Василий Николаевич, при каждом застолье, всегда был в центре внимания. Мало того, что был друг и сослуживец собравшихся гостей и хозяев, он вызывал уважение и восхищение всей женской половины за столом. Женщины с восхищением улыбались, а мужчины с уважением, понимающе покачивали головам, когда он время от времени брал руку супруги в свою, осторожно подносил её к губам, и нежно целовал.
- Ну, вот Паша. Только ради тебя! – Дядя Вася встал, отодвинул стул, снял китель, повесив его на спинку стула, закатал рукава жёлтой форменной офицерской рубашки и кашлянув, прочищая горло, упёрся одной рукой в белую скатерть,- на одной или на двух руках,- с хитрецой спросил он.
- Дядя Вася, а Вы и на одной руке можете,- восхищённо спросил Паша, и сразу в его глазах возникла сцена предыдущей сцены стойки на руках на застолье в честь 7 ноября: и налитые жилы на шее, и слегка дрожащие от напряжения руки, и с лёгким щелчком сдвинутые под потолком начищенные до блеска ботинки.
Сидевшие за столом гости оживились, хотя чужих здесь не было,- соседи и сослуживцы отца Степана Ивановича с жёнами, и все знали, что Василий Николаевич капитан третьего ранга в прошлом, в молодости был чемпионом округа и одной из республик СССР по лёгкой атлетике.
- Вася, перестань. Ты много выпил! – привстала супруга Лидия Павловна.
- Пашка,- выглянула из-за спины соседки мама,- зачем ты попросил?
- Я же не просил, я только напомнил, как в прошлый раз дядя Вася стойку на руках на столе делал!
Дядя Вася, не отодвигая рюмки и тарелки, выбрал свободное место на столе, и поставив мощную пятерню ладони на белую скатерть с татуировкой морского якоря между большим и указательным пальцами, согнув локоть, стал плавно отрывать ноги от пола, принимая вертикальное положение стойки. Зацепив краем ботинка люстру, он выпрямился, отставив свободную левую руку в сторону под аплодисменты гостей и хозяев.
Ловко соскользнув вниз, раскрасневшийся дядя Вася, уже придвигал ближе к себе рюмку с водкой.
- Ну-ка,- сказал он Павлику,- подойди сюда!
И стал ощупывать его бицепс.
- Кое-что есть, но подкачать надо. Турник себе сделай, в секцию запишись!
- Турник дядя Вася сделаю, а плавать я люблю. Каждый день на реке. Переплываю туда и обратно!
- Вот молодец. Я, ведь Паша… мы со Степаном Ивановичем вместе… для тебя всё сделаю!
А и правда,- После службы вместе с отцом и демобилизации их дружба не прерывалась. Жили они на другой стороне реки, за мостом.
Часто, купаясь и лёжа на спине в воде, Паша смотрел в небо. Далеко в вышине плыли, медленно разворачиваясь и теряя первоначальные очертания белые облака. Немного подгребая рукой, Паша кружился в воде, и было трудно определить потом – какое облако с каким соединилось, образуя очертания или разорванной ваты или сломанного пёрышка.
Дорогой вдоль реки дядя Вася один или с супругой, приходили к ним в гости.
Перевернувшись в воде, Паша сказал другу, бросив взгляд на мост:
- Вон, на мосту дядя Вася. Он к нам в гости идёт!
Далеко за дорогой и зелёным полем с ромашками за железной дорогой нависает над рекой стальная ферма моста. Маленькие кубики машин мелькают в проёмах, фигурки людей двигаются сбоку по тротуару. Фигурки маленькие, не больше муравьёв, ползут медленно, но каждый своей манерой,- всего так далеко не разглядишь,- а только двигаются каждый по-своему: матросы одной походкой, офицеры другой.
- Ну, ты не можешь так далеко его узнать. Это невозможно!
- Могу. Я же вижу его! Спорим?
