Хочу в небо!

 
На Руси всегда были люди, охочие до разного рода механизмов. Ну интересно им это, и все тут! Именно эти чудики создавали крылья, желая подняться над землей, как птицы! Даже если за этим следовала казнь… Обладатели пытливого ума всегда хотели подняться над обыденностью, создать что-то полезное, облегчающее работу простого человека. Разве это плохо?
Таким пытливым умом обладал Иван Семенович Бузыкин.  Закончив школу и отслужив в армии, Иван устроился на работу на моторный завод. Всегда хотел быть рядом с техникой. Не пришлось ему учиться в институтах, потому что надо было кормить больную мать и еще троих братишек-сорванцов. Отца у них давно не было. Мать не любила вспоминать о нем, видно, здорово он ей в свое время докучал. И хворь ее случилась как раз после расставания с супругом. Работа на заводе, как ни странно, давала стимул к размышлениям. Иван сначала был учеником токаря, а потом стал работать самостоятельно. И всегда что-то придумывал - приспособления для работы, например. За это его цеховое начальство ценило и уважало. Как возмужал, стали не Ванькой называть, а Иваном Семеновичем.
Так шли годы. Мать померла через несколько лет после возвращения со службы. Хотя и не очень старая была, но, видно, болезнь взяла свое. Братишки закончили школу и разлетелись: один пошел в армию служить, другой в институте стал учиться (Иван гордился своим братом), уехал в другой город, да так в нем и остался. Третий хоть и жил в родном Тутаеве, но как-то обособился, своей дорогой пошел, хотя с братом иногда общался. Шли годы, но страсть к механике не прошла.
Так, на радость соседям, смастерил изобретатель-самоучка механизм, который и землю сам вспахивал, и картошку сажал. Женщины ахали, глядя, как браво вышагивал сосед по огороду за чудо-машиной. А в последнее время привлекал тутаевского левшу … самолет. Да-да, небольшой американской конструкции самолет. Стал Иван Семенович в гараже пропадать целыми вечерами, весь отпуск проводил там. Дело шло медленно. По кусочку, по деталям и винтикам приходилось собирать. Все нужно было купить, иногда друзья из гаража давали детали от машин. На зарплату самолет не купишь. Вот и растянулось это удовольствие на несколько лет. Жена развелась с Иваном: зачем ей муж, который все до копейки тратит на какой-то летательный аппарат, который ему не нужен. Ну куда на самолете полетишь? В Москву, что ли?  \Дочка прибегала смотреть на папину машину. В гараже стояло одно уже сделанное крыло. Каркас кабины сварен, на сиденье пошел обычный школьный стул (друг притащил из школы в полуразбитом виде). Иван показывал девочке чертежи строящегося «американца», дочка смотрела восхищенными глазами и просила папу когда-нибудь покатать ее. Отец снисходительно соглашался, и девочка шла домой.
Как-то по случаю купил Иван Семенович, потратив все свои сбережения, дельтаплан. Смастерил и приладил двигатель и стал над Тутаевом кружить, пугая поначалу незадачливых дачников. С самолетом же дело двигалось медленно. Вот и дочь подросла, катал ее пока только на дельтаплане. Приезжали друзья из ярославского аэроклуба. Со знанием дела осматривали аппарат, давали советы. А Иван смотрел на своего «американца» и мечтал о полете. Все его мысли были о нем, ставшим для него самым главным в жизни. Он даже ночевал в гараже, притащив сюда матрац с подушкой. Еду готовил здесь же, на электроплитке. Так, быстро суп из пакета заварит, чай вскипятит и все. Гаражные товарищи часто звали на какие-то сабантуи, но Ивану некогда было развлекаться, да и не пил он уже давно ничего спиртного. Дело по монтажу самолета двигалось очень медленно. Иногда Бузыкину казалось, что не сможет он довести самолет до ума – так все сложно было с материальной точки зрения. Зарплаты едва хватало. Даже взрослая дочь вздыхала, когда видела усилия отца, но молчала, не упрекала. Кажется, она одна верила в чудо.
Особенно трудно было зимой, когда в гараже стояла лютая стужа. Тогда Иван перебирался в свою квартиру, где он был зарегистрирован с женой. Она его не гнала, хоть они и разошлись, он проживал в отдельной комнате и копил деньги на новую деталь. Кредит в банке брать не хотел принципиально, не верил банковской братии. Сколько друзей по гаражу попали в банковское рабство, другим словом не назовешь, годами выплачивали кредиты, взятые на автомобиль или квартиру. Пусть понемногу, по винтику, но будет сам все необходимое закупать.
