Монолог мужчины.
Я ненавижу своё прошлое до тебя, потому-то тебя там не было.
Я встал и открыл окно. Было темно и душно. Колени болели. Я молился. Молился долго и упорно. Я не знал молитв, а просто просил Бога о ней. Просил о чуде. О том, чтобы она была со мной. Я знал, что это невозможно, но верил.
Я увидел её, когда пришёл на мою первую работу по распределению после института в отдел АСУП. Вдали уходящего коридора увидел её тонкую фигурку в обтягивающих вельветовых джинсах. Она шла, её светлые волосы развевались, а у меня закружилась голова. Я ещё не знал о том, кто она, но решил, что это - моя судьба. Потом я увидел её в машинном зале. Она сидела за пультом ЭВМ, а рядом с ней сидел симпатичный кудрявый мужчина. Он что-то говорил ей на ушко, она смеялась и совсем не смотрела в мою сторону. Я узнал о ней всё, что мог. Она замужем и у неё маленькая дочка. Дочке шесть лет. Но сначала обо мне.
Распределили меня экономистом в отдел, который занимался разработкой расчетов экономических задач. Отдел завершил расчёт по товарно-материальным ценностям. Другой отдел-отдел программирования написал программы и сопровождение этих программ было передано программисту- пользователю, то есть- ей. Мы все стали отлаживать эту задачу в одной связке: экономисты, программисты и программист- пользователь. Теперь мы виделись с ней каждый день. Когда я находился рядом с ней, то видел этого парня- это был инженер- электронщик. Он был у неё вроде пажа. Провожал её, бегал для неё в химчистку и в магазин.
При виде её серых внимательных глаз, меня «несло». Я говорил много и громко, стараясь её рассмешить или заинтересовать. Я был влюбчив, пытался ухаживать за девушками, но никогда не испытывал такого чувства. И к тому же я был девственник, потому что был воспитан на хорошей литературе и имел возвышенное представление о женщине и о близости с ней.
День и ночь я думал о ней. На первый взгляд- она была легкомысленной много смеялась и кокетничала, но чем больше я узнавал её, тем больше поражался той глубине её души, того скрытого, что было в ней. Мы стали перезваниваться. Сначала это нужно было по работе, потом просто так, чтобы что-то обсудить. Я узнал, что она писала стихи. Мне они нравились, как и всё в ней. Особенно меня поразили её слёзы, когда она читала дневник Марины Цветаевой. Она позвонила и захлебываясь слезами говорила о том, почему она плачет. Я был сражён точностью формулировок и искренностью чувств.
Каждое утро я приходил на работу с бьющимся сердцем. Однажды, это было летом, она стояла в красном, марлевом сарафане. Солнце светило насквозь и я увидел её грудь. Соски, подсвеченные солнцем светились, грудь была маленькая и тяжелая. У меня пересохло в горле и я чуть не потерял сознание. Ночью я долго не мог заснуть. Как только я закрывал глаза, я видел её: она бежала ко мне навстречу в этом красном сарафане и грудь, как в замедленном кино, плавно колыхалась, подпрыгивала, соски рвали красную марлевую ткань сарафана.
Я пропал окончательно. Решил признаться ей в своей любви.
Ночью я думал о том, где лучше это сделать. Решил, что в машинном зале не смогу, так как с ней рядом был этот её паж - электронщик. В комнате, где стоял её стол, тоже не могу, там всё время толчется много народу. Я стал караулить её у лифта. Вот она идёт и ,слава Богу- одна. Я упал перед ней на колени. В горле пересохло. Я обхватил её ноги и сдавленно просипел: « Я люблю тебя и хочу быть с тобой всю жизнь» Она вырвалась и убежала, смеясь. Её смех, самый лучший смех на свете, больно резанул меня по сердцу. Я заплакал и убежал к себе.
Я перестал есть, спать и работать. Я узнал её адрес. Каждое утро я стоял под её окнами. Она выходила и, увидев меня, бежала на трамвайную остановку. Мы бежали параллельно, по разным сторонам улицы, но я успевал вскочить в тот же вагон, что и она. Каждый раз она терпеливо объясняла мне, почему мы не можем быть вместе. « У меня уже есть семья,- терпеливо говорила она, - я не собираюсь разводиться». Но я упрямо твердил своё: « Мы должны быть вместе»
Доведенная мной до отчаяния, она злилась и прогоняла меня. Тогда я убегал за дом и там, под кустами цветущей сирени , бросался лицом в траву и рыдал, иступлено молотя кулаками землю. Долго лежал, слушая, как колотится сердце и остывает, нагретая за день, земля.