- Спорим! Пойдём к тебе. Пока он дойдёт, мы обсохнуть успеем.
И действительно, только они успели присесть на нагретое солнцем крыльцо, как дядя Вася уже открывал калитку.
Дядя Вася не был политработником, но вырвавшись из тесных стен небольшой квартиры, любил повозиться с родителями в саду, потом присесть на скамейку рядом с ребятами и спросить, например:
- Вот, ты Вова, кем стать хочешь. Какой у тебя в жизни ориентир. На какой маяк равняться будешь?
- Ну,- пытался что-то придумать Вовка, хотя уже, надо было, заранее подготовится к ответу,- я как все: окончу школу и в институт.
- Вот это правильно! Ну а ты Паша, я думаю, по нашей линии пойдёшь?
- Конечно,- честно ответил Паша,- я уже и в яхт-клуб записался.
- Главное ребята, иметь в жизни стержень.
Дядя Вася встал, расправил богатырские плечи, поправил закатанные рукава рубахи, с трудом продвигая их по выпуклым, сильным мышцам, и опустив мощный квадратный подбородок, поставив ногу на скамейку и нависая над ними, спросил:
- Вот, есть одна очень хорошая правильная книга писателя Кочетова - «Чего же ты хочешь?» называется. Обязательно почитайте! Там многое вам подхватить можно и нужно.
Но не суждено было Павлу стать моряком,- может быть, потому что когда умер отец - деньги нужны были, а может быть потому, что механический завод был рядом и многие друзья на нём трудились.
А гонялся Павлик на яхтах, и на катере с Василием Николаевичем, его женой Лидией Павловной и их сыновьями Игорем и Вовкой ходил. И несколько раз за лето они плавали с отцом, вверх по реке по протокам и затонам на своё любимое место – высокий правый берег с изумрудным ковром мха, грибов за осыпавшимися краями траншей времён войны, и сосновым бором.
- Пойдём, полазим по окопам,- предлагал Вовка,- может, и найдём чего, пока родители огурчики и помидорчики режут!
- Пойдём,- соглашался Пашка,- Игоря надо позвать с нами идти.
- Пусть с ними остаётся маменькин сынок!
А вечером, когда уже так надышались чистым воздухом, что кружится голова и лёгкий парок над водой приглушает звуки мотора, возвращались домой.
Пугливо разбегаясь перед носом катера, разрезающего успокоившуюся на ночь гладь реки, опускающийся туман с трудом позволяет различить то, что произойдёт в будущем, но то, что уже произошло, запомнится надолго как просмотренный интересный, и в чём-то трагический фильм, напоминающий твою собственную жизнь. И уже в темноте заходили в дом, мама с Игорем и Вовкой укладывала их спать в одной постели.
- А ну-ка, ноги мыть, быстро пошли,- поднимала она их, наливая в тазик тёплой воды мама, а тётя Лида мыла сонному Игорю ноги, а Паша и Вовка стояли и ждали своей очереди.
И когда пришло время, разрывающее туман на реке, открывающее пустоту, обнажая отчаяние беспомощности череды событий, отсутствие любимой работы на заводе, веры в своё будущее и страны, ложных иллюзий новой жизни в хаосе до конца неосознанных явлений, мама Павла, глядя на портрет отца на стене, с горьким вздохом, сказала:
- Хорошо, что хоть отец не увидел всего этого.
А через короткое время уже мама, не смогла видеть как Паша, сидя у окна, смотрел на опустевшую улицу, по которой на завод утром на смену и вечером с весёлыми разговорами проходили жители района.
Дядю Васю он видел в последний раз на похоронах отца. Василий Николаевич и Лидия Павловна поменяли квартиру и переехали на другой конец города. И когда Паша прогуливался по берегу, он знал, что не надо смотреть на мост, и высчитывать слегка сутулую знакомую фигуру. И высокая фигура тёти Лиды не скроется за цветущими яблонями, помахав рукой на прощание.
