«Не поле перейти...» (окончание)
Успешно сдав зимнюю экзаменационную сессию за пятый курс медицинского института, я написала заявление на путёвку в дом отдыха «Стайки» под Борисовом. Стояла тёплая снежная зима. Заранее скажу, что получился прекрасный десятидневный отдых. В Борисове отдыхающих встречала машина. Первыми уехали мужчины, а мы, четыре студентки и парень в морской форме, остались на вокзале в ожидании своей очереди. Одна девушка с улыбкой обратилась к моряку:
– Что же вы не уехали с представителями сильного пола?
– Такие красивые девушки, разве можно оставить вас без охраны?
В машине они продолжили беседу в том же духе, а я смотрела на них и думала: вот он, лёгкий флирт, с которого всё начинается, потом дружба, а там, глядишь, и свадьбу сыграют…
У меня был опыт дружбы со студентом, будущим ветеринаром. До любви дело не дошло – попытались и разбежались. На юношей не хватало времени – я выбрала серьёзный вуз и хотела стать хорошим врачом. В мои планы не входило знакомство с молодым человеком в доме отдыха, хотелось расслабиться и ни о чём не думать. Наш знакомый «морячок» об этом не знал, поэтому сразу после размещения он пожаловал ко мне в гости без приглашения. Познакомились, побеседовали. Странно, в машине мы и словом не обмолвились. И в дальнейшем не было дня, чтобы он не заглянул ко мне. По вечерам виделись на танцах. Он торжественно пересекал зал и приглашал меня на танец. Поняла, что это – ухаживание, видно, понравилась я ему. Наши встречи продолжились в Минске.
Предстояло распределение на работу. Серьёзно болела мама, поэтому я обратилась в министерство с просьбой оставить меня в Минске на два года – до возвращения брата из армии, а потом соглашалась на любую работу в любой республике. Получила отказ.
– Хотелось бы удовлетворить вашу просьбу, конечно… Хорошо, есть тут у меня одно местечко… – неожиданно сказал молодой министр и дал направление в деревню под Минском. Свободного места там не оказалось. Ещё два раза съездила в укомплектованные пригородные поликлиники. Выразила возмущение в министерстве, и тогда служащая намекнула, как решаются подобные вопросы… В то время мы понятия не имели, что такое взятка. Впервые столкнулась с подобным явлением, но это был явно не мой путь. Позже узнала, что четвертая часть выпускников (101 человек) осталась в Минске.
После пятого курса я вышла замуж за своего «морячка».
Мой муж закончил юридический факультет университета и получил распределение в Сморгонь. Мне же предстояло работать акушером-гинекологом, но так как штат в поликлинике был укомплектован, приняла предложение поработать сельским врачом в деревне под Сморгонью. Первое время работала инженером, создавала себе больницу. Трудно всё это давалось в то время. Преграды, бесконечные преграды на пути…
Третье моё спасение произошло в 1954 году. Я готовилась стать матерью. День родов высчитала по схеме, описанной польским врачом в медицинском журнале. Полностью обследовалась, всё было в порядке. За три дня до родов мне стало совсем худо от непонятного беспокойства, я не находила себе места. Было странное ощущение: как будто на меня накинули то ли полотенце, то ли тряпку какую-то и тянули, тянули… Пожаловалась мужу на состояние, он же не раздумывая предложил собираться в Минск – до поезда оставалось немного времени. Всё необходимое было подготовлено заранее, я быстро оделась, и мы поехали в столицу, к дедушке. Он был рад встрече. Переночевали, а утром муж вернулся в Сморгонь на работу. Я немного успокоилась, но чувствовала себя неважно. Через два дня начались схватки, и меня отвезли в роддом на Володарского.
Я знала, как нужно себя вести во время родов: сохранять спокойствие, использовать промежутки между схватками для отдыха, соблюдать этику – не командовать персоналом, делать то, что сказано, и т.д. Из-за плохого самочувствия переживала за состояние ребёнка, но врачу своих опасений не высказывала – чтобы не обидеть специалиста ненароком. Этика врачебная… Врач молчал. Схватки следовали одна за другой, а он вдруг решил послушать сердцебиение плода. Не выдержала:
– У меня же частые схватки, что вы хотите услышать?
– А вы задержите!
– Интересно, как это можно задержать судорогу? Потуги можно задержать, не схватку! – громко возмутилась одна из рожениц. Врач ничего не ответил и вышел из палаты.
