.
Слышу во сне ее тонкие пальцы –
Самые нежные пальцы, в известном мне мире…
Некое, может, подобие тихого вальса
Чертят они – на своем недостойном кумире.
Сплю ли я? замер? слушая или немея,
Как мои волосы гладят руки.
Глохну я в сердца собственном стуке.
Кто она? – ангел с Кассиопеи?
Дух лесной чащи? наяда-спасение?..
Капитан ли небесной эскадры –
Присланный по мою душу?
Это неважно.
В нежном и остром затмении
Я бы слушал их, слушал и слушал.
Имя ее – литургия, а грудь ее – скромный алтарь.
Я на него приношу все мужские свои поцелуи…
Счастлив я ею и болен, как встарь,
Голоден, жаждою мучим. И ею одною живу я.
Я ни минуты по ней, взбудоражен, не сплю.
И во всем моем дне – напросвет – единою ею думаю.
Мало сказать, что я о ней Бога молю,
Я и дышать не рискую – нигде – на звезду мою.
Сердца ей – я укрепляющий стук,
Я для него – как дыхание страстного времени.
Облака свет. Телетайпики букв.
Красненькой птицы – внезапно и быстро явление…
Много ли? мало ли? Бог рассудил, что вот так…
Более тесной любви, заключил он – сознание вытершей, –
Нам ни за что и нигде, никогда
Элементарно и попросту будет не выдержать.