойка, его, конечно же, не хватилась, а, когда он проснулся от предутренней прохлады, ни «Волги», ни её хозяина не было и в помине. Рядом стояла недопитая им бутылка « Столичной». На газетке порезанные им самим: колбаса, хлеб, сыр и огурцы. Яма, что Игорь выкопал, была аккуратно засыпана и утрамбована. Только лопаты нигде не было видно, наверное, увёз её с собой хозяин машины. Боясь, оказаться опять в подобной ситуации. Но, Игорю было не жалко лопаты, он всё ещё не мог прийти в себя от всего этого. Да, действительно живут же люди! Не то, что мы тут кувыркаемся в грязи, как дикие кабаны. Ну да, конечно же, городской, что говорить. Вон, даже нож достал в салфеточке, чтобы не испачкать ничем.
Иваном назвался, из Липецка. Искал друга по Армии, да заблудился и к нам попал. Да и хорошо, что заблудился, вон, как получилось – то отлично. И, посидели, и помог я ему чуток. Вроде как, доброе дело сделал. Не бесплатно, конечно же, ну так просто и прыщ не вскочит. Нужна причина. А, мужик – то оказался отличный. Ты, глянь, как всё привёл в порядок, вроде и ничего не было. Наверное, стоящий человек, вот тебе и городской. Пообщаться бы с ним подольше, но уж, как получилось. Что плакать по волосам, снявши голову. Уехал человек и ладно. А, память останется.
И, жизнь потекла дальше мутным потоком. Что, вроде бы и бурлит, а мельницы не сдвинет, муки не на мелет. Только грязь развезёт. А, от грязи этой, так уж тошно, да, что же делать, раз уж сами себе такую жизнь устроили. Никто не присиловал. Сами влюбились, сами поженились, а, только счастье – то бежит от них, как чёрт от ладана.
И, думалось им, что жизнь у них, ну совсем дрянь и, не знали они, что впереди совсем непроходимое болото. Но, это же было всё ещё далеко. А пока, что – то вроде забрезжило, затеплилось у Игоря на горизонте. (продолжение следует)
есть желание дочитать до конца, вам сюда https://ridero.ru/books/mest_eto_kholodnoe_blyudo/