Оригинальное название: ПОДПОЛЬЕ НА ПЕРЕДОВОЙ: к проблеме объективного исторического анализа деятельности подпольной группы С.Г. Островерхова в оккупированном Новороссийске.
Анализу деятельности подпольной группы Степана Григорьевича Островерхова в оккупированном частями вермахта и румынской армии Новороссийске отведено заметное место в исторической науке, художественной литературе и периодической печати.
Следует особо отметить вклад в разработку указанной темы доктора исторических наук, профессора Г.П. Иванова. Результаты научных исследований кубанского историка, представленные в его труде «В годы суровых испытаний» (Краснодар, 1967), стали достоянием широкой общественности благодаря выходу в свет в 1973 году массовым тиражом документальной повести «Подполье на передовой» (Андрющенко В.А., Зырянов Ф.П., Иванов Г.П.; Краснодар, 1973), одним из соавторов которой выступил Гавриил Петрович.
В 2003 году в г. Краснодаре была впервые издана вторая книга (ч. 1) сборника «Кубань в годы Великой Отечественной войны. 1941 – 1945», в которой опубликованы, в частности, рассекреченные документы из фондов ЦДНИКК, подробно освещающие деятельность подпольной группы Островерхова, а также обстоятельства ее раскрытия и последовавших за ним репрессий в отношении подпольщиков со стороны оккупационных властей.
Следует особо подчеркнуть, что опубликованные в коллективном труде кубанских архивистов документы являются едва ли не самой полной на сегодняшний день источниковедческой базой по интересующей нас теме. Указанные документы, вне всякого сомнения, использовал в своей работе профессор Г.П. Иванов. Однако это вовсе не означает, что многолетнее присутствие в научном обороте определенного круга источников, а также наличие известной интерпретации исторических фактов, проведенной полвека назад авторитетным историком, сужают возможности осуществления современным исследователем качественно новых исторических интерпретаций и реконструкций. Напротив. На основе имеющейся сегодня поливариантности методологических подходов можно значительно расширить горизонты наших представлений о, казалось бы, давно разрешенных проблемах.
На наш взгляд, к подобным проблемам можно отнести и необходимость осуществления объективного исторического анализа характера, масштаба и результатов деятельности подпольной группы С.Г. Островерхова в оккупированном врагом Новороссийске.
К сожалению, доступные нам документальные источники включают в себя наряду с достоверными сведениями необъективную либо противоречивую информацию, вычленение, анализ и купирование которой сопряжены с известными сложностями.
Впрочем, историографические «осложнения» могут возникать и практически на ровном месте. Так, к примеру, источниковедческий анализ позволяет однозначно подтвердить справедливость сделанного, в том числе и авторами сборника «Кубань в годы Великой Отечественной войны», вывода о том, что руководитель подпольной группы С.Г. Островерхов создавал нелегальную организацию и направлял ее деятельность исключительно «на свой страх и риск», не имея на руках ни инструкций общего характера, ни систематических указаний советских директивных органов – военных либо партийных. Об этом, в частности, свидетельствуют документы краевого Управления НКВД и Краснодарского штаба партизанского движения, а также обстоятельная справка «О деятельности подпольной партизанской организации Островерхова», подготовленная Управлением НКГБ города Новороссийска в июне 1945 года.
Однако подобного рода «стихийность» в конструировании новороссийского подполья, которую можно объяснить исключительно волевыми импульсами отдельно взятой личности, представлялась естественной и вполне допустимой далеко не всем. Так, авторы упомянутой документальной повести «Подполье на передовой» предприняли не слишком уверенную попытку привнести в массовое сознание мифологему о партийном руководстве процессом формирования подпольной группы. Уже на первых страницах книги С.Г. Островерхову, пришедшему в горком ВКП(б) за несколько дней до оккупации Новороссийска якобы за получением задания, дает «товарищеские» советы, обличенные в форму инструкций, неназванный ответработник партийного аппарата. Подобный литературный прием, по сути, ни к чему авторов не обязывает, однако у читателя складывается впечатление, что беспартийный Островерхов еще до начала своей подпольной деятельности все свои шаги координировал с партийными инстанциями.
В данном случае мы имеем дело с очевидной реминисценцией рефлексирующего сознания по поводу общеизвестной критики первой редакции романа А. Фадеева «Молодая гвардия», ставшей впоследствии жесткой методологической установкой. Авторам книги, изданной на Кубани, как нам представляется, было важно, чтобы в их тексте обязательно прослеживалась «руководящая, воспитательная роль партии, партийной организации».