Мои муки долго не прекращались. Поняла, что сложившаяся ситуация плохо отразится на ребёнке. Если уже не отразилась... Решила всё-таки серьёзно поговорить с врачом, объясниться, хотела вызвать его, но не успела: отошли воды, а ребёнок не родился. Прибежал врач и распорядился срочно доставить меня в родзал. Там он начал выдавливать плод и выдавил неживого ребёнка. Его стали оживлять: массаж сердца, дыхание рот в рот, но моя кровинка молчала…
– Кто?
– Мальчик, – ответили мне не сразу и как бы через силу.
Тут же резко открылось сильное кровотечение. Хорошо, что врач не успел отойти. Он зажал аорту и крикнул: «Кровь первой группы!» Сестричка оставила в покое мёртвого ребёнка и побежала за кровью. У меня начались судороги, в глазах появились тёмно-серые и чёрные пятна.
– Нет крови! – доложила запыхавшаяся медсестра.
– Кровезамещающую жидкость! Быстро! – слова пробивались в сознание, как в вату.
Снова побежали-прибежали:
– Кровезамещающей жидкости тоже нет!
Минск, столица, столько рожениц – и ничего нет! Хорошо, что рядом стоял чайник с водой. Врач схватил чайник, а я говорить не могу, всё онемело, губы не слушаются. Он насильно разжал рот и влил воду. А в голове одна мысль: хотя бы проглотить, хотя бы проглотить… Получилось! Язык заработал, я стала глотать воду. Увидев это, сестричка снова принялась тормошить ребёнка так и сяк, раздавались шлепки, а потом вдруг раздался его – не крик, а слабенький писк. Какое это счастье, какая радость, какое облегчение! Судороги начали проходить, но вскоре я потеряла сознание.
Соседки по палате, у которых за время моего отсутствия родились дети, рассказали, что меня привезли без сознания и бросили на кровать, как полено. Была я очень слаба. При первом же проблеске сознания решила поправить волосы, подняла руку и снова отключилась. Ребёнка не видела в течение восьми дней, его кормили другие женщины. Выкарабкались по Милости божьей...
Прошло три года. Подрастал здоровый умненький мальчик. Меня как сельского врача вызвали в Минск в первую клинику на совещание – в связи с информацией о резус-факторе, которая только-только появилась у нас. В то время на земном шаре насчитывалось приблизительно 4,5% людей с отрицательным резусом. Не было ещё точных сведений, откуда он берётся, и методики определения его у нас не было, тем не менее я укрепилась в вере: за нами сверху ведётся очень хороший контроль. Подумалось, что незнание резус-фактора привело не к одной катастрофе. Не предполагала, что у самой отрицательный резус. И никто ничего не знал.
Пришло время, я выяснила резус своей первой группы крови и по-новому взглянула на роды. Случайно ли мне стало плохо настолько, что пришлось ехать в столицу – подстраховаться? Вместо страховки получила роддом, в котором полностью отсутствовал запас крови. А если бы кровь нашлась? Было больше шансов столкнуться с положительным резусом донорской крови, и тогда мы с сыном были бы обречены. К счастью, обстоятельства сложились благоприятно для спасения: крови не было никакой.
Врач сделал всё возможное в той ситуации. (На самом деле это был фельдшер, он подрабатывал дежурствами.) Если человеку суждено жить, то интуиция может открыться и у не самого знающего врача. В моей врачебной практике тоже случались безвыходные ситуации, когда рядом не было ни одного профессионала, но я всегда билась до конца за больного, и помощь приходила – незримая, но понятная, приписать её себе невозможно.
Никому никогда не рассказывала, не принято было об этом говорить, но вам скажу: в роддоме я видела светлую голову Богородицы, Она склонилась надо мной и смотрела ласково. Это Она спасла меня и сына.
Сейчас, когда возле подъезда со мной приключился микроинсульт, я побоялась вызвать скорую помощь: капнут ещё не то что нужно… Полежала немного, потом начала шевелиться, встала и на четвёртый этаж поднялась легко, почти в эйфории, как двадцатилетняя девочка... Пугает современная медицина, столько ложных лекарств развелось! Я принимаю всего лишь ампициллин – наш, минский, ибупрофен – на все случаи жизни и рыбий жир. Почему ампициллин? Самостоятельно лечу рак кожи. Проблемы с возрастом не заканчиваются.
В таком ключе прошла вся моя жизнь. Много было трудностей и препятствий, но вера в то, что я не оставлена, помогала не отчаиваться и жить дальше. Вера, поддерживала только вера…
репродукция: худ. Левитин Анатолий Павлович (1922-2018) "Мастера детского здоровья", 1955