- Все нас забыли, сынок. Как не стало отца,- не приходят в гости,- сетовала она.
Несколько лет ещё не прерывалась дружба Пашки, Игоря и Вовки: и рыбалка на реке под мостом, и футбол на поляне,- и даже, грех был, делали ночную вылазку в чужой сад за яблоками,- пока Игорь не перевёлся в престижную школу, Вовка не поступил в ремесленное училище, а Пашка продолжал трудиться на заводе, помогая матери.
И когда многие знакомые Павла засунули партбилеты в ящики трюмо и письменных столов, а некоторые как и положено сдали в партийные комитеты и ячейки, отказавшись от прошлого страны и от своего тоже, - и для Павла настала новая жизнь, жизнь начинающего предпринимателя и бизнесмена.
Поступили они с приятелем, сделавшим ему предложение прямо в кафе в центре города, как и многие: арендовали комнату под офис у приятеля Николая, завезли нужную технику – принтер, факс, телефон, и стали решать,- чем будут заниматься.
- Ты будешь директором,- рассуждал Николай,- ты ответственный и обязательный. А я как уже имеющий опыт в бизнесе,- он протёр очки и посмотрел на Павла колючим взглядом серьёзного делового человека,- я, если ты не знаешь, в парке моделями машинок торговал и книгами. Так что опыт и деловая хватка есть. На первых порах, будем визитки печатать благо типография в этом же здании. Найдём клиента, свою маржу накинем. А там, что-нибудь ещё будет.
Через несколько дней Николай вошёл в контору с радостной улыбкой:
- Хороший заказ нашёл! Знакомый директор школы сказал по секрету, что в здании все двери менять будут. Будем работать. Я заказ нашёл, с тебя деньги!
- Большая сумма?
- Ну, предоплату попросим… ну, тысячу долларов бы надо!
- А двери где брать будем?
- Найдём где. На такой заказ любой производитель будет согласен.
- Большая сумма,- вздохнул Павел.
- Ты подумай, у кого можно одолжить на время. Отдадим с процентами, Николай сделал вид, что разговор окончен и уткнулся в калькулятор.
Накануне, вечером, когда Павел шёл домой с работы, он специально пошёл окружной дорогой, чтобы ещё раз посмотреть на завод, где собирались сносить трубу, которая была видна из окна его дома, и хотелось определить, куда она будет падать – на крышу уже опустевшего и заброшенного цеха, в котором он работал или на склады,- слишком уж маленькое расстояние было между ними.
С противоположной стороны улицы к нему стали приближаться две фигуры, вернее два нетрезвых человека с тяжёлыми сумками в руках.
Один был маленького роста, вертлявый и говорливый, рассказывающий напарнику какую-то смешную историю, тот от смеха будто бы принимался бежать, но внезапно останавливался, отчего из сумки раздавался звон бутылок.
Второй, полный и краснощёкий богатырь всё время глядел в сторону Павла с явным намерением столкнуться с ним.
Когда они приблизились, высокий остановился, поставил сумки на тротуар и развёл руки в стороны для объятий:
- Пашка, друг! Как я рад тебя встретить! Тебя нам Бог послал! Ты ещё тут живёшь!
Павел узнал в грузном и краснощёком человеке Игоря, сына Василия Николаевича:
- На старом месте Игорь. А ты как?
- Я птица вольная! По-простому я бомж. Вот у Витьки, он кивнул в сторону вертлявого,- квартирую.
- А отец ваш… как же ты бомж?
- А отец мой, Бог смерти ему не даёт, выгнал меня из дома. Я уже несколько лет у Витьки живу.
- А Василий Николаевич как?
- Отец мой идейный, квартиру продал, уезжать к Игорю собирается, слышал. Я, с ним, давно не общаюсь. Ещё до переезда отсюда, мы с ним не разговариваем.
Он нагнулся, доставая из сумки бутылку:
- Давай, лучше по делу,- и показал бутылку вишнёвого сиропа,- купи пару штук, дёшево отдам,- и кивнул в сторону завода,- мы, с Витьком, там, на складе, разжились немного. Скажи Витёк?