Впрочем, отголоски безальтернативного прежде методологического подхода характерны не только для литературно-художественной среды советской эпохи, но также и для современной исследовательской мысли. В частности, на прошедшей в 2014 году в Новороссийске научной конференции «Место подвига – Новороссийск. Август 1942 – сентябрь 1943» в выступлении музееведа А.В. Мельдзер вновь прозвучали известные мотивы: «В суровые августовские дни 1942 года по инициативе горкома ВКП(б) была создана подпольная группа под руководством Степана Григорьевича Островерхова». Как видим, мифологемы демонстрируют свою исключительную жизнестойкость.
В целом неразрешенной историографической проблемой остается также оценка масштабов и практических результатов деятельности подпольной группы С.Г. Островерхова.
Считается общепризнанным тот факт, что подпольная группа под руководством Степана Островерхова являлась одной из самых крупных подпольных организаций, действовавших на территории Краснодарского края в период нацистской оккупации. Однако количественный состав группы новороссийских подпольщиков оценивается в различных источниках по-разному. Большинство исследователей сходятся во мнении, что ядро подпольной организации составляли 20 – 25 активных членов и примерно столько же насчитывалось «содействующих» (выполнявших эпизодические поручения подпольного центра). Анализ доступных нам документальных материалов позволяет согласиться с этими утверждениями. Вместе с тем крайне завышенной представляется нам оценка численности партизанского отряда, сформированного С.Г. Островерховым из числа жителей оккупированного Новороссийска и бывших советских военнопленных, оказавшихся в рядах коллаборационистских формирований.
Источник в краевом Управлении НКВД в мае 1943 года приводил совершенно абсурдные, на наш взгляд, сведения, согласно которым численность отряда партизан-«островерховцев» доходила до 100 человек. Между тем отсутствие ресурсной базы (продовольствие, оружие, боеприпасы и т.д.), обустроенного места предполагаемого базирования, а также режим строжайшей конспирации, которого неукоснительно придерживался руководитель подполья, исключают саму постановку вопроса о возможности привлечения к нелегальной деятельности такого числа сторонних лиц. Также не вполне ясно, когда и при каких условиях был сформирован, а затем распущен указанный отряд. Сообщения о его практической деятельности в документальных источниках отсутствуют.
В определенной степени завышенными представляются нам содержащиеся в ряде архивных документов данные о количестве тех или иных документов, выданных подпольщиками гражданским лицам, позволявшим последним уклоняться от участия в принудительных работах на территории города, избегать «вербовки» на работу в Германию, уезжать из города на законных основаниях. К примеру, в одном из источников указывается, что «через врачей он (Островерхов. Прим. авт.) выдал до 500 справок жителям города Новороссийска». В другом архивном документе конкретизируется, что медицинские справки по поручению Островерхова выдавал врач Безпрозванный. Следует ли из этого, что всего лишь одному врачу удалось за несколько месяцев медицинской практики освободить (пусть и на короткое время) от принудительных работ на строительстве немецких оборонительных укреплений такое количество людей? И почему этот факт остался незамеченным лояльной оккупантам местной администрацией? Ответы на эти и многие другие вопросы можно было бы получить в результате тщательного анализа механизмов функционирования системы здравоохранения, внедренной нацистами на территории оккупированного Новороссийска. Однако данная тема не удостоилась в свое время внимания исследователей, у которых под рукой был огромный массив эмпирического материала. А сегодня мы вынуждены уповать исключительно на еще неопубликованные документальные источники, время появления которых в научном обороте невозможно предугадать.
Еще больший интерес представляет для нас история создания общинного хозяйства «Крепость» (вероятно, данное название условно), позволившего С.Г. Островерхову в значительной мере легализовать деятельность ядра своей подпольной группы.
В исследовательских работах, посвященных новороссийскому подполью, факт регистрации сельскохозяйственной общины на окраине Мефодиевского поселка непременно отражается. Однако после беглого указания о специализации сельхозобщины (овощеводство) внимание исследователей сразу же переключается на подпольную работу ее членов. В подобной ситуации не совсем понятно, каким образом обеспечивалась надежность созданной подпольщиками «крыши». На наш взгляд, именно удовлетворительные (в глазах оккупационной администрации) результаты хозяйственной деятельности общины могли бы обеспечить подпольной группе относительно безопасные условия существования в прифронтовом городе на протяжении многих месяцев.
Разумеется, наше предположение пока еще не выходит за рамки гипотезы. Чтобы подтвердить ее либо опровергнуть, необходимо составить хотя бы общее представление о результатах финансово-хозяйственной деятельности сельскохозяйственной общины, а также о характере ее формальных взаимоотношений с оккупационными властями.
Важно также отметить, что мы озвучили лишь часть актуальных вопросов, поиск ответов на которые позволит, как нам представляется, с одной стороны, еще раз подчеркнуть величие и значимость бессмертного подвига рядовых советских людей, вступивших в неравную схватку с врагом, не ожидая «директивных» указаний, и в то же время очистить событийное полотно от наслоений пафосных идеологем и примитивистских упрощений сложных и многоплановых исторических явлений.
* С.Г. Островерхов.