И вот все-таки пришло время, когда «птичка» была готова. Иван осматривал свое произведение, искал какие-то изъяны, недочеты. Вроде ничего такого не нашел. Двигатель запускал вхолостую – работал как часы. Для испытаний ждал хорошей погоды. Он каждый день прослушивал метеосводки, сверял со своим термометром температуру. Приближался день Х.
С утра к Ивану подходили мужички из гаража, справлялись о полете. Иван не любил хвалиться, поэтому отвечал скупо. Возле гаража собралась довольно большая толпа. Мужчины курили, обсуждали предстоящий полет. Кто-то вспоминал службу в армии, кто-то – случаи из жизни. Все ждали.
Иван открыл ворота гаража. Там, в чреве сооружения, как-то скромно притаился желтый блестящий самолетик. Он смотрелся как игрушка – покрытый лаком, готовый к полету. Сам Иван выглядел именинником: надел комбинезон, легкую куртку, шлем, к которому крепились защитные очки. Он напоминал летчиков времен начала двадцатого века. Мужики загалдели, приветствовали пилота. Помогли выкатить аппарат на улицу, к взлетной полосе, которую скашивал Иван на соседнем фермерском поле (разрешение от администрации на покос он имел, там ведь тоже люди сидят!). Дочь обняла отца, поцеловала в щеку, пожелав хорошего полета. Она достала фотоаппарат, чтобы запечатлеть исторический момент.
Иван сел в свой самолет, завел мотор. «От винта!» Толпа расступилась, чтобы не мешать. И машина медленно, а потом все быстрее покатилась по скошенной в траве дорожке. Его руки не дрожали, он уверенно вел «птичку» и взлетел. Внизу раздавались крики: «Ура!»
Машина послушно летела, Иван видел под собою коробки домов, лесок за дачами с квадратиками дачных участков. Это были минуты счастья. Его мечта сбылась, он летит! Высоко не стал подниматься, а летел метрах в двухстах от земли. А люди, смотревшие в небо, видели в ослепительных лучах солнца желтый самолет, круживший над городом, и думали: «Кто в Тутаев прилетел на самолете? У нас же нет аэродрома. Куда летит он?» А он просто летел, наслаждаясь долгожданной встречей с небом, пусть даже и не очень высоком.
На следующий день к Ивану заглянула девушка-корреспондент. «Тамара», - представилась она и попросила дать интервью для газеты. Иван сначала не очень охотно стал рассказывать о себе, о самолете. Но потом разговорился. Девушка внимательно слушала, изредка задавая уточняющие вопросы и записывая его слова в блокнот. Но в конце встречи Иван попросил:
- Знаете, не печатайте обо мне в газете.
- Почему? – удивилась Тамара.
- У нас ведь как: надо получить разрешение на полеты, а это долгая и муторная процедура. И не факт, что разрешат, приведут массу причин, чтобы остался на земле. Знаете, мои друзья из аэроклуба в Ярославле ко мне прилетали, но это был разрешенный полет, от клуба. А мне вряд ли разрешат…
- Может, все-таки попытаться? – она подняла на пилота свои голубые глаза, в которых видна была надежда на хороший исход. Иван про себя подумал, что она еще слишком молода, чтобы понять или представить себе, как тяжело пробиться сквозь чиновничий бюрократизм.
- Нет, не пишите обо мне, - решительно сказал он. - Я вам все рассказал, но в газету это не должно попасть, иначе мне запретят.
Девушка ушла, с сожалением глядя на конструктора-самоучку.
В то лето тутаевцы часто по выходным дням видели в небе над городом желтый самолетик, который важно гудел, выписывая круги в небе. Все поднимали головы вверх, провожая взглядами полет «американца». И корреспондент, которая брала интервью у Бузыкина, рассказывала знакомым, что это человек, который сам сделал самолет от пропеллера до хвоста. Тамара гордилась, что в ее родном Тутаеве есть такие неординарные личности, такие «левши».
Но на следующее лето никто уже не видел желтый самолет в небе. Даже дельтаплан перестал летать. Тамара спрашивала у знакомых, но никто не мог сказать, в чем дело. На звонки Иван не отвечал. Девушка подумала, что, может быть, что-то случилось, заболел или еще что-то. Но идти в гаражи как-то не решалась, да и редактор категорически просила не трогать человека, если он не хочет, чтобы о нем печатали в газете. Может, кто-то из административных работников узнал о самолете, и Ивану запретили летать, она так и не узнала. Только небо оставалось пустым без желтого самолета и самоотверженного пилота в нем.