- Там этого добра жуть сколько, и всё бесплатно! Только надо уметь попросить и взять!
- Есть ещё черно-смородиновый сироп,- достал ещё бутылку Вовка - здесь у вас просто Рай,- складов полно, на каждом бывшем заводе.
- Давай чёрно-смородиновый,- чтобы не обидеть его,- сказал Павел.
- Ну, вот это дело. Завтра ещё партия будет, приходи.
- Как стемнеет, ха-ха-ха,- засмеялся Витёк.
- Отец-то как? – спросил Павел
- А хрен его знает, как! Живёт гад!
Павел старался не показывать как ему противно и неприятно слышать такие слова в адрес отца. И прощаясь он спросил:
- Может, телефон дашь?
- Ещё бутылку купишь, может и вспомню. Ладно, запоминай. И он назвал номер.
Через несколько дней Николай спросил Павла:
- Ну как, деньги достанешь?
- Пока ничего не надумал.
- Подумай, может кто-то из твоих знакомых машину продаёт или квартиру.
- Точно! Один знакомый продал квартиру!
- Хороший знакомый?
- Хороший. Друг семьи.
- Вот и позвони ему.
- Хорошо, позвоню.
- Нет, ты прямо сейчас звони, не тяни!
- Сосредоточиться надо,- соврал Павел.
Павел для себя уже решил, что позвонит, но просить ничего не будет. Просто поговорит, извинится за долгое молчание, спросит, когда и куда они переехали. Скажет, что умерла мама…
Он не хотел разговаривать при Николае и ждал удобного момента, когда останется один. Ему он скажет, что старый знакомый отказал.
К вечеру Николай уехал, и Павел позвонил. Номер, который дал Вовка, оказался правильный.
- Здравствуйте, дядя Вася!
- Слушаю Вас,- твёрдым металлическим голосом ответила трубка.
- Это я, Павел. Я недавно встретил Володю…
- Слушаю Вас,- подчёркнуто официально сказал дядя Вася.
- Я очень рад Вас слышать, и хочу передать привет Вам и тёте Лиде.
-Лида умерла,- тем же тоном ответил Василий Николаевич,- Вы по делу или как?
- Я не по делу, нет. Я хотел бы с Вами встретиться,- Павел не знал как себя вести в этой ситуации,- хотя было одно маленькое дело.
Он не знал, как заинтересовать, и задобрить Василия Николаевича, чтобы он немного смягчился но, ни в коем случае не просить деньги.
- Просьба,- повысил тон дядя Вася, - Вы, за всё это время, ни разу не навестили меня, не приехали в гости. И теперь обращаетесь с просьбой?!
- Дядя Вася, я ничего не прошу, я просто хотел позвонить Вам.
- Я продал квартиру и уезжаю в Белоруссию к сыну. Всего хорошего!
Трубка сползла от уха к щеке, и Павел сидел задумчиво, слушая короткие гудки. «Конечно, я сам виноват. Почему же забылось это всё, на время? Почему он, пока они жили ещё здесь в городке, он ни разу не позвонил?
Почему Игорь и Вовка не сообщили о смерти тёти Лиды?»
В офис вошёл Николай и увидел Павла с трубкой в руке:
- Ну как, позвонил?
- Да поговорил,- стараясь казаться спокойным, стал рассказывать Павел,- Он квартиру, правда, продал. Был очень рад, что я нашёлся. Приглашал сегодня же приехать к нему в гости. Но деньги он отдал старшему сыну. Он недавно женился и у них родился ребёнок. А они с тётей Лидой уезжают ко второму сыну в Белоруссию. Он служит там, и уже он капитан.
А для себя он решил, что отец и дядя Боря ушли в далёкое плавание, а мама и тётя Лида ждут их.
Дождутся ли они их? Посмотрим. Время покажет.