Вечером я провожал её, соблюдая дистанцию, до дома. До ночи я бродил вокруг дома, стремясь увидеть её силуэт в окне. Потом шёл через весь город пешком. Ночью я молился. Так прошёл год.
Я стал писать ей письма и класть в ящик её стола. Она их мне возвращала, потом просто стала выбрасывать. Я стал вести записные книжки. В них я писал всё о ней и о себе. Это стало моим разговором с ней о любви. Она запретила мне о ней говорить.
Я исхудал и стал похож на тень. Близкие и на работе знали, что со мной происходит, но никак не могли мне помочь.
Я сказал отцу о своей любви. Отец не понял меня и я ушёл из дому.
Я жил у друга. Друг был груб и примитивен. Он не понимал, почему я так убиваюсь по замужней женщине.
Потом я узнал, что она ждёт второго ребёнка. Я был счастлив за неё, я любил всё, что касалось её.
Но однажды она не пришла на работу и я узнал, что она в больнице.
Я пришёл к ней и не нашёл её. Обойдя все палаты в отделении, я несколько раз проходил мимо неё, лежащей прямо в холле на дерматиновом диване. Отделение было переполнено: лежали на столах, на сдвинутых стульях. Я не узнал её в этой маленькой испуганной девочке. Она была серьёзной и бледной. У неё отнялись ноги и она совсем не могла ходить.
Увидев меня, она отвернулась к стене. Худенькие плечи застыли в горестном равнодушии ко мне. Она была раздавлена болью и безысходностью, в которой находилась. Я сидел долго. Приёмные часы закончились и я поплёлся домой. Дома я опять молился, но просил я не о любви, а о здоровье для неё.
Так я ходил к ней ровно месяц. Она стала вставать после того, как в её позвоночник закачивали новокаин.
Передвигалась она с трудом и я подставлял ей своё плечо. Мы стали говорить. О вещах нейтральных, ничего не значащих для нас.Она не говорила мне, но я узнал, что она потеряла ребёнка. Что муж к ней не ходит и она целыми днями сидит одна в углу палаты.
Я переступил через свою любовь и мы стали друзьями. Я набрался терпения на целые тридцать лет.
Уже выросла и вышла замуж её дочь.
Её муж завёл себе любовницу и шесть лет ездил с ней отдыхать к морю, затем погорел на пьяном ночном звонке этой любовницы и был выставлен за порог с чемоданом. Она осталась одна в большой квартире. Я стал приходить к ней. Мы пили чай, нянчились с её внуком. А я всё ждал её.
Прошло тридцать лет и три года.
И я повёл её в ЗАГС. Мы решили, что будем вместе. Я думал, что мы быстренько поставим свои подписи и отметим вдвоём это событие, но она была в такой красивой шляпке с цветком и вуалью, а костюм её был так красив и элегантен, что нам провели всю процедуру заключения брака. Для меня впервые прозвучал Марш Мендельсона и были кольца и поздравления с поцелуем. Моё сердце ликовало! Наконец- то мы были вместе!
Мы прожили в браке ровно три года.
Из-за неприятностей в бизнесе нам пришлось спешно развестись.
Я плакал, когда узнал об этой необходимости.
И я опять жду её.
Я верю, что мы будем вместе.
Вся моя жизнь была подчинена ей, все её радости - были моими, всё её горе - было моим горем.
Вся моя жизнь- это ожидание.
Я провёл на виртуальном вокзале всю свою жизнь, но я ни о чём не сожалению.
Я не был вместе с ней, но я был рядом.
А это значит, что жизнь моя сложилась так, как я хотел.
Я по- прежнему тот-же влюбленный парень, а она та же девчонка - смешливая, с серыми глазами и острым язычком. У нас на столе стоит пустая рамка для свадебной фотографии с двумя золотыми сердечками. Я верю, что дождусь этого момента, когда в ней будет фотография. И если мне пришлось бы прожить заново эту жизнь, я бы прожил её также.
Потому что любовь- это Божий Дар и если я его получил, значит, я его достоин.
2019